***
“...Его имя Тэхён”. Чонгук дослушивает послание Юнги, записанное ещё тогда, когда его забрали люди из J.I., и оседает на пол в коридоре. Удивительно, как Мин догадался обо всём так быстро, в то время как сам Гук находился в плотном пузыре неведения. А возможно, он понимал это, но не хотел принимать. Когда кто-то позади него вскрикивает от очередного взрыва, Чонгук уверенно стреляет в голову какому-то работнику. Он устало опускает руку, смотрит в потолок и пытается не отключиться, потому что тело уже на пределе. Что ж. Он знает одно: он умрёт только после того, как убьёт собственного отца. На другое не согласен, поэтому идёт вперёд, шатаясь, но стреляет метко и без колебаний. Годы тренировок дают о себе знать. Кабинет на самом верху, лифты отключены. Кто-то особо умный пытался сбежать с его помощью, но кабина рухнула в шахту вместе с ними. Что там теперь с ними, он не знает, да это и не важно. Чонгук собирает всю волю в кулак и, шипя от боли по всему телу, поднимается. Ему повезло, что он не ранен благодаря бронежилету, иначе точно бы помер ещё в начале пути. В голове всплывают события прошедших дней: долгожданная встреча с Юнги, поддержка Хосока, уютные вечера, проведённые с его новой командой. Они все были рядом, помогли ему справиться и найти себя, осознать, по какому пути ему нужно двигаться дальше. И Чон никогда в жизни ещё не был настолько сильно кому-то благодарен. Он впервые обрёл семью, был частью группы людей, где друг друга любили и уважали. Он, с периодическими перерывами из-за взрывов и головокружения от чёрного едкого дыма, всё же добирается до нужного кабинета и открывает дверь. Его отец спокойно сидит за рабочим столом. Чонгук медленно подходит к нему, смотрит в глаза, скрытые за линзами очков, и ждёт. Там, по другую сторону, люди, так слепо предоставившие свои данные и безопасность в руки не самых надёжных и честных людей, прозревают и видят, к чему это привело. Видят реальную статистику, доказательства, что одно за одним всплывает перед ними. Чонгук хочет своими глазами посмотреть на то, как общество, словно тупые бараны, осознаёт, кому они доверились. Что абсолютно каждый из них мог стать жертвой J.I., которая и так сгубила немало жизней. Но вряд ли он исполнит своё последнее желание. Их вирус сработал, и это главное. Сейчас нет ни единой души, кто не был бы в курсе. J.I. — гигант, и то, что Империя рушится таким образом, настоящая революция. И Чонгук занимает в изменении хода этой чёртовой, никому ненужной и бесполезной игры далеко не последнее место. Он часть истории. И он счастлив из-за этого. Господин Чон улыбается, скрестив пальцы рук, и говорит с какой-то гордостью, смешанной с сожалением: — Поздравляю, вы добились своего. Признаю, я вас недооценил — и очень зря. Чону бы почувствовать радость от того, что отец наконец-то признал его, пусть и в таких условиях, но ощущает только горечь и пустоту. Понимает, что ему совершенно не нужно было одобрение от этого человека, хотя так долго гонялся именно за этим. А получив, чувствует только, будто его отравили. — И что теперь? — господин Чон вскидывает брови, провоцируя. — Убьёшь меня? Чонгук кивает, но не делает ничего. Никто не врывается в кабинет, не бежит по коридорам. Не вылетают в вентиляцию мозги, не лопаются стёкла от взрывной волны. Там, снаружи, умирают люди. Но человек, повинный в этом, будто не понимает этого. — Я отозвал всех. Нам никто не помешает, — говорит отец и откидывается на спинку стула, складывая руки на животе. — И что же? На этом всё? А что дальше? Гук ему не отвечает, потому что сам не знает. Постоянные погони от полиции? Поддельные документы и хакерские атаки? Ночёвки на улице и дешёвый кофе? Звучит неплохо. Есть в этом какая-то романтика, особенно если рядом будут верные друзья, что не отвернутся даже от такого, как он. — Никогда не сомневался в Юнги, — продолжает старший Чон. — Этот парень действительно гений. Он обошёл меня по всем параметрам, должен признать. Если бы ты выжил, то я рекомендовал бы тебе держаться от него подальше, но… ты подохнешь здесь вместе со мной. Губы директора J.I. растягиваются победной ухмылкой, когда он нажимает на кнопку под столом, и Чонгук едва успевает закрыть уши руками, когда вдоль коридора один за одним раздаются взрывы. Что-то больно бьёт в бок, и силы удара хватает, чтобы он упал на пол. Он тут же пытается подняться, но его прижимают к полу и душат. Он вцепляется в руки, сжимающие его горло, и смотрит в глаза напротив, что горят чистой яростью. — Ты никогда, слышишь, никогда не сможешь избавиться от меня! — удар прилетает в челюсть. — Никому не под силу уничтожить J.I.! Подо мной весь мир! И все подчиняются только мне! Он глухо вскрикивает, когда Чонгук всё же дотягивается до пистолета и стреляет куда-то в грудь. Тело старика наваливается на него всей своей тяжестью, и Чонгуку требуется приложить немало усилий, чтобы спихнуть его с себя. Испачканные в крови руки скользят по полу, когда он пытается отползти подальше, откашливаясь. Получается плохо, потому что комната наполняется дымом слишком быстро. Чонгук берёт себя в руки и понимает: либо сейчас, либо никогда. Так какого чёрта ему так сложно нажать на крючок и закончить это всё прямо сейчас? — Что, кишка тонка? — насмехается господин Чон, закрывая рану на груди. Его рубашка пропитывается кровью, что струится сквозь пальцы, и Гук с сожалением думает, что не попал в сердце. Тот, немного пошатываясь, пытается подняться. Упираясь в стену, он оставляет после себя следы от крови, но упрямо поднимается и наступает, направляется прямо к Чонгуку. Тот замирает в абсолютном шоке, поражённый, внезапно напуганный и не знающий, куда деваться и что делать. Он может только шумно выдохнуть, когда его отец падает перед ним на колени, а потом заваливается набок с тяжёлым хрипом, кровью вытекающим изо рта. Чонгук не может поверить своим глазам. Он в ужасе смотрит на Чимина, который откидывает ставший бесполезным пистолет и помогает старшему подняться на ноги. — Надо выбираться! — прорывается сквозь вату в ушах хриплый голос хакера. Он держит Чонгука крепко и надёжно, и у старшего так много вопросов к нему, но он только резко тормозит и хватается за голову. Он скользит по Паку взглядом, цепляется за сломанную руку, за кровь, которая, кажется, везде. Он не может дышать, и дело далеко не в дыме. Его отец мёртв? Всё кончено? — Пошли, нас ждут внизу! И Чонгук идёт. Он словно провалился в какое-то другое пространство. Происходящее совершенно точно нереально. Может, он всё-таки умер и попал в рай? Иначе это никак не объяснить. Он словно смотрит на себя со стороны, как будто на большом экране транслируют фильм с ним в главной роли. Нет ни страха, ни каких-либо вообще мыслей. И его, кажется, тоже как будто нет. Дикая дереализация накрывает с головой сильнее, чем плотный чёрный дым. — Придётся прыгать! — слышит он сквозь шум, похожий на воду, в которую он с головой окунулся. Пак разбивает окно стулом, который швыряет в стекло и заодно ломает часть расплавленной из-за огня рамы. Пол дрожит от взрыва, случившегося из-за притока свежего воздуха. Здесь не так уж и высоко, но этой высоты достаточно, чтобы переломать себе кости. — Давай, прыгай, — Чимин подталкивает его к окну. — Я после тебя. Ветер треплет его волосы, свет прожекторов слепит глаза. Вокруг пылающего здания летают вертолёты, внизу скопились пожарные машины и кареты скорой помощи. Полицейские поставили баррикаду и целятся из-за дверей автомобилей. — Мой отец мёртв? — Чонгук смотрит только на Чимина, что подаёт кому-то знак. — Точно? Чимин на вопрос не отвечает, лишь переводит на него взгляд и вдруг, совершенно внезапно, слишком непривычно, мягко и нежно улыбается. Глаза превращаются в крошечные полумесяцы. — Увидимся, Чонгуки. Чон успевает только выкрикнуть чужое имя и попытаться зацепиться хоть за что-нибудь, когда младший всё же выталкивает его. Руки хватают пустоту, а сам Чимин остаётся там, где он не может его достать. Чонгук вдруг видит тень позади Пака и пытается понять, кажется ли ему или… — Чимин! — кричит он из последних сил и приземляется на что-то мягкое. Это не избавляет его от боли и сбившегося дыхания — в момент полёта его не волновало, на что он приземлится и что с ним будет, когда земля примет его. Но он видит лица Хосока и Намджуна, что помогают ему подняться с батута, и дёргается, чтобы побежать к Паку, хоть как-то помочь. Но его держат крепко, оттаскивают на безопасное расстояние, и у Чона всё сжимается внутри тугим спазмом. Пак резко оборачивается, но не успевает сделать ничего, когда Чон стреляет. Время будто замирает. Чимин глухо вскрикивает и на инстинктах уворачивается от удара. Прижимается рывком к стене и пытается вдохнуть хоть немного, но чувствует только боль в боку. Кровь быстро бежит по бедру, пропитывая штанину. Это не входило в планы, соображать надо прямо на месте, пока он не остался на нём навсегда. Чимин не задумываясь хватает с пола осколок и замахивается им. Бьёт почти вслепую, рискуя просто-напросто промахнуться. По шее старшего Чона, которого уже почти не видно из-за дыма, густыми струйками течёт кровь. Тот пытается отбиться, но хакер режет по артерии и выбивает пистолет из дрожащих рук. Он хватает оружие и стреляет в голову до тех пор, пока патроны не кончаются, и от того не остаётся ничего, кроме месива из крови и мозгов. Череп осколками белеет во всём этом фарше, пока лужа крови растекается вокруг того, что осталось от головы, пачкая Чиминову обувь. И Чимин падает на колени прямо в эту лужу, потому что силы покидают его. Пытается хоть как-то перекрыть кровотечение, но руки у него дрожат нещадно, а ткань пропитывается слишком быстро. Он переводит замыленный взгляд на окно и понимает уже где-то на краю сознания: нужно прыгать, иначе он умрёт либо от потери крови, либо сгорит заживо. Хакер слышит через передатчик, что с ним пытаются связаться. Он не отвечает. Вместо этого поднимается с места, кидая последние силы, чтобы прыгнуть. Его ловят сильные и надёжные руки, которые сразу заносят в фургон через живой коридор, построенный специально для них. Чимин слышит отдалённое Хосоково "только не отключайся" и тихую ругань под нос. Он находит взглядом Юнги, который держит его здоровую руку в своих, и ему становится легче. В глазах Мина отчётливо читается страх, и Пак вымученно улыбается ему уголками губ, чтобы хоть как-то показать, что всё не так плохо. Хосок, закончив с обработкой раны и перевязкой, просто гладит его по шее, на которой, под засохшей кровью, скрываются синяки. Шепчет что-то, успокаивает, склоняется и прижимается губами к мокрому виску, а потом ко лбу своим. Последнее, что Чимин запоминает — громкий взрыв и слишком сиплый голос Юнги, когда тот говорит, словно подводит черту и ставит огромную жирную точку: — Это был последний.24
18 октября 2020 г. в 22:20
Чимин подбегает к Сокджину и снимает с него куртку, разрывая на две части. Одной он закрывает рану, другой перетягивает руку, чтобы хотя бы немного остановить кровотечение. Чонхён сзади него что-то мычит, и Пак велит ему заткнуться. У Джина болевой шок, и он мало соображает, поэтому хакер берёт его лицо в ладони, заставляет посмотреть на себя.
— Джин, нам надо выбираться! Слышишь меня?
Старший оглушён, но всё равно кивает. Поднимается, опираясь на младшего и ругаясь из-за боли. Он не успел укрыться от внезапного взрыва, и волной ему оторвало руку. Он рухнул с лестницы на пару пролётов ниже, сверху попадали камни и глыбы, посыпалась пыль. Но Джин остался жив. Повезло, что не прибило, думает Чимин, ведя старшего вниз.
— А как же Чонхён? — тихо спрашивает Джин, постепенно приходя в себя.
Кровь из раны насквозь пропитывает куртку, капая на пол и оставляя после них след из крупных мутных клякс. Чимин ему не отвечает, зная, что старший точно его решение не одобрит. Но Пак — их лидер. Он взял эту ответственность на себя и сделает всё, чтобы защитить команду, даже если она с ним будет не согласна.
Они спускаются на первый этаж, где Ким отстраняется от него. Он шипит от боли снова, но быстро собирается. Когда он оборачивается, Чимина уже нет. Старший успевает заметить только светлую макушку на лестнице и хочет уже рвануть за ним, но его зовут из знакомого фургона.
Намджун осматривает его с ног до головы и громко ругается, когда дрожащими руками убирает насквозь пропитанную кровью ткань, чтобы заменить её чем-то более стерильным. Наблюдает, как Хосок быстро набирает в шприц обезболивающее.
— Чимин остался там… — тихо говорит Джин, совершенно обессиленный. Он сидит на полу фургона, ближе к дверям, устало привалившись к стене спиной. Лужа растекается у его бедра, становясь всё больше даже несмотря на попытки товарищей остановить её.
— Тише, — отвечает ему Джун и, как только накладывает жгут потуже выше культи на несколько сантиметров, перебирает волосы грязными пальцами, успокаивая. — Всё хорошо.
Сокджин не спорит. Он доверяется своим сокомандникам и кладёт голову своему мужчине на плечо, позволяя ему обнять себя.
Чимин тем временем забегает на пятый этаж, держа пистолет наготове. Чонгук запустил вирус, а это значит, что полдела сделано. И что лучше бы им убраться отсюда, пока не пошла новая волна атак со стороны J.I.
Осталось только разобраться с Чонхёном и добраться до господина Чона, где бы он ни был. Пак пытается связаться с Чонгуком ещё раз, но тот по-прежнему отключён от сети. Он надеется, что всё не так плохо, как кажется, и что старший даст знать, что он в порядке или что ему нужна помощь.
Младший сынок Чонов, прикованный к стулу наручниками, снова что-то мычит, и Пак бьёт его головой о стол, чтобы заткнулся. Тот взвизгивает от боли, но больше не рыпается. Чимин пытается сообразить, что ему делать и как поступать. Чонгук точно не в этом помещении, а ему самому нужно срочно выбираться, пока не стало слишком поздно. Снаружи слышатся голоса полицейских, орущих в рупор, что время переговоров закончено, и они врываются.
Пак велит Чонхёну подняться и идти впереди. Времени остаётся всё меньше. В их планы не входило вытаскивать отпрыска Чонов живым, но это может сыграть им на руку. Тот оказался гораздо бесполезнее, чем они думали, но, может, им удастся получить хоть какую-то информацию? В любом случае им ничто не мешает просто прибить его. Минимум у двоих из них есть личные счёты к этому человеку.
Чимин заталкивает его в фургон и встречается взглядом с Намджуном. Пересчитывает парней несколько раз, прежде чем устало осесть на пол.
Они все живы.
Он надеется, что Чонгук тоже присоединится к ним.
Намджун быстро проходит мимо, чтобы пересесть за руль. Они трогаются с места, и Чимин смотрит за тем, как последняя волна из мощнейших взрывов разносит здание. Единственное, о чём он жалеет, что остальные не видят этого. Он не верит, что они сделали это. Они ещё никогда не были так близко к победе.
— Чонгук, — пытается он снова, но в ответ слышит только тишину. Он надеется на то, что Гук смог выжить каким-то чудом, хоть эта вероятность чудовищно мала.
Он переводит взгляд на парней, которые находятся в отключке. Это неудивительно, если принять в расчёт, что их нервная система совсем истощена. Пак смотрит на Чонхёна, сидящего перед ним, и борется с желанием разорвать его на мелкие кусочки прямо здесь и сейчас. Этот сукин сын во всём виноват. Но Чимин доверяет это Хосоку. Пускай потренирует на нём свои удары.
Чимин смотрит в окно, за которым проносится всполошённый, как гигантский муравейник, город. Им нужно завезти парней в больницу, а потом добраться до их временного убежища. Забрать оттуда заранее приготовленные вещи и документы, сесть в самолёт и забыть обо всём, как о страшном сне.
Он ещё никогда не чувствовал себя так хорошо. Рука Юнги в его лежит идеальнее всего на свете. Хосок кладёт голову ему на плечо. Чимин прикрывает глаза.