Декан Гриффиндора

Ночью ни один нарушитель не посмел нарушить мой покой, или все просто устали с дороги. Занятия начинались в девять утра и заканчивались в пять вечера с перерывом на обед, так что времени на физзарядку было достаточно. В башню я явился в семь часов, сразу после сигнала побудки. Сонные дети, зевая и бурча под нос, собрались в гостиной. Я, одетый в спортивный костюм и кроссовки, быстренько их взбодрил несколькими жалящими заклинаниями. Тридцатиминутная зарядка, умывание, сбор учебников согласно расписанию, строем на завтрак. Я зашёл к себе, чтобы переодеться в удобный деловой костюм. Широкие юбка-брюки и удлинённый двубортный пиджак голубого цвета выглядели солидно и модно, потому что мантиями и тартанами Минни я был сыт по горло и носить их добровольно не собирался. К тому же я выкинул все туфли на каблуках, заменив их кожаными мокасинами, ботинками и беговыми кроссовками. Ну и что, что я волшебник, в конце концов у меня отец — магл, так что имею право тяготеть к обычной, а не колдовской моде! Ничего экстравагантного, никаких мини, но я ж мужик, поэтому в юбках могу и убиться на этих грёбаных лестницах. Так что брюки, брюки и ещё раз брюки, благо что для преподавателей форма не предусматривается. Будут сильно гундеть, накину сверху укороченную мантию — и дело с концом. Так вот, завтракали мои «львята» шустро: еда была опять порционной, так что щёлкать клювом и оглядываться было не на что. Перед каждым появлялась тарелка с молочной кашей, яичница с парой сосисок, а в общем доступе лежали пирожки и тосты, два вида джема в креманках и мягкое сливочное масло. В чайниках — горячий чай и какао, апельсиновый и тыквенный сок и молоко в кувшинах. В общем, еды за глаза. Встав перед столом преподавателей, я объявил: «Семикурсники остаются после завтрака здесь. Урок будет практическим, и проведём мы его в Большом зале». Все начали переглядываться и шептаться, а я спокойно сел на своё место, поел, выпил кофе и дождался, пока все разбредутся по своим классам. За столами остались нужные мне студенты и любопытничающий директор. — Итак, в прошлом году мы с вами проходили заклинания вечной трансфигурации деревянных предметов, — сказал я, выходя из-за стола. — Сейчас мы проверим, что задержалось в ваших головах по истечении летних каникул. Кто желает первым? — Можно мне? — спросил староста Слизерина Люциус Малфой. — Пожалуйста, — кивнул я, направив палочку на длинную скамью и невербально разбив её на множество крупных осколков. — Я хочу увидеть удобный стул, немаркий, готовый к длительному использованию. Малфой чуть поклонился, вычертил кончиком палочки сложный узор и тоже невербально произвёл нужное преобразование. Стул у него получился на славу: с гербом факультета на спинке, широким сиденьем и солидными ножками, украшенными резьбой. — Прекрасно, мистер Малфой, пять баллов Слизерину, — похвалил я довольного старосту. — Думаю, что все остальные стулья мы выполним именно в этом стиле, сделав лишь разные гербы на спинках. Что же, за каждым столом должно быть по сто стульев, приступайте. — Довольно оригинально, — одобрительно пробормотал Дамблдор. — Но откуда взялась эта идея, Минерва? — Видите ли, Альбус, на праздничном пиру я заметила, что девочки очень неловко чувствуют себя, задирая ноги, чтобы перешагнуть через скамью. А те дети, кто пониже ростом, вообще перелезают на четвереньках. Мы — приличные маги, так к чему эти унижения для наших дорогих учеников? В конце концов, это просто неприлично, — спокойно объяснил я, наблюдая, как старшекурсники преобразовывают щепки в стулья. — Мда, как-то я не подумал об этом, — вздохнул директор. — И вправду, раньше, когда я учился, здесь были стулья. Девушки ходили в длинных платьях и просто не стали бы так высоко поднимать подол. Лавки появились намного позже, когда случился пожар в Большом зале при репетиции рождественского спектакля. Профессор Кеттлберн принёс увеличенную змею-огневицу, а она как-то вырвалась и начала метаться, поджигая всё на своём пути. Спасибо, Минерва, что заботишься о таких важных вещах. — На здоровье, Альбус. Я собираюсь проводить много практических занятий у студентов, улучшая нашу школу, а то они учатся каким-то бесполезным вещам, которые не потребуются в обычной жизни. — Это каким? — полюбопытствовал Дамблдор. — Превращение ежа в игольницу, стола в свинью, совы в глобус, — начал перечислять я. — Ведь это только иллюзия, съесть такое нельзя, а тогда зачем оно практически? Пусть лучше учатся делать что-то полезное. Нам, волшебникам, достаточно иметь дома кучу деревяшек, чтобы хоть каждый день создавать новую мебель под настроение. — Эм-м, ну что же, мне нравится, — глубокомысленно покивал директор, а я только фыркнул про себя: «Вот не всралось мне твоё одобрение!» — но вслух произнёс: — Большое спасибо, Альбус, не хочу отвлекать вас от глобальных вопросов всякими мелочами. Не беспокойтесь, я посмотрю, что ещё можно сделать для блага школы и наших любимых студентов! Те самые студенты тем временем изрядно подустали, ну да, трансфигурация — не просто глупое махание волшебной палочкой, но и полный контроль своего воображения и предельная концентрация внимания. Сдвоенный урок подошёл к концу, каждый из замученных семикурсников получил по пять баллов в копилку факультета и был отпущен на следующее занятие. Я же отправился в свой класс, где меня ожидали второкурсники, в том числе и тот самый недооборотень-из-запертой-хижины. Кстати, этот самый домишко находился не так далеко от моего собственного коттеджа на краю Хогсмида. Так что я опять задумался: куда бы мне сплавить такого неудобного инфицированного соседа? Можно было поступить жестоко: вызвать тайно авроров или охотников на оборотней в полнолуние, они бы его и того, как особо опасную тёмную тварь. Пацан этот, в принципе, был неплохим, просто малость забитым, во что я въехать не мог совсем. В моём понимании оборотень — наглый маскулинный самец, бегающий по ночам и жрущий всё в округе. За ним охотятся не менее крутые самцы-ВанХельсинги или похуисты-Винчестеры, ой, простите, героические борцы с нечистью братья-красавчики. А этот вечно заглядывающий всем в глаза подросток скорее напоминал дрессированного пуделя. Интересно, а он точно в волка превращается или в ту хрень — наполовину человек, наполовину обросшее шерстью чудовище? Как бы так глянуть с безопасного места? Хотя я помнил, что якобы оборотни и анимаги в животной форме — братья навек, типа, не жрут друг друга и радостно вместе бегают по лунным дорожкам в лесу. Но вот интересно, если бы я, к примеру, превращался не в кота, а в оленя или лося, почему бы он меня не съел? Мясо и мясо! Вон даже мой любимый инопланетный чудик Альф постоянно пытался сожрать чужих котов, а чем волк хуже? В общем, не-по-нят-но… Так вот, пацан этот, Римус Люпин (имя-то какое говорящее!) очень странно себя вёл даже для оборотня, но Минни было покласть на его проблемы — лишь бы дисциплину не нарушал и баллы не терял. Она с ним ни разу не говорила о его болезни (или наоборот, усилении организма?) и делала вид, что этот гриффиндорец просто регулярно по три дня болеет. Угу, женское недомогание, сражающее мальчишку каждый месяц, хы-хы… Да и с собственными подопечными у неё дела шли ни шатко ни валко: в гостиную она не приходила, все вопросы спихивала на старост, проблемы не решала, хоть и несла ответственность за студентов почти десять месяцев в год. У факультета существовал фонд помощи сиротам, но она его не использовала, хотя суммы от бывших гриффиндорцев поступали немалые. Минни просто не заморачивалась нуждами воспитанников, а нет информации — опять же нет проблем. Я первым делом выделил список нуждающихся, в котором были не только полные сироты, но и дети из бедных семей. Вот скажите, если девочка-первокурсница живёт с бабушкой в деревне, еле-еле собрав сикли и кнаты на покупку одной мантии, как с неё требовать что-то ещё? Палочки у таких детей семейные, плохо подходящие и своенравные, учебники тоже допотопных изданий, некоторые написаны архаичным языком. Одежда… Не о чем говорить: пара тонкого белья, ветхие тёплые вещи, юбка да блузка, пара ботинок — вот и весь гардероб. На моём факультете было трое круглых сирот из магловских приютов, плюс один мальчик, у которого недавно погиб отец, так что аж четверо нуждающихся. Ими я собирался заняться в первые же выходные, а на будущее ходить с ними на закупку в конце августа, но первый блин комом, главное — начать!

***

Кхм, куда это я шёл? Вот же старческая рассеянность! А! Второкурсники двух факультетов столпились возле двери, слышались крики и подначивания. Я быстрым шагом подошёл к куче детей и заглянул через головы внутрь круга. Там четверо моих гриффиндорцев, которых Минни просто обожала за лёгкий нрав и симпатичные мордахи, пинали одного слизеринца, которого прикрывала рыжая девчонка. — Та-ак… — протянул я зловещим голосом, заставив толпу рассыпаться в стороны, оставив передо мной шестерых нарушителей. — Господа: Снейп, Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю — после занятий останетесь в классе для беседы. — Декан, Сев не виноват! Это мальчишки начали его задирать! — запальчиво воскликнула раскрасневшаяся защитница. — Лили! — возмущённо зашипел Снейп. — Не вмешивайся! — Действительно, мисс Эванс, не помню, чтобы я у вас что-то спрашивала, — чуть приподнял я левую бровь, радуясь такой охренительной суперспособности, всегда об этом мечтал! — Но, декан, как же… Он ведь… Они его… — сбивчиво пробормотала Эванс. — Хм, мисс, вы тоже заслужили беседу о своём поведении, — кивнул я. — Сегодня вечером, после ужина, подойдёте ко мне в гостиной, я выделю на разговор с вами некоторое время. Понятно? Все дети кивнули, даже те, кто не принимал участие в сражении. — А баллы снимете? — вздёрнул подбородок Блэк, сияя нахальной улыбкой. — Зачем же? — ухмыльнулся я. — Я вам каждому подберу что-нибудь эдакое, эксклюзивное, чтобы вы не забыли этот день никогда! А теперь — в класс! Урок проходил в тишине. Вот чего у Минни не отнять, так это умения нагонять жуть-тоску на учеников. Вещала она лекции сухим академичным языком, вворачивая множество труднопроизносимых терминов. Делала она это для того, чтобы дети не теряли концентрации: отвлечёшься на несколько минут, и капец — всё пропало и нить разговора утеряна! Хотя, как мне кажется, эффект был прямо противоположным. Помню, раньше изредка выпадало мне делать домашнюю работу с сыновьями. Так вот, если они затихали и внимательно смотрели на меня стеклянными глазами, я сразу понимал, что сознание уплыло в далёкие края. Типа, как в пустой квартире: свет горит, а дома никого нет. Я решил, как уже говорил директору, перевести занятия в полезную и более упрощённую форму. Чем рисовать на пергаменте движение палочкой и выписывать формулу тридцать раз для лучшего запоминания, я велел ученикам это же количество раз его попрактиковать. По себе знаю, что после сотни повторов рука сама начинает делать так, как надо, даже без участия мозгов. О! И изменил исходник, взяв вместо формулы жук-пуговица цветок-статуэтка. А что? Живое в неживое, но зато не противное и очень полезное! Например, подарят вам букет, вы из одного цветочка сделаете красивую вазу, и не надо заморачиваться поиском и покупкой нужной тары! Мой внутренний хомяк очень любит полезные, а главное, бесплатные вещи! Весь урок дети тренировались, сопели, но в конце концов у всех получилось создать симпатичные вазочки, так что я прибавил каждому ученику по баллу и отправил их на обед. В классе осталась только пятёрка малолетних нарушителей порядка. Вернее, насколько я помнил, четвёрка агрессоров и их вечно сопротивляющаяся жертва. — Итак, что вы имеете мне сказать, господа? — начал я допрос в стиле хорошего полицейского. — Вначале я бы хотела выслушать показания студентов своего факультета. Начнём с мистера Блэка, который очень желает потерять баллы. — Да мы просто по-дружески играли, а Нытик, то есть Снейп, случайно попал под руку, вот его и толкнули, — с наглой ухмылкой поведал наследник древнейшего и благороднейшего рода. — Прекрасно, — кивнул я. — Мистер Поттер, слушаю вашу версию. — Всё было так, как говорит Сириус, — так же уверенно подтвердил версию ещё один драгоценный наследник, родившийся с золотой ложкой в заднице вместо рта. — Снейп сам влез, а мы просто играли. — Отлично, — так же спокойно улыбнулся я. — Мистер Люпин, ваша очередь. К чести недооборотня могу заявить, что врать внаглую декану он не стал. Опустил глаза, что-то пробормотал, а потом затих. Таким же образом слился и Петтигрю, кстати, тот самый мальчик, у которого погиб отец несколько месяцев назад. — Мистер Снейп, вам есть что добавить или возразить? — поинтересовался я у насупленного слизеринца, зло зыркающего на своих неприятелей. — Нет! — дёрнул он плечом и отвернулся. Ага-ага, знаем мы такое дело: пацанам впадлу жаловаться и стучать хоть на кого, будто слабак. — Хорошо, после обеда пойдём в мою гостиную, там я вам кое-что покажу и скажу, какое именно поощрение вы получите за ваши активные игры, — объявил я и поднялся с места. — Следуйте за мной, сначала еда, а потом развлечения. — Так ведь у нас история магии после обеда, — тихо заметил Люпин. — Ничего страшного, пока профессор Бинс будет рассказывать очередную военную байку о гоблинах, мы с вами управимся и я верну вас на урок. У меня как раз «окно», так что затягивать не будем. Я держался спокойно, но в душе просто клокотало от злости. Терпеть не могу тех, кто толпой нападает на одного, а потом пытается сделать жертву виновной! Старший сын однажды вступился за девушку на трамвайной остановке и точно так же был побит четырьмя мажорами. Доказать свою правоту он смог только благодаря тому, что один из свидетелей снимал всё на мобильный телефон и не побоялся предоставить ролик полиции. Девушка та стала потом моей невесткой и родила любимых внуков. Свидетель дружит с моим сыном до сих пор, а те козлы… Пусть они будут счастливы во веки веков, а вселенная им поможет, навалив кучу добра на их прекрасные головы.