***
Питер стоял в отдалении от выстроенных в ряд стульев, которые уже были практически все заняты. Он часто поглядывал на часы, но больше внимания уделял сцене, что поставили на улице для такого случая. Там о чём-то переговаривались профессора, часто куда-то ненадолго уходили. Но несмотря на суматоху многие присутствующие выглядели спокойно. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Занявшие свои места студенты то и дело поправляли вороты своих костюмов, девушки мяли в руках заготовленные салфетки. Издали для Питера это выглядело словно шедшая рябью чёрная гладь воды. Пусть университет был изначально с небольшим набором студентов, здесь присутствовали все – от первого до выпускного курса. Но некоторые места оставались пустыми, даже учитывая скорое начало церемонии. Это места тех, кто больше не встанет в их ряды, кто больше не сядет с друзьями за соседнюю парту, кто так и не воплотит свои мечты в реальность. Теперь их место на доске памяти, которую покажут как раз на этой церемонии. Пит уже успел мимолётно глянуть на неё, когда помогал переставлять на сцену. Сьюзан сперва была против его помощи, однако не могла поспорить с тем, что он сильнее остальных студентов. Но ничего кроме тянущей пустоты в груди она не вызвала. Поэтому Питер и не хотел появляться на церемонии – для него боль была ещё слишком свежей, чтобы снова мучиться воспоминаниями. Ведь это положило конец всему. После похорон Пит даже смотреть не мог в сторону костюма. Он сразу же спрятал его как можно дальше со всеми остальными паучьими примочками. Достаточно. Слишком много смертей он встретил в маске. Хватит с него. Теперь Питер вёл жизнь самого обычного студента. Пока не закончили ремонт общежития, добирался до университета на автобусах. На работу так же. Теперь он посвятил всего себя учёбе. Наверстал кое-где программу, подтянул оценки. Профессора же вели себя, словно ничего не изменилось. Пит даже был рад этому. Лишнее внимание только ухудшало бы всё. На что он неоднократно пытался намекнуть друзьям. Они всё так же, порой, собирались где-нибудь посидеть после занятий, но… это уже было не то. Одни едва сдерживали себя, чтобы случайно не обратиться к Гвен в разговоре. Кто-то часто оборачивался к пустому месту возле Питера, а он сам постоянно ловил себя на том, что то и дело ищет её в толпе краем глаза. Это было слишком тяжело. Поэтому постепенно он всё реже и реже присутствовал на посиделках компании. Но не только от них он отдалился за этот месяц. На базу Фантастической Четвёрки он тоже запретил себе возвращаться. Если не о Гвен, то воспоминания о Джонни начнут терзать его. И, видимо, команда поняла его состояние. Потому что за этот месяц никто не обратился к нему. Кроме случайных пересечений в университете, лишь на похоронах мистер и миссис Ричардс сказали ему несколько слов. Ничего другого Питеру тогда и не надо было. Тогда ему дали несколько дней, чтобы хотя бы постараться прийти в себя. Мей пыталась всеми силами окружить заботой племянника. Боялась, что всё повторится также, когда умер Гарри. Пит это знал, потому что сам боялся того парализующего ступора. Поэтому, всё время, не занятое работой, они проводили вместе. С ней Питер даже мог разговаривать о Гвен. Вспоминать её, рассказывать об их совместных прогулках, учебных проектах. Но ни тогда, ни сейчас он не мог сдерживать слёз. Это было больно. Чертовски больно терять двух близких людей за такое короткое время. Казалось нереальным вынести это. Смириться. Жить дальше. Но время не остановить. На работе Кларк прикрыл его на пару дней. Он слышал о происшествии в университете, поэтому с пониманием отнёсся к его отсутствию. Видимо, решил, что Питеру нужно время, чтобы отойти от шока. Но его состояние со временем не улучшилось. Все, с кем он пересекался в редакции, заметили молчаливость, отчуждённость. И скорее всего, Кларк с Лойс потом как-то узнали об истинной причине, потому что начали ненавязчиво окружать заботой: то кофе принесут, если он засидится за компьютером, то чуть ли не силой вытаскивали его на ланч в ближайшую кафешку, отвлекая его от мрачных мыслей пустяковым разговорами. И это помогало. Но не в достаточной мере. Действительно ему помогло облегчить своё состояние, очередная перепалка с Броком и Уотсон. Пит случайно, краем уха услышал, как Брок громко обсуждал с коллегами это происшествие. Все его слова о "психе Октавиусе", " жутком, но крутом соучастнике", "бесполезной Четвёрке" и, конечно же "дебиле в красно-синем костюме, который струсил появиться в самый нужный момент". Питер и не думал молчать. Правда, в этот раз он не стал утруждать отдел чрезвычайных происшествий своей пылкой речью. Он просто подошёл и как следует заехал Броку по лицу. Разумеется, Пит рассчитал силу, чтобы ничего тому не сломать. А потом с мрачной полуулыбкой ушёл, бросив напоследок лишь: "Сперва сам сделай для людей столько же. Некоторые погибли там, пытаясь спасти как можно больше людей". Выговор, конечно же, Пит получил. Но только от Кларка. Джеймсон на ковёр не вызывал, Брок не искал его, чтобы поквитаться. Этот эмоциональный выброс помог насладиться долгожданным покоем и пустой головой. Но только до тех пор, пока Пит не узнал о намечающейся церемонии. И снова воспоминания и кошмары затянули его в пучину. Да, они стали смутными, бледнее, но боли причиняли не меньше. Питер абсолютно не представлял, сможет ли просидеть всю церемонию, сможет ли держать себя в руках на людях. Поэтому, предварительно спросив разрешения у Сьюзан, он попросил Мей присутствовать на церемонии памяти вместе с ним. Поэтому сейчас он нервно поглядывал на часы. Ведь скоро начало. А оставаться здесь одному не было никакого желания. Внезапный сигнал паучьего чутья заставил Питера резко развернуться. За его спиной стоял Кларк. Видимо, он хотел поприветствовать его хлопком по плечу. — Я, конечно, понимаю, сейчас крайне непростое время для тебя, но, мне кажется, ты стал уж слишком нервным. Кларк всё же потрепал Питера за плечо в знак приветствия, Мей торопливо обняла, а Лойс только улыбнулась. Её внимание привлекло нечто стоящее на сцене и закрытое чёрной тканью. — Можно поинтересоваться, что вы здесь делаете? Пит хоть и рад был видеть коллег по работе, но всё же их присутствие здесь вызывало недоумение. — Я подумал, что в такое время людям не помешает прочитать что-то жизнеутверждающее! — начал восторженно рассказывать Кент. — Да, причина, по которой сегодня собрался весь университет, бесспорно, ужасная, но я хочу показать читателям, что даже после такого кошмара люди находят силы жить дальше. — Кларк ненадолго замолчал, виновато глядя на Питера. — Или пытаются смириться с произошедшем. Лойс хотела взять интервью у нескольких студентов. Анонимно или нет она хочет услышать истории борьбы. Ведь каждый переживает горе по-своему. Может, кому-то эти рассказы потому преодолеть и свои проблемы. — Идея хорошая – на такие благородные поступки сейчас редко издательства идут. — Мей немного взволнованным взглядом смотрела на присутствующих. — Но вы уверены, что студенты захотят о таком говорить? Всё же вряд ли кто-то захочет вспоминать произошедшее. — Скажем так, руководство не знает, что именно мы решили писать. — Лойс ответила на вопросительные взгляды лишь неоднозначно пожав плечами. — Джонна в курсе, что мы хотим осветить церемонию, но о других наших планах даже не догадывается. — За нас можете не волноваться. — Кларк достал камеру, чтобы настроить линзы. — Наше присутствие обговорено с мистером Ричардсом. — Тогда пойдёмте занимать места, кажется, ректор скоро начнёт читать речь. Мей подтолкнула Питера, чтобы тот показал дальнейшую дорогу. Чета Кентов осталась стоять чуть в стороне от собравшихся людей. Пит уверенно подошёл к нужным местам. Друзья, что сидели рядом, поприветствовали сдержанными улыбками. Питер коротко поздоровался с ними и занял своё место. Мистер Ричардс как раз подошёл к трибуне. На нём тоже этот месяц сильно сказался. Он старался быть практически везде: различные встречи и слушанья, где пытался сделать всё, чтобы доктора Октавиуса не упрятали куда-нибудь за решётку. Из раза в раз говорил, что в случившимся Отто не виноват. Но приговор был зачитан – Отто Октавиус будет находиться под стражей в тюрьме Райкерс до тех пор, пока врачами не будет установлено нормализация его психологического здоровья. В тот момент мистер Ричардс действительно опустил руки. Тем более из учёных его сторону мало кто принял. Даже Брюс Беннер, что раньше абсолютно всегда вставал на сторону Ричардса, решил на неопределённое время покинуть страну. Несомненно, он доверял Риду, ведь именно Фантастическая Четвёрка помогла ему получить хрупкий контроль над собой и тем, вторым парнем, который был внутри него. Ричардс тогда провёл очень длительные, но удачно завершившиеся переговоры с военными. Устроил Беннера на работу в свою лабораторию, дал возможность преподавать. Но последние события ясно показывали, что беда может прийти, откуда её совсем не ждали. И проблемы на этом не закончились, а наоборот пошли на новый круг. Ещё во время процесса над делом Октавиуса начались нападки в сторону Ричардса. Его яростное стремление защитить друга и коллегу пришлось по душе далеко не многим. Не только общественность, пресса и другие научные деятели, но и студенты университета начали ставить под сомнение объективность действий Ричардса и как ректора, и как главного супергероя. Какое-то время даже стоял вопрос: много ли учеников вернётся в стены уже не самого безопасного учреждения? Масла в огонь подлила и статья небезызвестной газеты. “Всемогущие учёные: надежда общества или угроза всему человечеству? За всю историю человечества ещё не было столь опасного периода. Открытие ядерной энергии, возможность полёта в космос, начало создания технологий на основе искусственного интеллекта – всё это несомненно важные и великие открытия. Но вместе с тем и самые страшные. Мы живём в страшное время, когда все эти и подобные достижения находятся в шаговой доступности для определённого слоя населения. Сколько ужасов принесли людям эти не в меру амбициозные учёные? Решили изучить неподвластное – планета оказалась на грани уничтожения. Решили проводить на людях особо опасные эксперименты – получили практически непобедимого неконтролируемого монстра. Такие случаи, к сожалению, далеко не единичны. Возьмём недавние события. Явно сошедший с ума учёный не побоялся создать в подвалах учебного заведения, где было много людей, практически ядерную бомбу невероятной мощи. Жертвами этого безумия стали молодые и амбициозные люди, которые могли бы стать надеждой и опорой для нации. В интернете этому калеке (а вы не забывайте, дорогие читатели, что тот профессор заработал паралич почти всего тела ещё после первого взрыва) дали имя – Доктор Осьминог. Почему взяли именно название этого морского моллюска, спросите вы? На самом деле всё просто. Это имя быстро прижилось в народе, когда в сеть утекли фотографии транспортировки этого учёного. К его спине при помощи железного пояса крепились четыре щупальца. Они даже продолжали слабо двигаться, пока их пытались снять. И эти волнообразные движения, видимо, и натолкнули людей на такое сравнение. А вспоминать, сколько жертв пришлось на злодеяния Гоблина и вовсе страшно. Но если провести несколько параллелей, то можно заметить, что эти два человека имеют некоторые схожие черты. Они оба использовали технологии, которые обычным людям даже и не снились. Они оба были просто помешаны на понятных только им целях. И они оба были сумасшедшими! Согласитесь, ни один человек в здравом уме даже и не подумает делать то, что совершали эти двое. А ведь эти двое были не последнего ума! И тут невольно задашься вопросом: настолько ли хорошо мы знаем наших учёных-героев, чтобы и дальше вверять им свои жизни? Да, спасённых ими жизней не счесть, но этого ведь всего и не произошло, если бы изначально все эти учёные не пытались прыгнуть выше головы. Даже трудно представить, скольких катастроф не произошло, если бы изначально учёные не лезли туда, куда их не просят лезть. Но, увы, мы живём в такие времена, когда правительства готовы закрывать глаза на любое безрассудство, лишь бы потом с этого большие деньги поиметь. Поэтому теперь, когда даже не знаешь, под чьей же личиной скрывается очередной психопат, сложно беззаботно наслаждаться жизнью. А страшнее всего становится, за молодых людей, которые с горящими глазами смотрят на всех этих учёных и мечтают однажды также изменить мир. Нам остаётся только воззвать к рассудку всех тех студентов, которые купились на речи таких вот сомнительных учёных. Стоит пересмотреть взгляды и, вероятно, уйти с этой сомнительной дорожки пока не поздно. Дж. Дж. Джеймсон." И многие, кто учился в университете Ричардса действительно стали сомневаться. Некоторые отказались возвращаться на полноценное обучение в университет, и сейчас проходили программу дистанционно. Были даже те, кто в итоге забрал документы. В основном это были либо первокурсники, либо однокурсники Питера – второй курс. Пит не мог узнать, как обстояли дела на более старших курсах, но слышал, что из выпускников лишь единицы решились на такой радикальный шаг. Но сейчас все были здесь. Никто даже и не подумал отказываться приходить и найти какую-нибудь отговорку, чтобы оправдать своё отсутствие. — Здравствуйте, дорогие студенты. — Ричардс хоть и выглядел утомлённым, но полуулыбка, с которой он обвёл всех присутствующих глазами, была искренней. — Я рад всех вас видеть несмотря на обстоятельство, которое нас сегодня здесь собрало. Последний месяц выдался для всех крайне тяжёлым. И, честно признаюсь, даже сейчас далеко не все смогли вернуться в прежний ритм жизни. И это понятно – такое пережить непросто. Мистер Ричардс внезапно прервал свою речь, словно не знал, о чём следует говорить. Но ситуацию в руки взяла Сьюзан, заняв возле него место за трибуной. — Ровно месяц назад университет пережил ужасное событие, которое унесло с собой несколько жизней: отличных и умных студентов, для некоторых они были лучшими друзьями, а для кого-то и любимыми половинками. Это нападение и взрыв стали неожиданностью для всех – самый ужасный исход событий, который можно было только представить. Весь наш преподавательский коллектив трудился и трудится до сих пор не покладая рук, чтобы вы спокойно и без последствий постепенно возвращались к нормальным учебным будням. Да, ни для кого уже ничего не будет как раньше – это понимают все. Но мы должны стараться жить дальше ради тех, кто не пожалел своих жизней, чтобы спасти пострадавших. И чтобы почтить их память мы установим перед крыльцом университета этот мемориальный камень, на котором запечатлены имена тех, кто в тот роковой день обменял свою жизнь на все наши. Сьюзан решительно подошла к нему и взялась за чёрную ткань, которая закрывала камень. На секунду Питеру показалось, что в самый ответственный момент её рука дрогнула, поэтому прошло пару мгновений перед тем, как студенты увидели монолитную чёрную мраморную плиту с выгравированными именами и фотографиями. То ли из-за увиденного, то ли из-за наплыва воспоминаний, но никто не проронил ни слова. На церемонии повисла гробовая тишина. А потом все как один встали со своих мест. Эта минута молчания позволяла хотя бы попытаться думать о погибших друзьях уже без той горечи и всепоглощающей тоски. Они навсегда останутся в памяти близких и родных. Так говорила ему тётя Мей ещё на похоронах дяди Бена. Но Питер никогда не верил в эти слова, потому что лучше не становилось. Дядя, Гарри, Гвен – любое воспоминание о них вызывает сосущую боль внутри. Но если о дяде Питер научился вспоминать только хорошие и светлые воспоминания, ведь прошло уже столько лет, то думать о лучших друзьях было больно. Порой во снах всплывали не самые лучшие моменты из их жизни, которые превращались в кошмар. Питеру изредка до сих пор снится, что вместо НорманаОзборна Гоблином оказался Гарри. И как он стоит над телом друга, заваленном обломками. И тот обвиняет его в своей смерти и предрекает смерть Гвен. Пит научился не подрываться с кровати с криком. Но Мей он так и не рассказал об этих кошмарах, хоть она далеко и не один раз пыталась это узнать. А всё потому, что Питер верил – это его наказание. Наказание за то, что, имея такую силу, он не смог предотвратить гибель людей. А значит, он её не достоин. Человек-Паук остался в прошлом. — Эта трагедия является полностью моей виной. — мистер Ричардс неожиданно вновь встал за трибуну. — Я – один из величайших интеллектом планеты, не смог просчитать все ходы, которые могли бы предотвратить случившееся. Но сейчас я вам обещаю: я буду делать всё возможное и невозможное, чтобы обезопасить университет и всех тех, кто в нём учится и работает, от подобного. Я не пожалею сил, чтобы сделать это место таким, в котором можно будет себя чувствовать в полной безопасности. С этого момента университет станет крепостью, что невозможно взять. Последние его слова утонули в шквале аплодисментов. Не было никого, кто бы остался в стороне. Именно в тот момент это странное оцепенение, которое сковало всё тело Питера, наконец ушло. Вдохнув поглубже, он встал со своего места и, приблизившись к мемориалу, возложил цветы. Глаза невольно зацепились за фотографию Гвен. На ней она открыто и искренне улыбалась. И ещё не знала, какое мрачное будущее её ждёт. Крепкий хлопок по плечу заставил Питера резко вынырнуть из мрачных мыслей. — Ничего дружище, зато теперь она с Гарри. — Эдриан говорил хриплым и немного дрожащим голосом. — Теперь они вдвоём приглядывают за тобой из лучшего мира. Теперь у тебя есть не один, не два, а целых три ангела-хранителя! — Не знал, что ты подался в религию, Чейз. — Барри тоже положил небольшой букет возле плиты. — Разве ты не знаешь, что за нашим небом простирается бесконечное пространство космоса. Мрачное, холодное и враждебное – для рая там нет места. — Может и нет, но мне легче думать о погибших именно так. Просто именно это мне постоянно твердила мать, когда погиб мой отец. Он был пожарником и на одном вызове отказался покидать горящее здание, пока не поможет всем выбраться.Так и погиб под завалами, вытолкнув вперёд себя мать с детьми. — Извини, я не знал. — лишь по нахмуренным бровям Барри можно было понять, что он действительно смущён из-за своей бестактности. — Сочувствую. — Если смотреть на характер Гвен, то она явно будет присматривать не только за Питером, но и за всей нашей компанией. — Мелоди безуспешно пыталась вытереть слёзы платком. — И ты не совсем прав, Барри. Рай не где-то там, в эфемерном пространстве за пределами нашего мира. Он у нас в сердце. И все, кого мы любили и потеряли, тоже там. Память о них будет нас оберегать. И они будут продолжать жить вместе с нами, пока мы помним.***
Питер с тяжёлым вздохом закрыл за собой дверь кабинета и устало поплёлся в холл университета. Сессия едва только началась, а он уже был готов бежать куда подальше от этого бесконечного повторения материала. Хоть он и успел закрыть многие пробелы, которых было огромное множество из-за супергеройской работы, но наверстать вовремя такое количество материала оказалось невозможно. Поэтому теперь приходилось делать двойную работу: повторять уже пройденное и доучивать, что пропустил. А это съедало огромное количество времени. Хотя, в любом случае вся их компания погрязла в этом. А Мей, понимая, какие титанические усилия потребуются Питеру, чтобы хорошо закрыть сессию, стала звонить гораздо реже. Порой и вовсе ограничивалась парой-тройкой сообщений. Ребята в это время всей толпой штурмовали библиотеку, лабораторию и консультации профессоров. А за день до экзаменов собирались все вместе в каком-нибудь тихом месте и проверяли знания друг друга, задавая различные вопросы из тех, что, порой, озвучивали профессора. И ведь это только начало. Такой ритм жизни им придётся поддерживать ещё больше недели. Но сегодня можно было свободно выдохнуть. Очередной экзамен позади, и остаток дня можно посвятить абсолютно чему угодно, что не касается учёбы. И у него уже были планы. Мей собиралась небольшой ремонт в квартире устроить, и они решили пройтись по строительным магазинам, чтобы присмотреть новые обои на кухню. Правда, сперва Пит хотел узнать, как с экзаменом справились остальные. Они ещё вчера договорились после сдачи встретиться у мемориала и всё обсудить. Когда Питер подошёл к назначенному месту, на лавочке неподалёку, уже сидели Мелоди и Барри. Они что-то бурно и активно обсуждали, периодически делая пометки на тетрадном листе. Зная этих двоих, несложно было догадаться, что их разговор шёл об уже прошедшем экзамене. Они их всегда детально и подробно обсуждали между собой. Отсутствие Эдриана лишь только укрепило мысль повременить подходить к друзьям. Вместо этого он решил написать Мей, чтобы уточнить про их планы. — Что? У тебя уже какие-то планы? Эдриан, видимо, пытался подкрасться незаметно, но паучье чутьё предупредило за несколько секунд раньше, поэтому Питер даже не вздрогнул от неожиданного громкого вопроса. — В квартире давно ремонт напрашивался. Как только экзамены закончатся, мы с Мей вооружился валиками и будем покорять вершины до самого потолка. — Эх, а я-то надеялся, что после этого дурдома мы все вместе куда-нибудь завалился, потусим как следует. — Эдриан одной рукой приобнял Питера за плечи и повёл к остальным. — А ты нас так просто кидаешь! А где же солидарность? Где же студенческий дух? — Извини, но Мей я одну не оставлю. — Где не оставишь? — Барри тут же поднял голову от своих записей. — Или с чем? — Что-то случилось? — Мелоди тоже не оставила без внимания последнюю реплику. — У твоей тёти какие-то проблемы? — Нет, просто Питти утверждает, что не собирается отмечать окончание сессии! — Эдриан театрально всплеснул руками. — Где такое видано, чтобы студенты после экзаменов не напивались как черти? — Это просто у тебя странное представление о студенческих традициях. — Барри тяжело вздохнул и закатил глаза. — И, честно говоря, я тоже не буду подобным заниматься. У меня уже куплены билеты на самолёт в день последнего экзамена. — Серьёзно? — Чейз, не поверив своим ушам, переводил взгляд с одного на другого. — Да как так можно то? Вы нас совсем одних хотите оставить? — Прекрати уже ныть! — Мелоди отвесила увесистый подзатыльник. — Тебе лишь бы повеселиться где-то. Не видишь, люди уже планы построили. С семьёй хотят время провести. — Ладно тебе, не переживай. — Питер ободряюще улыбнулся. — Я же в городе остаюсь. Как только буду посвободнее, может как-нибудь встретиться и зависнуть где-то. — Тогда я буду смиренно ждать от тебя весточки. — Эдриан получал себе по виску, показывая, что хорошенько это запомнил. — А пока беги выбирать с тётей новые обои. — Я думал, мы ещё пообсуждаем прошедший экзамен, но раз тебе надо бежать… Барри бросил удручённый взгляд. Да уж, ему только дай волю, он с утра до ночи готов об учёбе разговаривать. — Эй, Барт, — Эдриан с абсолютно не подозрительным лицом поманил того поближе. Барри недовольно скривился, но со скамьи поднялся. И тогда Чейз зашептал так громко тому на ухо, что Питер с Мелоди не могли не услышать. — Если ты и дальше будет таким задротом, то на тебя ни одна девушка не обратит внимание. Сперва Барри лишь недоумённо смотрел на приятеля и уже хотел как-то прокомментировать подобное, но его отвлёк звук полученного сообщения. Когда он прошёлся глазами по тексту, на губах сразу же заиграла хитрая ухмылка. — Чейз, со мной хотя бы можно вести приличные разговоры. Мы с Мелоди можем часами обсуждать ту или иную научную тему. Поэтому мне совершенно непонятно, что она в тебе нашла. — Ребят, давайте не будем переходить на личности, мы ведь… Мелоди только успела в успокаивающем жесте положить руку на плечо Эдриана, как Барри продолжил говорить дальше. — Но это не значит, что в моей голове есть место только науке. Здесь я душу отвожу такими разговорами, потому что моя невеста совсем в этом не смыслит. Он явно понимал, какой эффект произведут его слова, поэтому специально взял паузу, чтобы все могли осознать услышанное в полной мере. — Твоя… кто? В смысле… Как? Когда? От удивления Эдриан не мог связать и пары слов в нормальное предложение. А Питеру приходилось лишь ухмыляться. Он уже видел их вместе, когда приходил на одно мероприятие в качестве фотографа газеты. Тогда он и узнал, что Айрис – так зовут невесту, тоже работает журналистом. В газете, которая является главным конкурентом Дейли-Бьюгл. Пит тогда не стал привлекать к себе внимание, оставляя их наедине. Он знал, что рано или поздно Барри сам расскажет обо всём. Просто нужно было время. — Это ты с ней куда-то лететь собрался? — Да, решили провести медовый месяц до свадьбы. — Барри неопределённо повёл плечами на вопросительные взгляды друзей. — Мы с ней знакомы чуть ли не со школьной скамьи. И вместе живём с поступления в универ. На свадьбе родители настаивают, чтобы было "всё как у людей". Тем более, как только я вернусь, начну заниматься своим исследованием, пока Айрис полетит снимать репортаж. А дальше тихая свадьба за пару дней до начала нового учебного года. Вот мы и пользуемся случаем побыть вдвоём подальше от суеты. — Тогда понятно, почему ты наговориться не можешь! — Питер едва сдерживал свой смех. — Видимо, дома у тебя разговоры только о поездке и ходят: что взять, какие места посетить, что в подарок привезти. — Ну, что-то похожее есть. — Барри застенчиво почесал затылок. Он не привык обсуждать с друзьями свою личную жизнь. — Мы в Лондон летим, и она все уши уже прожужжала, что надо непременно сходить в тот район города, где орудовал когда-то Джек-Потрошитель. — Тогда тебе лучше не засиживаться. — Мелоди за всё время разговора успела собрать свою сумку. — Иначе вся ваша поездка будет распланирована без тебя. — Мне, кстати, тоже пора бежать. — Пит мельком глянул на часы. — Материалы сами себя не выберут. — Только не забудь потом написать, как всё же у тебя экзамен прошёл. Барри крикнул это, когда Питер уже отошёл от них на приличное расстояние и заказывал такси. Ехать было не очень далеко, но он не хотел заставлять Мей ждать. Тем более она тоже вряд ли собиралась добираться до центра пешком. Чем ближе подъезжало такси к центру, тем неуютней становилось Питеру. Начал ёрзать на сидении, чаще поглядывать в окно и то и дело бросал взгляд на часы. Что это было за странное чувство, он понять не мог, именно поэтому решил остановить такси на полпути, а дальше добираться уже самостоятельно. Конечно, ни о каких полётах на паутине речи и не шло. Да и без неё благодаря физическим данным Пит с лёгкостью преодолевал любые препятствия, по типу различных заборов в переулках. Когда Пит, наконец, прибежал к назначенному месту, его уже ждала Мей. Заметив его растрёпанный вид, как он переводит дыхание после такой длительной пробежки, она тут же заволновалась. — Питер, ты что сюда от самого университета бежал? Что-то случилось? А как экзамены? Насколько всё было сложно? Ты достаточно хорошо подготовился к нему? Выслушивая этот поток слабосвязанных под конец вопросов, Пит только махнул рукой. — Нет, всё в порядке. Просто я решил, что самостоятельно я доберусь быстрее, чем на такси. Он ехал невероятно медленно! — Раз так, тогда пойдём. Заодно я тебе расскажу, что примерно хочу сделать в кухне. Волнение немного улеглось, но не исчезло полностью. Где-то в затылке паучье чутьё продолжало свербить: "Не теряй бдительность". Но Питер старался не обращать на это внимание. Он живёт обычной жизнью – ему ни к чему постоянно быть в напряжении. И чем больше они болтали о пустяках, тем слабее становилось чувство тревоги. Успешно закупились всем необходимым и отвезли домой. Однако день оказался слишком хорошим и тёплым, чтобы оставаться дома весь остальной день. И Мей уговорила съездить на прогулку в Центральный Парк. Они отлично проводили время, строили планы на летние каникулы, и всё было прекрасно. По крайней мере, Питер старался себя в этом убедить. Потому что в парке чутьё снова дало о себе знать. И это уже было не просто какое-то странное волнение, а конкретное предупреждение об опасности. Но сколько бы Пит мимоходом не оборачивался, найти этот источник опасности так и не смог. Тут он услышал, как мимо парка промчалась с воем сирены полицейская машина. — Питер, скажи мне честно, — Мей сидела на скамейке и тоже повернула голову на звук. — Тебе действительно достаточно жизни обычного студента? Тебя никогда не тянуло снова рассекать небо на паутине? — Если говорить откровенно, то да, я порой скучаю по шуму ветра в ушах, по чувству свободного полёта. — Пит поднял голову в небо и тяжело вздохнул. — Но это ведь малая часть того, что мне дали эти силы. Они возложили на меня ответственность за тех, кто не может помочь себе сам. — Ответственность возложил на себя ты сам. — Мей приобняла племянника. — И Бен, который воспитал из тебя человека, который никогда не оставит другого в беде. Но не забывай – никто не всесилен. Никто не может спасти абсолютно всех. Думаешь, у Фантастической Четвёрки никогда такого не было? На мой взгляд, у всех в жизни мог быть момент, про который они до сих пор думают, что могли бы сделать что-то ещё, как-то по-другому. Никто не может делать что-либо идеально, чтобы потом не сомневаться. Так, может, не стоит каждый раз сомневаться в себе? Ты и так всегда старался делать всё возможное. — Хочешь сказать, я должен продолжать геройствовать несмотря ни на что? Питер с сомнением посмотрел на тётю. Хотя ему, порой, в последнее время действительно казалось, что он начал что-то упускать в своей жизни, но даже и не думал связывать это чувство с его супергеройской карьерой. Ведь у него всё только-только пришло в норму. — Я ничего не говорю про "должен". Это целиком и полностью твоё решение. Просто посмотри на это с другой стороны: сколько людей живы только потому, что ты оказался вовремя в нужном месте. Сколько жизней спасено благодаря твоим способностям! — Мей в порыве чувств крепко обняла его. — Быть героем – тяжёлая ноша, но ваша самоотверженность позволяет людям чувствовать себя в чуть большей безопасности. Питер хотел что-то сказать в ответ, но внезапно лёгкие сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть не получалось. Волосы встали дыбом. Сердце начало колотиться, словно скоро выпрыгнет из грудной клетки. Пит поднял голову и просто не поверил своим глазам. Паучье чутьё предупреждало его об этом?! Всё происходило, словно в замедленной съёмке. В небо, над башней Старка, ударил мощный энергетический луч. Он словно прорвал все слои атмосферы. Через огромную дыру был видел чёрный космос. Но это была не величественная бездна пространства. Это было что-то тёмное, пугающее. Словно за невидимой завесой скрывалось нечто ужасающее. Однако это оказалось ещё не самым страшным. Сквозь эту дыру начало что-то проскакивать на землю. С такого расстояния Питер не мог разглядеть, что это именно. Но тот факт, что пришельцы явно настроены враждебно был ясен сразу. Ведь пальба по городу началась практически мгновенно. Хоть Питер и Мей находились далеко он эпицентра действий, но даже здесь паника поднялась молниеносно. А когда из дыры в небе медленно вылетело какое-то огромное и страшное чудовище, никто не захотел оставаться на местах. Кто куда, в разные стороны, толкаясь, сбивая друг друга с пути – люди в ужасе пытались бежать от увиденного. — Питер, что… что происходит? Мей дрожащими руками держалась за его плечо. А Пит не мог вымолвить ни слова. Всё тело сковало странное оцепенение. Нет, это был не страх. Страх он испытывал, когда ребёнком наблюдал сражение Четвёрки и Сёрфера против Галактуса. Вот тогда ему действительно казалось, что небо было готово обрушиться им на головы. Сейчас же дело было в другом. Эти люди вокруг. Пока битва велась лишь возле Башни, остальные жители города имели возможность покинуть опасное место. Но те, кто был совсем рядом? Они были обречены. Именно эта мысль послужила импульсом. Тело среагировали само. Питер готовы был бежать на помощь. Но Мей так и не отпустила его руку. — Что ты собираешься делать? — она в слезах смотрела на разворачивающиеся события. — Как ты сможешь противостоять такому?! — Четвёрка сможет. — Пит был на удивление абсолютно спокоен. Он уже знал, как и что должен делать. — Я же попытаюсь вывести как можно больше людей из зоны битвы. — А вдруг что-то произойдёт? Вдруг ты пострадаешь? Мей всё не хотела разжимать рук. Ведь это значило, отпустить его на верную гибель. — Ты ведь сама говорила, герои должны быть щитом для тех, кто не в силах помочь себе сам. И не беспокойся, — он ободряюще улыбнулся. — Я ведь буду не один. Со мной – команда. А ты лучше найди укромное место и спрячься, пока всё не закончится. Питер мягко разжал её руки и без оглядки побежал в сторону взрывов. Он ловко обходил несущихся ему навстречу людей. А в голове стучала лишь одна фраза: "Это – безумие. Просто какое-то безумие". Без костюма, веб-шутеров или любых других приспособлений. Идти против неведомых существ с голыми руками – сущий идиотизм. Но иного пути не было. Жизнь множества людей висела на волоске и, возможно, его скорейшее появление поможет им избежать гибели. Питер быстро завернул в переулок и с разбегу забрался на стену. Да, в обуви карабкаться было крайне сложно, поэтому приходилось делать упор на руки. Здание оказалось достаточно высоким, чтобы заставить Питера запыхаться. Но останавливаться было нельзя. Однако телефонный звонок заставил повременить с затяжным прыжком на соседнее здание. Имя на экране только прибавило уверенности в правильности своих действий. Это был Рид Ричардс. — Вы с командой уже на месте? Хоть голос и был твёрд, но нервное дрожание Питер не смог скрыть. Всё его тело испытывало невероятное напряжение – он был готов вступить в бой. — Да, и это просто какой-то ад на земле. — сильные помехи мешали чётко разобрать слова Ричардса. — Пришельцев слишком много. Пусть тут есть и ещё кое-кто на нашей стороне, но мы не можем разорваться – и сражаться и спасать людей. Твоя помощь, Человек-Паук, пришлась бы очень кстати. Мы можем на тебя рассчитывать? Ты в деле?