Заставь меня

Весь этот день я не могу найти покой. Меня беспокоит тот самый вопрос, который я так и не задала ЧонГуку в машине. Неужели между нами что-то есть? Хотелось бы мне сейчас отрицать все напропалую. Язвить и усмехаться в лицо тому, кто мог бы это предположить. Однако, я не могу. Не могу отрицать те чувства, которые стали мне ясны за последние пару дней. Сначала этот страх за него, обеспокоенность, желание броситься на помощь по первому звонку. Его тело, губы, глаза. Как я смотрела на них и о чем думала в тот момент. Его запах, преследующий меня по пятам, заставляющий думать о нем снова и снова. Думать о нем приятно. А воспоминания с ним вызывают улыбку. Его поцелуи. Его забота. Его неотступность. И безопасность. Он сдержал свое слово и до сих пор сдерживает его. Внимателен ко мне. Даже если и казалось, что он игнорировал мои слова, когда я просила его о чем-то, лишь потому, что он молчал, то позже он все же старался сделать то, о чем я просила. Был ли он всегда так нежен ко мне? Конечно же нет. Местами он был груб, неприветлив. Непредсказуем. Но почему-то это лишь больше разжигает огонь внутри меня. Все ближе и ближе тянусь к нему. И не могу остановить себя. Кажется, что уже никто не сможет. Как? Как дошло до этого? Почему еще месяц назад он был самым противным для меня человеком в университете, а сейчас я томно вздыхаю каждый раз, когда думаю о нем? О его поцелуях. Руках, которыми он меня так часто обнимает. О его груди, в которую я постоянно прижимаюсь своим носом. О его голосе. Горячем шепоте. О нем целиком. Отворачиваюсь от окна и снова смотрю на шелковое платье, которое я оставила на кровати. Как я могла докатиться до этого? Я должна была учиться. Должна была посвящать все свое время тому, чтобы реализовать себя. Уйти, наконец, из этой квартиры, переехать в свой собственный дом, обеспечивать себя. И потом уже все остальное. Все эти отношения… я просто не видела в них никакого смысла. Мне было неинтересно иметь еще одного человека, обходящегося со мной по примеру моих родителей. Как мой бывший. Разве сложно было придерживаться этого плана? Почему вообще все наши планы так быстро и легко можно расстроить всего парой недель? Глубоко вздыхаю. Что же мне делать? Беззвучно звенит будильник — время ложиться спать. Осторожно убираю свое новое роскошное платье в шкаф так, чтобы его не нашли родители ненароком. Переодеваюсь в пижаму и забираюсь под одеяло. Проходит час, второй. Сон не идет. Все эти мысли о ЧонГуке лезут в голову снова и снова. Если завтра я хочу проснуться и идти на пары, то мне обязательно надо уснуть. Надо найти решение. На удивление оно приходит быстро. Я встаю, натягиваю джинсы, толстовку и стараюсь как можно тише пробраться к входной двери, чтобы не разбудить родителей. Беру ботинки и выхожу за дверь, чтобы надеть их там. Свежий ночной воздух облегчает мне голову. Пару минут я просто стою у подъезда, обняв себя за плечи, и дышу. Вот так вот. Интересно, ЧонГук испытывает ко мне те же чувства? Наверняка да. Иначе он не был бы так нежен и деликатен со мной. Хотя бы только то, что он не стал расспрашивать меня о срыве в клубе и как он меня успокоил, говорит о многом. Тогда как объяснить его грубость и резкость? Но мне же не может все это просто казаться. Я — женщина, и наверняка могу понять, настоящие это чувства или нет. Одергиваю себя. Я не должна думать об этом сейчас! Мне надо успокоиться и начать более адекватно воспринимать эту ситуацию. Головой, а не сердцем. Встряхиваюсь и делаю пару шагов вперед. Думаю, прогулка пойдет мне сейчас только на пользу. Не знаю, сколько проходит времени, ведь я совсем не смотрю на часы. Я брожу по улицам ночного города, рассматривая дома, парки, школы. Время от времени задираю голову, наблюдая за звездами. Это и правда успокаивает. Холодный ветер продувает через одежду, и я постепенно замерзаю. Легко я, конечно, оделась для ночи в конце ноября. Хотелось бы прямо сейчас развеяться, забыть обо всем. Совершенно обо всем. Быть только здесь и сейчас. Как по заказу я слышу в далеке смех. Кто-то явно проводит эту ночь весело, да еще и в компании. Ноги сами несут меня на звуки. И за углом под фонарем я замечаю компанию парней и девушек, живо разговаривающих наперебой обо всем, кажется, на свете. Они приковывают мой взгляд. Такие живые и счастливые, наслаждающиеся собой, жизнью и миром прямо здесь и сейчас. — Эй, кто там? — Чья-то рука поднимается вверх и машет мне. — Иди к нам. Мешкаю секунду. Да что в итоге может произойти? Я тоже хочу ощутить это счастье. Хочу быть частью этого веселья. Я подхожу, и эта дружная компания принимает меня, не спрашивая даже моего имени. Им все равно, кто я, откуда и почему в такой час одна на улице. Восемь человек. Пять парней и три девушки, все приблизительно моего возраста. Однако среди них я чувствую себя слишком взрослой. А может я просто напряжена. — Пойдешь с нами? — Спрашивает девушка со светлыми волосами. — Мы идем в бар поблизости пить и веселиться. Она смеется, и остальные поддерживают ее. Улыбаюсь ей в ответ и соглашаюсь. Она берет меня под руку и неуклюже идет. Кажется, ей совсем неудобно на этих высоких шпильках. Но что я в этом понимаю? Мы веселой компанией вваливаемся в какой-то маленький бар через пару улиц, проходим к стойке. — Бармен! — Практически кричит светловолосая. — Налей нам на всех. Так как у меня сегодня день рождения, то я всех угощаю. — Ну и вот, — продолжает свой рассказ парень рядом с ней в зеленом бомбере, который она прервала, — я, как дурак, бегу через всю улицу к ней. Кричу: «Миён! Миён!». На всю улицу! Люди оборачиваются на меня, глазеют. Только еще пальцем у виска не крутят. И что вы думаете? Хватаю ее в итоге за локоть. А это — МУЖИК! Громкий смех заполняет весь бар. Я лишь улыбаюсь - пока не в силах расслабиться полностью. Когда смех затихает, этот же парень начинает рассказывать новую историю: — А вот еще со мной недавно странность произошла… — Не можешь расслабиться? — Отвлекает меня голос рядом. Я оборачиваюсь и натыкаюсь на темно-карие глаза, направленные, кажется, прямо мне в душу. — Есть такое, — соглашаюсь я, решая для себя, что мне можно и не скрывать ничего среди незнакомцев. Все равно настанет утро, я вернусь к обычной жизни, а этот момент останется со мной лишь воспоминанием без единого имени. Возможно, приятным воспоминанием. Отдушиной для души. — Знаешь, — улыбается он мне квадратной улыбкой, — когда в жизни происходит дерьмо, всегда можно прийти к своим людям и выпить с ними, поговорить по душам. Мы часто так делаем. Он поправляет красный шарф, небрежно закинутый через плечо. А я мысленно соглашаюсь с ним. Поговорить по душам. Выпить. Охотно беру первый свой шот и без раздумий опрокидываю его. Горло обжигает. Я подношу руку к носу и морщусь, рыча в рукав толстовки. — Вот это ты даешь, — слышу восхищенные голоса ребят. Время идет дальше. А мы продолжаем пить и веселиться. После 10 шота я сбилась со счета, расслабилась окончательно и пошла в отрыв. Мы играем в какие-то игры на угадывание слов. Рассказываем друг другу интересные истории из жизни, шутим, слушаем новые поп-хиты и орем их во все горло. Я в пьяном угаре жалуюсь одной из девушек с разноцветными волосами на ЧонГука: — И ты представляешь? Он никогда сам не звонит, не интересуется мной, моей жизнью. Он достал меня. Я так больше не могу. Но он мне так нравится! Думаю, надо его бросить. Но он мне не разрешит. — Вот он козел! — Вскрикивает она, поддерживая меня во всем. — Да, — икаю я в ответ. — А знаешь что? — Она подпрыгивает на месте от охренительной идеи, пришедшей ей в голову. — Давай позвоним ему прямо сейчас, и ты скажешь ему все, что хотела сказать. — Ооооооо, — эта идея восхищает и моя пьяный мозг, я бросаюсь ее обнимать, — да! Я позвоню ему! Я брошу его! Кручу в руках телефон, стараясь правильно набрать пароль для разблокировки. Со второго или третьего раза у меня получается. Захожу в контакты и ищу его номер. — Оооу, — неприятно корчусь, обращаясь к девушке напротив, — он записан у меня так неприятно — его именем. — Она хихикает мне в ответ. — Для начала переименую его. Стираю имя и пишу: ГАВНЮК. Довольная разворачиваю экран к моей новоиспеченной подружке без имени и показываю этот шедевр. Она одобрительно кивает. Что ж, теперь момент истины. Тыкаю на иконку со звонком. Пошли первые гудки. На той стороне долго никто не берет трубку. Но я не сдаюсь, продолжаю держать дальше. — Давай выпьем, — заговорчески шепчет мне разноцветно волосая. И мы бахаем с ней очередной шот. — Кэтрин? — Раздается голос ГАВНЮКА из динамиков моего телефона. — Ооо, ты слышишь, — обращаюсь я к подруге, — он на громкой связи! Контролирует меня, как всегда! — Что это значит? — Возмущается Чон на том конце, и я максимально наигранно, стараясь сдерживать в себе подступающую икоту, громко говорю в динамики, приблизив их почти вплотную к губам. — Ой, привет, милый! А я вот звоню тебе сказать… много что тебе сказать! — Где ты? — Ну не сердись. Я… Я гуляю. Или я не могу теперь и гулять без тебя? — Ты видела время, Кэтрин? — Какое время? Еще совсем рано для секса, дорогой. — Мы обе прыскаем со смеху от моего деланного голоска. Но на том конце явно не до смеха. ГАВНЮК продолжает задавать мне вопросы серьезным тоном: — Что ты творишь? Где ты находишь? С кем? — Я что, на допросе? Ах, да, — спохватываюсь я, когда девушка напротив бьет меня по руке с многозначительным выражением лица, — я же позвонила тебе сказать, что ты самовлюбленный индюк. Ты засранец, издевающийся над теми, кто не может за себя постоять. Ты… Да ты… Ты просто жалок! О, и кстати, я бросаю тебя! Последнюю фразы я кричу в трубку что есть мочи и сразу же нажимаю «отбой». Мы с подружкой громко смеемся. — Вот это я его, скажи! Она кивает мне. И мы опустошаем еще один шот. В голове возникает вязкая мысль о том, что завтра мне надо идти в универ. Да, точно. — Ох, наверное, мне пора, — бормочу я. Выбираюсь из-за столика, беру телефон и машу им всем остальным. — Ребята, я пошла. Спасибо вам! — Давай. — Пока. — Может тебя проводить? — кидает один из парней. — Нет, не надо. Тут недалеко, — с ходу вру я, и осторожно выхожу из бара. — Дойду, — уже в пустоту произношу я пьяным голосом. На улице по ощущениям стало еще холоднее. Ветер ударяет мне в лицо, и только сейчас я в полной мере понимаю: я налакалась как никогда. Икаю. Ну что ж, зато оторвалась от души. Разворачиваюсь всем телом в правую сторону, разбрасывая руки в разные стороны, и ковыляю вперед. Ноги мягкие, прямо-таки вата. Не отдаю себе отчет в том, как я двигаюсь: как-то иду вперед и ладно. Как мне хорошо! Вот она — настоящая свобода! В голове возникают строчки одной из песен, которые мы горланили в баре, и я напеваю их в полный голос, который срывается почти на каждой ноте. Но мне плевать. Я пою для себя. Я так хочу. I came here to drop some money, dropping all my money Drop some money, all this bread so yummy, yeah Снова икаю. Останавливаюсь. Оглядываюсь по сторонам в каком-то приглушенном переулке. — Стойте. А где же это я? — Задаю сама себе вопрос. — Как же я попаду домой? Но я не знала, что на я получу свой ответ. Темнота за спиной отвечает мне, и я слегка трезвею. — Крошка, ты уверена, что тебя не надо проводить до дома? Что-то в этом вопросе заставляет меня насторожиться. Мой животный инстинкт подсказывает: надо бежать. И я бегу. Не разбираю, куда, спотыкаюсь, но бегу. На что позволяют мне мои ватные ноги. Оборачиваюсь — никого нет. И именно в этот самый момент спотыкаюсь и лечу вниз на холодный асфальт. Отсутствие достаточного количества кислорода кружит мне голову, вместе с адреналином смещая алкогольный туман. — Ну что ж ты так неаккуратно? Я моргаю и разбираю две тени в паре метров от меня. Они быстро приближаются. И вскоре на одном из них я различаю темный шарф, перекинутый через плечо. Сильно знакомый шарф. — Да ладно тебе, мы просто хотели составить тебе компанию, дорогая. Я узнаю этот голос. Узнаю этот шарф. — Вы. Это вы! — Да, это мы, — слышу я улыбку. — Как понимаешь, они там разошлись по парам и уединились, а мы остались не у дел. Вот и решили нагнать тебя и продолжить наше веселье. Разошлись. Уединились. Остались не у дел. Продолжить веселье. Я выкидываю руку вперед вместе с телефоном, направляя его на них: — Еще один шаг, и… — Что? Выстрелишь в нас из смартфона? Они смеются. Один из них откидывает мою руку так, что я не удерживаю в ней телефон, и он куда-то улетает. Да, действительно. На что я рассчитывала? Парни усаживаются на корточки по разные стороны от меня, и теперь я могу разглядеть их лица. Так и есть. Этот с красным шарфом и квадратной улыбкой. И второй — тот самый в бомбере с нескончаемыми историями, который сейчас выдыхает мне свой перегар прямо в лицо: — Не повезло тебе, видимо, с твоим… как его? — Он кидает взгляд на первого. — Ах, да, говнюком! — Они смеются, но мне что-то уже не смешно. — Думаю, будь он сообразительнее, то ты не стала бы гулять по ночам одна. Они оба тянут ко мне свои длинные руки. Я не успеваю ничего предпринять. Это делает третья тень, появившаяся также незаметно, как эти двое. — Она не одна здесь гуляет, ублюдок. — Ч…Чон…Гук? — Ты его знаешь? — кидает мне красный шарф, но не успевает встать. Тень настигает его слишком быстро. И я уже вижу силуэт того самого ГАВНЮКА, которого бросила только-что. Он бьют в морду этому шарфу со всей яростью, которая испугала бы меня в любой другой ситуации. Но сейчас я наслаждаюсь зрелищем. Второй удар приходится в нос зеленому бомберу, который поспешил помочь своему другу. Чон разворачивается и еще пинает первого. Секунда, и эти двое, согнувшись, ковыляют обратно в темноту. А я победоносно поднимаю кулак в воздух и грожу им вслед, все еще сидя задницей на холодном асфальте: — Вот так вам! Будете знать, как за мной бегать! — Господи, — слышу я уставший вздох ЧонГука, — давай, вставай! Он наклоняется ко мне, помогая встать. Это получается у меня с трудом. Кажется, ноги совсем отказали. Пока я корячусь, он поднимает мой телефон, отлетевший не так далеко, как мне показалось ранее. — Как ты меня нашел? — Икаю. — Отследил местонахождение по твоему телефону, с которого ты соизволила мне позвонить в три часа ночи. — Ой, правда? — деланно невинным голосом отвечаю я. Снова икаю. — Сколько ты выпила? — Я не пила! — Не ври. Ты при мне опустошила один шот. — Что?! Он вздыхает: — Ты позвонила мне по видеосвязи, дурында. Эту странную информацию я решаю не комментировать. Опять икаю. Продолжаю передвигать ногами, практически полностью повиснув на ЧонГуке. Он тащит меня куда-то вперед. А я просто подчиняюсь ему. Все равно сама идти не в состоянии. Икаю. — Значит, ты бросаешь меня? — смешок в его голосе. — Ну да. Ты не обижайся. Я сама так решила. Потому что ты такой красивый, и ты… ты… Короче, к тебе это никак не относится. Вот. — То есть я самовлюбленный индюк и засранец, издевающийся над тобой. И я не должен обижаться? Он открыто смеется над моими словами. Я злюсь на него, хмурю лицо. Тем временем мы выходим на хорошо освещенную улицу, и я смутно вижу его дорогой автомобиль. — Ты не ценишь мои слова. Ты должен знать, что я не… не… , — икаю, — Да чтоб тебя! Ты без спроса появился в моей жизни, и я… я… мне… , — чувствую максимально некомфортное ощущение в желудке, и мыслей больше не остается, — мне плохо… С этими словами меня выворачивает наизнанку прямо рядом с полированной тачкой.