***
Три дня назад.
Чимин окидывает всех присутствующих взглядом. Ничто в нём не выдаёт его нервозность или страх. Он абсолютно собран. Сейчас именно то время, когда нужно максимально взять себя в руки, показать команде, что всё под контролем. По крайней мере, они могли уже минимум два раза потерять кого-нибудь, поэтому то, что парни сидят в полном составе, уже в какой-то степени можно назвать чудом. Они все невероятно удачливы. — Начнём с Тэхёна. Объясни, какого хрена ты не сказал нам сразу о том, что планируется нападение на Джина? Чонгук хмурится, потому что ему не нравится такое грубое отношение к Тэ, но молчит. Сжимает и разжимает кулаки, но Пак плевать на это хотел. Для него, если честно, жизнь Сокджина, его друга и напарника, гораздо важнее, чем жизнь парня, которого он знает от силы месяц. И он старается поддержать его только потому, что тот — парень Чонгука. А сам Чонгук когда-то лучший друг Юнги. Юнги же для Чимина важен, и за него он точно готов убить. — Я думал, что так будет лучше, — неуверенно отвечает Тэхён, понурив голову. Отросшая чёлка падает на глаза, поэтому Чимину сложно разглядеть в них хоть что-то. Действительно ли тот раскаивается? Осознаёт ли, что ему сейчас угрожает опасность если не со стороны J.I., то от Намджуна и Джина уж точно? Чимин уверен, что те хотят разорвать его вместе с Чонгуком, потому что не доверяли им с самого начала и ждали подвох. Дождались. Оба мужчины сидят молча, не смотрят ни на кого, погружённые в мысли. Чимин рад, что они есть друг у друга. Выглядят они немного лучше, чем после гибели Черён, но под глазами всё равно залегли тени, а во взглядах читается что-то такое, из-за чего становится не по себе. Никто не привык видеть их такими, но этим двоим без разницы. Они не обязаны подстраиваться под всеобщие ожидания. То, что они тут, уже настоящий подвиг с их стороны. Для них мир сосредоточен сейчас явно не на плане. Но Пак уверен, что те вернутся в строй совсем скоро. Им нужно дать на адаптацию немного больше времени. — Раз ты работаешь с Чонгуком и доверяешь в первую очередь ему, так почему тогда ты всё равно пошёл против нас? Как нам это расценивать? Тэхён ничего не отвечает. Чимин ждёт ещё немного, но ответа так и нет, поэтому вздыхает и продолжает: — Ладно, уже ничего не изменить. Вернёмся к J.I. Что-нибудь планируется в ближайшее время? Нападения? Похищения? Хакерские атаки? На этот раз Тэхён кивает, и даже Чонгуку не удаётся скрыть удивление. Чимин задаётся вопросом, связано ли это с тем, что Чон младший не в курсе дел отца, или с тем, что он не ожидал, что Ким всё же расколется так быстро? — Юнги. J.I. собирается напасть на него в скором времени. Повисает тишина. Они знают, что на Юнги планируется нападение, но вот когда это произойдёт, и чего им ждать? Внутри Чимина всё туже завязывается узел тревоги, но он игнорирует его. Сейчас точно не время, чтобы начинать снова грызть себя. Нужно подготовиться к нападению, обезопасить остальных. За себя Пак переживает в последнюю очередь, как и всегда. — Когда? — Я не знаю. Чимин хмурится и чувствует на себе взгляд Чонгука, брошенный исподлобья. Хочется высказать очень много, ведь его близкие пострадали, а Чон всё равно сосредоточен только на себе и на Тэхёне. И плевать он хотел на тот факт, что Ким в этом всём и виноват. Хакер выдерживает этот зрительный контакт. У него язык чешется сказать, напомнить, что, если бы Тэхён был осторожнее, внимательнее, смелее, в конце концов, то всё могло бы кончиться иначе. Надавить, что, если бы тот действительно встал на их сторону, а не притворялся непонятно зачем, они все сейчас были бы в относительной безопасности. Чимин надеется только на понимание остальных и их поддержку, когда говорит спустя какое-то время: — То, что я сейчас озвучу, не обсуждается. Я не знаю, удастся ли нам всем выжить, сохранить данные, вообще дойти до конца. Но. У нас ещё есть шанс, если вы, — он кивает на Тэхёна и Чонгука, — будете на нашей стороне. Мы никогда не шли против вас. Предательство — ваш конёк. Вы допустили то, что случилось, и вы за это расплатитесь. Оба — и Чонгук, и Тэхён — понуро опускают головы, как маленькие дети, которых отчитывают за какую-то шалость. И лучше бы речь шла о ней, а не о смерти ребёнка. Вообще о чьей угодно смерти. Тяжёлые взгляды ощущаются кожей со всех сторон. Чимин ещё раз смотрит на всех по очереди и собирается с силами. Даже если это не понравится остальным, если они воспримут новые условия как потенциальную угрозу, он готов принять всё это. Пусть на кону будет их доверие к нему. Его план не может пойти крахом. — Намджун, Джин и Хосок, — говорит он более спокойно, — вы едете в Сеул. Тэхёну и Чонгуку нужно вернуться в J.I. Мы с Юнги пока что остаёмся здесь. Взглядом Хосока можно убивать. Резать на мелкие кусочки, искусно пытать. Он весь натягивается, напрягается и всем своим видом даёт понять, что ему это точно не нравится. Чимин понимает, ведь он тоже совсем не в восторге. Им повезло, что у них на руках есть эта информация, они могут подготовиться. — Можешь меня ненавидеть — это твоё право. Но… — Мало того, что ты оставляешь вас без охраны, — почти рычит Хосок, даже не пытаясь скрывать эмоции, — так ещё и подвергаешь Юнги бо́льшей опасности. Чимин скрещивает руки на груди, неосознанно закрываясь, обороняясь от нападки, пусть даже Чон слегка смягчается. Он старается сохранять ход мыслей, но всё равно сомневается в правильности продуманных им и Юнги действий. Они с ним обсуждали, кажется, всё до самых мельчайших деталей и пришли к выводу, что этот вариант развития событий лучше всего. Самый безопасный. — Они вряд ли убьют Юнги, — вмешивается неожиданно Чонгук. — Но… в любом случае, Чимин, ты серьёзно собираешься просто отдать его? Пожертвовать им? На этот раз вздыхает сам Юнги, сидевший до этого привычно тихо. Несколько взглядов обращаются к нему. — Я сам предложил, — говорит он наконец, чем ввергает всех в ступор. — Посудите сами. Я смогу действовать изнутри. Чимин будет работать с тыла. Намджун, Сокджин и Хосок смогут заняться оружием и нападением. Чонгук и Тэхён смогут сливать информацию прямиком из J.I. без особого риска, как это было раньше. — В ответ ему повисает поражённая тишина. — Ну? И что не так? В глазах Хосока читается столько неверия, когда он поворачивается к хакеру. Он выглядит так, будто весь мир его предал, и чувствует себя, наверное, так же. — Ты это сейчас серьёзно? — Это единственный вариант, — продолжает Чимин. — Нас убирают одного за другим. Мы не можем никому больше доверять и ошибаться. Времени что-то менять нет, — он считывает это негодование с лиц и готов полностью принять их несогласие в любом случае. — Конечно, если у вас нет идей получше или, скажем, ещё нескольких жизней в запасе. Нам бы пригодились. — Если бы это были не вы, чёрта с два я бы согласился. Но вы, парни, ни разу нас не подвели. Так что мы в деле, — соглашается в итоге Чонгук. Хосок поднимается с места вслед за Намджуном. Смысла спорить нет. С ними поодиночке это бесполезно, а когда они начинают работать в одной команде — пиши пропало. Их ни за что не переубедить. К тому же, план действительно звучит логично, ведь у них в любом случае не получится избежать нападения J.I. Люди, работающие там, своих слов на ветер не бросают, так что лучше просто брать всё в свои руки и начинать, наконец, действовать по-крупному. Если хотят забрать Юнги, чего он не хочет, чтобы случилось, пусть заберут. Но этот конь будет троянским. — Когда мы должны перебраться в Сеул? — голос Сокджина кажется совсем чужим. Он пустой и ровный, совсем какой-то неживой, как будто среди них ещё один незнакомец. — У вас есть максимум два дня. Уже в комнате Хосок обнимает Юнги так сильно, насколько может. Забирается пальцами в жёсткие волосы и ведёт носом по шее вдоль сосцевидной. — Ты же будешь в порядке, правда? — В абсолютном. Юнги улыбается и принимает свой поцелуй.***
Юнги открывает глаза, когда машина тормозит. Он не может поверить, что смог наконец добраться до этого места. Что уже скоро они снесут его к чертям. Нужно потерпеть совсем немного, сделать вид, что он на стороне J.I., и тогда всё должно пройти более-менее гладко. Его грубо волокут внутрь и усаживают в кресло, будто швыряют в него. Никто, видимо, даже не думает развязывать ему руки. Юнги их уже давно не чувствует. Боятся, что нападёт? Что задумал что-то? Смешно. Он вспоминает, как его прижимали к полу несколько охранников, как будто он не тощий парень, а бугай похлеще них. Что бы он смог сделать, по их мнению? Трансформироваться? Юнги хочет плюнуть им всем в лица, но хорошо держит себя в руках. К нему склоняется один из работников, который явно занимает какую-то из главных должностей. Он весь как с картинки: идеально выглаженная рубашка, пиджак по фигуре, лакированные начищенные ботинки, дорогие массивные часы на запястье. Смотреть противно. Особенно, если знать, каким образом устроена работа компании, и откуда берётся вся эта напускная роскошь. — У тебя есть один день, чтобы предоставить нам нужную информацию. Она перечислена в документе. Это всё, что Юнги вылавливает для себя из всего монолога от мужчины. Он попал в самый крупный, секретный и максимально приближенный к главному филиал. У него нет права на ошибку. Теперь вся работа сосредоточена на нём, он буквально гвоздь программы, а заодно в гробу J.I. Поэтому кивает в ответ и ждёт, когда ему развяжут руки, всунут в них ноутбук и проводят до нужного кабинета. Внутри просторно. Всё обставлено так же безвкусно и вычурно. Мин хмыкает, когда его оставляют одного. Какие же они все глупые всё же. Привести незнакомого хакера, потенциального врага, и даже не приставить к нему охрану? Будто они не понимают, с кем имеют дело, ей-богу. Конечно, Юнги не может исключать тот вариант, что его просто проверяют: попытается ли сбежать? Нападёт? Проведёт хакерскую атаку? Юнги онемевшими пальцами пытается написать Чимину, чтобы быть точно уверенным в том, что тот в порядке. Между ними зашифированное соединение, которое не перехватишь просто так. Координаты, которые он ему отправил, вряд ли будут финальными, но дальше, если всё же куда-то его и повезут, Чимин сможет отслеживать его перемещения с помощью вшитого под кожу чипа. Ребята все сейчас на связи и более-менее в безопасности, и это не может не радовать. Все остальные давно дали о себе знать, но всё равно не рискуют появляться лишний раз. Мин это только одобряет. Чимин отвечает быстро, что он в норме, и Юнги облегчённо выдыхает. Пак, насколько он помнит, сбежал в самый последний момент, и сейчас находится один. Конечно, если бы они не были готовы к нападению, то тот ни в коем случае не бросил бы его. Перестрелял бы, не оставил никого в живых, в этом Юнги не сомневается. Чтобы всё шло так, как надо, ему нужно максимально втереться в доверие. Сыграть напуганного дурачка, который понятия не имеет, что происходит. Юнги оценивает масштаб работы, и ему хочется разнести экран в щепки. За кого его держат вообще? Неужели даже после многочисленных хакерских атак, некоторые из которых работники J.I. так и не смогли отразить, из-за чего допустили утечку данных, их команду не воспринимают всерьёз? Это раздражает. Как будто не на них компания охотилась вот уже несколько месяцев. Всем было очевидно, что Чонгук изначально не просто так объявился. Он знаком с огромным количеством талантливейших людей, у него были все возможности, чтобы образовать свою команду. Но он, рискуя жизнью, нашёл Юнги и следил за ним какое-то время, а потом и вовсе настоял на том, чтобы присоединиться. Мину сложно сосредоточиться из-за головокружения и боли, но даже так он справляется с работой меньше чем за двадцать минут. Его явно никто в расчёт не берёт, несмотря на его далеко не последнее имя в их кругах. А если учитывать, что именно J.I. задаёт все стандарты, то это вообще кажется нелепым. Как насмешка, настоящий плевок в лицо. Но, тем не менее, Юнги до сих пор не видит чёткого мотива, из-за которого всё же оказался здесь. Почему от него просто не избавились? Слишком много несостыковок, поэтому он выжидает, что же будет дальше. Когда весь этот фарс прекратится, и ему озвучат реальный повод его нахождения в этом филиале. Все новости в последнее время кричат о появлении нового хакера, который не боится сунуть нос не в своё дело. Он сливает информацию о J.I. и в открытую насмехается над всеми людьми, которые хоть как-то к ней причастны. Выставляет в свет всё её дерьмо и реальную статистику, а не те липовые данные, в которые люди слепо верят, из-за чего и боготворят эту организацию. Юнги уверен, что сейчас компания занята больше этим Агуст Ди, чем ими. И никто не догадывается, что человек, кем бы он ни был, которого они так жаждут найти, находится прямо под их носами. Это хороший отвлекающий манёвр, но рискованный. И всё же этим они здорово выигрывают время на подготовку теракта. Идея о нём возникла внезапно, но её приняли довольно быстро. Это действенный способ убрать с дороги всех лишних мразей, которые им мешают. Цель одна — директор J.I. Все остальные их не интересуют. Их нельзя использовать даже как источник информации, потому что все истинные данные находятся только в главном здании, и нигде больше. Как туда попасть, Юнги и остальные понятия не имеют, иначе давно бы это сделали. В кабинет заходят несколько человек. Среди них Юнги сразу замечает одного парня, которого очень хорошо знает. Брата Чонгука, Чонхёна, который всё же добрался до места директора, он уже видел. Превзошёл всеобщие ожидания в хорошем смысле. Появляется ещё больше вопросов, которые Мин хочет ему задать, чтобы разобраться. — Оставьте нас, — бросает парень небрежно и подходит к Юнги, оглядывая того с ног до головы. — Тебе не мешало бы умыться и привести себя в порядок. Как только парень открывает рот, чтобы сказать, что не он выбирает сейчас, что ему делать, младший из Чонов поднимает руку, пресекая любые разговоры. — Я отведу тебя до уборной и скажу, чтобы тебе нашли сменную одежду. И потом поговорим. Уверен, ты многое хочешь знать. И поверь, — он сужает глаза, лёгкая улыбка появляется на его губах, — я не меньше. Юнги послушно идёт за ним и наконец-то умывается. Смывает кровь с лица, рук и волос, слипшихся от неё. Смотрит на себя в зеркало и одними губами говорит: “Ты сильный — справишься”. Повторяет в голове раз за разом голосом Хосока. Удивительно, как тот, находясь так далеко, даже сейчас умудряется поддержать его, дать сил, подбодрить. Когда Мин выходит из уборной, никого снаружи уже нет, поэтому он возвращается в кабинет один. На диване лежит одежда, которую он с облегчением надевает, перед этим тщательно проверив на наличие прослушек или датчиков. Даже если за ним и следят, они не смогут на него ничего нарыть. Он обезопасил себя со всех сторон. Не стоит забывать, с кем они имеют дело. Чонхён заходит к нему спустя какое-то время и садится в кресло, вальяжно закинув ногу на ногу. Весь его вид говорит о том, что он тут главный, что ему все преклоняются. И, скорее всего, этого же он потребует и от Юнги. Но он лучше сгниёт заживо, чем будет стелиться перед шавкой J.I. — Садись, Юнги-я, — он отпивает виски, и Мину даже смешно, как этот сопляк строит из себя взрослого. — Я начну. Наверное, ты думаешь, что оказался здесь потому, что тебя считают гением. Что ты хороший вариант, чтобы изменить дела J.I., тем более, ты очень нравился Чонгуку, — он смотрит куда угодно, но только не на Юнги, — но это не так. Ты здесь только потому, что я так захотел. Теперь твоя жизнь полностью зависит от меня. И я буду решать, чем ты будешь заниматься, где будешь находиться, какую работу будешь выполнять. Юнги бесит его тон, надменность и самолюбие, но он терпит. Не даёт ни одной эмоции проскользнуть на лице и не пользуется предложением присесть, потому что не нуждается в подачках и не собирается следовать приказу какого-то клоуна ряженого. — Но я ведь буду продолжать работать на J.I. и дальше, так? Чонхён недолго смотрит на него, прежде чем рассмеяться. — С чего ты взял? — с его лица пропадает улыбка. Он становится серьёзным, в его глазах плещется злость. — Кто ты вообще такой? Откуда взялся? С какой помойки тебя вытащил мой братец? Он ставит стакан на стол и встаёт. Начинает медленно ходить, стуча каблуками дорогих туфель, пока Юнги напряжённо за ним наблюдает. — Правда в том, что… теперь ты в моём подчинении. — Чон усмехается. — Ты даже не представляешь, как долго я ждал этого. Ты такой везунчик, Юнги. Не сдох даже тогда, когда шансов на твоё спасение не было. И как ты только умудрился, а? Мало того, что мой отец и брат восхваляли тебя и совершенно не принимали меня, так ты ещё и занял моё место! Кажется, пазлы начинают складываться. Все пробелы заполняются, и Юнги ликует. Ему даже не придётся стараться, чтобы выяснить, какого чёрта происходит. Сейчас Чонхён сам всё ему выложит. — Все вокруг считают тебя гением, а меня — недостойным, чтобы занимать руководство в J.I. Весь этот бред о том, что меня не ставили на должность из-за моего возраста…— Чонхён смеётся и резко поворачивается к Юнги. — Я похож на дурака? Вы все думаете, что я не догадывался? Если бы я убрал Чонгука, то ты бы занял его место. Я не мог этого допустить. Тэхёна заранее назначили в другой филиал, поэтому единственным кандидатом был именно ты. — Но сейчас же ты директор филиала, так в чём проблема? — хмыкает Юнги и складывает руки на груди, вскинув бровь. — Я снова тебе мешаю? Чон перестаёт ходить туда-сюда. Его лицо искажается в злости, глаза сверкают от ненависти. Из-за ярости черты заостряются, становятся опасными. Он хватает Юнги за шею и крепко сжимает широкой ладонью. Впивается пальцами и выплёвывает ему в лицо: — Ты хоть представляешь, какой ценой мне это далось? Как долго я ползал перед своим отцом, доказывая, что я изменился? Что поменял свои взгляды? — он отпускает Мина, который вцепился в его руку, пытаясь отодрать от себя. — Ты был виноват во многом. И сейчас пришло твоё время отдуваться. И только попробуй начать мне перечить — прибью сразу же, и глазом не моргну. Он отходит, и губы Юнги сами собой расплываются в ухмылке. Как далеко собирается зайти этот человек, обвиняя всех вокруг себя и идя по головам? Он готов был убить родного брата, подставить людей его отца, только чтобы добраться до руководства. А ещё он чуть не убил самого Мина. Вопрос о том, кто тогда заказал его, отметается. — Раз ты не хочешь, чтобы я работал на J.I., тогда чего ты хочешь? Чонхён ехидно улыбается и садится обратно в кресло. Он смотрит сверху вниз, и даже на расстоянии в ширину кабинета ощущается давление, которое он оказывает своим существом. — Отныне ты мой, — просто отвечает он. — Подчиняйся мне, и я оставлю тебя в живых. Злость окутывает руки Юнги, всё ещё стоящего на четвереньках и пытающегося отдышаться. Отвратительно, до чего может довести человека слепая жажда власти. Таких бы ещё в утробе давить, как тараканов, или сразу после рождения. Морщась от отвращения, Мин сохраняет внешнее спокойствие, будто его не волнует это всё, и поднимается, встречая уверенно чужой взгляд. Он не даёт смотреть на себя сверху. Вместо того, чтобы подчиниться, вскидывает гордо голову. — И что тебе это даст? Чон отпивает виски и молчит какое-то время. — Ты просто мне нравишься, Юнги. И теперь ты ко мне привязан. Даже не пробуй сбежать. Мин в ответ молчит и думает, что скрывается за этим “нравишься”, и как это может существовать одновременно с очевидной ненавистью по отношению к нему. Вариантов много, но гадать нет смысла. Чон только выглядит предсказуемым и простым. Кто знает, что творится в его голове? Смог же он как-то стать директором? Их отец явно не сделал это от безысходности. Вариантов на этот пост было достаточно. — Конечно, ты будешь выполнять какую-то работу, чтобы мой отец видел, что я не просто так потребовал найти тебя и привезти сюда, — он замолкает на какое-то время, рассматривая Юнги. А потом подаётся вперёд, облокачиваясь на колени, и говорит со странным, нездоровым вожделением: — Я посажу тебя на цепь и буду отыгрываться на тебе, пока ты не станешь умолять меня о пощаде. Но и тогда не остановлюсь, потому что терпел слишком долго. Я не успокоюсь, пока не раздавлю тебя, — и откидывается обратно на спинку кресла, ухмыляясь. — Тебе повезло, что сегодня я в хорошем расположении духа. Юнги хмыкает. Это что-то новенькое. Он, конечно же, догадывался, что Чонхён не в своём уме. Из всех Чонов он всегда был самым безрассудным, предлагал откровенно дурацкие идеи, которые не несли в себе никакого смысла, но явственно граничили с тиранией, вложенной в него отцовской рукой. И именно это стало главной причиной того, почему ему не давали не то что руководство, а даже просто место в J.I., а не его возраст или люди, стоящие у него на пути. У Мина никогда не было цели занимать чей-то пост. И, если бы у Чона младшего было бы побольше мозгов, то он бы всё же дошёл до мысли, что, чтобы работать на его отца даже обыкновенным офисным работником, необходимо уметь шевелить извилинами. Что ж. Что бы ни задумал Чонхён, Юнги постарается продержаться максимально долго. Ему нужно некоторое время, чтобы влезть в их базу. Теперь, когда у него есть хоть какой-то доступ к их серверам, сделать это будет гораздо проще. — Я отвезу тебя к себе домой, — продолжает Чонхён. — Не могу же я позволить, чтобы ты оставался теперь без моего присмотра. Юнги провожает его взглядом, только сейчас замечая, что впивался ногтями себе в ладони до такой степени, что содрал с них кожу. Ситуация складывается неприятная, но вполне ясная. Обиженный младший сынок, которому по жизни всё доставалось, как по щелчку пальцев, нарвался на отказ, когда дело дошло до руководства. Был послан подальше, потому что только мешался бы. Сын самого́ господина Чона, которого в перспективе мог бы заменить выходец из неизвестной семьи, ничего, якобы, из себя не представляющий. Он возвращается к ноутбуку, пока его оставили в покое, пересылает Чимину несколько взломанных файлов и быстро выходит из сети, чтобы не светиться лишний раз. Им и до этого приходилось контролировать каждый свой шаг, проверять каждую крупицу данных на наличие вирусов, а сейчас шансы нарваться высоки как никогда. Но ровно столько же у них и шансов на победу, а это всё же стоит того, чтобы рискнуть. За ним скоро приходят и доводят до машины Чонхёна. Тот болтает о какой-то ерунде всю дорогу, периодически отвечая на звонки. Юнги его слушает вполуха, не нагружая себя лишней информацией. Он сосредоточен больше на своих ощущениях. Глупо говорить, что ему не страшно. Он чертовски напуган. Дом, в который его привозят, большой, охраняемый как снаружи, так и внутри. И, если бы Юнги хоть как-то интересовала роскошная жизнь, он непременно обратил бы на богатый интерьер внимание. Но ему плевать. Всё, чего он хочет — принять душ, переодеться и лечь спать. А ещё, чтобы его не трогали. Чонхён подталкивает его к комнате и заходит следом за ним, претворяя дверь. Юнги хмурится, когда парень склоняется над ним, явно подавляя массой и ростом, и смотрит в глаза, улыбается своей фирменной неприятной улыбочкой. — Скажи мне, — он ведёт ладонью по лицу Мина и останавливается на подбородке, сжимая его двумя пальцами, — ты же будешь хорошим и покладистым мальчиком, если узнаешь, что Хосок у меня на прицеле? Внутренности будто обжигает жидким азотом. Становится одновременно и жарко, и холодно. Резко в комнате кончается кислород. Юнги не может даже открыть рот, чтобы ответить, и его ужас, наверное, отпечатывается в глазах, как в баннере. Поэтому Чон спокойно продолжает: — Я тогда приказал убрать его, но вы оба очень везучие. Он мешался мне, знаешь ли. А ведь я довольно ревнивый, и не собираюсь тебя делить ни с ним, ни с кем-либо ещё, — он подаётся ближе и зажимает хакера у стены, шепча в ухо: — Мне пришлось даже избавиться от твоих бывших, чтобы тебе не захотелось к ним возвращаться… Юнги перестаёт себя сдерживать и бьёт Чонхёна в лицо. Ненависть вскипает в его жилах, по крови разгоняется адреналин. Никто не имеет никакого права забирать жизни ни в чём не повинных людей или решать что-то за них. Хосок не сделал J.I. ничего, в то время как люди, работающие в ней, буквально испортили ему жизнь, превратив её в чёрно-белое месиво. Чон вытирает кровь, идущую из разбитого носа, и сшибает Юнги с ног одним ударом. Выкрикивает между пинками по рёбрам: "Да как ты посмел?" — и прочую ерунду, в то время как Мин сжимается, чтобы удары прилетали хотя бы не по жизненно важным органам. Бьёт Чонхён тяжело. Наконец наследник Чонов устаёт и, перешагнув через лежащего на полу в позе эмбриона пленника, выходит из комнаты. В тишине дома слышно, что замок щёлкает, и через какое-то время Юнги рискует осторожно подняться. Тело болит, но ему плевать. Им манипулируют через Хосока, а это уже очень грязная игра. Становится так мерзко. От себя в первую очередь, ведь он это позволяет. Он быстро отправляет своим парням, чтобы те были наготове в любой момент, потому что всё идёт совершенно не так, как они предполагали. Юнги точно не планировал становиться марионеткой в руках Чонхёна, его дурацкой игрушкой для снятия стресса или ещё чего, но… Чёрт, ради Хосока, ради его жизни и безопасности, и ради Чимина, чтобы он мог спать спокойно, готов на всё. Если придётся на коленях ползать ради этого — пожалуйста. Может, тогда Чонхён сможет поднять себе самооценку. Правда, скорее всего, эти колени придётся сломать. В ином случае Юнги отказывается опускаться перед этим чмом в коленно-локтевую. Юнги решает осмотреться и на всякий случай пытается открыть дверь. Оценивает ситуацию и понимает, в какую задницу влип. У него достаточно времени, чтобы изучить спальню. Предсказуемо никаких скрытых камер, подслушек и прочего дерьма. Он не нужен им даже для того, чтобы понять, имеет ли он хоть какое-то отношение к тем хакерам, которые постоянно их взламывают и крадут данные. Такое ощущение, что J.I. вообще на это плевать. И, на самом деле, несмотря на лёгкую обиду из-за того, что никто их всерьёз не воспринимает, Юнги рад. У них появляется больше времени и пространства для работы. Он чертовски хочет спать, но не позволяет себе даже расслабиться. Тело до сих пор болит, напоминая, что Чонхён может быть опасным, что его следует остерегаться. Юнги обещает Хосоку, как если бы тот мог как-то прочитать его мысли сейчас, что будет оставаться сильным и осторожным. Ни одна тварь не сможет сломить его. Он вытерпит любые пытки, но только чтобы их Хоби, их солнышко и надежда, остался цел и невредим. Этой ночью Юнги больше не трогают.