***
Январь, 1999 год. Гермиона стояла посреди поля, обхватив себя руками в попытке согреться. Снежная буря усиливалась. Девушка пристально вглядывалась в зимнее небо, охваченное стихией. Драко летал с такой бешеной скоростью, что его невозможно было рассмотреть. Гермиона нахмурилась, вспоминая недавнее происшествие в туалете. Он наговорил гадостей, как будто и не было всей той близости за последний месяц. Но Теодору удалось, хотя и в довольно брутальной манере, укротить бушующего и такого напуганного зверя. Странно было наблюдать как маг, да ещё и аристократ, с силой врезал по морде другу, совсем как маггл. Но эмоции били через край, и не было времени рассуждать о благоразумии. Драко раскаивался, уткнувшись окровавленным лицом ей в живот. Это было искренне, хоть и делал он это по привычке без слов. Почему Малфой всегда искусно подбирает слова для оскорбления, но для выражения светлых чувств ему не хватает сил? Ловец спикировал вниз и возле самой земли резко дернул рукоять метлы вправо. Слизеринец, словно смерч, пронесся мимо стоящих на поле фигур. Драко заметил их и напрягся. Сколько же в нём накопилось агрессивной энергии… Тео объяснил, что такие экстремальные полёты позволяют парню разрядиться. Оставалось только надеяться, что это действительно поможет. — Он когда-нибудь растопит лёд? — глядя на удаляющуюся фигуру Малфоя, спросила Гермиона. — Я думаю, да. Когда познает настоящее тепло, — мягко ответил Тео. Он заметил, что девушка дрожит, но вместо того, чтобы согреть Гермиону заклинанием, парень укутал её своими объятиями. Грейнджер, которая только сейчас заметила, что продрогла, благодарно поёжилась в крепких руках. — А ты? — она повернула голову, чтобы взглянуть Нотту в глаза. — А что я? — Ты больше не покроешься колючими льдинками? — Как красиво сказано… — хмыкнул Тео и улыбнулся. — Ты чувствуешь от меня холод? — Сейчас нет. Но я как будто не могу быть уверенной, что так будет всегда. — Так и не будет всегда. Холодный ветер… он переменчив, — Теодор задумчиво взглянул в небо. — Я не могу ничего обещать. Моё сегодня опровергает моё вчера и не гарантирует моё завтра. Гермиона тяжело выдохнула и крепче сжала руки слизеринца, которые обвивали её замерзшие плечи. — Нам всем нужно больше тепла… — прошептала она. Тео склонился и нежно поцеловал Гермиону в висок. — Значит, нам остаётся ждать весны.* Тишина прервала диалог, желая поживиться мыслями кудрявой парочки. — Что вы здесь делаете? — спросил Драко, соскочив с метлы. Он насквозь промок от снега. От холода его щёки окрасил непривычный для бледного лица румянец. Это придавало Малфою живости. — Пришли тебя спасать, — сказал Тео и подтвердил свои намерения коварной гримасой. Все трое направились в раздевалку, потому что снежная буря — явно не лучшее место для разговоров. Парни обоюдно ощутили дежавю, зайдя в помещение. Ещё пару дней назад Тео ворвался в эту раздевалку, чтобы выяснить намерения Малфоя насчёт Грейнджер. И выяснил… Только, как всегда, пришлось читать между строк. И вот они снова здесь. Только теперь втроём. Как ни странно, но вместе они чувствовали себя более раскованными и открытыми. — С тобой всё в порядке, Драко? — спросила Гермиона, заботливо положив руку на заледеневшее плечо. — Почему ты здесь, Грейнджер? — ответил вопросом на вопрос Малфой. — Я… я увидела тебя… Честно говоря, у меня нет объяснения, — пробормотала девушка и виновато опустила взгляд. — У тебя, у Грейнджер, и нет объяснения? Драко медленно подошёл поближе. Слишком близко. От него в буквальном смысле веяло холодом. И в то же время почему-то становилось жарко. Она обомлела. — Малфой, — предупредительно произнесла Гермиона. — Грейнджер, — усмехнулся парень и ещё больше склонился над растерянной гриффиндоркой. — Что? — Ты загораживаешь мой шкафчик, — сказал слизеринец, сдавливая смешок. Гермиона оглянулась и поняла, что и правда вплотную стоит возле ячеек для хранения. Она поспешила отодвинуться, но Драко резко преградил ей путь, впечатав покрасневшую руку в металл. — Сто-ять… — протянул слизеринец. — Не так быстро, Грейнджер, — подошёл Нотт и облокотился на шкафчики прямо возле её лица. Тео был так близко, что Гермиона могла бы сосчитать родинки на его скуле. Однажды она так и сделает. А пока… Малфой многозначительно взглянул на Тео, и тот нежно погладил Гермиону большим пальцем по щеке. Она прикрыла глаза, желая сосредоточиться на прикосновении. Но в тот же момент она почувствовала горячие губы Малфоя и распахнула глаза от неожиданности. Драко мягко целовал девушку, при этом не прикасался к ней. Зато прикасался Теодор. Он медленно провёл пальцем по бедру Гермионы и забрался под юбку. Тео обхватил округлую ягодицу, обтянутую чёрными колготками, и крепко сжал её при виде того, как Малфой повысил градус поцелуя. Тео протянул вторую руку и, едва касаясь, скользнул рукой между ног Грейнджер. От внезапной близости она дёрнулась, но не стала сопротивляться. Наоборот, Гермиона благодарно прогнулась в пояснице. Их незапланированное трио взывало к самым тёмным уголочкам её души. Юношеская энергия поджигала фитиль взрывоопасных тайных желаний. Драко разорвал поцелуй и, глубоко вдохнув, упёрся лбом в её лоб. Он поднял уголок рта и принялся развязывать красно-золотой галстук. — Что вы делаете? — хрипло спросила Гермиона. — А на что это похоже? — шепнул на ухо Теодор, для которого тёплые ощущения на кончиках пальцев были не менее возбуждающими. Она протяжно выдохнула в разгоряченное от снежного шторма и похоти лицо Драко. Гермиона скрестила ноги, сжав руку Тео, которая игриво поглаживала чувствительную зону. — Ты хочешь продолжения? — спросил Тео, коснувшись бархатным дыханием её уха. Она простонала что-то нечленораздельное. Невозможно нормально разговаривать, когда руки Тео ласкали её внизу, а руки Драко подбирались к груди. — Скажи, Грейнджер, — рыча, настоял Малфой, и сквозь одежду сжал пальцами её грудь. — Хочу… — Тогда встретимся в полдень на восьмом этаже, — отстранившись, заявил Драко. — Ч-что? — Гермиона захлопала ресницами, не скрывая удивление. Она жадно потянулась к Драко и попыталась восстановить утерянный контакт. Но он жёстко схватил её запястья. — Сейчас сюда придут другие игроки, — прошептал слизеринец. Он аккуратно поднёс её руки к лицу и стал нежно целовать пальцы. — Или ты хочешь быть пойманной? Из уст Тео вырвался коварный смешок. Его руки всё ещё были под юбкой. — Но у меня урок в это время. — Иногда чем-то приходится жертвовать, — целуя руки, Драко посмотрел ей в глаза. — Я не стану прогуливать! — нахмурилась Гермиона. — Это мы ещё посмотрим… — прошептал Тео и, потянувшись, легко лизнул её щёку.***
5 декабря, суббота, 1998 год. Гермиона шла по слегка заснеженной дорожке Хогсмида и, увидев Рона с сияющей улыбкой, всеми силами отбивалась от откровения, которое прорывалось в сознание. Пару дней назад он написал о категоричной смене плана на выходные. Шумные, неуместные компании превратились в романтический вечер. Словно он что-то предчувствовал. Гермиона не слышала его приветственных слов. Не чувствовала его объятий. Громовой треск заполнил внутренний мир. Это рушились стены, которыми она ограждала свой разум. Руины вековых установок и убеждений. Внутричерепной апокалипсис. Отпрянув, гриффиндорка взглянула в светло-голубые глаза Уизли и, собрав всю свою храбрость, сообщила: — Рон, нам нужно поговорить. Отельный номер казался безликим. Никаких особых примет, ничего, за что можно было бы зацепиться воспоминаниями. Прозаичный, серый интерьер. Но кто-то зажёг по периметру свечи, на столе красовался огромный пошлый букет тёмно-красных роз, а в воздухе витал аромат шампанского. К чему это всё? Тот, кто задумал, что так выглядит романтика — настоящий идиот. Гермиона нервно заламывала пальцы и еле сдерживала подступающие слёзы от страха будущего разговора. Она дрожала. — Эй, Гермиона, с тобой всё в порядке? Что-то случилось? — Рон нежно обнял её сзади, когда они подошли к окну. Грейнджер проследила глазами за падающими белыми хлопьями, словно оттягивала момент, из-за которого она переживала всю предыдущую неделю. Одна из снежинок впечаталась в стекло. Идеально симметричная шестиконечная льдинка. Перед глазами мелькнул образ Теодора, который не так давно беззаботно снял похожую снежинку с её волос. «Первый снег», — пролился бархатный голос в воспоминаниях. Гермиона глубоко вдохнула, резко развернулась и столкнулась с обеспокоенным взглядом Уизли. — Рон, нам нужно расстаться. Клишированная фраза повисла в воздухе, даря облегчение одному и обременяя другого. — Что? — еле слышно спросил ошарашенный Рон. Он, вероятно, подумал, что ему послышалось. — Я больше не могу быть твоей девушкой, — чётко произнесла Гермиона, не оставляя шанса быть непонятой. Страстный поцелуй Тео показал, что она не испытывала ничего подобного с Роном. Было бы нечестно по отношению к нему оставаться в статусе пары. — Но почему? Я что-то не так сказал? — Рон неожиданно схватил гриффиндорку за руки. — Я мало уделяю тебе внимания? — Нет, дело не в этом… — начала Грейнджер, но Рон впал в панику. — Я плохо обращался с тобой? Ты хочешь больше времени проводить вместе? — он тараторил, пытаясь унять дрожь. — Хочешь, я буду приезжать каждые выходные? Давай уедем вместе на Рождество? Я сделаю всё, что ты только попросишь… Пожалуйста, Гермиона… Глаза девушки наполнились слезами, сердце сжалось от болезненного спазма. Как она может так с ним поступить?! Как можно отказаться от хорошего в пользу… В пользу чего? Несуществующих отношений с непредсказуемым слизеринцем? В пользу неопределённого будущего? В пользу страданий? Но всё же ей нужно быть твёрдой, если она уже приняла решение. Отступать некуда. — Нет, Рон, пожалуйста, остановись, ты только всё усложняешь… — В чём дело? — он встревоженно приблизился, как будто так смог бы уловить её настоящие мысли. Но лучше бы ему не знать, что творится в голове у плачущей девушки. — Есть кто-то другой? Кто он?! — Просто… — она всхлипнула. — Просто… Это не работает. Ты и я… Всё не так должно быть, — сбивчиво лепетала Грейнджер. — Но я же люблю тебя, Гермиона! — отчаянно крикнул Уизли. Он изо всех сил пытался придумать, что ещё нужно сказать, чтобы всё исправить. — Прости меня, — слёзы неконтролируемо текли по щекам, — я не испытываю того же. Девушка вырвала руки и смахнула солёные ручьи. Она набралась мужества и снова взглянула в его испуганные глаза. — Может, мы с тобой встретились не в то время… Возможно когда-то, в будущем… если нам суждено быть вместе… — Гермиона не смогла закончить фразу. — Я буду счастлива, если мы сможем остаться друзьями. Но я не смею тебя об этом просить. Рон шокировано качал головой, словно отрицал реальность. Он больше не мог произнести ни слова. Слишком неправдоподобная информация обрушилась на его плечи. Слишком сильно болело сердце от её слов. Молчание, прерываемое всхлипами, продолжалось ещё несколько минут. Затем Гермиона, не в силах больше смотреть на растерянное лицо бывшего парня, стремительно выскочила из отельного номера, кинув напоследок тихое «прости». От резкого хлопка двери свечи вздрогнули язычками пламени. Рон медленно опустился на стул и обхватил лицо руками. Из кармана его брюк выпала тёмная бархатная коробочка. Она распахнулась от удара о каменный пол, и из неё выкатилось скромное золотое колечко.***
Спустя неделю, когда все слёзы были выплаканы на плече у Джинни, и сердечная мышца постепенно училась работать заново без перебоев, Гермиона решила всё-таки поговорить с Теодором. Она не могла точно сформулировать в своей голове что скажет, а главное зачем. Но желание «вскрыть карты» было слишком сильным, чтобы его игнорировать. Гермиона знала, что слизеринцы будут идти в теплицы на травологию (да, она выучила их расписание), поэтому девушка заняла позицию на заднем крыльце замка. Грейнджер чувствовала себя неплохо. Она улыбалась и, несмотря на слякоть и холодный ветер, выглядела бодрой и воодушевлённой. Теперь, когда совесть чиста и все камни с души сняты, можно смело строить новые мосты. Удача. Тео, закутанный в тёмно-зелёный шарф, бодро шагал по ступенькам в компании Малфоя и Забини. Увидев подругу, он неприкрыто удивился, а затем расплылся в самой тёплой улыбке. Парень что-то сказал однокурсникам и подошёл к Гермионе. — Привет, пропажа. — Привет, — она улыбнулась в ответ. — Я скучал. Представляешь? — Тео, не переставая светить зубами, склонил голову набок. От этих слов Гермиона ощутила, как в её животе вспорхнула стая бабочек. — И я… — еле слышно сказала Грейнджер и смущённо отвела взгляд. — Какие новости в мире Гермионы Грейнджер? Теодор неожиданно провёл рукой по её волосам и заправил бронзовый локон ей за ухо. Гермиона инстинктивно оглянулась, проверить, никто ли из посторонних не заметил этот довольно интимный жест. — Я рассталась с Роном, — вырвалось у Гермионы. Она так хотела скорее сообщить Нотту о том, что теперь никто не сковывает её обязательствами. Теперь всё может быть по-другому. — Зачем? — обыденно спросил Тео. Лицо Грейнджер вмиг побледнело от услышанной фразы. Вся кровь просто куда-то исчезла. Покинула организм. Или, может, это сердце перестало биться? Этот странный вопрос завёл разговор в тупик. Нотт спокойно стоял напротив и пронзительно смотрел убийственно-синими и необычно холодными глазами. Гермиона не сразу нашлась, что ответить. — Я просто подумала… — начала она растерянно. — Мне кажется, вы были отличной парой, — пожал плечами Тео. Это был не сарказм. Стая бабочек в миг превратилась в кровавое месиво из насекомых. — Ч-что? — Гермиона округлила глаза, хватая ртом воздух. Что он несёт? Он серьёзно? Или это очередная совершенно непонятная и крайне неудачная шутка? — Разочарования — плод ожиданий. Однажды кто-то умный мне сказал: «Надейся на лучшее и ничего не жди, тогда не будет разочарований», — Тео больше не улыбался. Он выглядел задумчивым и отстранённым. — Ты идёшь? — позвал Нотта Забини. — Мне пора, — улыбнулся Тео и, подмигнув синим, как ядовитое зелье, глазом, побежал вслед за другом. Теодору удалось одним своим безразличным «зачем?» вылить на Грейнджер ушат всех её прежних страхов. Он считал, что Гермиона с Роном отличная пара. Значит, она с Ноттом… никакая не пара? А что это тогда было в библиотеке? Пылающая страсть не могла быть наигранной. Она чувствовалась на вкус. Человек просто не может так искусно пародировать желание. Или может? Но зачем?! А что, если Тео банально разочаровался в Гермионе как раз после злополучного поцелуя? Что, если она показалась ему неумелой, неопытной… пресной? Уж ему-то точно есть с чем сравнить. Девушку обвивали растерянность и унижение. Словно два удава, они сковывали её рёбра, норовя вот-вот переломать вдребезги. Она чувствовала себя обманутой. Преданной. Униженной. Грейнджер проводила гневным взглядом уходящих слизеринцев. Она ненавидела себя за наивность и глупость. Дура! На что, чёрт возьми, она расчитывала, заводя отношения со змеем?! И тут Гермиона заметила, что погода на самом деле мерзейшая. Первый месяц зимы выглядел как старый, противный колдун, ненавидящий всё живое. Слякоть, серое небо, холодный то ли снег, то ли дождь. Отвратительный, гнусный декабрь. Идеально подходящий под её настроение.