О пиратах, рассказывающих сказки

Эйс удирал со всех ног. Сзади слышались выстрелы и крики. Все бросились в рассыпную по приказу старпома, что слегка парализовало военных. Пират решил, что отбежал уже достаточно далеко, остановился и оглянулся посмотреть, как успехи у погони, а ещё удостовериться, что с его семьёй всё в порядке. Несколько напряжённых минут он пытался оценить обстановку, не вытерпел и высунулся из своего укрытия во весь рост. Вроде военные так и не решили, в каком направлении кинуться, и не продвинулись в своей погоне. Вдруг грохнул ещё один выстрел, и ногу Эйса обожгло. Рана была неглубокой, пуля скользнула по коже. Однако кто-то меткий достал его даже с такого расстояния… Эйс снова бросился прочь. Он всегда относился ко многим вещам с крайне ненадлежащим пренебрежением. Вот так и сейчас — пират даже не подумал остановиться и перемотать рану. Почти уже добрался до города, как вдруг боль кольнула в ногу, очередной шаг обратился падением, и он ударился обо что-то головой… Очнулся с уже плотно сидевшими на запястьях кандалами. Среди таких же закованных незнакомцев в клетках. Глаза товарищей по несчастью были потухшими, а расхаживающие меж ними стражи будто в упор не видели пленников, за которыми присматривали. Они всегда выглядят такими отстранёнными. Работорговцы. Профессиональное. Издержки их работы. Ну надо же, как коварна порой бывает судьба. В прошлый раз он был в подобном месте так давно и ещё в Старом Свете. Но всё здесь выглядело так же, как и на другом берегу океана. Эйс заметил, что его жемчужные красные бусы всё ещё были на нём. Наверное, из-за их редкого цвета никто не догадался об их истинной стоимости. Пират осторожно стащил их с шеи и запрятал за голенище сапога. В такие моменты, пожалуй, рубашка или ещё какая одежда пригодилась бы, чтобы скрыть свою драгоценность. Эйс поразмыслил — кандалы на его запястьях сидели очень плотно, но при продаже и для дальнейшей работы его должны были расковать. Тогда и можно сбежать и по пути вырвать глотку у купившего, чтоб неповадно было. Сейчас придётся посидеть тихо, а то эти сволочи попортят его татуировку почём зря. Назавтра его уже выволокли на рынок. Ну да, такой крепкий и сильный товар незачем долго томить в клетке и портить состояние. Его рану уже заботливо подлатали, а признаков сотрясения у пирата не было. Его слух привлёк голос молодого парня где-то за строем охранников: — Нет, нас не интересуют женщины, господин управляющий. Берите только мужчин. — Но, как показывает практика, они выносливее… — Мы покупаем достаточно народа, чтобы меня не интересовала их выносливость, только сила. — Да, господин граф… Пожилой полноватый мужчина шёл вдоль выстроенных в ряд рабов, спрашивал у торговца цену за приглянувшихся и одобрительно кивал, после чего нужных людей тут же выводили из строя. Подойдя к Эйсу, он ткнул и в него: «Этот?» — И работорговец назвал сумму. — Ну это уже грабёж! — воскликнул покупатель. — Самый сильный из моих! — нагло заявил в ответ торгаш. — С ними совершенно невозможно иметь дело! — с возмущением обернулся мужчина к своему господину. Из толпы охраны и покупателей вперёд вышел молодой блондин в цилиндре и тёмном камзоле. Эйс почувствовал, как дыхание перехватило. Чёрт побери, вот это глаза! Большие, мутные, глубокие… в них тонуло столько же боли, сколько в том проклятом бесконечном тихом грозном океане. Они даже не посмотрели на него, но, чёрт возьми, как же он хотел, чтобы посмотрели!.. Люди вокруг него, кажется, о чём-то говорили, а он слышал их разговор будто из-под толщи воды. Утонул в этом взгляде на несколько бесконечных минут. Неужели никто из этих… не видит того же, что видит Эйс?! Как эти придурки смотрят своими противными, заискивающими маленькими крысиными глазками в эту мутную голубую воду и не замечают того, что в её толще?! Эйс же не мог всё это сейчас себе придумать? Он не мог ошибаться… Там, в самой глубине, было что-то тяжёлое, тяжелее толщи воды, давящей на тебя, когда спускаешься на морское дно за красным жемчугом… Пирата вырвали из его мыслей грубым толчком в спину и уже повели вместе с остальными купленными рабами под охраной, вслед за удалявшимся на белом жеребце графом. Он настолько потерялся, что даже не заметил, что кандалы уже сняли. Огромное море зелёного цвета — обширные тростниковые плантации — располагалось южнее портового городка. Рабов привели в деревянные бараки. Тут было чисто, хоть и тесновато. Им даже выдали какую-то почти не рваную одежду — переодеться, и погнали мыться. Впрочем, пират, как и всегда, пренебрёг рубашкой. Управляющий, присматривающий за рабами на плантациях, был премерзким типом. Тут даже и опыта иметь не нужно было, чтобы сказать наверняка — он бы издевался над рабами, будь его воля. Всё читалось в его взгляде. Былые воспоминания, вытесненные, казалось, за последние пять лет на Моби Дике, возвращались сейчас из недр памяти. Всплывал взгляд его тётки, продающей его, едва достигшего семи лет, взгляд того старого ублюдка, покупающего его. Взгляды, выискивающие, где мальчик ошибся, не справился, где он ещё согрешил, будто самого факта его рождения было недостаточно… Выискивающие, за что ещё его можно избить… Но всё же этого не происходило. И не только с ним. Всех людей, трудившихся здесь, не трогали. Интересно знать, почему? Что-то с этим местом было не так. Увидев за несколько дней работы почти весь периметр плантаций, Эйс обнаружил, что на восточной границе ландшафт был не самым удачным. Не самым удачным для возделывания урожая, но как раз таки очень даже удачным для побега. Большой овраг, тянущийся на многие ярды, вполне мог скрыть его от глаз охраны в ночи. Да и заборы на этих плантациях, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Ну вот, отец будет очень поражён тем, что Эйс выбрался из этой переделки совсем без лишнего шума и пыли!.. Беда пришла откуда не ждали. Пират обратил внимание, что этот противный управляющий уже какое-то время торчал за его спиной, хотя Эйс прилежно выполнял свои обязанности. Что он там задумал? Покосившись через плечо, он вдруг обнаружил перламутрово-винный отблеск в руках старика!.. Его жемчужные бусы! Неужели выпали?.. Эйс быстро проверил голенище сапога — пусто. — Это моё! — прорычал пират сквозь зубы. — Чего тебе? Вернись к работе! — прикрикнули на него. Эйс, ни секунды не думая, злобно направился на этого хмыря. Кинулся, метя прямо в шею со сладкой мыслью придушить его. Старик успел отшатнуться и выкрикнуть «охрана!». На Эйса налетели несколько темнокожих плечистых парней. Он не знал, что на него нашло. Бросился, как дурак, драться с ними, от злости и досады позабыл про свою настоящую цель. Управляющий тем временем спрятал драгоценность за пазуху и позвал ещё людей, чтобы утихомирить драку. О чём Эйс только думал? Скрученный за руки сразу несколькими здоровыми мужиками, он с ужасом осознавал, что сейчас его клятва будет попрана!.. Точно таким же уродом, как и тем, в детстве… Его отволокли поближе к хозяйственным постройкам. Там управляющий взял кнут из сарая, и видно было, как довольно он предвкушал наказание, положенное рабу за драку. Кровь стучала у Эйса в висках, когда его подтаскивали к огромному гладкому бревну, чтобы уложить на него. Постой, нужно попробовать хоть что-нибудь ещё… что-то предпринять, но что?.. — Пустите! Я сам! — рыкнул Эйс. Не сопротивляться. Не сопротивляться. Расслабься. Хватка охраны ослабла вместе с ним. Спокойно. Уже лучше. Он знал, чего хочет этот старый садист. — Простите, господин управляющий, признаю свою вину! — Эйс покорно склонился в вежливом поклоне. Ты же этого хочешь, чтобы перед тобой раболепствовали? Отец велел ему быть вежливым с людьми, которые тебе ничего не сделали. Даже если они ублюдки. Пусть забирает эти бусы. Пусть ими подавится. Только бы не содрал его главную драгоценность… — Кладите его, за драку десять ударов, — довольно заявил старик. Совсем немного. Эйс было сел на бревно и хотел лечь на спину, но его принялись грубо переворачивать руки охранников. Пират взбрыкнул и оттолкнул их. — Держите, держите паршивца! — командовал старик. — Я сам лягу!.. — упорствовал Эйс. — Переверните же его! Дьявол, похоже, придётся просить прямо… Ничего больше не оставалось. — Прошу, господин, позвольте мне так… Придурок, нужно было держать язык за зубами. Нет же, растрепался, что он пират. Татуировку на спине совсем не прикрывал. А этот уже догадался, понял, чего Эйс вдруг вежливым стал. Теперь посмеётся над ним, постарается испортить как следует. Пират сомневался, что этот надсмотрщик сможет ударить до крови, но позволять притрагиваться к знаку отца всё равно не будет! Коли ничего не выйдет… кинется и вцепится сволочу в глотку, чего бы это ему ни стоило! И всё равно, что будет дальше!.. — В чём проблема? — раздался молодой и твёрдый голос. Он звучал властно и холодно, неповиновения не потерпел бы. Все вокруг Эйса замерли перед ним. Молодой граф подошёл к ним и остановился между пиратом и управляющим. Неужто совсем не боится? Эйс был одного с ним роста, но явно сильнее. Измотан и измождён работой на плантациях он ещё не был, и форма у него была превосходная — рельефу загорелых мышц многие бы позавидовали. Блондин же хоть и был почти так же широк в плечах, выраженной мускулатурой явно не обладал. Эйс вдруг осознал, что в прошлый раз не заметил, точнее — заметил, но не понял, что почти половина лица графа была обожжена. Непросто тебе, наверное, здесь пришлось… Эти голубые глаза. Они снова были холодные. Не потому, что ему было всё равно, нет. Ему не нравилось. Это ясно было понятно рядом со сверкавшими подлым огонёчком глазами управляющего, крайне заинтересованного в наказании. Этот парень спрашивает его — Эйса, раба — что случилось? Разговаривает на равных, будто считает его человеком? Не унижает, не притесняет… Хорошо, чёрт с ними, с бусами, это поставит тебя в неудобное положение перед подчинёнными. Но хоть гордость, молю, не отбирай! Если сжалишься… Боже… Дьявол! Никого не трону и буду послушным… Если же нет… убью тебя прямо здесь и сейчас!.. — Выполни его просьбу, — обратился граф к надзирателю. — Он же просит уже, побыстрее. Эйс был так рад, что ляпнул какую-то пошлую пиратскую глупость этому блондину, сам не понял, какую. Граф молча наблюдал за исполнением наказания. Его глаза не сверкали, не светились, не то что у надзирателя, отстёгивающего назначенное количество ударов. Как Эйс и думал, до крови кожу этот хмырь так и не разодрал, хоть от пары последних ударов и остались довольно яркие следы. Татуировку не тронули. Не тронули… Она осталась цела. Она осталась у него. Эйса отпустили. Надзиратель, довольный собой, ушёл, по пути проверяя бусы за пазухой. Пират наблюдал за удалявшейся спиной купившего его графа. Понял, что должен поблагодарить его. А ещё понял, что хочет, чтобы эти голубые глаза смотрели на него по-другому. Граф почти не появлялся на своих плантациях, только когда поднимался шум из-за какого-нибудь проступка, он спешил туда и лично разбирался, кто прав, а кто виноват. Эйсу удалось лишь раз подловить его. Напоил коня по приказу и, как идиот, дразнился, и, в конце концов, кажется, обидел графа. Нет, правда, глаза такие красивые, ты неправильно понял, похоже… Да-да, пираты мерзкие и злобные, совершенно согласен. Это ты ещё не знал любовника моей матери. И моего любовника. Жуткие типы, это точно. Однако ты просто уводишь коня… Прости, у тебя что-то в глубине мутного океана глаз недобро сверкнуло при взгляде на такого дурака, как я, но ты сдержался и даже не подумал бить меня в отместку… *** Пират выбрался из барака через низенькую хлипкую соломенную крышу. Закат только что утонул в тростниковом море, и на небе воцарилась луна. Не то чтобы здесь было плохо, но он задержался на этих плантациях, только чтобы поблагодарить молодого хозяина этих земель, а его поймать было ну просто нереально. Направился к востоку, к оврагу. По пути его чуть не засекла охрана. Эйс быстро дёрнул к поместью и прилегавшим к нему постройкам. Спрятался и выругал себя. Это пренебрежение осторожностью его уже привело снова в рабство. Нужно сосредоточиться! Увидел в окошке пристройки краем глаза спящего человека. Да это же был управляющий! Красный жемчуг должен быть у него. Эйс залез в оставленное приоткрытым окно. Когда он ещё подростком пробирался в чужие спальни, это было попроще, он не был таким громоздким и интуитивно не производил никакого шума. Сейчас же он действовал непривычно медленно. Терпение, только терпение. Так, теперь обыскать комод. А вот и они, лежат сверху. Вздох облегчения — похоже, этот старик их не надевал. Ты не имеешь на это права! Пират гордо поместил жемчуг на его законное место и задумчиво склонился над спящим мужчиной. Шея была довольно дряхлой на вид, Эйс мог бы почти оторвать с неё голову быстрым отточенным движением сильных рук. Никто бы ничего не услышал. Пират только вздохнул — раз уж не получилось отблагодарить графа, то напоследок нужно хотя бы не навредить его слугам. Обнаруженное с утра, это зрелище выглядело бы такой подлостью. Нет, он определённо не хотел вызвать презрение у этого парня. Он и так уже перед ним провинился, как дурак. Скрипнув зубами, Эйс вылез из окна обратно на улицу и двинулся вдоль стены, скрываясь в её тени. Увидел в одном из окон поместья яркий свет и услышал голоса. Осторожно заглянул. Любопытство его погубит, как говаривал ему старпом, как ту кошку из поговорки. Молодой граф сидел в кресле, напротив него на диване расположились гости — какой-то важный старик в просто неприлично разукрашенной одежде и в длинном аристократском парике и симпатичная девушка. Он наконец услышал его имя из уст этой молоденькой дурочки. Могла бы делать вид, что он тебе нравится, чуть получше! Симулируешь ты так же хреново, интересно? Холодные мутные глаза графа тоже всё видели и понимали. Бедняга, твои гости на животных в цирке лучше смотреть будут, чем на тебя сейчас. Вот бы перемахнуть через подоконник и перерезать им глотки, запачкав их разукрашенную одежду их же кровью! Жаль, кинжала нет под рукой. Когда юный граф выпроводил своих засидевшихся гостей, Эйс не раздумывая вышел на веранду, сел и ждал, пока на него обернутся, хотел поблагодарить, поговорить по душам, наконец, наедине. Сабо стоял к нему спиной у ворот в поместье, задумался о чём-то, провалился так глубоко, что не услышал звука шагов пирата, хотя на Эйсе были окованные сапоги, и теперь он даже не старался двигаться тихо. — Значит, тебя зовут Сабо, миленько. Эти слова наконец вырвали графа из раздумий. Сабо был немного обескуражен, но совсем не боялся своевольного пирата. Голос почти спокойный. Называет своих рабов «рабочими». Не кричит. Предлагает Эйсу тихо вернуться спать в барак. Не оскорбляет. Почти терпит его детские выходки, прямо как ещё один замученный молодым пиратом блондин. Эйс опять говорил какие-то глупости, впрочем, стараясь следить за своим языком. Всего лишь предложил выпить — святая пиратская традиция! Хотя за горячим телом он следил хуже — пожалуй, закидывать свою грубую руку блондину на плечо было уже слишком. О чём ему тут же намекнул скрытый кинжал у его горла. Ничего себе! А в этом тихом омуте водятся черти!.. — Ого, какой подлый трюк, граф! Конечно же не подлый. Мне нравится. Хочу увидеть всё, что скрыто в этих мутных глазах. Я сам виноват, что разозлил тебя. Прости, я попытаюсь быть вежливее. Я понимаю, почему ты… такой холодный со всеми. Ты здесь как будто чужой. Ты везде чужой. Я тоже… был. Попытки пирата наконец быть учтивее увенчались более чем успехом. Граф покраснел и почти сбежал от него. Остановился на пороге дома, оглянулся. Я жду. Прости, что был груб в прошлый раз, я дурак, я всегда такой. Думаю, ты уже понял. — У меня есть кубинский ром, — тихо произнёс Сабо. Я постараюсь больше не разочаровать тебя. Расскажу всё, что спросишь. Мои прикосновения не слишком грубы для тебя? Прости, я уже слегка захмелел. Твои глаза такие красивые. Ты не знал? Неужели ты не знал? Никто не говорил тебе этого — вижу. Придурки. Всех бы перегрыз их. Они делали тебе больно? Никто никогда не трогал ещё эту половину твоего лица? Я постараюсь быть как можно нежнее, хотя мои пальцы и ладони все в мозолях и стёрты от работы. Губы лучше подойдут… Ты не испугался? Тебя вообще невозможно напугать, что ли? Что же видели эти глаза?.. Неважно, если сложно — не говори. Всё-таки рассказывать об этом первому встречному было бы слишком… Я не претендую. Шрам больше, чем я думал! Я могу… весь его?.. Отлично… Кожа здесь такая тонкая. Странно мягкая и гладкая. Мне нравится. Мне вообще нравятся немного странные вещи… Пожалуй, расскажу тебе, как трахнулся с парнем, который притащил на наш корабль целую бочку заспиртованных человечьих сердец, как-нибудь в другой раз… Да, немного странные. Подожди, не отталкивай, я же ещё не каждый его дюйм прошёл!.. Ого, я не ожидал от тебя поцелуя… Долго как… Я так задохнусь. По твоим глазам вижу — ты сам от себя такого не ожидал. Ты у нас приличный мальчик, с парнями не пробовал, вижу же. А у тебя жадные глаза — хочешь большего? Сейчас покажу, чему меня научил тот маньяк. Да, вот так, ложись, я всё сделаю… Давно не практиковался, конечно… Хотя… Кажется, у кого-то тоже давно не было — ты быстро распалился. Что ж, это понятно, с такими-то взглядами девушек на твоё лицо… Желания никакого не возникает, так? Ты опять меня отталкиваешь! Ну это невежливо, знаешь ли, в такой момент-то, я же занят! Ого, подожди, ловко ты стягиваешь с меня штаны. Хочешь сделать это совсем серьёзно?! Так жадно хватаешь мои ноги… Раздвигай, я не против. Хочу на это посмотреть! А ты сильнее, чем я думал! — Сабо! М-м-м-м!.. Сабо!.. Вот какие у тебя глаза, когда холод в них заменяют черти. Ближе, это теперь мои глаза… Прости, кажется, я расцарапал тебя до крови. Но в остальном же я вёл себя почти хорошо, верно? А ты сам тот ещё чёрт, мне не хватает уже воздуха, а ты опять так долго целуешь!.. Хотя… когда дыхание почти пропадает и не слушается, чувства становятся острее… Просто уйти сейчас было бы подло с его стороны. Оставить юного графа совсем беззащитного… Эйс немного подумал, снял свои бусы и ловко накинул их на шею Сабо. — Кстати, я тут у тебя бусы забыл, дорогие вообще-то, из красного жемчуга, заскочишь ко мне в гости, вернёшь? Как мило, граф волнуется о том, чтобы пират не попался его же охране на плантациях. Эй, это Эйс здесь должен быть дураком, Ваше Сиятельство! Не волнуйся, теперь, когда энергии пирата поубавилось, встревать в приключения он не будет и спокойно покинет это место. Луна достаточно освещала путь. Преодолев последний забор по пути с территории плантаций, Эйс внезапно понял, что так и не поблагодарил графа за сохранение его драгоценной татуировки и помощь в том, чтобы сдержать свою клятву… Ладно, в следующий раз…