***
Питер настолько ушёл в свои мысли, что даже сработавшее паучье чутьё не помогло парню уйти с линии огня Человека-Факела. Столб пламени был недостаточно сильным, но часть спины тестового костюма была напрочь сожжена. Благо, улучшенная ткань не дала огню добраться до самой кожи. — Эй, Питти, ты в порядке? — Джонни быстро приземлился рядом и критично осмотрел паренька. — Ты чего зеваешь? Осторожней быть надо. — Если у вас всё в порядке, то давайте продолжим тесты, — Рид Ричардс даже не отвернулся от компьютера, уйдя с головой в работу. — Хоть это и тестовый костюм, но даже он не позволит получить Питеру серьёзные повреждения. И это была абсолютная правда. Тёмно-синий костюм с мелкими датчиками по всему телу был сделан по схожей технологии, что и костюмы всей Четвёрки. Сейчас они тестировали те функции, что могли бы пригодиться Питу в работе супергероя. Когда Рид узнал, что Питер планирует в скором времени поменять костюм, то сразу же загорелся идеей собственноручно создать его. Они долго обсуждали дополнительные функции, а теперь благодаря тестам выбирают самые необходимые. Но как бы Питер не был заинтересован в новом костюме, его мысли были далеко. Он постоянно обдумывал слова Гвен о настоящей причине проблем Гарри. Паркер единственного не мог понять. Как? Как они могли упустить момент, когда Гарри начал принимать наркотики? А ещё друзьями себя называют. Они ведь так много вместе общались. И не усмотрели. Если так и дальше пойдёт, то ведь эта зависимость может привести к серьёзным последствиям. А, значит, нужно во что бы то ни стало образумить Гарри и постараться найти решение этой проблемы. Поэтому сразу после тестов он направился в общежитие разыскивать друга. Пит очень надеялся, что тому не взбрело в голову уехать в город в такое позднее время. А поиск в городе составлял практически нулевой шанс. И теперь Питер с затаенной надеждой стучался в комнату Гарри. — Я же тебе сказал оставить меня в покое! Надрывающийся крик Озборна был чётко слышен даже через запертую дверь. — Гарри? Это я – Питер. Извини, если ты занят, можно зайти? Н-но если нет, то я пойму и приду как-нибудь в другой раз. Парень был просто ошарашен таким поведением друга. Раньше бы он никогда себе не позволил говорить с кем-либо в таком тоне. С ним явно что-то происходило, и Питер просто обязан всё выяснить. Ведь Гвен тоже сильно переживает за Гарри. Дверь слегка приоткрылась, и в проём выглянул Озборн бледный, как полотно. — А, это ты, Пит. — Гарри чуть шире приоткрыл дверь. — Я думал это Себастиан опять вернулся. У нас с ним в последнее время... напряжённые отношения. — внезапно парень опять перевёл подозрительный взгляд на друга. — А ты зачем пришёл? Нужно что-то конкретно или просто так, в гости? — Да... Скорее первое, чем второе, — Питер нерешительным жестом взъерошил волосы на затылке. — Просто поболтать пришёл, узнать, как у тебя дела... — Тогда проходи. И Озборн с каким-то тяжёлым вздохом шире открыл дверь. Эта комната разительно отличалась от той, в которой жили Питер и Эдриан. Здесь сразу было видно, кем являются хозяева. Не было ни хаотично разложенных учебников, ни развешанной повсюду одежды. Насколько Пит помнил, Себастиан Моран, что был соседом Гарри, тоже был из какой-то богатой семьи. Вполне возможно, именно поэтому их и поселили вместе. — Так о чём ты хотел поговорить? Озборн сел за один из столов и кивнул Питеру в сторону своей кровати, предлагая тоже сесть. — Хотел спросить, как ты, — Паркер начал подходить к главному вопросу издалека. — Ты в последнее время выглядишь несколько болезненным, а сегодня даже от встречи отказался. У тебя всё хорошо? Просто мы с Гвен волнуемся. — Питер, — Гарри выглядел насколько затравленным и старался не смотреть другу в глаза. — Я не думаю, что вам стоит... — Надеюсь, ты сейчас не хочешь сказать, что нам не следует волноваться? Хоть и осторожно, но Питер решил пойти в наступление. Он прекрасно видел, что Озборна что-то гложет и не даёт покоя. Но сам он вряд ли станет говорить об этом. — Вспомни, к чему привели мои недомолвки, поэтому я не хочу, чтобы мы с Гвен узнали правду слишком поздно, не имея возможности помочь. — Питер, вы... — от нахлынувших эмоций Гарри просто закрыл лицо руками и продолжал говорить дрожащим голосом. — Я благодарен вам за заботу. Правда, искренне! Но это не тот случай, когда можно чем-то помочь. Уже никто не в силах мне помочь. Гарри резко отнял руки с лица и посмотрел на Питера глазами полными слёз и панического отчаяния. Пит, не думая, подскочил к другу и крепко обнял. — Мы найдём решение, слышишь? — парень вкладывать в слова всю искренность, на которую был только способен. — И не оставим тебя одно! Бороться можно с чем угодно, даже с зависимостью. После этих слово Питер понял, что что-то изменилось – Гарри перестало потрясывать от едва сдерживаемых эмоций. Он слегка отодвинулся и с какой-то странной улыбкой посмотрел на Паркера. — Так вот оно что, — Озборн показал головой и тяжело вздохнул. — Значит, вы всё это время думали, что у меня проблемы с наркотиками. Простите, что заставил так волноваться, но дело совсем не в этом. Пит недоумённо посмотрел на друга. Значит, они оказались неправы? Что же тогда с ним происходит? — У меня болезнь Шарко. — видя, что Питер всё ещё не понимает, Гарри начал объяснять. — Это заболевание, при котором происходит медленный паралич всех мышц. В моём случае – это наследственное. Мать умерла от такого заболевания. Глаза Паркера расширились от ужасного осознания. Неужели он хочет сказать, что... — Да, Пит, — Озборн скривил губы в усмешке. — Это неизлечимая болезнь. Матери ещё повезло: симптомы начали проявляться в возрасте двадцати пяти лет, и отец уже имел возможность нанять лучших врачей для лечения. Но все они лишь разводили руками. Она, конечно, принимала лекарства, чтобы замедлить прогрессирование. Однако надолго это не помогло. Она умерла в возрасте тридцати семи лет. Мне было на тот момент лет девять. Помню, как стоял у её больничной койки и в слезах просил не уходить её. А она, будучи уже оплетена различными капельницами и трубками могла лишь молча смотреть на меня. И её сердце остановилось прямо при мне. Я с ужасом наблюдал, как её взгляд тускнеет и становится стеклянным. Пережить это мне было крайне тяжело. Гарри судорожно вздохнул, даже не пытаясь спрятать слёзы. А Питера сковал самый настоящих страх, и он никак не мог принять услышанное. Такого просто не может быть! Только не Гарри! Чем он заслужил такое мучение? — А пару месяцев назад, — немного успокоившись, друг продолжил рассказ. — И у меня диагностировали эту болезнь. Но симптомы были незначительные, и я старался не обращать на это внимание. Отец долго настаивал на том, чтобы я тоже начал незамедлительно проходить курс "лечения". Но я отказался и продолжаю отказываться до сих пор, — Озборн предостерегающие посмотрел на Паркера, чтобы тот даже не думал начать его уговаривать. — Может, я и проживу гораздо меньше, но моя жизнь не пройдёт мимо в стенах больницы. Пока я в состоянии, я хочу прожить максимально полноценную жизнь. Жизнь, которую проживает любой другой в моём возрасте: учёба и друзья, разнообразная студенческая жизнь и возможность создать что-то полезное. Пока есть возможность, я хочу оставить после себя те вещи, которые помогут сделать жизнь людей лучше хоть в каком смысле.***
С открывшейся правдой жить стало проще и одновременно тяжелее. Теперь Пит и Гвен чуть ли ни круглосуточно не спускали глаз с Гарри. Паркер даже уговорил Сьюзен Ричардс подселить Озборна к себе, чтобы парень как можно реже оставался с собой один на один. Недели шли, ребята успели благополучно закрыть учебный семестр и разъехаться по домам на зимние каникулы. Но и тогда они продолжали активно общаться. Питер даже решился пригласить их на Рождество, чему Мей была крайне рада. Причину странного поведения Гарри Питер и Гвен больше никому не раскрывали. Им хватало того, что Гарри и сам слишком часто зацикливался на этом, а лишнее внимание было ни к чему. Чтобы отвлечь его от тяжёлых мыслей, однажды Пит как бы случайно проговорился о том, давно уже задумывался о поиске какой-нибудь подработки, но всё никак не мог найти что-то подходящее. Озборн схватился за эту идею, как за спасательный круг, и с головой ушёл в поиски чего-нибудь незаурядного и подходящего для друга. Но на этом сюрпризы не заканчивались. Как только вся троица вернулась на учёбу, Ричардс в первый же день вызывал Паркера к себе. Парень абсолютно не представлял, что же лидер Фантастической Четвёрки хочет ему сказать. Но Рид ничего и не говорил, а всего лишь представил готовый вариант нового костюма, что оказалось полной неожиданностью для Питера. Традиционные красно-синие цвета остались, серебряный же узор паутины сменился на чёрный, как и сам паук, что ранее размещался на груди. Теперь его прорисовка стала несколько тоньше, но он увеличился в размерах и стал размещаться не только на всём торсе, но и всеми восьмью лапками перебирался на спину, где был точно такое же принт. Линзы стали чуть меньше и тоже сменили свой тон на тёмный. Также для улучшения аэродинамичности между рук можно было по желанию открывать небольшие мембраны в виде паутины, чтобы дольше парить в воздухе. Учёба вновь затянула друзей с головой, но Питер никогда не забывал о своём обещании помочь. Он прекрасно понимал, что самостоятельно ничего не сможет сделать. Поэтому ему нужна была помощь человека, который бы очень хорошо разбирался и в медицине, и в генетических заболеваниях. Пит знал такого человека – доктор Курт Коннорс прекрасно подходил под это описание. Теперь осталось только найти способ рассказать ему о своих замыслах и постараться уговорить помочь, что было не такой уж и лёгкой задачей. После новости о том, что профессор Отто Октавиус продвинулся в корпорации Оскорп до главного учёного-инженера, преподавательский состав ещё несколько дней бурно обсуждал эту новость, не уставая поздравлять коллегу. Но, наконец, Питер нашёл возможность поговорить с профессором с глазу на глаз после очередного задания. — Мистер Паркер, вы что-то хотели дополнительно узнать? — Коннорс заметил, что Пит стал специально медленно собираться, но не придал этому большого значения. — На мой взгляд, уж вы то должны прекрасно справиться с поставленной мною задачей. — Профессор, — Питер подошёл ближе, но немного замялся, не зная, как подступиться к вопросу. — Я бы хотел поговорить с вами, но не об учебных делах. Коннорс на секунду насторожился, понимая по поведению Паркера, что разговор должен состояться серьёзный. — Тогда поговорим обо всём в моём кабинете. Когда они зашли в кабинет, то профессор молча ушёл заваривать чай, давая Питеру время собраться с мыслями. — Ну, и что ты такого хотел у меня спросить? — поинтересовался Коннорс, ставя чашки на стол. — Да ещё и наедине. — Понимаете, профессор, я... — Паркер стушевался ещё сильнее, когда поднял взгляд на мужчину. — Это касается Гарри Озборна. — Конкретно его или его состояния? — заметив, как парень резко поднял на него удивлённый взгляд, Коннорс спокойно пожал плечами. — Я – врач, Питер, и разумеется не мог не заметить его изменения. Твой приход только подтвердил мои опасения – у него серьёзное заболевание ЦНС. Сейчас я вряд ли смогу хотя бы примерно сказать, с чем связано, но на опорно-двигательную систему это точно влияет. Но я не могу понять, почему ты пришёл именно ко мне? Отец Гарри – влиятельный человек и, вероятнее всего, прекрасно осведомлён о проблемах сына. Чем я тут могу помочь? Пит снова опустил голову. Если Коннорс так говорит, значит слишком мала вероятность, что он поможет. Поэтому, продолжив разговор, парень уже настроился на отказ. — В том то и дело, что я знаю, чем он болен. — Питер ещё больше сгорбился. — У него болезнь Шарко. Передалась по наследству от матери. Постепенный паралич всего тела. Это неизлечимая болезнь, но есть лекарства, которые могут уменьшить некоторые симптомы и немного удлинить срок жизни. Но Гарри отказывается их принимать. Коннорс как-то неестественно выпрямился в своём кресле. Он, конечно, ожидал услышать о какой-нибудь серьёзной болезни, но, чтобы о неизлечимой... — Но если Гарри сам отказывается проходить курс, то чем здесь могу помочь я? — Но вы же лучший эксперт по генетике! — Пит, не сдержав эмоций, резко подорвался с кресла и начал наматывать круги по кабинету. — Вы даже с нашим ректором писали работу по теме: мутации человека, и к чему может привести случайное изменение одного гена. Разве я не прав? Коннорс, будучи по своей сути весьма скромным человеком, заметно смутился. — Не такой уж я и лучший, но я понял ход твоих мыслей. И что ты предлагаешь? Питер вновь вернулся на своё место и вцепился взглядом в профессора. — Помогите мне найти альтернативный способ помочь ему. Какая-нибудь генная инженерия, препарат, нивелирующий мутацию. Хоть что-нибудь! Паркер выглядел совсем отчаянным. Он едва сдерживал свои эмоции, и Коннорс прекрасно его понимал. Когда, даже имея столь обширные знания, в итоге всё равно совершенно бессилен. Несмотря на современные передовые технологии, которыми обладают люди, есть ещё те вещи, которые им не под силу изменить. Хотя... Но ведь попытаться можно? — Питер, я вот, что тебе скажу, — своей единственной рукой Коннорс в ободряющем жесте сжал плечо парня. — Я готов тебе помогать с экспериментами. Будем браться за самую безумную идею, которая только в голову придёт. Но только при одном условии, — профессор строго посмотрел на Паркера, у которого глаза просто засверкали надеждой. — Так как это работа над лекарством, то нам нужны будут исходные материалы. И Гарри – единственный, кто может предоставить нам их. Только, и только если он сам согласится добровольно помогать, то тогда мы сможем вместе работать. Даже не думай брать у него материалы ДНК каким-нибудь обманным путём. Ты меня понял? Питер лишь активно закивал головой в знак согласия, сияя своим благодарным взглядом. — Конечно, профессор! Я буду делать всё, что вы скажете! Он горячо пожал руку профессору и стремглав выскочил из кабинета. А Коннорсу оставалось лишь тяжело вздохнуть и пересесть за свой рабочий стол. А у него ведь и собственный проект требует детальной проработки. Он уже столько лет на него потратил. А сейчас он, возможно, нашёл способ, как преодолеть свою проблему. Одна его знакомая – Майя Хансен, уже давно ведёт разработки по регенерации, как и Курт. Только разными способами. И теперь, когда они узнали об исследованиях друг друга, появилась возможность объединить все результаты. И, возможно, тогда Курт сможет излечить своё увечье. Но Коннорс готов его отложить ещё на такой же срок. То, что от него просит Питер, практически невозможно сделать, однако он готов попробовать. Всё-таки есть в этом парне нечто такое, что невольно заставляет и других людей начинать действовать. И неважно, каким в итоге окажется результат. Главное – всеми силами идти к нему.