***
Экскурсию по лагерю для Форли устроили знатную. По каким-то причинам никто не мог придумать, куда же его деть. Это пагубно сказывалось на состоянии мага. Дело в том, что не в силах найти место заточения, его конвоиры спихивали обузу на других, постоянно меняясь. И, конечно же, каждый новый солдат считал необходимым показать своё усердие очередным тумаком. Лагерь был поистине огромным. Настоящий город, только палаточный. Все необходимые атрибуты имелись: улицы, разделение на кварталы, даже указатели. Закончилось это тем, что Форли оказался в неожиданно большой и богато обставленной палатке. По сравнению с теми спартанскими удобствами, которые были у солдат, это был ни дать ни взять дворец. Ковры на полу, ширмы, разделяющие помещение на несколько частей, настоящая кровать, шкафы для одежды, сундук для вещей, большой письменный стол со всеми принадлежностями и несколько кресел. Отсутствовала только одна, но при этом самая необходимая вещь — владелец всего этого. Кроме Форли и двоих солдат из конвоя, которые неловко переминались с ноги на ногу в ожидании чего-то, здесь никого не было. Белокурая незнакомка ворвалась в помещение подобно порывистой метели. На её лице смешались в одно непередаваемое выражение растерянность, нервозность и усталость. Она была так погружена в свои мысли, что даже не сразу заметила, что находится здесь не одна. Лишь когда солдаты вытянулись по струнке и разом рявкнули «Здравия желаем!», девушка поняла свою ошибку. Озадаченно моргнув, она мгновенно убрала со своего лица всякие эмоции, сделав его непроницаемым и даже немного холодным. — Пленного оставьте, а сами подождите снаружи, — раздался её абсолютно нейтральный голос. Дождавшись, когда они выйдут, незнакомка как будто выдохнула. В этот момент она показалась Форли даже милой. Однако длилось это состояние считанные мгновения, если не меньше. Затем им на смену пришла холодная сосредоточенность и отстраненность. — Твой друг оказался недоговороспособным, — констатировала она. — Однако оружие при нём говорит куда больше, чем ему бы хотелось. Разумеется, при Везави был весь его арсенал. Обычно различных приспособлений для уничтожения всего живого и не только при нём было столько, что хватило бы на хорошо вооружённый отряд или на плохо вооруженную армию. — Он мне совсем не друг, — заметил Форли. — Скорее неожиданный попутчик. Незнакомка хмыкнула и села за стол. Некоторое время она молчала, а затем спросила в лоб: — Как тебя зовут? — Форли, — маг с надеждой уточнил, — Форли Гофт. Разумеется, девушке это абсолютно ничего не сказало. Кажется, здесь поклонников Фелисии не было. — Странное имя, — буркнула себе под нос незнакомка. — А вас как зовут? — вежливо поинтересовался Форли. — Ноа Кейтлетт, — ответили ему и, не дожидаясь какой-либо реакции, спросили, — вас прислал Рор? — Кто? — искренне не понял маг. — Командующий Рейланд Рор, — внимательно наблюдая за его реакцией объяснила Ноа. — Первый раз о таком слышу, — спокойно и честно ответил Форли. Это заявление вызвало у девушки очень милую, но при этом опасную усмешку. — Не слышать об этом вонючем животном? Вздор! Вы же не с Луны свалились… — Мы путешественники из очень… далёких стран. — Насколько далёких? — подозрительно щурясь уточнила Ноа, взявшись перечислять незнакомые названия. — Лига? Косселия? Вольные города? Занзебал? Решив, что ни одно из этих названий ему не нравится, Форли ответил: — М-м-м, ещё дальше. Из Великой Марки. — Первый раз о таком слышу, но пускай, — согласилась девушка. — И что же вы, путешественники, забыли посреди моего лагеря? И почему на одном из вас оружия больше, чем веса? Она улыбалась, но улыбка эта не предвещала ничего хорошего. Форли ясно понял, что вот-вот провалится окончательно и всё пойдёт наихудшим образом. Мозги мага раскалились до предела в попытках найти решение проблемы. Стив бы выкрутился даже из такой ситуации, но его рядом не было… Собеседница эту заминку, разумеется, заметила и интерпретировала по-своему: — Думай получше. Со шпионами и убийцами здесь разговор короткий. — Я не шпион и не убийца, — без особого энтузиазма попытался ещё раз объяснить Форли, решив немного изменить тактику. — Просто маг и путешественник. Оказался здесь совершенно случайно… — Прости, — прерывая его на середине, с пренебрежительной улыбкой начала Ноа, — ты случайно оказался посреди лагеря полного вооружённых людей? Или ты путешествуешь по таким местам? И что значит «просто маг»? Гадалка что-ли? Вот теперь Форли разозлился. Будь у него хоть капелька магии, разговор протекал бы совсем иначе. Он привык, что к нему часто относились пренебрежительно — во многом это было вполне заслуженно, но вместе с этим маг твёрдо знал, что всегда может доказать, что так не следует делать. Но не в этот раз, и эта беспомощность его страшно бесила! Он уже был готов сорваться, когда сообразил, что хоть и лишился магии, а вот его бездонные карманы, набитые всякой дрянью, — нет. — Развяжите мне руки, и я докажу. Ноа Кейтлетт окинула его скептическим взглядом, но видимо не найдя в этом для себя никакой опасности, пожала плечами и, немного повозившись с узлами, развязала верёвки. Начал Форли с корявой серебряной монетки ещё старой чеканки — на её аверсе был изображён король, некогда правивший в Марке. Осмотрев её безо всякого интереса, Ноа заметила: — Тебя должны были обыскать. — Мои карманы — мои правила, — хмыкнул Форли, доставая из них уменьшенный с помощью магии табурет. Увы, вернуть ему нормальные размеры не представлялось возможным, однако простой демонстрации возможностей вполне хватило, чтобы на лице девушки появилось недоумение, а затем и сомнение. — Интересный фокус… — сложив руки домиком, констатировала она. — Что-то здесь всё равно не сходится. Исчерпав все возможности по убеждению, Форли простонал: — Ка-а-ак мне доказать вам, что я не шпион? Ноа оглядела его и улыбнулась. Очень неприятно, прямо садистки ухмыльнулась. — В наших краях самый простой способ доказать чистоту своей души — это участие в Играх. Маг очень смутно понимал, как одно связано с другим, и на всякий случай уточнил: — Вы… вербуете меня? Улыбка Ноа стала ещё шире и плотояднее. — Нет, это ты сейчас завербуешься. Добровольцем. Ведь альтернатива для тебя — дожидаться окончания Игр в клетке, а затем предстать перед судом, который отправит тебя колоть камень ржавой киркой на ближайшие лет двести. Ну как? — Вы тут живёте по двести лет?! — Нет. — Тогда где тут записываются добровольцем? — без всякого энтузиазма уточнил маг. — Тебя отведут, но прежде… Форли, да? Что насчёт твоего, как ты сказал, попутчика? Маг засомневался. С одной стороны был велик соблазн оставить убийцу здесь на веки вечные. С другой же он понимал, что вот-вот окажется в среде, максимально агрессивной по отношению к нему. И иметь за спиной такого человека как Везави — очень неплохой выход из ситуации. — Я могу с ним поговорить, ничего не обещаю, — нехотя ответил Форли. — Ну поговори, — пожала плечами Ноа. Затем она крикнула солдатам снаружи и объяснила им задачу. Маг вновь отправился в путешествию по лагерю, но на этот раз его хотя бы не били…***
— Вас тут не очень любят, да? — не без издёвки спросил Форли, глядя на Везави. — С чего ты взял? — ответил тот, выразительно гремя цепью, на которой его, словно собаку, держали. — Чего припёрся? — Нам предложили записаться добровольцами — тогда нас отпустят… как только закончатся Игры. Убийца поморщился. — И что? — Слава… — Форли запнулся, так как не знал даже название государства, которому теперь служит, растерянно посмотрел на солдата неподалёку. — Тофхельму и милосердной командующей Кейтлетт! — подсказал тот с нескрываемой гордостью. — Угу, им, — поддакнул маг и спросил у убийцы, — вы со мной? — С чего бы вдруг? — даже не пошевелился тот. — Это наш реальный шанс отсюда выбраться, — заметил Форли. — Вряд ли, — Везави выразительно сплюнул. — Почему? — Думаешь, эти клоуны взяли тебя за боевые навыки? — с вызовом глядя на солдата, который стоял ближе всего к нему, спросил убийца — Не-е-ет, — потянул Форли, не понимая к чему он клонит. — Умный мальчик. Им нужно пушечное мясо. Эй, цветные штанишки, когда бой? Солдат, к которому обращался Везави, демонстративно отвернулся. — Значит скоро. Гибнуть хер знает за что — не в моих правилах, так что иди… хм, служи один. — Эм, но здесь нельзя погибнуть, — возразил Форли. — В этом и суть Игр. Везави недоверчиво на него посмотрел, требуя объяснений. Когда маг вкратце пересказал ему всё, что знал об этом мире, убийца фыркнул: — Это — самая тупая херня, что я слышал за последний месяц. Форли не стал с ним спорить, не в последнюю очередь потому, что разделял такую оценку происходящего. Зато он внёс небольшую ясность: — Я не могу нас отсюда телепортировать, и решить эту проблему будет легче на свободе, а не в тюрьме. В ответ на это Везави выдал целую поэму, состоящую исключительно из мата, совсем не вкратце пересказывающую его мнение насчёт магии и магов. — Это надо понимать как согласие? — уточнил солдат. — Понимай это как маршрут будущих путешествий, — фыркнул убийца. — И сними с меня эту проклятую цепь! — Знаете, а мне казалось, что вы способны легко её порвать, — ехидно заметил Форли, наблюдая за тем, как солдат возится с замком. Вместо ответа Везави взял и разогнул одно из звеньев, превратив его в кривоватый прутик. Солдат, наблюдавший за этим, аж икнул и боязливо попятился. — Не боись, цветные штанишки, мы же теперь на одной стороне, — ухмыльнулся Везави, нависая над несчастным всей своей громадиной, от чего тот только что не задрожал. — В-вас приставили к капитану Ш-шинку! — невнятно пробормотал солдат, указывая куда-то в сторону. Когда убийца отступил от него, он так обрадовался, что упал на землю без чувств. — Идём, вечер будет долгим, — разминая затёкшую шею сказал Везави, направляясь в указанном направлении. Их процессия через лагерь привлекла множество внимания, причём совсем не того рода, какого хотелось бы Форли. Он хорошо видел и даже иногда слышал, что им собираются устроить тёмную. — Мы ничего не будем предпринять по этому поводу? — спросил маг у убийцы, который вне всякого сомнения тоже слышал эти разговоры. — Пускай попробуют на меня полезть, — фыркнул Везави. — Те, кто не сможет сбежать, позавидуют мёртвым. — «Меня»? — уточнил Форли, смутно подозревая, что кроется за этим словом. — Тебе не двенадцать лет: или сумеешь сам за себя постоять, или походишь пару дней с расквашенным носом, — презрительно ответил убийца. — Я в это вмешиваться не буду. И то, и то будет ценным жизненным уроком. — А я думал, мы теперь заодно… — попытался напомнить Форли. — Нам по пути — не более, — оборвал его Везави. — Запомни это хорошенько, маг. — Если меня убьют, то… — Ты сам сказал, что временно бессмертен. Сказав это, убийца прибавил шаг, так чтобы у мага больше не было возможности задавать вопросы, лишь плестись следом. Форли так и делал, бурча себе под нос невнятные ругательства. Ему было категорически не понятно, какой «жизненный урок» он должен извлечь, если его изобьют. Что он не слишком силён физически? Надо же, какое открытие! Скорее это напоминало неприкрытое издевательство или уроки в стиле любящего дядюшки, который бросал тебя посреди озера, бил веслом по голове и кричал: «Учись плавать»! От этих мыслей Форли отвлекло нечто, настолько чужеродное в окружающем пейзаже, что было заметно даже после мимолётного взгляда. Вернее некто. Он был очень высокий и при этом тонкий, как жердь, последнее не могла скрыть даже очень свободная одежда попугайских расцветок. Завершали картину абсолютно белые волосы, уложенные в нечто вроде афро, и длинная, до земли, борода. Этакий познавший дзен одуванчик, только что вернувшийся с фестиваля красок в человеческом обличии. Заметив внимание, это чудо-юдо выразительно подмигнуло магу и крикнуло: — Привет путешественникам! Если бы не нетерпеливый окрик Везави, Форли бы может что-то даже ему ответил, а так пришлось догонять убийцу, который шагал вперёд, нисколько не обращая внимания на окружающих.***
Капитан Шинку им не понравился. Они ему тоже. Впрочем, вряд ли этому, как он сам себя величал, «герцогу» могло понравиться что-то кроме отражения в зеркале или хотя бы продукта брожения винограда. Употребление последнего занимало всё его внимание настолько, что он даже не слушал то, что ему говорят. Прикончив очередной бокал, он мутным взором осмотрел Форли и Везави и, рыгнув, спросил: — Так по какому поводу вас ко мне прислали? Маг и убийца переглянулись — они уже трижды отвечали на этот вопрос. — Ноа Кейтретт… — Командующая, ик, Ноа Кейтлетт, — поправил их Шинку, чей взгляд после этого устремился в пустоту. — Ну вот, он опять нас покинул, — поморщился Форли. На самом деле это было не так уж и плохо, если подумать. Капитан выбил «бинго» и представлял из себя клубок худших человеческих пороков. Толстый, напудренный, с париком, напоминавшим серую, мокрую тряпку, он слушал только самого себя и не вызывал ни малейшего уважения. Общаться с ним было настоящим мучением — приходилось постоянно следить за своим языком. В реальность Шинку вернулся спустя полминуты. Оглядев стоящих перед собой, он спросил: — По какому поводу вас ко мне прислали? Рядом с Форли раздалось что-то вроде клёкота пробуждающегося вулкана — это Везави, стиснув зубы и мелко вибрируя, давил в себе злобу. Казалось, что он сейчас бросится на капитана совсем не для объятий, но убийца нашёл иной выход. Набрав в грудь побольше воздуха, Везави рявкнул во всю мощь: — КОМАНДУЮЩАЯ НОА КЕЙТЛЕТТ ПРИКАЗАЛА НАМ ЗАСТУПИТЬ В ВАШЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ!!! Очередной бокал лопнул в руках у Шинку. Форли не заметил самого движения, но не сомневался, что произошло это не только из-за громкости. Что касается неё, то, судя по шевелению в районе входа, сюда уже спешили все окружающие. — А… эм… ну… да? — растерянно вращая остекленевшими глазами, пробормотал Шинку. Его взгляд устремился к магу, моля о пощаде. — Да, — покровительственно кивнул Форли. Капитан взял лист бумаги, написал на нём короткую записку, а всё остальное свободное пространство щедро изрисовал собственной подписью. — Свободны, — так, словно они отвлекали его от очень важных дел, отмахнулся от гостей Шинку. Форли хотел было уточнить, куда им дальше, но его за шкирку вытащил наружу Везави, который буркнул, да так, чтобы капитан точно услышал: — Если мы задержимся здесь ещё хотя бы на десять секунд, то я пущу его на колбасу. Впрочем, дальнейшее направление в любом случае нашлось само собой в лице офицера, поджидающего их снаружи, который даже не взглянув на записку принялся раздавать указания: — Новобранцы? Чудесно! Я — капрал Крюге. Получите обмундирование, оружие и бегом марш в палатку номер семьдесят семь, сектор ноль-четыре. Если к завтрашнему построению вы не будете выглядеть надлежащим образом, проведете следующие две недели за инженерными работами! И пускай он был молод и его грудь не была усеяна знамёнами, как у того же Шинку, но не подчиниться его властному голосу Форли не смог бы при всём желании. Далее начался цирк, к которому мага жизнь ну никак подготовить не могла. Интендант, отвечающий за одежду, буквально сидевший на ящиках с ней, сообщил, что формы нет и не будет, а что там думают на этот счёт какие-то офицеры его не заботит. С помощью «обаяния» Везави им всё же удалось заполучить два комплекта. Правда таких размеров, что даже убийца выглядел в них словно школьник в костюме отца, не говоря уже о куда более миниатюрном маге. — Не проще было взять сразу нужный размер? — уточнил Форли, глядя на то, как Везави с помощью нитки и иголки приводит свою форму в соответствии со своими размерами. — «Нужный размер»? В армии?! — фыркнул тот. — Хорошая шутка. — Эм, но… это не шутка. — Тогда это глупость. Запомни: в армии есть только один размер формы — тот, который можно подшить под себя. Держи. Магу вручили моток ниток и внушительных размеров иголку. — Эм, я не умею… — начал Форли — Поосторожнее со словами, — посоветовал в ответ Везави, переодеваясь прямо на глазах у всего лагеря. — Здесь такие слова обычно наказываются дополнительной работой. Что удивительно, в военной форме убийца смотрелся вполне органично. Просто как очень высокий, не самый красивый мужчина средних лет. — А как тогда… — «Уже приступаю». Ладно, закончишь позже, идём, пока не стало совсем темно. Правда в словах убийцы была — на лагерь медленно, но верно опускалась ночь. Учитывая предыдущий опыт, вряд ли местные интенданты задержатся на рабочем месте хотя бы на минуту. Оставив разборки с формой на потом, они вдвоём поспешили к оружейнику. — Это вообще меч или мотыга? — удивился Форли тому, что ему выдали. Конечно, он в железках понимал немного, но вполне достаточно, чтобы знать, что клинок не должен быть рыжим от ржавчины и зубчатым, словно пила. — Можно мне просто вернуть мой арсенал? — фыркнул Везави. Оружейник зловредно ухмыльнулся в ответ, всем своим видом намекая, что он знать ничего не знает, и переключился на Форли: — Заглядывать в дуло — плохая примета парень, — глядя на действия мага, противно цокая языком посоветовал он. Злобно на него зыркнув, убийца заграбастал всё выданное оружие себе и потопал на выход. — Отдам тогда, когда буду уверен, что ты не вышибешь им себе мозги. Заодно в порядок приведу, если получится, — буркнул он, зыркнув на обиженного из-за отобранной игрушки Форли. — Я пойду найду нам спальное место, а ты метнись на кухню и возьми три порции местной хавки. Не став спрашивать, почему именно он, маг побрёл туда, где, по его мнению, располагалась кухня. Без присутствия за спиной Везави взгляды в его сторону стали куда менее добрыми, а шёпот исчез вовсе — о грядущей мести говорили в открытую, ничуть не скрываясь. На кухне Форли приняли не менее радушно — послали на все четыре стороны, заявив, что ужин был выдан несколько часов назад и они знать ничего не знают. На шум вышла достопамятная огрообразная кухарка, которая, только заметив мага, подбоченилась и спросила: — Чаго ты тут расшумелся, попугай? — Еды хочу, — честно отметил Форли. — Ишь какой наглец! Утром ты мне разгром устраиваешь, а вечером уже жрать требуешь! Тем не менее было видно, что она просто выторговывает себе побольше. Так оно и произошло: — Видишь ту кучу, — кивнула кухарка в сторону горы немытой посуды. — Угу. — Да не кисни ты так, там всего-то две чашки. Чашки и вправду имелись — они, словно вишенка на торте, завершали эту композицию из множества иной посуды. — Помоешь и еда твоя, — похлопав Форли по плечу, отчего тот едва не переломился, сказала кухарка. Тяжело вздохнув, маг без особой надежды щёлкнул пальцами. Ничего не произошло. Магия всё так же отсутствовала. Пришлось закатывать рукава, брать в руки мочалку и действовать по старинке.***
— Тебя только за смертью посылать, — недовольно буркнул Везави, встречая Форли. Надо заметить, убийца сам нашёл мага, который будучи нагруженным несколькими порциями еды, в сумраке заплутал в лабиринте палаток. Это было очень своевременно — позади как раз уже собирались первые желающие отомстить. Правда, появление нового участника разом поубавило их пыл, по крайней мере временно. — Почему от тебя воняет мылом? — принюхиваясь, спросил Везави. — Проголодался, — язвительно ответил Форли. После целого дня на ногах, даже те два лежака в углу просторной общей палатки, запах которой запоминался на всю жизнь, что им отвели, показались магу вершиной удобства. Сев на них и поев, он уже начал клевать носом. Заметив это, убийца довольно грубо пнул его по коленке, приводя в чувство: — Тебя ещё ждёт форма. Процесс шитья показался Форли этакой формой заключения сделок с демонами. Там тоже приходилось колоть себе пальцы и жертвовать кровь. Заняло всё это несколько часов и выжало силы мага досуха. Когда он закончил, все остальные в палатке, включая Везави, уже давно спали. Или делали вид, что спали. А вот снаружи что-то происходило. Какое-то копошение и невнятные голоса, словно кто-то сам с собой спорил. Решив хотя бы посмотреть на тех, кто будет его бить, Форли осторожно выглянул наружу. Никакой толпы не было, всего лишь один человек — тот, похожий на мудрого одуванчика, субъект. Он как раз занимался тем, что пытался поджечь с помощью разбитого фонаря соседнюю палатку. Голоса тоже принадлежали ему: кажется, чудак пытался напевать сразу две песни разом. — Ч-что вы делаете? — удивлённо спросил маг. — Гун-Гун поджигает палатку! — уверенно ответили ему, ни на секунду не отвлекаясь от своего занятия. — А зачем? — Так всем будет тепло и светло! — Особенно тем, кто внутри… — Особенно им! Форли замолчал, не зная что тут ещё сказать. Нужно было то ли тревогу поднимать, то ли санитаров звать. Кроме того, до него вдруг дошло, что в случае, если случится пожар, виновных долго искать не будут, а просто укажут на него с Везави. Заметив, что чудак добился определённых успехов и край палатки загорелся, маг не долго думая бросился сбивать огонь. Как это делать без применения магии он имел очень куцее представление, поэтому результат вышел соответствующим: со стороны можно было подумать, что Форли помогает огню распространяться дальше. Гун-Гун этому нисколько не мешал. Он просто исчез, словно его здесь и не было, оставив из улик только фонарь. — Пожар! — без особой надежды крикнул маг. Оценивая стремительно распространяющийся огонь, он, не долго думая над тем, что делает и зачем, ринулся прямо в его гущу, зажмурившись и бессистемно махая руками. Форли сразу же в чём-то запутался, споткнулся и упал на землю, кажется вместе с остальной палаткой. В образовавшемся коконе из верёвок, ткани и огня, место для воздуха не оставалось, поэтому, не придумав ничего лучше, маг провалился в обморок. Очнулся Форли от того, что ему кто-то хорошенько приложил по обеим щекам. Над ним навис Везави с непонятной пока усмешкой на лице. — Проснись и пой, бабочка, — пробурчал он, помогая магу выбраться из его «кокона». Выглядел Форли ужасно — одежда, прожжённая в множестве мест, пришла в полную негодность и обзавелась фирменным, очень неприятным запахом. Похоже со времени обморока прошло совсем немного времени — минут десять максимум. О пожаре напоминала только скомканная палатка на земле, которая ещё слегка дымилась и воняла до слёз. Вокруг была целая толпа народа, которая что-то активно обсуждала. Что удивительно, несмотря на то, что их всех подняли посреди ночи, никакой злобы на лицах не было. Кажется, они были даже впечатлены произошедшим. Ситуацию прояснил капрал Крюге, тот самый, который днём раздавал указания где и что брать: — Молодец! Герой! Ты нас всех спас! Кажется, он хотел даже похлопать Форли по плечу, но, заметив состояние его одежды, передумал так делать. — Да? — удивился маг. Пожар это, конечно, серьёзно, но прям так, чтобы его тушение было каким-то героизмом… — А ты посмотри, что горело, — кивнул на то место, где стояла палатка, капрал. Толпа расступилась, открывая взору множество одинаковых ящиков. В них, укутанные сеном, словно яйца, лежало множество крупных металлических шаров. — Ядра? — вспоминая, как эта штука называлась, удивился Форли. — Бомбы, — подсказал Везави и мечтательно добавил, — жахнуло бы знатно. — Ага, — согласился с ним Крюге и, делая вид что только сейчас заметил толпу вокруг, принялся раздавать указания. — Чего стоим? Ночь — всем отбой! Ты! Да, ты! Сбегай к интенданту, растолкай его и потребуй нашему герою новый комплект одежды. Дождавшись, пока все разойдутся, он обратился уже только к магу, посоветовав: — Я бы на твоём месте завтра сидел тише воды, ниже травы. Особенно перед капитаном Шинку. — Это почему ещё? — удивился Форли. — Идея разместить здесь склад с боеприпасами принадлежит именно ему, — подмигнул капрал. — Так что получишь форму, подшейся и спать, ясно? — Опять шить?! — скривился маг, глядя на свои истыканные иголкой и все в гари руки. — Привыкай, это армия, — рассмеялся Везави. — Куда чаще противника ты будешь видеть нитки или лопату.***
Проснулся Форли от громкого крика «Подъём!» с ощущением, будто весь предыдущий день, вплоть до глубокой ночи, его били, поджигали, заставляли таскать тяжести и шить. Вспомнив, что примерно так оно и было, маг начал медленно вставать. Вчерашний день давал о себе знать, и тело откровенно ныло и болело. А вот отсутствие магии никак не ощущалось. И хотя способности к нему так и не вернулись, фантомная боль, преследовавшая весь день, исчезла. Остальные в палатке уже были на ногах и одевались с такой скоростью, будто что-то горело. Везави и вовсе уже был одет. — На твоём месте я бы шевелился поактивнее, — посоветовал он. — Дай-ка угадаю: иначе меня ждёт наказание, да? — Начинаешь соображать. К счастью, обошлось. Даже неспешно одевавшийся Форли успел сделать это до того, как появилось несколько незнакомых офицеров, которые принялись раздавать указания. Делали они это весьма неспешно, что дало магу достаточно времени, чтобы осознать, что подшивать одежду уставшим в темноте — идея плохая. Хорошо хоть поблизости не имелось зеркал — они могли не пережить такую картину. Работу для них с Везави тоже нашли. Таскать те самые, чудом не сгоревшие, ящики «куда-то туда» — куда именно никто толком сказать не смог. Но это потом — прежде их отвели в просторную палатку с множеством длинных столов и накормили. Еда, как и накануне вечером, была очень так себе: какая-то похожая на клейстер каша без вкуса вообще, сухарь, которым впору было забивать гвозди, и некий напиток — нечто среднее между болотной тиной и чаем. Однако из-за голода Форли не обратил на это ни малейшего внимания, умяв порцию буквально за несколько минут, даже «чай». Везави тоже быстро прикончил свою порцию, не высказав по поводу качества еды никаких эмоций, и принялся хлопать себя по карманам в поисках чего-то. Ничего не найдя, он скривился и спросил: — В твоих карманах нет ничего ценного? Расставаться со своими любимыми цветастыми шортами Форли счёл кощунством, даже несмотря на то, что поверх них пришлось надеть ещё и штаны. — Табуретка, конфета, пара монет, линза, ароматические палочки… — начал перечислять он. — Давай сюда монеты и линзу, — скомандовал убийца. Получив их, Везави отправился ходить между столов, то и дело торгуясь с другими солдатами. Вернулся он с небольшой деревянной коробочкой, в которой было немного табака, трубкой, огнивом и сразу их совместил. — Надеюсь, мне вернут мои деньги, — мрачно заметил Форли. — Ух, хорош табачок, — выдохнув в его сторону облачко дыма, довольно сказал убийца. Маг хотел было ещё раз сказать про деньги, но тут вспомнил, что в том числе по его вине Везави лишился всего своего имущества. Не хватало ещё, чтобы он выставил за него счёт. Долго наслаждаться покоем им не дали. На завтрак толпой пришли офицеры во главе с Шинку, и солдат разогнали на ранее назначенные работы. Форли было хотел взяться за переноску ящиков, действуя по принципу: раньше начнёшь — быстрее закончишь, но Везави, усевшийся прямо на них и вновь взявшийся курить, остудил его пыл: — Не спеши ты так. — Но если… — начал было маг. — Если ты перенесешь эти ящики, тебе никто даже спасибо не скажет, — прервал его убийца. — Просто найдут другое занятие. — О-у-у, — удивился Форли, но спорить не стал. Вместо этого он вскрыл один из ящиков и взялся рассматривать бомбу, пытаясь понять принцип её действия. Судя по отверстию, в неё вставлялся фитиль, который следовало поджечь, но что потом? Неужели вещества внутри было достаточно, чтобы разломать эту металлическую сферу? Но даже если так, неужели эта штука способна причинить какой-то вред? Ответы на все эти вопросы Форли не успел получить — с завтрака вернулся один из офицеров, который принялся покрикивать на солдат, принуждая тех к работе, не миновав своим вниманием и их с Везави. К удивлению мага, несмотря на то, что вдоволь накричавшись офицер ушёл, убийца потушил трубку и всё же взялся за работу. Он объяснил свои действия: — Это ловушка. Он припрётся снова через пять минут и тех, кто ослушался, запряжёт на самую сволочную работу. Схожим образом думало и большинство других солдат, которые вяло и тоскливо, но взялись за работу. — Вы много знаете об армии, — заметил Форли, берясь за ящик с противоположной от Везави стороны. — У меня на родине служат все мужчины, — ответил убийца, выразительно посмотрев на мага. — Убогие, калеки, инвалиды. Все, кто хоть как-то может пригодиться «отечеству». Он выразительно сплюнул, выражая этим всё, что думает на этот счёт. — Милое наверное место, — поддержал разговор Форли, надеясь что никогда там не окажется. — Дом, милый дом, — вздыхая, ответили ему. — Поднимай давай. Знаешь, куда это нести надо? — Гун-Гун знает! — неожиданно появляясь, воскликнул чудак. — Это что ещё за… чудо? — с пренебрежением разглядывая его, спросил Везави. — Ты! Это ты вчера устроил пожар! — злобно шикнул на Гун-Гуна Форли. — Это неправда! — возмутился чудак. — Спроси кого угодно, тебе ответят, что палатка загорелась сама! — Я тебя видел там, когда ты… — А весь остальной лагерь иного мнения. Видеть того, чего не было, молодой человек, — это сумасшествие! — похлопав его по плечу, заметил Гун-Гун. — Идёмте за мной. Ящики оказались не столько тяжёлыми, сколько неудобными. Всё норовили выскользнуть из рук или хотя бы оставить в них, на память о себе, пару заноз. Будто этого мало, маршрут выдался на редкость длинными и извилистым. Форли даже показалось, что их водят кругами, но тут они вошли в смутно знакомую палатку, и раздался раздражённый женский голос: — Гун-Гун, что тут происходит? Следовало догадаться, после его предыдущей выходки, что чудак готовит очередную подставу. Хорошо хоть в этот раз ему не удалось смыться. Судя по крайне раздражённому тону и обилию всевозможных карт, их появление отвлекло Ноа от каких-то важных командирских дел. — Переноска грузов! — ответил чудак так, словно это было очевидно. Даже стоя в нескольких метрах, Форли слышал, как Ноа скрежетала зубами. — Почему именно в мою палатку? — Не могу знать! Так приказал капитан Шинку! — Да? — сильно удивилась командующая. — Так точно! Он сказал… — Гун-Гун прочистил горло, — вали отсюда, чучело, к своей Кейтлетт и не беспокой меня с этими ящиками! Раздался стон боли. Ноа скривилась, словно ей по голове ударили чем-то тупым. Например этим объяснением. Массируя висок, Кейтлетт только сейчас заметила, кто сопровождал чудака. — Вы что здесь делаете?! — Ящики таскаем, — осознавая, что сейчас весь её накопленный гнев выльется на них с Везави, ответил, натянуто улыбнувшись, Форли. — Похоже идиотизм заразителен, — пробурчала Ноа себе под нос, а затем, куда громче скомандовала, — свободны. И передайте капитану Шинку, что я очень хочу его видеть. Ящик тоже заберите. Уже в дверях Форли услышал, как она рассуждает, склонившись над картой: — Ставить их в центр нет никакого смысла, а в лесу может и будет какой-то толк… Везави тоже услышал эти рассуждения и, остановившись, ухмыльнувшись спросил: — Когда бой? — Завтра. — Вы зря оставляете этот лесок на вашем левом фланге без прикрытия. Если его займут ваши противники, вы их уже оттуда не выкурите. Ноа удивлённо на него посмотрела и неожиданно сказала: — Стойте. Ты что, понимаешь что-то в военных картах? — «Что-то» понимаю, — скрестив руки на груди с вызовом ответил Везави. — Хотя бы, то что лес — это хорошая опорная точка для фланга. Командующая молча принялась вносить изменения. Форли подошёл ближе, тоже желая быть полезным, но увы, абсолютно ничего не понял в тех закорючках и отметках, которыми была покрыта карта, как не вглядывался. — А что ты на это скажешь, здоровяк? — спросила Ноа, когда закончила, указывая рукой на карту — Хм… центр висит как сопля между перекаченными флангами. Командующая осталась довольна таким ответом. — Ты говоришь прямо как Рор. Он просто обожает наносить удар точно в центр. Считает, что переигрывает меня. Только смотри: вот эта рота и вот эта, на правом фланге, когда начинается бой, выдвигаются вперёд, якобы атакуя, но затем поворачиваются влево и ударяют ему в тыл. — А они не подставляются? — пытаясь воспроизвести это в уме, уточнил Форли. — Они же, повернутся спинами к… — он вгляделся карту, — к сорок второй чему-то там… — Бригаде. Да и нет. Вот в чём фокус: Рейланд не любитель сидеть и смотреть за боем издали. Он будет возглавлять атаку по центру. Поэтому, когда ему в спину ударят две моих роты, он будет там, в самой гуще боя. Пока его приказ оттуда дойдёт до сорок второй, пройдёт достаточно времени, чтобы с ним покончили. — А если вот эта бригада атакует без приказа? Похоже Ноа ожидала такого вопроса, потому что ответ последовал незамедлительно: — Это сорок вторая бригада Лоя Ноктима. Я знаю этого старикана всю жизнь. Если его где-то поставить, он будет там стоять насмерть, но без приказа и на метр вперёд не сдвинется. — А если приказ отдаст кто-то другой? — О, ты просто не понимаешь, о чём говоришь. Ноктим — герой солнечных, знаменитость. Выше него только Рейланд Рор и слушаться старик будет только его одного. Форли мало что понял из этого, практически, монолога, но главную суть уловил. Ноа не столько искала их совета или тем более мнения, сколько хотела прогнать свою идею через других слушателей. И они с Везави прекрасно справились, судя по мимолётно мелькнувшей улыбке на лице командующий и фразе последовавшей затем: — А ты, здоровяк, годишься на что-то кроме махания кулаками. Да и ты, чудо в перьях, тоже явно не так прост. Останетесь при мне — адъютантами. Нечего тратить вас на идиота Шинку. Кстати, о нём, отнесите этот дурацкий ящик откуда взяли, и заодно потребуйте, чтобы капитан незамедлительно явился в штаб.***
Из всего случившегося Форли не мог до конца объяснить двух вещей. Первая, заключалась в том, что быть адъютантом оказалось куда как сложнее, нежели простым солдатом. Ноа нещадно их гоняла, не давая даже присесть. В основном это были сугубо курьерские поручения: подай-принеси, поди-скажи, сходи-узнай. Всего за несколько часов маг узнал лагерь, в котором оказался, не хуже ставшей родной Марки. Вторая касалась такой резкой смены их ролей из грязи в посыльные. Форли поначалу не мог понять, почему из многообразия офицеров и других подчинённых Ноа решила обсудить свои военные планы именно с ними. Ответ на этот вопрос пришёл по мере, как маг знакомился с высокопоставленными обитателями лагеря. И тематика вопроса постепенно сменилась на: «А что эти люди здесь забыли вообще?». Шинку уже не казался таким уж отвратительным. Он стал одним из таких же полноватых, глуповатых любителей приложиться с утра пораньше к бокальчику красненького. Окончательно сомнения насчёт причин выбора Ноа развеялись когда началось то самое собрание в штабе. Форли присутствовал на нём урывками, в основном занимаясь поставками всякой снеди, но даже те короткие промежутки времени, что имел возможность слушать происходящее, позволили составить мнение насчёт компетенции основной части офицерского состава. План Кейтлетт они восприняли в штыки. Но претензии к нему были странными: — Командующая, вы переоцениваете возможности моих солдат! — голосил Шинку, чей голос, по мере возрастания громкости, становился всё более неприятным. — Мы не сможем атаковать Рора после такого длительного марша. Рука Ноа непроизвольно коснулась лба, где уже был след от похожих касаний. — Вы и не будете никого атаковать, капитан Шинку, — ответила она, указывая рукой на карту. — Вашей задачей будет занять лес на левом фланге… НАШЕМ левом фланге, — повысила голос командующая, замечая на лице собеседника новый вопрос, — и удерживать его столько, сколько получится. Это замечание вызвало предсказуемую реакцию в непредсказуемой форме: — Командующая, вы пренебрегаете возможностями моих солдат! Мы должны быть в битве, а не отсиживаться по лесам! Рука Кейтлетт вновь коснулась лба, след становится всё больше… И тем не менее, несмотря на такой шквал критиканства, на то, что план громили целых пять часов, разобрав его по итогу на атомы, Ноа всё же сумела его отстоять и даже добиться его принятия всеми присутствующими. Раз за разом повторяя прописные истины, она сумела сохранить свою первоначальную задумку в практически неизменном виде, уступив лишь в таких «важных» вопросах, как: «где будут располагаться знамёна», «когда обед» и «петь солдатам гимн страны или гимн короля». Почему-то они волновали Шинку и подобных куда сильнее, нежели вопросы, касающиеся непосредственно боя. Разминувшись в дверях с Везави, который относил вещи командующей из штаба обратно в её палатку, Форли подошёл к Ноа, которая так и сидела, хотя все ушли уже полчаса назад, с рукой на лбу. Сказать, что она выглядела разбитой и уставшей — ничего не сказать. Скорее актуальнее было спросить, жива ли. — Ваш кофе, — ставя перед ней поднос, сообщил маг. Его об этом никто не просил, но необходимость подобной заботы была очевидна всем, у кого было сердце. — Спасибо, — проявляя признаки жизни, откликнулась девушка, берясь трясущимися руками за чашку. — Форли, да? — Почему они так к вам относятся? — спросил он. — Это ты мне скажи… — Ну, — Форли судорожно перебирал в голове варианты, за которые его не порвут на клочки на месте, — по-моему, они слишком уверены в своём успехе. — Не без этого, — заканчивая с кофе согласилась Ноа. — У нас это называется «Синдромом победителя». Мы уже дважды побеждали на Играх, и это сказывается. Очень многие неоправданно считают, что если они побеждают, то ничего менять не надо, просто повторять ранее успешные действия. В итоге имеем что имеем: солдаты меньше и хуже тренируются, офицеры заняты не пойми чем, снабжение хромает. А вот наши противники, Рор и прочие, как раз на месте не сидят. Но настоящая причина такого ко мне отношения совсем не в этом. — А в чём же тогда? — Она — баба, — заметил из дверей вернувшийся Везави. Форли ожидал вспышки агрессии, но ничего не последовало. Кейтлетт лишь тяжело вздохнув кивнула. — Какое это имеет значение? — не понял маг. — Ты и вправду не отсюда, если такие вещи говоришь, — задумчиво ответила Ноа. — Или хорошо воспитан. Что впрочем одно и то же. — Но ведь… — Ты сегодня весь день бегал по лагерю, много женщин видел? — Пару, — вспоминая чудесное создание, обитающее на кухне, ответил Форли. — Угу, — ухмыльнулась Ноа. — Кухарку Любову поди и ещё пару, тоже из обслуги. Я — единственная женщина-офицер в этой армии. Я — единственная женщина-офицер в этой стране. Я — единственная женщина-офицер на этих Играх. — Звучит… почётно, — пытаясь как-то выкрутиться из неловкой ситуации, сказал Форли. — Ага, и много ты сегодня видел почёта и уважения? — ехидно уточнила девушка, но кажется и сама расхотела об этом готовить. — Ладно, можете быть свободны. Завтра с первыми лучами солнца жду вас у себя.***
Снаружи уже стояла глубокая, ясная ночь. Лагерь тем не менее не спал. Некоторые части, тот же Шинку, выдвигались на позиции уже сегодня. К счастью, палатки они с собой не брали, поэтому Форли и Везави было где спать. Но до момента долгожданного соприкосновения головы с подушкой ещё надо было дожить. Когда они вышли, убийца неожиданно сунул магу какое-то письмо. — На, почитай. Это прислали нашей «единственной» с час назад. В темноте что-то прочитать не представлялось возможным, к тому же у Форли уже слипались глаза от усталости и не факт, что свет помог бы. — Что там? — спросил он, возвращая письмо. — Некий шпик, «КР», как он сам себя подписывает, сообщает, что наши противники сегодня поймали двух шпионов. Гигантскую лису, чтобы это ни значило, и шпиона, умеющего доставать мечи из воздуха. Никого не напоминает? — Стив и… — Форли постарался напрячь мозг, но тот в ответ слал только боль, — он мне о ком-таком таком рассказывал, эта девушка — лиса, но я не помню, как её зовут. Что-то на «Э». — Эхо, — неожиданно дополнил Везави. — Вы её знаете? — удивился маг. — Да, — коротко ответил убийца и порвал письмо мелкие клочки, которые выбросил в костёр по пути. — Эм, а мы не должны были доставить это письмо? — не понял этих действий Форли. — Это ни что не влияет. А вот доверие к нам может подорвать. Шпики здесь, шпики там, хочешь снова оказаться в рядах солдатни? Насчёт ответа Форли не был бы так категоричен. Пока «адъютантство» принесло лишь множество забот, которых до этого не было. — Если этот вопрос накануне завтрашней мясорубки вызывает у тебя столько сомнений — советую постучать по голове. По-моему, она пустая, — не дожидаясь его ответа, раздражённо сказал Везави. Больше ни о чём не разговаривая они дошли до своей палатки. Форли ожидал, что уснуть будет проблемой, несмотря на усталость. Но по факту уснул он ровно в тот момент, когда принял горизонтальное положение. Никаких вещих или хотя бы тревожных снов не было. Просто как будто кто-то выключил свет.***
Утро встретило мага новой порцией головной боли и ощущением, будто он и не спал вовсе. — Проснись и пой, сегодня бой, — издеваясь, сказал Везави, наблюдая за тем, как Форли пытался одеть вместо рубахи штаны. Когда они, как и все остальные элементы униформы, оказались на положенном месте, подбросили монетку — кому куда идти. Убийце выпало посещение кухни, от которого он успешно уклонялся два предыдущих дня. — Не волнуйтесь: мыть посуду — это не так страшно, как убивать людей, — издеваясь напутствовал его маг. — Так убивать людей и не страшно, — пожал плечами Везави. — Страшно жить, зная, что ты кого-то не добил. Но не волнуйся, я таких ошибок не совершаю. — Рад за вас, — бледнея, натянуто улыбнулся Форли и поспешил к Ноа. Уже возле самой палатки ему попался на глаза здоровенный столб дыма вдалеке. Гадая, чем это может быть, маг вошёл внутрь. У него были определённые опасения, в каком виде он может застать командующую, однако реальность превзошла все ожидания. Ноа медитировала, сидя в характерной позе на полу. Остальная же палатка были идеально убрана и прибрана, хотя ещё вчера вечером в ней царил полный разгром. — Лучшее средство от стресса — уборка, — заметив реакцию Форли, пояснила Ноа. — После медитации, конечно. — Эм, ладно. От меня что-то требуется? — Да. Вон в том шкафу, открой его. Ага, видишь щит и скипетр? — Нашёл, — разглядывая искомое, ответил Форли. — Это очень важные и ценные реликвии, без них нельзя победить на Играх. Ты и твой «коллега» будете их охранять. Мало ли. — «Ценные»? — уточнил маг, разглядывая скипетр. Это была метровая палка с навершием в виде стилизованного изображения солнца. Рукоять была покрыта множеством непонятных завитушек, образующих странный узор. Чем больше в него всматривался, тем сильнее казалось, что это всё что-то значит. Какая-то история, смысл которой давным-давно позабыт. — Эти реликвии — скипетр Солнца и щит Луны — были ниспосланы нам самими богами, — без тени иронии сказала Ноа. Форли пришлось прикусить язык, чтобы не навлечь неприятности. Магии в этих «реликвиях» не было ни капельки, а клеймо мастера-изготовителя, отпечатанное на рукояти скипетра, ставило под сомнение их божественное происхождение. Нет, конечно, можно было предположить, что где-то в этих краях находится мануфактура, где трудились боги, но что-то в это с трудом верилось. Вряд ли командующая об этом не знала, а значит причины для таких утверждений имелись. В конце концов должна же была быть здесь какая-то религия? А если так, то логику в ней можно было даже не искать. — Кстати, а что там горит? — меняя тему разговора, спросил маг. — А? — не поняла Ноа. — А-а-а! Это Шинку попытался удержать лес. — И как? — Вернулось человек двадцать во главе с самим Шинку. Учитывая, что нападавшие остались там же — размен в нашу пользу. Огонь не очень разборчив, знаешь ли. По спине Форли пробежали мурашки. Одна мысль о том, что при несколько ином стечении обстоятельств он мог там оказаться, заставляла дрожать коленки. Потягиваясь и разминаясь, Ноа поднялась на ноги, начав собираться. Когда она подошла к стойке с доспехом, Форли, отвлекаясь от мрачных мыслей, участливо спросил: — Вам помочь? — Нет! — резко ответила командующая, вздрогнув, и, смягчаясь, добавила: — я сама справлюсь. Маг сделал вид, что ему очень интересен щит Луны. Большую его часть занимало изображение соответствующего небесного тела примерно в положении первой четверти. Странные завитушки тоже имелись. Они кольцом обрамляли щит по самой кромке. Система была та же, что и на скипетре, но узор был иным. — Можно я возьму у вас лист бумаги? — спросил Форли, намереваясь зарисовать себе его часть. — Бери, перо на столе, если надо, — ответила Ноа. — Ты не первый, кто хочет понять, что они значат. — И как? — Никак. Они что-то значат. Это всё, что о них известно. Наверное, язык богов. Вспоминая колонну Творцов в перекрёстке, которая также была покрыта рунами божественного происхождения, нисколько не напоминавшими этот узор, Форли отрицательно покачал головой: — Нет, не похоже. — И много ты в своих путешествиях встречал богов? — удивилась Ноа. — Пока ни одного, но у меня всё ещё впереди, — с энтузиазмом произнёс маг. — Ну-ну. Посмотри, плащ нормально висит, нигде не смялся? —поворачиваясь к нему спиной, спросила командующая. Отвлекшись от процесса копирования узора на бумагу, Форли поднял голову, удивлённо замерев. Перед ним было что-то ослепительно яркое, белого цвета, словно заснеженная равнина в солнечный день. Таким был плащ Ноа. — Вроде всё в порядке. Кивнув, Кейтлетт одёрнула плащ и повернулась лицом. Она была первой женщиной на памяти Форли, которой доспех шёл к лицу. В нём Ноа выглядела будто бы живее, словно наконец оказалась в своей стихии. Вспомнив, какой маг её впервые увидел, в это легко верилось. Сам доспех был лёгким и изящным, никаких нагромождений металла и острых углов, как у типичных рыцарей любого средне-чего-то-там. Нагрудник был покрыт сложным узором, который при внимательном рассмотрении превращался в разгневанную сову. — Красивый доспех, — оценил Форли. — Спасибо, — приняла комплимент Ноа и указала на картину, висевшую над столом. — Подарок короля: металл, из которого он сделан, лёгкий, но прочнее иной стали. Со стороны входа вдруг спросили встревоженным голосом: — Командующая, разрешите доложить? — Входи. В палатку ворвался взмыленный солдат. — Солнечные строятся! Ваше знамя уже вынесли! — Иду, — отпустила его Ноа. — Удачи вам, — сказал ей вслед Форли. — Своих успехов я добиваюсь трудом, а не случайностью, — отмахнулась, словно её оскорбили, командующая вышла из палатки.***
Везави, нагруженный едой, явился сильно позже, разминувшись с Ноа на добрый час. От убийцы несло мылом, а сам он выглядел так, будто его заставили не просто помыть посуду, но ещё и предварительно отбить её у здоровенного огра. Форли успел только злорадно ухмыльнуться, а его уже прожгли взглядом, полным такой ненависти, что желания делать какие-либо ехидные замечания отпали напрочь. — А где?.. — спросил Везави. — На поле боя, видимо, — пожал плечами маг. — А мы? — кажется, убийца был даже немного оскорблён тем, что его не взяли. — Мы должны сторожить вот эти безделушки. Пожав плечами, Везави осмотрел реликвии и вернул их Форли. Убийца плюхнулся в кресло командующей и без каких-либо зазрений совести принялся поедать её завтрак. — Что? Пропадёт ведь, — замечая растерянный взгляд мага, ответил он. — Ты тоже поешь, мы тут явно надолго. — Знать бы ещё, как там всё идёт, — переживая, что так и придётся сидеть несколько часов без информации, заметил Форли. Как оказалось, это он делал зря. В лагере осталось прилично народа, в основном всяких интендантов и кухарок, которые тоже просто сидеть на месте не могли. Поэтому к полю боя периодически курсировали самые любопытные и приносили новости для остальных. План Ноа Кейтлетт сработал. Рейланд Рор, заметив ослабленный центр, нанёс свой основной удар именно туда, рассчитывая разделить армию «лунных» на две части. Удар в тыл наступающих «солнечных» стал для него полной неожиданностью, как и то, что казалось бы слабый и малочисленный противник, устоял. Однако и «солнечные» оказались не так просты. Удар в тыл не стал разгромом. Сражение затянулось, превращаясь в мясорубку, куда втягивалось всё больше и больше участников с обеих сторон. О том, насколько ожесточенные там происходили баталии, говорило хотя бы то, что Ноа и Рейланд за день, трижды лично сходились в схватке. Все они заканчивались тем, что один из них, понимая, что без него всё пойдёт наперекосяк, отступал. И всё же чаша весов постепенно склонялась в сторону «лунных». Мужество и отвага — это хорошо, но войска Ноа банально находились в более выгодном положении. Ситуацию могло бы переломить своевременное вмешательство Лоя Ноктима, но как в стишке про гвоздь, которого не было, исход битвы решил всего один человек. Адъютант Рейланда Рора, Рунфур Редо, посланный с требованием немедленно выдвигаться, столкнулся по пути с несколькими «лунными», струсил и сбежал… Старый капитан, так и не дождавшись указаний на свой счёт, всё же выдвинулся вперёд, но было слишком поздно. Он и его солдаты успели лишь увидеть, как Ноа сражает в четвёртой за день схватке Рейланда. Сражение продолжалось вплоть до заката солнца, но его исход уже был предрешён. Менее многочисленная, разбитая по частям, армия «солнечных» потерпела поражение и, как это было принято на Играх, сложила оружие. Незадолго до этого в лагере «лунных» Форли и Везави сидели возле небольшого костра в компании нескольких десятков других лагерных сидельцев, обсуждая детали битвы. Палатку Ноа они оставили ещё в первые часы боя, поддавшись любопытству, решив, что раз за реликвиями никто не пришёл, то и опасности нет. В качестве сделки с совестью расположились они так, чтобы был виден вход в неё. Поэтому, когда в палатке кто-то вскрикнул и началась возня, подхватились маг и убийца моментально, предельно ясно осознавая, что приближается катастрофа. Везави, разумеется, успел первым. С его появлением шума в палатке стало куда как больше, но в основном криков. Форли, вместе с другими неравнодушными, прибыл в качестве второй волны «подмоги», заполнив палатку до предела. В образовавшейся толкучке магу не сразу удалось заметить, что один из виновников шума — никто иной как его брат. Справедливости ради, опознать Стива было не так уж и просто. Его прижимали к земле столько человек, что узнать кто там скрывается под этой грудой тел, удалось лишь по отборной ругани Везави, который на чём свет стоит проклинал семейство Гофтов. Обнаружилась и Эхо. Она повалить себя не дала, но руки, сдаваясь, подняла. Рядом со Стивеном без чувств лежал незнакомый мужчина, явно из местных, но не в типичной одежде. Но самым странным в этой композиции был Гун-Гун, вооружённый уличным фонарём. — Гун-Гун привёл ещё путешественников! — воскликнул он в лицо магу. — Теперь вам будет ещё веселее путешествовать! Форли растерянно на него посмотрел, пытаясь понять, издевается он или просто ведёт себя как обычно. Однозначного ответа, как и в прошлые разы, не было. К тому же внимание мага переключилось на происходившее между Эхо и Везави. Эти двое определённо были знакомы, и, судя по всему, их отношения были далеки от романтических. — Мой господин будет рад с тобой пообщаться, — связывая лисице руки за спиной, самодовольно пробурчал убийца. — Сомневаюсь, что ему выпадет шанс, — едко ответила Эхо. — Привет, Форли, я бы помахала тебе рукой, но… сам видишь, обстоятельства не позволяют. — Форли?! — пользуясь заминкой, приподнялся с пола Стивен. — Что ты здесь делаешь? — Долгая история, — хмыкнул маг. — Отпустите его, я за него ручаюсь. — Не надо! Это опасный колдун! Он умеет мечи доставать из воздуха, — вмешался Гун-Гун, бешено вращая глазами. Повисла неловкая пауза, во время которой все присутствовавшие озадаченно смотрели то на него, то на Стива, то на чудака. — Да любой дурак так умеет! — притворно возмутился Форли. — А ты разве нет? Палатка взорвалась хохотом, в процессе которого Стива поставили на ноги, отряхнули и даже вернули оторванный кем-то рукав. — Военная форма тебе не идёт, — заметил он, разглядывая брата. — Я тоже рад тебя видеть, братец, — улыбнулся маг. — Что вы здесь делаете? Прежде чем ответить, Стивен посмотрел на других присутствующих и, убедившись в том, что они никуда не собираются уходить, признался: — Рейланд Рор послал нас троих, эм, одолжить какие-то там реликвии… Раздался гул недовольной толпы, Стива было хотели снова уложить на пол, но тут в палатку ворвался очередной курьер с поля боя и всю глотку проорал: — Рейланд Рор сражён! Победа за нами! Толпа резко утратила какой-либо интерес к происходящему в палатке и дружно вывалила наружу, крича о победе. Оставив Форли, Стива, Эхо, Везави и лежащего без сознания мужчину в покое. — А это кто? — кивая на лежащего, спросил маг. — А, это — Кейл Ресс, — объяснил Стивен. — Он должен был нам то ли помогать, то ли кинуть нас, когда мы достанем эти артефакты. — Какое занимательное сочетание инициалов, — вспоминая давнишнее письмо, заметил Форли, смотря на Везави. — Угу, явно не случайное, — согласился тот. — Дважды предатель. — Ваш Гм… чудной этот сходу шандарахнул его фонарём, как только мы сюда вошли, — рассказал Стив. — Хотя это он нас и провёл в лагерь. — Вы вправду собирались украсть для этого Рейланда реликвии? — За кого ты меня принимаешь, братец! Мы собирались их просто украсть и задорого толкнуть тому, кто больше предложит! Форли и Везави обменялись понимающими взглядами. — Я чего-то не знаю? — не понял их Стивен. — Ага, грош — цена этим штукам, — рассмеялся убийца. — Не знаю существуют ли оригиналы, но то, что мы тут охраняем, не более чем среднего качества копии, — пояснил маг. — Ну вот, как обычно: впереди гора золота, а на деле — пшик, — огорчился Стив. — Не Игры, а сплошное разочарование!***
Впрочем, долго он не горевал. Как выяснилось, заканчиваются Игры грандиозной пирушкой, на которой вчерашние противники сидят за одним столом и совместно напиваются наперегонки. И хотя магия вернулась к Форли в ту же секунду, как это всё завершились, задержались они здесь с братом ещё на целую неделю. В этом им никто отказывать не стал, хотя на Стивена и поглядывали косо. А вот Эхо исчезла при первой же возможности, даже не попрощавшись. Везави тоже не задержался, расстроенный то ли побегом лисы, то ли тем, что ему не довелось поучаствовать в сражениях, он потребовал вернуть себя в Марку. — И всё-таки хорошее у них здесь пиво! — заметил неровно идущий Стив, возвращаясь к Форли с очередными, наполненными до краёв бокалами. Дело происходило на излёте седьмого дня празднования. Большая часть людей уже отправилась по домам, но только не братья Гофт. — Да и вообще, Игры эти, лучшее, что можно только придумать! — добавил он. — Какое интересное заявление, — удивился Форли. — Пояснишь? — А то! Я видел, как они здесь сражаются. Жуткое, скажу я тебе, зрелище. Насмерть бьются! Прям как на войне. Но… никто не умирает! — Пока не очень понимаю, к чему ты клонишь… — Форли, они превратили войну в развлечение, в спорт! Я поспрашивал: из-за этого они живут в мире без малого тысячу лет! А каждые два года просто спускают здесь пар. Маг в ответ хмыкнул, погружаясь в раздумья. Ведь и вправду… — Эй, не кисни, — ударил его по плечу брат. — Пивка для рывка хочешь? — Ну давай, — притворяясь, что он этого не хочет, согласился Форли. Чокнувшись, они хором крикнули: — За Игры!