Заставь меня

То ли яркий свет из окна, то ли разрывающая головная боль будит меня. Приоткрываю глаза, жмурясь от света, и постепенно прихожу в себя. Мне требуется время, чтобы понять, где я нахожусь. Во-первых, я в кровати, под одеялом в чьей-то футболке и легких штанах. Кровать не моя, как и комната. Просторная, с напольным зеркалом рядом, небольшим рабочим столом, плотными шторами на окнах. ЧонГук! Это его спальня. Точнее не его, а гостевая. Та, в которой я ночевала тогда, точнее — совсем недавно. Но что я здесь делаю? Напрягаю голову, отчего в висках сразу же раздается волна боли. Машинально хватаюсь рукой за голову и непроизвольно стону. Боже мой, как же паршиво я себя ощущаю! Вдруг на глаза попадается стакан воды с рядом лежащими таблетками на прикроватной тумбочке. Не раздумывая, глотаю одну таблетку и опустошаю стакан — очень хочется пить. Откидываюсь на подушки, закрываю глаза и жду, когда станет полегче. Проходят минуты, боль уходит вместе с туманом, что позволяет мне вспомнить. Правда не много. Вот я вышла прогуляться и освежить голову. А вот я уже в баре с какими-то незнакомцами пью, горланю песни и … боже мой … звоню ЧонГуку, чтобы его бросить! Нехило я, конечно, проветрила голову! Помню, как вышла на улицу. Как упала. Кто-то приставал ко мне? Не уверена. Вот уже я в руках Чона плетусь к его машине. Меня рвет прямо рядом с ней. Следующее, что помню, я обнимаюсь с унитазом уже здесь, в доме ЧонГука, а он стоит рядом, держа мои волосы и усмехается надо мной. Но как я приехала сюда? Сама ли я переоделась? Что я говорила? Меня это беспокоит, ведь так напилась я и правда впервые. А вдруг я что-то сделала такое, от чего мне будет ужасно стыдно? Надеюсь, ничего такого не было. Очень надеюсь. Так, стоп! Та самая мысль заставляет меня подскочить на месте, резко открыв глаза. Точнее даже две. Первая — сегодня вторник, и я должна быть в университете. Шарюсь по кровати в поисках своего телефона по привычке, ведь у себя я всегда кладу его рядом, чтобы слышать будильник. Но здесь его нет, что очевидно. Я встаю и осматриваюсь в поисках своих вещей. Нахожу их на кресле рядом со столом. А на самом столе как раз лежит телефон. Время: 14:21 ПИЗДЕЦ! Второй день подряд я не появляюсь на парах. На таких жизненно необходимых для меня парах! И вот уже вторую ночь подряд я не сплю дома. Что со мной сделают родители? Уже более ясная голова позволяет мне адекватно размышлять, что я и делаю. Прихожу к варианту, который мне предлагал вчера ЧонГук — вернуться домой. Но предварительно мне надо с ним обсудить один момент. И это вторая важная мысль. Наши чувства. Есть ли правда между нами то, что чувствую я? Сейчас, кажется, самый удобный момент, когда мы можем поговорить с ним наедине об этом. И я, надеюсь, избавлюсь от всех этих догадок. Что ж. Решаю действовать без промедлений. Для начала умываюсь в ванной. Прохладная вода освежает, придавая уму еще больше ясности. Такая нужная бутылка воды, стоящая на столе, опустошается мной за пару секунд. Сейчас совершенно не важно, специально ли ее здесь оставили или нет. Я лишь концентрируюсь на том, что этот день будет началом конца, когда я, наконец, разберусь в этих отношениях, в своей учебе. А завтра, хотелось бы верить, я снова пойду на пары, спокойная и рассудительная. Как раньше. Переодеваюсь в свои вещи, оставляя футболку со штанами аккуратно сложенными на кровати, и спускаюсь вниз. Не успев дойти до нижней ступеньки, я уже чувствую легкое разочарование: голос Чимина доносится до меня с кухни. Ну вот и поговорила. А здесь, оказывается, есть и другие гости кроме меня. Однако, я все же решаю довести дело до конца. Подожду, пока тот уйдет, и поговорю с Чоном. Сколько уже можно откладывать? Приближаясь к кухне, я все отчетливее слышу голоса парней. Серьезные — они явно что-то обсуждают не просто ради смеха. Меня одолевает лютый интерес. Я начинаю старательно прислушиваться, параллельно замедляя немного шаг. И вот, наконец, могу разобрать первую фразу, сказанную ЧонГуком: — … СоЕнг наверняка тоже в этом участвует. Я уверен, что она захочет обязательно свести счеты с нами. Именно поэтому я не хочу продолжать. — Как она может участвовать? — Недоуменно спрашивает Чимин. — Да, конечно, она с ним встречается. Однако, я не думаю, что она будет помогать ему. К тому же, как ты помнишь, СоЕнг внесла довольно хороший вклад, чтобы приблизить Кэтрин к тебе. Слышу свое имя и останавливаюсь прямо у входа на кухню. О чем это он? Какой вклад? Вижу спину ЧонГука, напротив вполоборота сидит Чимин. Поглощенный разговором он не замечает меня. А я слышу, как первый усмехается: — Да уж, услужила! Мы не договаривались с ней на сотряс в туалете! Пойми ты, она переборщила, до сих пор ревнует меня и все также ненавидит Кэт. Да к тому же непредсказуема. — Чувак, — добродушно улыбается Чимин, — ты же не любишь проигрывать, тем более в таком приятном и легком пари. Осталось всего пару дней до его окончания, и, как я посмотрю, эта Кэтрин уже прониклась тобой. Остается ведь дело за малым! — Нет, в этой ситуации я не могу рисковать… Дальнейшие слова рассыпаются и исчезают в воздухе. В голове лишь обрывки услышанного: «Внесла хороший вклад, чтобы приблизить Кэтрин к тебе». «Мы не договаривались на сотряс в туалете!» «В таком приятном и легком пари». «Эта Кэтрин уже прониклась тобой». Сотряс в туалете… Это не было совпадением? Тогда, месяц назад, когда я впервые оказалась здесь, а со слов ЧонГука он спас меня от нападок СоЕнг. «Мы не договаривались». «Внесла хороший вклад». Земля уходит из-под моих ног, а все вокруг расплывается вместе со словами парней, исчезает. Остается лишь спина ЧонГука передо мной, а фоном проплывают воспоминания. Его забота обо мне, первые доказательства моей безопасности: «Я спас тебя. Поговорил с СоЁнг о нас. Будь готова к тому, что завтра у всех на устах будет лишь одна новость — мои новые отношения с тобой.» Походы на светский вечер, в клуб. Первый поцелуй. Его слова о том, какая я красивая. Покупка мне завтраков, помощь с уроками. Вся эта забота и нежность. Прикосновения, неожиданные теплые поцелуи. Доверие в его глазах. Эта ночь, когда он приехал и забрал меня. Все это соединяется воедино и разбивается вдребезги одной единственной фразой: «Ты же не любишь проигрывать, тем более в таком приятном и легком пари.» Пари… Он поспорил на меня. На мои чувства. На чувства. МОИ чувства! «Потому что ты мне понравилась с первых же дней. Ты, знаешь ли, умеешь выделяться среди остальных в этом универе.» Мне вдруг становится тяжело дышать. Это самая обидная пощечина в моей жизни. И пусть она не ощущается как настоящая… Но лучше бы ощущалась именно так. Я бы все променяла на то, чтобы моя щека горела как никогда, а после еще несколько дней красным следом от руки напоминала мне о боли. Физической боли. Но не этой… Кажется, все мое тело вмиг превратилось в литый камень, как и мое сердце. Я вижу, как Чимин замечает меня в дверях, а его улыбка сходит с лица. Вижу, как ЧонГук поворачивается ко мне, резко поднимается и идет ко мне. Беспокойство — вот что написано на его лице. Знать бы мне, что он видит в моем. И видит ли вообще хоть что-то. Чувствую сырость на щеках и понимаю — я плачу. Прямо здесь, перед теми, кто поспорил на меня, заключил пари на мои чувства. Перед теми, кто бездумно играл мной весь этот месяц, не думая о последствиях. Или же им плевать на эти чертовы последствия? Ну конечно! Я же совсем забыла. Где они, а где я? Я лишь очередная игрушка в их богатых руках. Всматриваюсь в глаза своего палача: неужели и ты правда лишь играл мной все это время? Вся твоя нежность и забота была наигранной? А я… я… Я ведь влюбилась в тебя! по-настоящему… — Кэтрин, — его голос, пропитанный заботой, виной и беспокойством, долетает до меня, заставляет сердце дрогнуть, но я уже не могу ему верить, — я тебе все объясню. Его прикосновение к моей руке помогает прийти в себя. Я возвращаюсь в реальность, в эту суровую и лживую реальность. Неужели только со мной она так жестока? Я делаю медленный шаг назад, продолжая смотреть парню в глаза. Как же я ошиблась насчет тебя, Чон ЧонГук! — Нет, не надо… — Мой голос звучит так тихо и низко, что я не узнаю его. Во рту появляется горечь после алкоголя, подпитывая мою горечь внутреннюю. — Не надо ничего доказывать. И так все понятно — ты выиграл в этом споре. Поздравляю. Последние слова даются с огромным трудом. Вместе с ними развязывается клубок разочарований, которые были надеждами буквально несколькими минутами ранее. Я уничтожена. Я разбита. Срываюсь с места и чуть ли не бегу к выходу. Хочу сбежать от этих людей. Хочу убежать из этого дома, оставив в нем лишь свои чувства. Оставить их здесь, и не возвращаться к ним никогда. Никогда не видеть больше этого человека. Не слышать его голоса, его имени. Стереть себе память. Вырвать сердце из груди. Умереть. — Кэтрин! Подожди, Кэтрин! Впервые так быстро влезаю в свои ботинки и выбегаю из этого проклятого дома, не застегивая обувь. Бегу. Бегу вперед, не разбирая дороги. Несколько раз сталкиваюсь с прохожими. Бегу изо всех сил, пока не начинаю задыхаться от бега. Вытираю лицо насквозь промокшими рукавами толстовки. Люди озабоченно смотрят на меня, оглядываются. Плевать. Об меня вытерли ноги и выкинули, как ненужную ветошь. Мне все равно на всех вас. Я лишь хочу исчезнуть, испариться из этого мира, и больше никогда здесь не появляться. Он слишком жесток. Он беспощаден. Он сжирает заживо. Убивает тебя постепенно. Разрывает на части. — Кэтрин! Рука ложится на мое плечо и разворачивает лицом к нему. Он тяжело дышит — видимо, бежал за мной все это время. Делаю рывок в сторону, стараясь избавиться от этой руки. Такой сильной, красивой, ставшей в миг ненавистной. — Подожди! — Он не отпускает меня. — Пожалуйста, нам нужно поговорить… То ли его слова так действуют на меня, то ли его внешний вид с напуганным до смерти лицом. Я взрываюсь мгновенно. Я кричу изо всех сил, не замечая своего охрипшего голоса и испуганных людей вокруг: — О чем нам с тобой разговаривать?! Ты все это подстроил. Ты заставил меня играть по своим же правилам. О чем я могу с тобой говорить?! Ты мудак! Самый отвратительный и гнусный человек, которого я когда-либо видела. — Беру паузу, чтобы набрать больше воздуха в легкие и, пользуясь моментом, скидываю его руку со своего плеча. — Я буду молиться всем богам на этом гребаном свете, чтобы ты горел в аду. Резко разворачиваюсь и бросаюсь на дорогу по пешеходному переходу, у которого он меня остановил. Быстрым шагом успеваю дойти до середины трассы, как слышу нечеловеческий крик за своей спиной: — ОСТОРОЖНО!!! Поднимаю голову. Это мне? Красный свет светофора. Визг шин. Кто-то резко толкает меня вперед. Так сильно, что я падаю на асфальт, пролетая почти до конца перехода. Удар. Удар сзади меня. Оборачиваюсь и вижу ЧонГука в стороне от перехода. Он лежит в какой-то неестественной, странной позе. Черный автомобиль быстро исчезает вдали. — ЧонГук? Я подползаю к нему, не в силах встать на ноги. Он не отвечает мне. — ЧонГук! Трясу его за плечи. Такой тяжелый. Не понимаю, что происходит. — ЧонГук?! Ненароком касаюсь его головы. Волосы липнут к ладони. Что-то горячее и липкое будто обжигает меня. Кровь. У него кровь! Люди вокруг подходят ближе, образуя вокруг нас ровный круг. Кто-то наклоняется ближе, рассматривая нас. Кто-то достает телефон и начинает снимать. — Помогите. — Шепчу я, стараясь прижать тело парня ближе к себе, положить его голову себе на колени. — ПОМОГИТЕ!