ретровейв

Название части, конечно, очень хорошо, но вам стоит знать о вечере двадцать первого.

Вернувшись с экскурсии, учителя встретили своих подопечных. Чуя, обгоняя толпу учеников, понесся в номер, чтобы избежать еще каких-либо событий, которые в такой день явно бы стали излишними. Преподаватели подошли к Дазаю, чтобы убедиться в том, что экскурсия прошла успешно, но были поражены внешним видом парня. Классный руководитель стал обеспокоенно интересоваться тем, что произошло, и как так получилось, пока Мори увел всех в отель. Нора, как соруководитель, осталась стоять около шатена. Заранее согласованная и продуманная история звучала на редкость реалистично. Девушка, хоть и с неохотой, но согласилась покрыть Накахару перед учительским коллективом, никак не впутывая рыжика в историю травм Дазая. По дороге домой, еще в автобусе, Нора была настроена категорически против такого развития событий. «Ты и сам говорил, что шанс умереть был. А если бы неудачно упал? Тоже бы попросил меня покрывать его?». Дазай на это отвечал коротко и с усмешкой. «Если бы я неудачно упал, солнце, я бы тебя уже ни о чем не просил, зато был бы без памяти рад концу». — Именно поэтому так много царапин, — подвел итог шатен, глядя учителю в глаза, — Хоть я и сказал вам, что эта поездка будет безопасной, место это не самое надежное. Волноваться уже нет смысла, — быстро выдает парень, замечая, как глаза преподавателя расширяются, — Мы вернулись. Все целые, разве что я немного пострадал. Можете спросить у детей, всем очень понравилось, я даже вставил некоторые географические определения. А все остальное — историческая основа и рассказы об этом месте. Преподаватель шумно выдохнул, и все же поблагодарил двоих учеников за проведенную экскурсию. Дазая он отправил в учительский номер, и попросил Нору проконтролировать то, чтобы он дошел до нужного места, и её классный руководитель предоставил им аптечку. Спустя час всех собрали на первом этаже, так как было принято решение отвести детей в кафе и отдохнуть после двух дней экскурсий. К тому же, уже завтра утром автобус увезет школьников обратно домой. Дазай, как потерпевший, смог отпроситься и остаться в отеле, а вот Норе второго раза не выделили. Покинув учительский номер в одно время, девушка спустилась на первый этаж, а Осаму оказался в своем номере. К его удивлению Чуя там тоже был. И причиной его отсутствия на вечернем походе поесть было нахождение в кровати, едва укрытым одеялом. Шатен попытался вспомнить, когда он успел попасть в номер, принять душ, судя по влажным следам от волос на подушке, и заснуть. А потом в голове всплыла картина, как Осаму вместе с Норой почти час выслушивали несмешные истории учителя, и пытались подтолкнуть его на мысль об аптечке. Дазай встал чуть в стороне, замирая на несколько секунд, а после шагнул к своей кровати, решая последовать примеру рыжика, и принять душ. Парень поочередно достал из шкафа чистую одежду, замечая пустые бутылки из-под вина и других напитков на нижней полке. «Постойте-ка». Стараясь не издавать лишнего шума, шатен убрал стеклянные емкости, замечая остатки напитков разлитыми на одежду, спрятанную им же в первый день поездки. Конечно же, одежда не его. Дазай чуть раздраженно вздохнул, думая, что сам тому виноват, поэтому вытащил испачканные вещи, а их к счастью оказалось не так много, и отправился с ними в ванную. В обычном маленьком номере стиральной машинке не было места, что еще больше разочаровало парня, но желание сохранить жизнь хотя бы до возвращения в родной город совладало им, и Осаму принялся отстирывать пятна вручную. Полчаса проведенные в воде, и шатен не чувствовал своих рук от вечной смены температуры воды. Что отстирывается в кипятке, что в ледяной воде, чему нужно немного полежать. Но в целом парень был доволен проделанной работой, и ни одной вещи он не испортил. Аккуратно развесив все рубашки на балконе, Дазай вытащил из потайного места всю остальную одежду рыжика, которую он прятал все эти дни, опрятно сложил, и выложил на свою кровать, пока чужая была занята хозяином. Чуя, к слову успел несколько раз покрутиться во сне, окончательно сбросить с себя одеяло, и теперь старался укрыться тем, чего не было. А еще он много бормотал во сне, в основном что-то себе под нос, и в основном что-то неразборчивое. Дазай, занятый его одеждой, совсем не обращал на это должного внимания. А покончив с вещами, парень наконец-то отправился в душ, как и собирался изначально. В ванной до сих пор было немного душно, то ли от того, что шатен стирал одежду в кипятке, то ли это все еще был осадок, оставленный Накахарой. Пахло мятой и лимоном, судя по всему, именно таким гелем для душа пользовался рыжик. Зеркало все ещё было запотевшим, капельки катились вниз по поверхности, плитка на полу была довольно скользкой. Осаму включил воду, оставляя её стекать, а сам стал напротив зеркала, проходя рукой по его поверхности. «Ну, ничего. Времени еще достаточно, еще почувствует что-то», — подумал шатен, смотря на свое отражение, и отвернулся, направляясь под горячие струйки воды. К сожалению, какими бы ни были намерения Дазая простоять под кипятком как можно дольше, и, может, свариться, пришлось отложить это дело до поры до времени. В первый раз шатен подумал, что ему причудилось, но на второй, третий и четвертый разы он точно убедился в том, что Чуя проснулся и зачем-то искал его, вероятно, не понял, почему парень решил вернуть его вещи, а некоторые еще и постирал. Быстро вылезая из душа, Осаму облачился в домашнюю одежду, выскакивая в комнату, но не обнаруживая и следа бодрствующего Накахары. Рыжик все также лежал на кровати, развернутый на спину и мирно сопящий. Дазай встряхнул головой, абсолютно точно уверенный в том, что несколько секунд назад он слышал голос Чуи, зовущий его по имени. Ну, неужели настолько рехнулся? Осаму решил стать в стороне, и понаблюдать за происходящим, понять, откуда идет звук. Но не успел шатен сделать и шагу за угол, как вновь услышал свое имя, а потом еще раз, и еще раз. Резко повернувшись к источнику звука, Дазай понимает, что это все ещё говорящий во сне Чуя. Осаму то ли с удивлением, то ли с ужасом уставился на него, и вновь услышал: — Дазай… Голос рыжика чуть дрожал, и шатен глупо свалил все на холод. Он приблизился к кровати парня, и присел на корточки рядом. И что ему снится? Кошмар, или что-то поинтереснее? Осаму наблюдал за спящим парнем, даже не думая оставлять это дело. Когда ему еще выпадет возможность рассмотреть Накахару вот так близко, и без его сопротивления? Вблизи рыжик казался Дазаю еще более привлекательным, отрываться вовсе не хотелось. Желание было только протянуть руку и коснуться этих неестественно пылающих рыжих волос, или нежно провести рукой по столь глупой, но очаровательной россыпи веснушек, больше походящих на золотые пылинки. Светлые длинные ресницы скрывали за собой глаза, казалось, королевско-голубого цвета. Шатену вдруг захотелось разбудить парня, только чтобы вновь посмотреть в его глаза, да нырнуть бы так далеко в эту голубую лагуну, чтобы отдалось звоном в ушах. Но позволить такой роскоши он себе не мог, поэтому молча наблюдал за пока что умиротворенным состоянием Накахары. «Почему ты не можешь быть таким всегда?». Осаму вспоминает каждое свое высказывание в сторону Чуи, будь это шутка, реплика в диалоге, да что угодно, сейчас за каждое свое выступление шатен готов был поддаться десяти пыткам. Он впервые вот так рассматривает Накахару? Да, кажется, в первый и по совместительству последний раз. Поэтому этот шанс Дазай и решил использовать по полной. Чертов рыжий мальчишка — сейчас он на непозволительно близком расстоянии, так что Осаму мог бы даже коснуться его не только ладошкой, но толерантность. Блядское воспитание! Взрастили бы Дазая в другой семье — он бы и слова такого не знал, тотчас бы впился губами в чужие. Но пока только приходилось ждать удачного момента, момента, когда Накахара посмотрит на него по-другому, хотя бы раз улыбнется, а не удостоит обозленным взглядом. И откуда в этом карлике столько ненависти и злобы? Осаму задумался, вдруг это все не вина рыжика? Плохая привычка, и выходящая совершенно непроизвольно токсичность — вот оно, идеальное оправдание поведению Чуи. А был смысл искать объяснение вместо рыжика? Был. Дазаю категорически не хотелось воспринимать отрицательные качества парня за таковые. Так и описывают влюбленность: недостатки человека начинают привлекать тебя сильнее, чем положительные черты. Осаму влекло все, в совокупности и порознь. Крайне осторожным движением, шатен убрал несколько прядей, казалось, полыхающих волос с глаз Накахары, чувствуя всю их мягкость и шелковистость. Чуть отодвинувшись от кровати парня, Дазай точно так же тихо поднял одеяло с пола, и укрыл Чую, пытаясь каким-то образом убедиться в том, что рыжику тепло и комфортно. Накахара тут же свернулся калачиком, спрятав нос под одеяло, будто бы кот, и тихо пробубнил: — Не трогай меня. — Я просто тебя укрыл, — шатен сделал шаг назад, и уселся на свою кровать, наблюдая за пробуждением парня, и за тем, как выглядит сонный Чуя, — Благо хотя бы во сне не ты огрызаешься на меня, — и вот, снова. Может, именно это и мешает ему построить хотя бы какие-то положительные отношения с рыжиком. Безусловно, Чуя очень чувствительный, но до того ли его действительно цепляет каждая глупая шутка шатена, что он готов дуться днями и злиться до умопомрачения? — Конечно, — Накахара чуть кривится, — Почувствовал я, как ты меня укрыл, — он заправляет непослушную прядь за ухо, постепенно становясь менее раздраженным происходящим. Чуя повернул голову к Дазаю, тотчас встречаясь с его пронзительным изучающим взглядом, чего рыжик слегка пугается и ищет, на что ещё можно посмотреть, чтобы не выглядеть глупо. На кровати Осаму он замечает множество своей одежды, аккуратно сложенной и приведенной в порядок. Рыжик моментально садится на кровати, тыкая пальцем, словно ребенок, на свои вещи. — Это еще что? — спрашивает он, но, вероятно, из-за того, что парень только проснулся, интонация выходит не такой раздраженной, как планировалось. Вернее, вообще не раздраженной. — Сам ведь знаешь, — спокойно отвечает Дазай. Рыжик находится в состоянии замешательства. Он чуть потерянным взглядом осматривает Осаму, который сейчас на полном серьезе и без шуток предлагает ему его одежду. То есть, вот так просто? Это походило на выражение извинения. Кажется, все должно было быть наоборот, это ведь Чуя чуть не прикончил шатена сегодня. Но он сам прибежал в номер самым первым из учеников, и закрылся в душевой, расплакавшись, как маленький ребенок. Это страх за Дазая? Вздор, вздор, вздор и еще раз вздор! Тогда просто нервный срыв, он переэмоционировал, конечно. Вот и все логическое объяснение. Слишком много эмоций за один день, можно же все списать на них? В секунду переводя взгляд, Чуя замечает висящие на балконе свои вещи. Дазай их стирал? — Мы спрятали вино, коньяк, и остальную выпивку в шкаф, точно туда, куда я спрятал твои вещи, — Осаму принялся размеренно объяснять ситуацию, замечая, куда устремлен взгляд рыжика, — Что-то пролилось, и мне пришлось постирать некоторые вещи. — Нет, этого быть не может, — Чуя быстро встряхнул головой, — Я имею в виду, вино. Я прятал его под свою кровать, — а в голове крутятся мысли, на кого подменили Дазая. — Значит, что-то другое вылилось, ясно же, — шатен и сам не до конца мог вразумить, как он мог относительно холодно общаться с парнем, когда две минуты назад завороженно рассматривал каждую частичку его невероятного лица. Осаму встал, даже еще не успев подумать, куда он собрался идти, как Накахара подскочил с кровати, ухватившись за его запястье. От удивления, наверное, взгляд шатена вышел чересчур грозным и резким, что рыжик тут же опешил, и отпустил его руку, но избежать зрительного контакта не сумел. — Я хотел, — Накахара так уверено смотрит на собеседника поначалу, а потом внезапно опускает голову вниз, и зарывается рукой в собственные волосы; так сложно выдавить из себя слова извинения, — У меня осталось вино, можем выпить. Дазай еще несколько секунд остается в полуобороте, изучая энергию Чуи, а после моментально расплывается в своей лучшей улыбке, выдав при этом еле слышный смешок. Накахара, услышав это, задирает голову вверх, и при виде привычного для него шатена внутри сокрушается частичка непонятного ему до сих пор страха. — Специфические у тебя методы просить прощение, — отвечает Дазай, — Но, скажем, я принимаю их, — опять включил режим аристократа. Чуя никак не реагирует на такой стиль общения, который обычно приводит его в раздражение. Привык? Стараясь не думать об этом, рыжик лезет рукой под кровать, нащупывая полупустую бутылку вина. Дазай вновь приземляется на свое спальное место, наблюдая за тем, как все еще немного сонно двигается Чуя. Мягкими движениями он разливает наверняка дорогущее вино по дешевым бумажным стаканам, и один из них пододвигает ближе к шатену, ловко подхватывая свой. Терпеливо ожидает, когда Осаму возьмет напиток, и когда они смогут соприкоснуться краями сосудов, с вялым тостом, якобы «за примирение». — Что в вине? — резко выдает Дазай, чем сбивает с толку рыжика, уже буквально прочувствовавшего, как едва-едва теплая жидкость заливается в него, успокаивая все нервы своим составом. — Что? — Накахара выглядит, можно сказать, испуганным. Он сам не может определить свое состояние, — Ты же видел, я при тебе наливал из одной бутылки в оба стакана! Вторая попытка убийства за день уже не в моем стиле. Хотел бы я это действительно сделать, все бы закончилось в лесу. А, может, и раньше. Дазай чуть ухмыляется и склоняет голову на бок. Ох уж этот Накахара, старающийся казаться невероятно опасным. Может, Осаму действительно знает его недостаточно, чтобы судить о том, притворяется он, или действительно представляет собой какую-то опасность. Вопреки ожиданиям рыжика чокнуться бумажными стаканчиками, Дазай тянет свой напиток к себе, и выпивает все сразу до дна, не сводя взгляда с Чуи. От таких гляделок становиться некомфортно. — Дазай, я знал, что ты не телепат, но до последнего верил, что не идиот, — выдает рыжик, отпивая из своего стакана, — Можно было догадаться, что стаканами надо чокнуться, прежде чем пить содержимое? — Это я с тобой скоро чокнусь, — отвечает шатен, вновь наполняя свой стакан вином, а после встает, и отправляется к шкафу, возвращаясь с остальными бутылками, на дне которых еще остались напитки с прошлого веселого вечера. Чуя чуть недовольно смотрит на разноцветные стекляшки. — Домой мы это не повезем, — ясно начинает Осаму, — На помощь звать некого — все ушли в кафе. Остались только мы с тобой, и нам нужно все это допить, хочешь ты, или нет. Накахара еще раз взглянул на наполнения бутылок, а потом подумал о том, что их содержимое не выглядит так, будто бы его там слишком много. Именно поэтому он и соглашается. И будет еще время подумать о том, какая это была ошибка. Например, как раз утром, когда Нора вломилась в их номер и быстро растормошила обоих. — Вставайте, идиоты, — раздраженно выдала девушка, и парни завыли в один голос, когда та сорвала с них одеяла, — Автобус ждет вас двадцать минут! Дазай неохотно развернулся, сел на кровати. Без повторения Норы осознание пришло к нему внезапно, да так, что парень подхватился с кровати, и понесся к шкафу, распихивая одежду по двум разным сумкам, не полностью разделяя, где собственные вещи, а где принадлежащие Накахаре. Рыжик же в это время лениво собирал пустые бутылки из-под выпивки, и выслушивал лекцию от Норы за то, что они вчера напились. Не желая возмущаться в ответ, Чуя отправился в ванную, и скинул все гигиенические принадлежности в один большой мусорный пакет, не собираясь это выбрасывать. Просто времени на «поделить» и на «разложить» вообще не было. Так же молниеносно одеваясь, Нора возмутилась по поводу опухших глаз парней, поэтому вытащила из своей маленькой сумочки патчи. Игнорируя вопросы вроде «что у тебя еще там есть?», «что это за хрень?», и «мы с этим типа будем выглядеть менее поношено?», Нора заявила парням, что после этой вещи отек спадет, поэтому оба, хоть и неумело, но кое-как налепили эту идиотскую вещь под глазами. Дазай даже не задумался о том, что остался в пижамных штанах, зато в повседневной футболке, когда сдал ключ от номера на ресепшн, и, покрепче ухватившись за ручки сумки, понесся навстречу автобусу. Накахара побежал за ним. В целом картина эта могла только вызвать смех, вы сами представьте: два парня бегут, аж волосы назад, на половину переодетые в пижаму, зато с патчами и с самым серьезным видом, который вы могли встретить в своей жизни. Заскочив в автобус, Дазай абсолютно точно почувствовал на себе все взгляды школьников, которые через секунду устремились на Чую, точно так же бесцеремонно ввалившегося в салон. Водитель спрятал их сумки в багажный отсек, вернулся за руль, и автобус пришел в движение. Осаму на долю секунды задумался, в тот ли автобус он залетел в такой-то спешке? Вглядываясь в лица, шатен встретил взглядом своих одноклассников, и пришел к выводу, что на обратную дорогу транспорт был снят общий. Чуя уселся на свободное место рядом со своим другом, принимаясь рассказывать, как так вышло, что они проспали подъем, а потом жаловаться на то, что уезжать в семь утра было вовсе не обязательно. В принципе, с этой его мыслью мог бы согласиться весь состав автобуса, в особенности ребята, на которых Дазай сразу же обратил внимание, только стал искать свободное место. Где-то на пятом ряду сидений вдвоем снова сидели Фёдор и Коля, только Достоевский был настроен абсолютно спокойно, и, как показалось Дазаю, не имел ничего против компании Гоголя. В особенности это выражалось тем, что Коля удобно устроился головой на плече парня, заснув в таком же положении. Разумеется, и Фёдор был в состоянии сна, пристроившись на пушистых светлых волосах парня. Если бы он бодрствовал, он бы ни за что не позволил Дазаю увидеть его в таком положении, но самому ему, кажется, было весьма удобно. Осаму легко улыбнулся, вспоминая каждое каверзное слово, сказанное Фёдором в сторону Гоголя, и сравнивая все это с их состоянием в настоящее время. «Голубки», — только и приходило в голову при виде этой картины. Сам Дазай устроился рядом с Норой, где и оставалось свободное место. Девушка, улыбаясь, осторожно сняла с парня патчи, нежно коснувшись его щеки. Осаму вдруг почувствовал на себе взгляд, тяжелый и изучающий, как раз тот, которым шатен обычно смотрит на заинтересовавших его людей, но никто не смотрит так на него. Дазай обернулся, чтобы поймать наблюдателя за таким же резким оборотом в противоположную сторону от себя, но встретился взглядом только с учителем. А ожидал ведь совершенно другое. Классный руководитель недовольно пошатал головой, но к парню подходить не стал, от чего Дазаю оставалось морально подготовиться к тому, что когда автобус припаркуется у входа в школу в Йокогаме, ему не избежать выслушивания моралей от преподавателя. — Что там? — спросила Нора, не вразумившая столь резких движений шатена. — Да так, меня ждет не самый приятный разговор, когда мы приедем, — Дазай повернулся обратно к девушке, чуть устало вздыхая, но все так же продолжая чувствовать на себе чужой взгляд. — Расскажешь, как так вышло, что вы напились и проспали? — спросила девушка, — Был повод? — Это один из способов извинения Чуи, — ответил Осаму, — А так… И практически всю дорогу до дома шатен рассказывал девушке о том, как спрятал его одежду, и как она испачкалась в шкафу, что парню потом пришлось её стирать. Избежал он только одной сцены — сцены о созерцании всей красоты Накахары Чуи.