Декан Гриффиндора

Проверка попечителей свалилась на Хогвартс «неожиданно». Ага, для меня, хе-хе… Несколько магов из министерского отдела образования, весь совет поголовно и особо авторитетные родители из числа спонсоров школы явились в первый понедельник перед началом занятий. Эффектно войдя в Большой зал во время завтрака, они не дали Дамблдору возможности никуда слинять или отказаться от ревизии. И понеслось… На всех уроках присутствовал один или несколько членов комиссии, независимые аудиторы проверяли счета, в теплицах шарились гербологи, по общежитиям бродили бывшие выпускники… Альбус показательно хмурился, бросая на проверяющих негодующие взгляды. Я только плечами пожимал в ответ: кто ему мешал самому поднять все неприятные вопросы в совете? Нет, он только всё скрывал и юлил, причём непонятно, с какой целью. В деньгах ему бы не отказали, всё же британские маги очень гордятся своей школой и дарят ей множество ценных книг, растений и картин. Это не говоря о содержании штата учителей, чья зарплата почти полностью финансируется богатыми кланами. Министерство выделяет лишь мизерную часть на содержание Хогвартса, ученики платят за себя сами, маглорождённые учатся за счёт стипендии Салазара Слизерина — вот такой расклад. Почти месяц шла проверка, перевернули и прочесали всё, начиная от подземелий и заканчивая шпилями на башнях. Деканам вынесли благодарность за нововведения этого года: все оценили и тёплые общежития факультетов, и крытый стадион, и комфортабельную дорогу до замка. Директора же временно отстранили от занимаемой должности из-за многочисленных нарушений с его стороны. Да ещё и какие-то странности с библиотекой: были выявлены исчезновения раритетов, подаренных спонсорами — старинные фолианты по тёмной магии разделения души. Обнаружил недостачу мистер Риддл, который тоже входил в комиссию как спонсор. Он хорошо изучил эти книги и очень удивился, не обнаружив их в Запретной секции. Я их не помнил, потому что учился на десять лет позже, да и не интересовалась Минни таким искусством, в отличие от Риддла. Шумиха поднялась немалая, ведь пропажа такого рода показывала, что драгоценные дары достойных магов могут просто сгинуть в никуда. Дамблдор юлил, по своему обыкновению, но потом заявил, что эти знания опасны, поэтому он их удалил из общего доступа. Тут уж с какого-то хрена взвился Риддл. Разговор их напоминал допрос, в котором Альбус представал в роли лазутчика-диверсанта, пойманного защитниками границы. Под общим давлением ему пришлось через силу поведать о страшном ритуале разделения души, описанном в пропавшей книге. — Крестражи? — удивлённо спросил лорд Блэк. — Да что в них ужасного-то? Если правильно провести ритуал, у мага просто будет хранилище памяти. Наши предки оставляли такие для потомков, чтобы те учились на их опыте. Я тоже сделал крестраж лет пять назад, всё же я уже немолод, надо передавать знания. — Постойте, разве крестраж — не якорь для бессмертия? — пробормотал Риддл. — Кто вам сказал такую чушь? — возмущённо фыркнул мистер Бёрк. — Так называл его Герпий, но сдаётся мне, что он как раз таки и провёл неправильный ритуал, отчего сошёл с ума — именно этим опасно создание крестража! Маг оставляет постоянную связь со своим созданием, а оно тянет из него силы, выпивая разум и дар. А уж если за долгую жизнь создаётся несколько неправильных хранилищ, то в конце концов такой необразованный волшебник просто обезумеет и начнёт самоуничтожаться! — И что надо делать… такому необразованному, чтоб избежать страшного конца? — побледнел Риддл. — Что-что, надо правильно завершить ритуал, потому что уничтожение крестражей не поможет, а только ухудшит его состояние, — пробасил мистер Булстроуд. — Это многие описывают в семейных хрониках, у нас тоже такое было. Мой прадед сделал неправильный крестраж и никому не сказал, он жил один, и родня не заметила изменений сразу. Только когда он начал превращаться в змееподобное чудище, дети увидели это и поняли, что случилось. Немедленно были проведёны нужные действия. — Он сильно мучился перед смертью? — спросил Риддл сдавленным голосом. — Кто? — не понял Булстроуд. — Прадед? С чего это? Он жив-здоров и по сей день. Насколько я знаю, сейчас он во Франции отдыхает со своей очередной пассией. Ему ещё двухсот лет нет, почему он должен умереть-то? — Это хорошо, но не отменяет вопроса: с чего вы изъяли книги из библиотеки? — напомнил мистер Бёрк. — Директор, вы ведёте себя странно, заставляя подозревать вас в чём-то нехорошем. Уж не давит ли и на вас неправильный крестраж? — Да как вы можете даже намекать на такое! — возмутился Дамблдор. — Я бы никогда не стал заниматься такой мерзостью! — Та-ак… а вот это уже оскорбление, господин директор, — нахмурился лорд Блэк. — Я не могу позволить такого в отношении себя и многих поколений моих предков, поэтому вызываю вас на дуэль Чести! Яркая вспышка подтвердила его слова, а я обалдел: такой вызов являлся фактической гибелью проигравшего волшебника, ведь победитель получал в качестве приза его магические способности. Вернее, сам-то человек оставался жив и здоров, вот только становился сквибом. Лорд Блэк сильно рисковал, ведь Дамблдор как победитель Гриндевальда считался наисильнейшим волшебником Британии. Ещё бы, двойная мощь светлого и тёмного лордов! Нет, Блэки, конечно, были непросты, но не настолько. Но теперь делать было нечего, магия зафиксировала вызов, а два десятка волшебников выступили в качестве свидетелей. Дуэль, естественно, должна была проходить не в школе, слишком разрушительны могли быть её последствия. Для таких мероприятий существовали специальные места, типа Стоунхенджа, которые могли поглотить любой самый чудовищный выброс энергии. Все мы переместились туда сразу же, вернее, нас утянуло порталами — магия сама выбирает, куда требуется вливание силы. Так что оказались мы посреди какой-то пустоши на обрыве над морем. На много миль кругом не было никакого жилья и вообще людей, это мы проверили первым делом. Дамблдор и Блэк стояли друг напротив друга, опустив палочки к земле, а вокруг них колыхался радужный пузырь защитного поля. Двигаться они начали одновременно, с огромной скоростью выстреливая разноцветными лучами заклинаний. Я даже не успевал следить за росчерками палочек, решив рассмотреть всё потом в Омуте памяти медленно и с чувством. Сейчас же я наслаждался битвой титанов. Однако долго она не продолжалась, завершившись уже через несколько минут ярчайшей вспышкой, ослепившей нас. Когда все проморгались, то увидели лежащего на земле Дамблдора и какого-то растерянного Блэка. Тот стоял в позе горца Маклауда, ожидающего вливания охренительной дозы от очередного обезглавленного бессмертного, только вот получил он не молнию, а пшик. — Я не понимаю, — пробормотал он, глядя на своего поверженного оппонента. — А где сила Гриндевальда? Я почувствовал только светлую магию полукровки, да, сильного, но обычного полукровки. А где же тёмная мощь самого могущественного мага? — Кхм, как-то у меня возникло множество вопросов о заточении чудовища в Нурменгард, — хмыкнул Булстроуд. — Сдаётся мне, что он сидит там добровольно, с комфортом и при наличии полноценного дара. Надо бы написать в МКМ, пусть проверят, там вообще Геллерт или его голем заточён? — Вот это новости… — пробормотал Гринграсс. — Получается, что слухи были правдой: Дамблдор просто-напросто спас от суда и казни своего любовника. — Кхм, господа, давайте не будем уподобляться всяким… — неопределённо покрутил рукой Крауч. — Я доставлю директора, вернее, бывшего директора, в клинику святого Мунго, а потом составим запросы. Министр должен узнать обо всём раньше прессы, так что прошу вас пока соблюдать конфиденциальность. После этих слов он сжал в руке медальон с буквой «М», ухватил Альбуса за плечо и исчез, пробормотав: «Портус Мунго». Мы же остались на пустоши, растерянно переглядываясь между собой. Деканы вообще имели пришибленный вид: хоть Дамблдор был директором не так долго, но к нему привыкли, ведь до этого он работал учителем почти сорок лет. В общем, в Хогвартс мы вернулись молча и сразу же забились в гостиную к Горацию. Он разлил всем алкоголь и приказал эльфам сварить кофе и подать десерт. — Что теперь будет? — испуганно спросил он у всех нас. — Кого назначат на место Альбуса? — Можете выставить свою кандидатуру, — предложил я. — Уверен, совет будет в восторге. — Ни за что! — помотал головой Флитвик. — Прости, Минерва, это вы с Помоной молодые и энергичные, а вот для нас-стариков это огромная обуза! — Да-да, а я к тому же ещё и немного ленив, — улыбнулся Слагхорн. — Хоть я и не так стар, а в самом соку, но должность директора будет мешать моей личной жизни. — Я тоже отказываюсь от такого счастья, — замахала руками Спраут. — Какой из меня директор? Я люблю свои теплицы, а командовать — увольте, это не моё. — Давайте, Минерва, берите на себя этот груз, вы ведь уже всё знаете и имеете огромный опыт как заместитель директора, — улыбнулся Флитвик. — Очень уж не хочется, чтобы нам подсунули кого-нибудь со стороны. Мало ли, вдруг не сработаемся, а у нас такой прекрасный коллектив, не хочется увольняться. — Ну да, — кивнул я, обдумывая неожиданную перспективу карьерного роста. — Увольняться действительно не хочется, а мне и идти некуда. В министерство возвращаться я точно не хочу, да и в школе теперь так хорошо, что жалко бросать наши нововведения на полпути. Уговорили, завтра же поговорю с попечителями, вдруг я подойду на роль директора. — Пф-ф, — успокоенно фыркнул расслабившийся Слагхорн. — Дорогая Минерва, вы — лучший кандидат, это и первокурснику понятно! — Да, Минерва, мы будем голосовать за вас! — кивнул Филиус. — Нам тут залётные господа ни к чему. — Ну всё, дорогая, ты попала! — рассмеялась Помона. — Три декана за тебя, а значит, и замок тебя примет! Дерзай! Вперёд, Гриффиндор! Ну что вам сказать, выпили мы немало, но не опьянели, слишком уж переживали обо всём. Неожиданная «отставка» Дамблдора и открывшаяся правда о его лживой победе над врагом сильно по нам ударила. Всё-таки за эти годы все привыкли, что Светлейший — герой-спаситель магмира, и усвоить обратную мысль было тяжеловато. Заявление моё приняли единогласно, мне даже показалось, что меня бы назначили даже в случае моего бездействия. Школа всё-таки не то место, где можно разбогатеть или прославиться. Да и работа очень нудная, скорее напоминает должность бухгалтера-интенданта в одном лице. В общем, не прошло и недели, как меня назначили новым «царём горы». Про Альбуса объявили, что он уволился по состоянию здоровья, хотя все уже знали подробности дуэли, как и разборки в МКМ. Гриндевальда в тюрьме не было, и, видимо, он туда даже и не попадал, с самого начала подсунув в камеру голема. Всё-таки это собственноручно зачарованный им замок, так что как хозяин он мог творить там всё, что захочет. Сквиб бы спокойно сидел, запертый в клетке, и ждал смерти, а вот маг… Так что теперь великий и ужасный тёмный лорд объявлен в международный розыск, и не сомневаюсь, что вскоре его найдут. Одно дело, когда его никто не искал, а вот теперь начали проводить ритуалы, да и планета маленькая, кто-то что-то да обнаружит в конце концов. Но для нас это было уже неважно, ведь обучение продолжалось и отпуск нам никто не давал. Новые-старые предметы, найм учителей и ассистентов, бесконечные счета (благо бухгалтера-сквиба я себе нашёл в магловском мире). Кроме этого, у меня был Римус, который смотрел на меня глазами побитого щенка. Я вначале не замечал, но потом, когда поймал пару таких взглядов, вызвал пацана на разговор. В моих новых покоях директора я всё переделал по своему вкусу, убрав все жужжащие и пищащие игрушки Альбуса. Отдать ему я их не мог, потому что бедняга ужасно сдал, потеряв магию, и жил в клинике. Ему исполнилось девяносто два года, и выглядеть он стал соответственно реальному возрасту без волшебной подпитки. Совершенно седой старик с трясущейся головой и руками, к тому же ещё и начавший впадать в маразм, — жалкое зрелище. Из родни у него был только брат, который отказался забирать его, узнав правду о дуэли с Гриндевальдом. Оплачивали содержание в больнице из накоплений самого Альбуса, но их было не так чтобы много, поэтому пришлось продать его дом в Годриковой лощине. Так вот, Люпин. Устроились мы в круглой гостиной башни, где я накрыл чай со сладостями для гостя. Он смущённо жался на краешке кресла, не глядя на меня. Выпил две чашки залпом, проглотил пирожное и снова закаменел. — Римус, ты доверяешь мне? — спросил я у него, дождался короткого кивка и очередного затравленного взгляда исподлобья. — Если так, то скажи мне, что с тобой происходит? Честно говоря, я не особо умею угадывать чужие мысли, поэтому лучше говорить напрямую. — Вы меня теперь в приют? — еле слышно прошептал он, с отчаяньем глядя на меня. — Чего это? — поразился я, еле сдержав матерный аналог вопроса. — Ну, вы же теперь директор, зачем вам возиться с оборотнем… — Та-ак… — сжал я пальцами переносицу, пытаясь собраться с мыслями. — То есть ты думаешь, что я брошу тебя, наши занятия, свои обязательства только из-за того, что переехала из башни в башню? Ты меня обижаешь, Римус. — Простите, декан, ой, то есть… — запаниковал Люпин. — Давай договоримся так: если тебе станет от этого легче, то на ближайших выходных мы сходим в министерство и оформим наши отношения. Кем ты хочешь быть: воспитанником или сыном? — А можно сыном? — поразился пацан. — Настоящим? — Ну не игрушечным же, — хмыкнул я. — Будешь Римусом Макгонагаллом, звучит вроде неплохо. Как думаешь? — Просто замечательно звучит! — закивал Люпин. — Я вам так благодарен!