О неправильной любви, вреде сигарет и уроках музыки

Она не знала, как правильно описать их отношения. Не знакомые — ведь знали друг друга практически досконально. Не друзья — ведь друзей не целуют так нежно. И вместе с этим их даже не назвать любовниками — ведь они никогда не говорили друг другу о любви. Они просто были. Без названий и понятий. Без ярлыков и категорий. Среди сумбура жизни, среди дней заполненных учёбой и работой, для Луз всегда была Ида. Будившая ее по утрам, приходясь своим звонком между последними минутами сна и будильником. И это всегда срабатывало лучше любого кофе. Утренним сообщением ровно к началу занятий, с простым, но менее значимым Удачи, ma chère* Она никогда не приходила первая. Предпочитая длинные звонки и долгие ночные переписки, пусть не рядом, но она всегда была в ее жизни. Они просто были. Где-то между усталостью и бессилием, Луз звонила ей. — Ты мне нужна. — Скоро буду. mon soleil** Как только в трубке раздавались гудки, девушка собиралась на скорую руку и параллельно коротко отписываясь подруге. Уехала. Молчание никогда не длилось долго. За окнами взвизгивала колёсами машина и Луз закрывала дверь, спеша на улицу. Ида улыбалась каждый раз, когда девушка практически сбивали ее с ног стискивая в объятиях, и довольно мурчала девчонке на ухо. — Аккуратней малышка. Ласково улыбается и галантно открывает перед ней дверь. Она, кажется, словно сошла со страниц сказок про ведьм и колдовство, потому что иначе объяснить чарующий взгляд внимательных янтарных глаз она не могла. Они просто были. Неслись на машине сквозь предрассветное марево, останавливаясь на одиноких заправках, пахнущих бензином табаком и дешёвым кофе в картонных стаканчиках, которое приятно обжигало руки. Они просто были. Когда в открытые окна выл ветер, а Ида довольно мурлыча себе под нос незатейливую мелодию, держала руль одной рукой, второй дирижируя невидимому оркестру, играющему со старых дисков. А впереди расстилалась бесконечная дорога, в конце которой всегда будет что-то прекрасное. Они просто были. Сидя на крыше машины в обнимку под ярким звёздным небом, пока Ида рассказывала очередную байку. Чужие руки были больше, чем ее собственные и много теплее, поэтому Луз безумно нравилось держать ее за руку, пряча замерзающие пальцы в чужом тепле. Ей нравилась эта бесконечная нежность, от которой все внутри плавилось. Они просто были. Когда Луз вставала на цыпочки цепляясь за ворот рубашки, чтобы оставить едва заметный поцелуй на чужих губах. Ида недовольно фыркала и уже сама притягивала девушку к себе, целуя уже более обстоятельно. Под пальцами путались пепельные пряди, а на языке горчил табак, и легкая сладость меда, от которой кружилась голова. Они просто были. Луз могла пропасть и на неделю, и на месяц, но возвращалась всегда. Ведь в отличии от свободной Иды у нее все равно оставались дела и обязанности. Она возвращалась домой и старалась не чувствовать едкое одиночество, мучащее ее первые пару дней. Однажды она окончательно бросит все и сбежит с этой ведьмой. Свободной и счастливой, пепельноволосой ведьмой с невероятными янтарными глазами. Ведьмой готовой открыть ей весь мир, только попроси. Ведьмой, сошедшей со страниц сказок, и вернувшей веру в чудо. Ведьмой, заменившей ей и прекрасного принца и храброго рыцаря. И когда это произойдет — кольцо, висящее на шее, займет свое законное место на пальце. И они просто будут. Всегда и навечно.