***
— Помоги застегнуть запонки, — обыденно сказал Драко. Тео пытался прицепить подтяжки к брюкам, на которых успел поставить пятно. Вероятно, идея облачиться во всё белое была не самой лучшей. — А что, магия больше не работает? — не глядя на Малфоя, спросил он. Тео управился с застёжками и, как акцент, пристегнул цепочку маховика к поясу, а часики положил в карман. Малфой не отвечал. Тео обернулся и встретился с огоньком в настойчивом взгляде. — Я хочу, чтобы это сделал ты. Тео закусил улыбку и подошёл к Драко. Он аккуратно взял с комода золотую, затертую временем запонку. Драко протянул ему руку. Чёрная ткань скользнула и оголила запястье. Тео обхватил раскрывшуюся манжету, подвернул и соединил края, скрывая синеватые переплетения вен на бледной коже. Он просунул меньший край запонки в петлю и поднял взгляд на Драко. Серые глаза смотрели в упор с нежностью дьявола. Тео зафиксировал запонку и взял вторую руку Драко. Он повторил те же движения не глядя на запястье, орудовал пальцами на ощупь. Вторая запонка была прочно закреплена на манжете. В груди загудели пчёлы. Драко сверкнул косой улыбкой. Тео хитро изогнул бровь. Он крепче сжал запястье и поднял руку к лицу. Воздух между парнями, казалось, вот-вот разрядится искрами напряжения. Тео медленно поднёс указательный палец Драко к своим губам, приоткрыл рот. Запонки на запястье бликовали золотом. Драко почувствовал, как зубы Тео скользнули по подушечке пальца, пока тот не упёрся в язык. Тео сомкнул губы и втянул щёки. Провёл языком вдоль пальца. Драко закатил глаза, сжал челюсти и откинул голову. По спине пробежали мурашки. Свинцовый жар плавил рёбра, стекал в низ живота… и ещё ниже. Жизнь в принятии казалась экзотической невиданной сладостью, которую Драко распробовал, связав свою жизнь с Ноттом и Грейнджер. Чувствовать себя счастливым было непривычно, но так хотелось сделать это ощущение фоном каждого дня. Драко был готов попробовать. И он был готов разорвать на части тех, кто посмеет возразить. Тео медленно достал палец изо рта и немного задержал его на нижней губе. Драко снова раскрыл глаза и вкрадчиво посмотрел на развратника. Парни одновременно глухо рассмеялись. — Тебе не кажется, что мы ведем себя по-гейски? — спросил Тео, выпуская руку Малфоя. — Нет-нет, — губы Драко дрожали от сдерживаемой улыбки. — Я не такой. Теодор звонко расхохотался, но тут же осёкся — Малфой схватил его за кудри и дёрнул назад. — Эй, ты испортишь мне причёску! — наиграно возмутился Тео. — Куда ещё хуже… — Драко притянул его к себе так близко, что их носы соприкоснулись. — А вот это обидно, — Тео скривился в возмущении. — Я считаю, что моя причёска идеально дополняет образ. И вообще… — Заткнись, — улыбнулся Драко и поцеловал Теодора.***
Нотт и Малфой хохоча ввалились в гостиную Слизерина, где одногруппники устроили что-то вроде неофициальной вечеринки для своих. Старшекурсники принимали поздравления младших, кто-то делился мудрыми наставлениями, вроде: «Как лучше списывать на истории магии» или «Как усыпить бдительность Филча, не навредив Миссис Норрис». Антураж был под стать змеиному логову: зловещие декорации, лёгкая музыка и приглушенный свет. Забини, одетый в ярко-жёлтый костюм и розовую рубашку, активно жестикулировал, разговаривая с Гойлом. Заметив друзей, он подхватил два бокала с шампанским и подлетел к ним. — Вы знали? Вы знали?! — искрясь весельем, вопил Блейз. — О чём? — Драко едва не ослеп от его наряда. — Гойл идёт на выпускной с девчонкой! — Вохохоу! — воскликнул Тео. — Наш птенчик стал орлом, — усмехнулся Драко и взял у Блейза бокал, хрустальную ножку которого обвивала серебряная змея. — Грег! Я горжусь тобой, детка! — крикнул Забини через всю гостиную. Гойл от неловкости покрылся пятнами. Казалось, ему хотелось исчезнуть. Голова вжалась в массивные плечи, спина изогнулась дугой. Он ковырял манжету и прятал взгляд. — Мерлин, Забини, когда ты успел так накидаться? — Тео сморщил нос, уловив крепкие нотки огневиски. — Моя мать, кажется, после третьего развода… или нет. После четвёртого. Или третьего? Ай, неважно! Она мне поведала, что сердечные раны лучше всего переживаются в алкогольном тумане, — Блейз встретился с Дафной взглядом и поднял бокал. Та презренно скривилась и отвернулась. — Смотри не растворись в своём тумане, — сказал Драко. — О! Кто бы говорил! — Забини похлопал Малфоя по плечу. Он склонился и понизив голос сказал: — Я знал одного блондина, который чуть не разъебался об землю, летая бухим вдрызг. Не знаешь кого-то, кто мог бы топить горе в бокале от несчастной любви к Теодорке? — Забини, блять! — Малфой оттолкнул мерзавца и немедленно осмотрелся по сторонам. Тео расхохотался, глядя, как Драко беспокоится о репутации гетеросексуала. — Я одного не могу понять, — невнятно продолжил Забини. — Зачем вам Грейнджер? От женщин одни проблемы, — он сделал большой глоток. — Если хочешь занять её место, так и скажи, — усмехнулся Тео и чокнулся с ним. — Я слишком люблю женские формы, чтобы менять их на ваши плоские задницы. — Ну, в моём случае выбирать не приходится, — довольно подмигнул Тео. — К тому же задница у Малфоя что надо. — Сука, вы когда-нибудь замолчите?! — Малфой не выдержал и отошёл к фуршетному столу под дикий гогот сговорившихся. Крохотные закуски были выложены в форме герба факультета. Каждый раз, когда кто-то брал одну, она тут же восполнялась новой. Драко попробовал что-то зелёного цвета, похожее на сыр, но на вкус оно оказалось кислым и мятным. Он огляделся и поймал себя на мысли, что никогда не видел столько улыбающихся слизеринцев в одном помещении. Вероятно, предвкушение свободы всем шло на пользу. Даже Пэнси скалилась идеальными зубами, разговаривая с Дафной. Она красовалась в длинном сливовом бархатном платье с глубоким вырезом на бедре. На шее бликовало массивное блестящее колье, наверняка семейная реликвия. Дафна выбрала серебряное, почти зеркальное платье, которое так плотно облегало её фигуру, что казалось второй кожей. Волосы были убраны назад, а мочки ушей оттягивали тяжелые бриллиантовые серьги. Драко отстранённо разглядывал людей, думая о том, что иногда слизеринцы перебарщивали с любовью ко всему дорогому и пафосному. Из толпы показалась Астория. Она была одета в лаконичное чёрное платье на тонких серебристых бретельках. — Драко, — сдержанно поприветствовала она, — поздравляю с освобождением. — Спасибо, — Малфой усмехнулся. Знала бы Гринграсс, как много смысла в её словах. — Ты тоже идёшь на бал? — Да, — она стыдливо отвела взгляд. Отбросила с плеча длинные, идеально прямые чёрные волосы. — Меня пригласил Бишоп. Из Когтеврана. — Повезло, — Драко поднял бокал и добавил: — ему. Астория тихонько рассмеялась и прикрыла рот рукой. Малфой узнал аристократическое воспитание. Родную дрессировку. Он стукнулся с ней бокалом и хотел было уйти, но Астория сказала: — Приезжай к нам летом, — получилось слишком громко, будто она не смогла сдержать волнение. Покрутила бокал в полупрозрачных пальцах. — Как друг. Я хочу сохранить отношения. Драко не нашёлся что ответить. Сделал глоток. — Конечно, если ты сам этого хочешь… — поспешила добавить Астория. — Бери с собой… — она запнулась, не смогла выговорить фамилии, — кого захочешь. Драко украдкой взглянул на Тео, который хохотал с Забини. Неужели Гринграсс знала? Кто ещё знал? Нет, это невозможно. — Я не хочу терять контакт… — аккуратно прошептала Астория. Драко посмотрел на фарфоровое личико, сдержанную тонкую улыбку, огромные кукольные глаза и проникся странным братским теплом. От неё не чувствовалось подвоха. Возможно, друзья ему и правда не помешают? — Конечно, спасибо, — сказал он и проследил, как радость заставила проявиться ямочки на щеках Астории. — Гринграсс, — окликнул Драко, когда она уходила. — Да? — обернулась. — Потрясающе выглядишь. Астория скромно улыбнулась в ответ.***
Гермиона стояла у стены и потирала взмокшие ладони. За углом внизу было многолюдно и шумно. — Будь здесь, считай до тридцати и потом спускайся. Я их подготовлю, — сказала Уизли, прежде чем исчезла за поворотом. Сделав глубокий вдох, Гермиона продолжила считать вслух: — Двадцать три, двадцать четыре… — Ты знала, что у Драко это началось гораздо раньше? — проговорил Тео, прижимаясь обнажённым животом к её спине. — Нотт, я тебя предупреждаю… — возмутился Малфой. — Что «это»? — Гермиона обернулась на Тео и натянула одеяло повыше. — Скажем так, — он намотал прядь её влажных волос на палец, — когда ты спускалась по ступенькам на святочном балу, Малфой придумал несколько способов взорвать черепушку Крама. Гермиона удивленно вскинула брови, захихикала и обернулась к Драко, который невозмутимо лежал на её подушке. — Это правда? Драко ничего не ответил. Гневно посмотрел на Теодора и прижал Гермиону к груди. — Двадцать девять, тридцать. Гермиона сглотнула горький ком волнения. Бабочки в животе порхали как сумасшедшие, царапая ледяными крылышками внутренние органы. Она сделала шаг. Послышались аплодисменты. Золотой свет ослепил на мгновение. Гермиона часто заморгала. Задержала дыхание. У подножья ступенек бурлила, словно зелье из блёсток, толпа народу: выпускники, учителя, родственники. Но две фигуры выделялись неподвижностью. Это были они. Её слизеринцы. Драко в безупречном чёрном костюме, чёрной рубашке с тонким чёрным галстуком и Тео, полная противоположность: в белом расслабленном костюме с аккуратной чёрной бабочкой. Они дополняли друг друга, как день и ночь. Такие непохожие и такие родные. Рядом с Драко блистала Джинни. Гермиона про себя отметила, что они могли бы быть красивой парой. Оба высокие, спортивные, привлекательные. Лёд и пламя. Позади них слизеринки с безупречным макияжем и прямыми спинами, словно проглотили палку, возмущённо обсуждали неожиданный выбор партии Малфоя. Змеи смерили Гермиону быстрым взглядом и равнодушно отвернулись. У них было задание поважнее: продумать план мести рыжей похитительнице слизеринских принцев. Гермиона была шикарна в своём наряде. Бледная ткань подчёркивала тёплый оттенок персиковой кожи. Нити бусин, прикрывающих плечи, перекликались с серёжками из таких же камней. Гермиона подхватила подол платья — слои шифона зашуршали, как морской ветер — и опустилась на ступеньку. Все смотрели на неё, будто мощный магнит приковал внимание. Среди ликующей толпы Гермиона узнала маму в скромном синем платье и папу в костюме, который ещё помнил их свадьбу. Лёгкой улыбкой она приветствовала объективы камер. Отовсюду сверкали вспышки. Праздничная музыка заглушала восклицания комплиментов из толпы. Тео аккуратно взял Джинни под руку, и они отступили. Драко остался впереди и завороженно смотрел, как его мечта воплощалась в жизнь. Сердце возобновило работу после остановки и зашлось в бешеном ритме. Гермиона шагала, не отрывая взгляда от Драко. С каждой ступенькой нервное напряжение ослабевало. Крылышки бабочек таяли, из острых льдинок они превращались в нежный шёлк. Драко улыбался одними глазами и, кажется, совсем не дышал. Когда Гермиона приблизилась, он галантно протянул руку. Она подала ладонь, не думая о том, как этот жест могли интерпретировать окружающие. Вспышки запечатлели момент: Драко склонился и едва коснулся пальчиков прохладными губами. Голоса вокруг замолчали. Свора сплетниц во главе с Паркинсон застыли в недоумении. Малфой невозмутимо обернулся и передал руку Гермионы Теодору. — У тебя потрясающая спутница, — прошептал он с восхищением. Гермиона ласково улыбнулась. Тео крепко прижал пальчики к губам. — Сам себе завидую. Гермиона хохотнула и провела рукой по непривычно зализанным кудрям Теодора. — Привет. — Привет, — улыбнулся мягко и облизал пересохшие от жажды губы. Кажется, толпа расслабилась, когда происходящее стало нормальным. — Ты похож… — начала Грейнджер, осматривая Тео с ног до головы. — На ангела? — перебил он. — Да, я знаю, — и самодовольно хмыкнул. — Для ангела у тебя слишком грязные мыслишки, — подколола Джинни, которая уже держала Драко под руку. — Ох, Уизли, а ты ведь знаешь только верхушку айсберга, — мечтательно посмотрел в потолок Тео. — О нет, избавь меня от подробностей, — сморщилась Джинни, но тут же добавила: — хотя… — Почему мы не заходим в зал? — поспешила перевести тему Гермиона. — Кажется, кто-то налажал с подготовкой, — объяснила Джинни. — Или нам хотят сделать сюрприз. — Дорогие выпускники! — обратился профессор Хёрст, стоя у главного входа в Большой зал. Из нарядного у него было только ожерелье из разноцветных перьев. — Выстройтесь по парам, пожалуйста, и наденьте мантии. — Вот она, дискриминация. Всегда по парам… а если я хочу быть один? — фыркнул Блейз, который материализовался позади. — Или втроём… — шепнул Тео и взял Гермиону за руку. Толпа суетливо оживилась, и разноцветные наряды скрылись под шуршащими слоями мантий. — Вы не видели Гарри? — спросила Гермиона, затягивая аккуратный бантик на шее. — Они там, в гриффиндорской части, — указала подбородком Джинни. — А мы что… в слизеринской? Гермиона обернулась и поняла, что все вокруг натягивали мантии со змеиной эмблемой. Она поймала резкий ядовитый взгляд Дафны Гринграсс. — Вы выбрали лучших, девушки, — веселился Тео. Драко подтверждающе хмыкнул. — Утверждение спорное, — усмехнулась Гермиона и обратилась к Джинни: — думаю, для награждения нам всё же лучше будет вернуться к «своим». — Кстати, о лучших, — подхватил Забини, запутываясь в завязках. — Я предлагаю отпраздновать день рождения Малфоя у меня на вилле. В Италии. Вино, сыры, жгучее солнце! Нотт уже согласился. Вы тоже приезжайте, девушки. Погреете косточки перед новой жизнью в Англии. — То есть вы уже всё решили? — Гермиона сложила руки на груди и осуждающе посмотрела на Тео. — А что тут решать? — пожал плечами. — Осталось всего пять дней. Ничего лучше мы уже не придумаем. — Не уверена, что после сегодняшнего вечера твоё приглашение будет в силе, Забини, — отозвалась Джинни, и Драко усмехнулся. — Но спасибо. — О чём это она? — спросил Блейз Малфоя. Драко хотел ответить, но Хёрст скомандовал дверям открыться, и восторженные восклицания наполнили коридор.***
Прижатая мантией расшитая накидка колола кожу на плечах. Джинни ёрзала и пыталась почесаться о Гермиону. Та недовольно бурчала, призывая подругу к смирению. — Если ты не прекратишь, то скинешь меня с лавочки, — злобно шепнула Гермиона и, придерживая шапку выпускника, посмотрела под ноги. Лететь было далеко. Гриффиндорцы стояли в три ряда, словно хористы. Факультеты объединили в группы, расставили по дуге на сцене, которую возвели в глубине зала. Преподаватели во главе с Макгонагалл были обращены к студентам, а позади них, внизу, толпились гости, родители и младшекурсники. Журналистов, по личному распоряжению директрисы, велено было не впускать в Хогвартс. — У тебя далеко палочка? — шепнула Джинни. — Я свою спрятала в туфлю, не могу наклониться. Пожалуйста, Гермиона, сделай с этим что-нибудь. Гермиона недовольно цокнула, нырнула пальцами в потайной карман юбки и, задев Гарри локтем, наложила успокаивающие чары на раздраженную кожу страждущей. Макгонагалл, облаченная в фиолетовую мантию с вышитыми созвездиями, поприветствовала выпускников, произнесла трогательную речь, пустив слезу, упоминая студентов, которые не дожили до этого дня. Затем она призвала к себе стопку перевязанных лентами пергаментов и принялась по очереди называть фамилии. Студенты один за другим подходили к ней, чтобы получить диплом и пару напутственных слов. — Я не верю, что это конец, — шепнула Гермиона Гарри. — Я тоже, — он поднял глаза на зачарованный потолок, чтобы сдержать слёзы. По звёздному небу летали разноцветные кометы. — Эта школа стала мне домом. По сути здесь и началась моя… относительно нормальная жизнь. А теперь нас как будто выгоняют. — Ну, невозможно же учиться вечно. — И это говоришь мне ты, Гермиона Грейнджер? — рассмеялся Гарри и легонько толкнул её в бок. Она подхватила настроение и ответила тем же. — Уверена, взрослая жизнь будет не менее насыщенной, — прошептала Гермиона, глядя перед собой. — Честно говоря, мне бы не хотелось большей насыщенности, — Гарри тяжело вздохнул и оправил край мантии. — Я просто хочу спокойствия. — Ты стареешь, Поттер, — прыснула Гермиона. Она дотянулась до его ладони и настойчиво сжала. — Всё будет хорошо. Я уверена. Гарри по-доброму улыбнулся и опустил взгляд на головы стоящих впереди однокурсников. Церемония вручения дипломов сопровождалась торжественной музыкой в исполнении коллектива профессора Флитвика. Каждого выпускника фотографировали на память, и, казалось, директор Макгонагалл успела ослепнуть от вспышек. Родители, взбегавшие на сцену, чтобы поздравить, плакали, дети с восхищением смотрели на старшекурсников, гости кричали слова восхищения и размахивали букетами. Гермиона краем глаза посматривала на слизеринцев. Многие откровенно скучали. Она догадывалась, о чём думали её мальчики. Драко наверняка был рад избавиться от обязательства находиться в стенах проклятой школы, предвкушение свободы отдавалось лёгкой улыбкой на его губах, а Тео не терпелось покончить с официальной частью, напиться и потанцевать до боли в ногах. Когда наступила их очередь принимать диплом, зал непривычно затих. Ни гостей, ни родственников, никто не пришёл порадоваться за Тео и Драко. Зато слизеринцы активно поддерживали своих, особенно Забини, который выл в честь друзей, как олень во время брачного периода. Он вытирал слёзы и кричал что-то вроде: «Моя детка! Молодец! Дядюшка Забини гордится тобой!». Гермионе хотелось поддержать парней подобным образом, но она лишь сдержанно аплодировала, обещая себе наверстать упущенное наедине. Диплом Гермионы был перевязан не только красной лентой, как у всех Гриффиндорцев, но и золотой — свидетельство об отличной успеваемости. Отец подарил небольшой букет нежно-розовых кустовых роз. Мама не могла сдержать слёз и, сжимая в тесных объятиях, повторяла, как гордится дочерью. У сцены выстроилась шеренга юных поклонников с подарками для своего кумира. Гермионе было неловко, что из-за неё церемония задерживается. Но она ещё не знала, что, когда выйдет Гарри, желающих поздравить будет в три раза больше. Когда Гермиону фотографировали, Макгонагалл едва заметно произнесла: «Мисс Грейнджер, вас ждёт великое будущее». Эти слова она запомнит на всю жизнь и будет стараться соответствовать установленной любимым профессором планке. — Что ж, — обратилась Макгонагалл к выпускникам, — теперь вы официально взрослые и независимые юноши и леди. А это значит, что правило о комендантском часе для вас больше не актуально, — она усмехнулась и щёлкнула пальцами. Свет в зале приглушился, огромные хрустальные люстры опустились над залом и зажглись тусклыми оттенками фиолетового, в зачарованном небе появились зеркальные шары. — Оторвитесь по полной! Выпускники радостно закричали и подбросили квадратные шапки в воздух. Макгонагал обернулась и серьёзно взглянула на зал поверх очков: — Для всех остальных учеников отбой ровно в двадцать два ноль-ноль. — Слава Мерлину! — воскликнула Джинни, сбрасывая ненавистную мантию. Они с Гермионой спускались со сцены, освобождая наряды от оскорбляющих их сияние мрачных покрывал. Грейнджер пыталась разглядеть в толпе Тео, но желающие поздравить так плотно сомкнули кольцо вокруг неё, что видно было только потолок. Из восторженной толпы показался Рон. — Поздравляю с успешным окончанием учёбы! — обратился он не то к Гарри, не то к Гермионе. — Спасибо, любимый братик! — Джинни бросилась ему на шею. Рон закатил глаза. За ним возникли все представители рыжеволосого семейства. Они были одеты с иголочки. Наряды были новые, дорогие и непривычно модные. Никаких поношенных или протёртых на локтях пиджаков и запыленных брюк. — Ох, Гарри, мой мальчик! Ты так хорошо смотрелся на сцене! — Молли Уизли принялась расцеловывать румянец неловкости на щеках Гарри. — Ну же, Молли! Задушишь парня! — Артур попытался усмирить жену, но, потерпев поражение, отступил. — Гермиона, поздравляю! Прекрасное платье! — Спасибо! — Гермиона пожала протянутую руку. — Вы виделись с моими родителями? Они приготовили вам подарок в качестве благодарности за помощь с переездом! О, папа, мама! Идите скорее сюда! — Всё понятно, в этой семье меня не ценят,— заключила Джинни, на которую никто не обращал внимания. — Пойду напьюсь. — Ну уж нет! — Джордж подхватил Джинни и защекотал. Она с визгом заколотила его в ответ. — Оставь меня, дубина, ты помнёшь мой костюм! — С каких пор тебя это волнует?! — Джордж опустил сестру на землю и рассмеялся от того, как чопорно она поправляла съехавшую жилетку. — Иди в задницу! Сегодня я леди! — Леди Малфой?! Джинни стукнула брата в плечо, тот расхохотался ещё сильнее, но тут же жестом предложил взять его под локоть. — Ну-ка пойдём, расскажешь мне, как ты до этого докатилась. Он использовал заклинания?! Скажи честно. У меня есть пара приёмов… Голоса затерялись в толпе. — Поздравляю… — неуверенно протянул Рон, старательно избегая зрительного контакта с Гермионой. Он смущался, словно они никогда не были знакомы. Его покрасневшие щёки отлично оттенял тёмно-синий костюм в тонкую полоску. Белая рубашка и строгий сатиновый галстук подчёркивали длинную худую шею. Рон выглядел официальным, и это совершенно ему не шло. — Спасибо, — мягко ответила Гермиона. Услышав её голос, Рон, вероятно, поверил в то, что она настоящая, и наконец посмотрел в глаза. — Ты молодец. — Спасибо… — теперь Гермионе было неловко. — Жаль, что тебе не досталась подобная вещица, — она помахала свёрнутым в трубочку диплом. — Да брось. Я бы точно провалил все экзамены. — Я бы этого не допустила. Они сдержанно улыбнулись друг другу, вспоминая те многочисленные вечера, когда Грейнджер не позволяла Поттеру и Уизли уйти спать, пока они не закончат домашнее задание. — Как ты? — спросила Гермиона, не в силах терпеть неловкое молчание. — Я слышала о Вэнди. Сожалею. На самом деле в глубине души Гермиона радовалась, что у Рона и его слишком веселой подружки ничего не сложилось. Это было абсолютно иррациональное, стыдное чувство. Настоящее злорадство. Но Гермиона ничего не могла с собой поделать, только радовалась, что её тёмные мысли никто не прочтёт. — Да ничего. Я, видимо, не создан для серьёзных отношений, — Рон иронично хмыкнул под нос. — Ну да ладно! Значит повезёт в бизнесе. — Я рада, что ты не теряешь оптимизма. Рон неуверенно кивнул и поджал губы. Гермионе захотелось его обнять. Чтобы утешить? Потому что соскучилась? Чувствовала вину из-за его грусти? Она крепче прижала к себе букет и диплом, чтобы не совершить глупостей. — Получается, ты тут сегодня без пары? — Угу… Сам, — Рон вырисовывал узор носком туфли. — А ты с… этим? — Его зовут Теодор. Рон скривился в ответ. — Да, сегодня я с ним. Тео и Драко стояли у колонны и пристально наблюдали за парочкой. Неоновый свет люстр освещал злобные прищуры. Слизеринцы, словно два ночных хищника, выжидали подходящий момент для нападения. Драко вполголоса сказал: — Как думаешь… она сильно расстроится, если рыжего принца вдруг разорвёт не пойми откуда прилетевшее проклятье? Тео хохотнул. — Принца? Малфой, ты слишком нежен с ним. Я ревную. Тео получил удар по ноге, но даже не отреагировал. Гермиона отдала букет проходящему мимо Гарри и всё-таки обняла Рона. Его удивлённая веснушчатая морда вызвала у Драко приступ тошноты. Тео фыркнул и скривился так, словно учуял самую мерзкую вонь, какую только знала вселенная. — Я бы выкупал её после этих объятий, — процедил он сквозь зубы. Малфой скрыл усмешку за тяжёлым бокалом с янтарной жидкостью. По официальной версии спиртное на фуршете не наливали. Но дядюшка Забини славился изобретательностью в вопросах веселья. Гермиона напоследок что-то сказала Рону и Гарри, забрала букет и чуть ли не вприпрыжку подошла к слизеринцам. — Эй, о чём беседуете? — она взяла бокал у Тео. — Представляем в деталях, как будем купать тебя, — ответил он, нехотя расставаясь со своим напитком. Гермиона изогнула бровь. — Я что, такая грязная? — она сделала глоток и поморщилась от горечи. — Фу! Что это?! — Бальзам от душевных ран. — А у тебя болит душа? — Очень. Особенно, когда смотрю, как Малфой страдает от невозможности устранить конкурентов. — Драко? Ты страдаешь? — Гермиона с иронично наивным выражением лица склонила голову. — Просто не позволяй всяким… — Драко перебрал в голове десяток эпитетов, — элементам сомнительного качества прикасаться к тебе. — Ты такой милый, когда ревнуешь. — Я не ревную. Он оттолкнулся от колонны и приблизился. Слишком близко, чтобы это было похоже на дружеское общение. Гермиона машинально огляделась по сторонам. — Я требую. Мне и так приходится делить тебя с одним чертом. — Я всё слышу. — А я не люблю делиться. Драко склонился и провёл пальцем по обнажённой коже, обрамлённой нежным шифоном. Фасон с глубоким вырезом на спине сводил его с ума. Гермиона вздрогнула и покрылась мурашками. Малфой понизил голос до вкрадчивого: — Не испытывай моё терпение, Грейнджер. — Мистер Малфой, уберите руки от моей спутницы. Иначе мне придётся вызвать вас на дуэль, — сказал Тео, прежде чем Гермиона собралась с мыслями. — И вообще, нам пора на сцену. — На сцену? — переспросила Гермиона. — Да! Мы кое-что запланировали. — Правда? Что? — Опозориться на всю школу, — фыркнул Драко. — Малфой! Ну что за уныние? — Тео взъерошил его волосы, за что получил удар в бок. — Где твоё праздничное настроение и вера в талант? — Талант? О чём вы говорите? — Гермиона смотрела поочередно на парней, в надежде понять, что они задумали. — Всё увидишь, принцесса! Всё увидишь! — сказал Теодор, подбивая Драко шагать вперёд. — Готовь камеру или как ты называла ту штуковину, это будет легендарно! Блейз, мы готовы!***
Свет в зале потух. Стало темно и немного волнительно. Гермиона стояла у самой сцены под руку с Джинни. Уизли не была удивлённой, кажется, она знала, что сейчас будет происходить. Гермиона хмурилась: неужели Малфой ей рассказал? Они что, так сблизились, что завели общие секреты? Грейнджер не знала, как ей относиться к тому, что за её спиной постоянно происходили заговоры. Она подумает об этом потом, а пока… На сцене послышалась возня и тихая ругань. Пауза. Зрители предвкушающе затихли. Звонкий стук палочек отсчитал секунды до начала, и кто-то отыграл на барабанах пару тактов. Вокруг всё ещё было темно. В следующее мгновение вступила электрогитара. Протяжно-ленивый перебор, а за ним сочный аккорд наполнили зал, и внимание зрителей заострилось. На сцене появился тусклый свет. Золотистые лучи подчёркивал дым, ползущий под ногами музыкантов. Бас-гитара завыла низкими протяжными нотами. Ритмичная музыка набирала обороты, и зрители невольно стали двигаться в такт. Свет усиливался. Он струился за спинами тех, кто находился на сцене, поэтому лиц было не разглядеть. Но Гермиона узнала силуэт Теодора. Её дыхание сбилось от волнения. Он стоял посередине, склонив голову над микрофоном на стойке и дёргая ногой в такт. Густой дым сползал с края сцены, словно тающее мороженое. Тео начал петь одновременно с тем, как на него опустился луч прожектора. На лице Гермионы вспыхнула улыбка. Она никогда не видела Теодора с микрофоном! Других музыкантов тоже осветил прожектор. За барабанами сидел Гойл. Его массивные руки ловко орудовали тонкими палочками, словно он тренировался всю жизнь. Гойл кивал квадратным подбородком в такт движениям и успевал нажимать на педаль, отвечающую за самый крупный барабан, именуемый «бочкой». Забини крепко сжимал лаковую бас-гитару цвета фуксии, в сочетании с жёлтым пиджаком она делала его ярчайшим пятном выпускного вечера. Блейз самозабвенно пощипывал струны, прикрыв глаза, и, беря необычайно высокие ноты, подпевал Теодору. Его пошатывало от выпитого, но это только придавало шарма рок-звезды. Справа от Тео был Драко. Облачен во всё черное, он казался мрачным, зловещим пятном на фоне золотого тумана. Драко уверенно играл на матовой электрогитаре вычурной резкой формы. Он почти не двигался, сосредоточенно смотрел на струны. Светлые волосы спадали на лицо. Природная сдержанность и холодность придавала Малфою загадочности. И… да, он был чертовски сексуален. Теодор пел, сохраняя свою дерзкую улыбку одним краем губ. Вибрация голоса сладко щекотала солнечное сплетение. Гермиона как заворожённая смотрела на слизеринцев, поедая их глазами. Она даже не подозревала, что её мальчики на такое способны! — Ты много обо мне не знаешь, Грейнджер, — сказал ей однажды Малфой. Гермиона усмехнулась. Она с удовольствием потратит остаток жизни, чтобы разоблачить все скрытые таланты Тео и Драко. Тео чувствовал себя на сцене свободно, будто был рождён для этого. Он извивался, нежно гладил стойку микрофона, почти касался его хромированной головки губами. Тео танцевал, поступательно двигая бёдрами в такт. На грани приличия. Краем глаза Гермиона заметила, как профессор Макгонагалл неодобрительно мотала головой. Но его движения и подача песни сводили с ума зрителей. Все младшекурсницы со сверкающими глазами и замирающими сердцами следили за каждым его вздохом. В зале стало слишком жарко. В кульминационный момент Теодор низко склонился над землёй, утянув за собой микрофон. И… бесстыдно облизал его. Резко поднявшись, он снял его со стойки, накинул шнур на плечи, смахнул волосы со лба, коварно подмигнул своей самой преданной фанатке и завыл припев. Гермиона любила засыпать под чтение Тео, но не представляла, что он умел так хорошо петь! Нужно будет уговорить его петь им с Драко колыбельные, или работать вместо будильника, или исполнять вечерние серенады… да что угодно, лишь бы чаще слышать его бархатный, тягучий и сладкий, словно карамель, голос! Тео пел и смотрел на неё, и иногда на Драко. От томного синего взгляда под арками рёбер пульсировало возбуждение. Оно плавилось и стекало в низ живота. Гермиона не могла сфокусироваться на тексте, но до сознания отрывками долетали слова о том, что чувства заполнили все мысли и он надеется о взаимности, не может перестать прокручивать в голове мелодию, которая напоминает о ней… или о них… он мучается, но всякий раз ползёт обратно. Ползёт обратно к ним. Посыл был так очевиден, что Гермиона стала волноваться. Но, оглянувшись, осознала, что никто ничего не понимал. Студенты уже во всю плясали, не обращая внимания на переглядки на сцене. По сравнению с эпатажным Тео Драко казался мрачной тенью, но Гермиона не могла оторвать взгляда от его пальцев… бледных, тонких, аристократических пальцев, виртуозно перебиравших струны. Грейнджер невольно закусила губу. При виде рук Малфоя в голове не оставалось ни одной приличной мысли. И почему только он раньше не играл для неё? Нужно будет захватить инструменты в Италию. Однозначно. Песня, казалось, длилась вечность, но тут же подошла к концу. Переглядываясь, Забини с Малфоем разорвали публику финальными рычащими аккордами. Гойл поддал жару барабанным разрядом. И в секунду всё затихло. Зал взорвался овациями. Ликовали теперь не только слизеринцы, но и все, у кого были уши. — Я сейчас, — Джинни выпустила Гермиону и побежала к сцене. На сцену обрушилось облако золотистых конфетти. Тео выкрикнул что-то о том, что желает всем сегодня забыться и оторваться как в последний раз. Он сорвал с себя пиджак и кинул в толпу. Драко скептически закатил глаза и, оставив гитару, двинулся к ступенькам. Забини, еле стоявший на ногах, подхватил его под руку. Взбегающая навстречу Джинни остановилась перед ними на секунду. Малфой достал что-то из кармана и передал ей. Джинни благодарно похлопала его по спине и стряхнула с плеча золотинку. Она вышла на сцену в сопровождении софитов. Медная вышивка на чёрном наряде переливалась бликами. Аплодисменты для слизеринского квартета угасли. — Кхм-кхм. Привет, — начала она, протерев микрофон от деяний Нотта. — Я хочу сказать пару слов. Обещаю не нудить. Это займёт всего минуту, и вы сможете продолжить напиваться. Ой… танцевать, хотела сказать я. По залу прокатился злодейский смешок. — В общем… — Джинни перевела дух, убрала шнур микрофона из-под ног. Гермиона задумалась, к чему был подключен этот самый шнур, если электричества в замке не было? Был ли он зачарованный? Работал от генератора? Она обернулась, чтобы спросить у Тео. Растрёпанный и мокрый он подлетел к ней и обнял за талию. Гермиона только вдохнула, но Джинни продолжила: — Во-первых, я поздравляю всех выпускников. Мы сделали это! — она подняла кулак и в ответ услышала радостные вопли. Кто-то выстрелил в потолок розовыми искрами. — Во-вторых, у меня есть мысль, которой очень хочется поделиться, — лицо вмиг посерьёзнело. — Наше взросление выпало не на самое спокойное время. Мягко говоря. И мы разучились ошибаться. Гермиона почувствовала, как Тео сильнее сжал пальцы. — Согласитесь, сложно допустить ошибку, когда любой неверный шаг может стоить жизни. Но теперь это не так. Ребята, наступил мир! Я серьёзно. Выдыхайте. Мы всё ещё молоды и можем позволить себе сделать пару-тройку глупостей и списать это на возраст. Гермиона и Тео хохотнули вместе со всем залом. Грейнджер обернулась в желании взглянуть на Драко, но толпа заграждала обзор. — Хочешь к нему? — шёпотом спросил Тео. Гермиона кивнула, и он, взяв её за руку, увёл вглубь зала к колоннам. — Я своих глупостей наделала, — звучал голос Джинни за спиной идущих. — И знаете что? Не жалею! Сейчас прозвучит заумно, но, совершая ошибки, мы растём. Превращаемся в разумных существ. Не все, конечно… Но многие. Тео и Гермиона подошли к Драко, который, сняв пиджак и закатив рукава рубашки, слушал Уизли с непроницаемым выражением лица. — Что ты ей передал? — Тс-с-с, Грейнджер! Смотри, что сейчас будет, — Драко указал подбородком на сцену. — Цените свободу, цените момент и цените близких! — заключила Уизли. — У меня всё… Прежде, чем все захлопали, Джинни успела выкрикнуть в микрофон: — Гарри! — она кинула в него что-то блестящее. Поттер машинально поймал. Джинни спрыгнула со сцены и, пересекая половину зала, подошла к нему. Лучи прожектора сопроводили путь. Толпа вокруг перешла на шёпот. — Я облажалась. Я признаю, — сказала Джинни, подойдя совсем близко. — Но моя ошибка помогла понять, как сильно я тебя люблю. Мне плохо без тебя. Невыносимо. Я чувствую себя одинокой и неполноценной. — Джинни… — произнёс сдавленно Поттер. От неловкости у него сводило скулы. — Нет, погоди, дай закончить, прежде чем я разрыдаюсь, — она резко посмотрела вверх и заморгала. Люди вокруг замолчали, прислушиваясь. Но Джинни их не замечала, в глазах плыли чёрные пятна. — Я хочу всего. Всего того, чего ужасно боюсь. Я хочу жить вместе, делать перестановки, играть по воскресеньям в квиддич, растить детей и навещать родителей на семейных праздниках. Гарри, я люблю тебя. И хочу быть с тобой. Джинни взяла Гарри за запястье и второй рукой разжала его ладонь. Там оказался снитч. Он дрогнул крылышками, раскрыл створки и обнажил сердцевинку. Внутри лежало скромное кольцо. — Гарри Поттер, ты станешь моим мужем? — дрожащим голосом спросила Джинни. Удивлённые вздохи. Тишина. Гарри уставился на снитч и не моргал. Люди вокруг смазались в кляксы, исчезли в темноте. Он поднял глаза. Перед ним осталась только Джинни. Упрямая, резкая, смешная, храбрая… Безумно красивая в лучах софитов. Его Джинни. Но в груди всё ещё болело… — Я пойму, если ты откажешь, — прошептала она, сдерживая слёзы. — Но я должна была попытаться. Иначе, — шмыгнула носом, — зачем это всё? Гарри смотрел на неё совершенно растерянный и онемевший. Он столько часов думал о её поступке, о них, о будущем, перебирал в голове все «за» и «против», но так и не смог ответить себе на главный вопрос. Почему? — Джинни… — на выдохе произнес он. — Ты сумасшедшая, — фраза прозвучала как упрёк. — Да, — она разочарованно опустила взгляд. Храбрость и задор растаяли, словно их расплавил настойчивый луч прожектора. — Ты прав. Я напридумала себе, — слёзы пробивали оборону. — Я… Ты… Но, может… Может, мы сможем остаться друзьями? Гарри обнял её, не в силах смотреть, как она едва сдерживала плач. — Да, — шепнул он ей на ухо. Джинни зашлась слезами. Спрятала лицо от настырных взглядов. Вряд ли она сможет спокойно дружить, но попытаться стоило. Гарри гладил её по спине, а в голове колотилось: «Почему?». — Я буду тебе верным другом, — прошептала она в шею Гарри, чувствуя, как тушь растекалась по щекам. — Обещаю. Вот увидишь. «Почему?.. Почему он до сих пор её любит?» — Глупышка, — усмехнулся Гарри. Поднял её голову, стёр тыльной стороной ладони тёмные разводы. — «Да», я стану твоим мужем. Взвизгнув, Джинни буквально запрыгнула на Гарри и сжала его так крепко, что Поттер закашлялся. — Пф! Сразу понятно, у кого в этой паре больше яйца, — процедила Дафна и заметила, как Забини у фуршетного стола залпом выпил целый стакан чего-то не похожего на пунш. Пэнси ядовито фыркнула: — Не понимаю, как можно было прийти на выпускной с одним, а сделать предложение другому. — Ты бы хотела, чтобы она Малфою подарила это дешманское кольцо? — расхохоталась Дафна. — Драко ни за что бы не согласился. Забини подошёл сзади, незаметно просунул голову меж девушек и, заплетаясь, протянул: — Но он же её пригласил… Дафна вздрогнула и схватилась за сердце. Пэнси вывернула губы презрительным бантом. — Значит Уизлетта соглашается на… — Забини сверлил глазами пару, которую слёзно поздравляли близкие. — На всякое разное, типа Малфоя... — Повторюсь, — раздраженно обратилась Пэнси к Блейзу, — я уверена, что без шантажа здесь не обошлось. И, может, для Драко это какой-то политический акт… или приступ милосердия… — Вы такие наивные, — сказал Забини и осушил ещё один бокал. — Я пойду их поздравлю! — спохватилась Гермиона. Её ресницы были мокрыми, а улыбка дрожала. — Нет, — отрезал Малфой и притянул к себе. Тень колонн скрывала лица, Тео стал спиной к залу и заслонил от взглядов. Пока всеобщее внимание было обращено к паре Поттера и Уизли, Малфой мог позволить себе запустить руки в сводящий с ума вырез на спине Грейнджер. Коктейль из страха быть замеченными и тяги поддаться прикосновению заставил Гермиону простонать и откинуть голову. Теодор воспользовался моментом и оставил на её губах нежный поцелуй. Он провёл носом по щеке и склонился к шее. Драко в тот же миг прикусил кожу на спине. Гермиона вздрогнула. Она всё ещё не могла привыкнуть к одновременным прикосновениям парней. Ладонь Драко скользнула ниже, проникла под вырез и коснулась ягодиц. — Малфой, ты с ума сошёл? — Нет, — спокойно ответил он и сжал. — Ты же не собираешься прямо здесь?.. — Почему бы и нет, — усмехнулся Тео и показательно спустил одну подтяжку. Гермиона увернулась от рук Драко, натянула оставшуюся резинку на груди Тео и резко отпустила, отомстив мерзавцу. — Дождитесь окончания вечера, извращенцы. Слизеринцы рассмеялись из-за любимого сурового тона. Драко поправил ширинку, притянул Грейнджер к себе и нежно чмокнул в висок. Он посмотрел на всё ещё ликующую толпу, на семейство Уизли, которое слишком радостно поздравляло ненаглядного Поттера. — Поражаюсь, как вы, гриффиндорцы, любите славу и внимание, — кривясь, он смотрел, как плачущая мать семейства сжимала плачущую дочь. — А мне кажется это ужасно романтичным, — ответила Гермиона. Для неё поступок Джинни был не менее неожиданным, чем для Гарри, но казался таким верным и логичным. Ей не терпелось остаться с подругой наедине и расспросить обо всех подробностях и переживаниях. А потом расспросить Гарри о его впечатлениях. — Ужасная пошлость, — фыркнул Драко. — Я бы всё сделал по-другому. Тео с подозрением прищурился. Гермиона подняла на Малфоя взгляд. — Да? И как же? — вздёрнула подбородок. Сейчас он начнёт отнекиваться, отрицать, переводить в шутку. — Элегантно. И наедине… — невозмутимо протянул Драко, глядя Грейнджер прямо в глаза. Тео улыбнулся и, натягивая подтяжку обратно, отвёл взгляд. Не хотел смущать. Не хотел портить момент. — Наедине… Втроём, — добавил Драко и легонько пнул Нотта носком туфли. Тео обернулся и вскинул брови. — Ты в самом деле этого хочешь? — уточнил он, закусив губу. — Да. Похоже я от вас никогда не отделаюсь. — Эй, стоп, попридержите коней, — Гермиона упёрла ладони в их грудные клетки. — Да-да, Грейнджер, я помню, — Малфой закатил глаза и усмехнулся. — Сначала карьера, потом два совершенно неважных любовника. — Драко… Ты же знаешь, что это не… — она погладила его. — Да он же шутит, — Тео поддел кончик носа Гермионы. Потянулся с той же целью к Малфою, но Драко отклонился. — Мы знаем, что лучше нас нет ничего. — Теодор, тебе нужно преподавать самонадеянность, — хохотнула Гермиона. — Будешь моей первой ученицей? — он, столкнувшись с рукой Драко, притянул её к себе за талию. Гермиона дерзко прикусила его нижнюю губу. — Ауч! Грейнджер! — он прижал ладонь ко рту. — Нежнее! — Драко ты такое не говоришь. Малфой возмущённо сморщил лоб, а Гермиона залилась звонким хохотом. — Чью фамилию возьмёшь? — спросил Тео, потирая губу. — Малфой или Нотт? — Или Малфой-Нотт? — предложил Драко. — Почему не Нотт-Малфой? Если брать по старшинству или… размерному преимуществу… — По алфавиту, Нотт. Тео поднял руки вверх, сдаваясь и хохоча. В зале выключился весь свет и зазвучала медленная музыка. От Гарри и Джинни потребовали танец. — Только не обижайтесь, — Гермиона встала перед мальчиками и, взглянув под ноги, затеребила юбку. — Я всегда хотела оставить свою. — Тогда может Грейнджер-Малфой-Нотт? — Тео распробовал сочетание на вкус. — Чтобы наших детей дразнили до конца их жизни? — фыркнул Драко. — Детей? — Гермиона подумала, что ей послышалось. — Не думаю, что законодательно мы можем заключить брак на троих, — сказал Драко, игнорируя слишком широкую улыбку Гермионы. — К счастью, у нас планируются связи в министерстве в будущем, — Тео подмигнул ему, кивая в сторону Грейнджер. — Кто знает, может появятся новые законы… — Я не собираюсь использовать полномочия в своих интересах! — сурово ответила она. — А в наших? — Тео выпятил нижнюю губу и положил руку на плечо Драко. — Я ужасно расстроюсь, если не смогу называть Малфоя «любимый муж». — Я никогда не позволю тебе делать этого. — Ой, Малфой! Практика показывает, что твои «никогда» имеют свойство смягчаться. Драко ничего не ответил, раздраженно повёл челюстью. Он положил руки на талию Грейнджер и легонько стал покачивать в такт музыке. Люди в глубине зала разбивались по парам. Девушки аккуратно отдавались в руки кавалерам, стараясь не помять драгоценные платья и не сбить натирающие, но ужасно красивые туфли. Джинни танцевала с Гарри, Молли и Артур тоже поддались музыке и вспомнили молодость. Джордж кружил Рона и хохотал, игнорируя проклятия в свой адрес. Дафна с Пэнси презрительно сканировали зал, попивая пунш у фуршетного стола. Забини шатался на танцполе в обнимку с бутылкой. Астория отбивалась от слишком настойчивого кавалера. Гойл, шаркая подошвами, неуклюже кружил хрупкую девчонку, которая казалась нежным цветком на фоне медведя. Профессор Хёрст танцевал с директрисой и о чём-то с ней беседовал. Даже Хагрид покачивался в такт и хлопал в ладоши. Издалека он выглядел как огромный валун посреди волнующегося моря. Тео взял Гермиону за руку и потянул на себя. Он прижал её бёдра и стал вести в танце. Драко вышел из темноты и протянул ладонь. Тео закружил Гермиону, превратив её юбку в подобие водоворота, и бережно направил на друга. Малфой подхватил Грейнджер в кульминационный момент песни, почти поднял на руки и снова передал Тео. Они передавали её друг другу, словно всегда знали, как нужно танцевать втроём. Гермиона хохотала и только успевала перебирать ногами. Парни кружили её, пока музыка не стала замедляться. Оказавшись в объятиях Драко, Гермиона положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. Страх быть разоблачёнными растворился в ритмичном сердцебиении. Гермиона поймала момент и поняла, что чувствует абсолютное счастье. Тео с разгону налетел на Грейнджер со спины и крепко сжал обоих. Блестящие камушки врезались в плечи. Драко закатил глаза, но не стал вырываться. У них было ещё несколько секунд до конца песни. Ребята продолжили медленно покачиваться втроём, растворяясь в бесконечности мгновения. Тео чувствовал, как грудную клетку раздирают невыносимые вибрации, словно знакомая ему стая пчёл обезумела сегодня и решила сожрать его внутренности. Гермиона плакала. Её наполняла странная смесь грусти и радости. Так всегда бывает, когда осознаёшь себя на стыке эпох. Когда любимое, хоть и тяжёлое прошлое становится историей, а заманчивое светлое будущее манит и заигрывает. Она подняла голову и заглянула в глаза мальчикам. — Вы прекрасны. Вы знали об этом? — прошептала она. — Я знал, — хмыкнул Тео и поймал языком слезинку на её щеке. — Я очень рада, что мы вместе. Мне кажется, что когда я с вами, мне всё по силам, все проблемы решаемы, а все планы исполняемы. — Согласен, — сказал Драко, стирая капельку с другой щеки. Перевёл задумчивый взгляд на Тео. — Вместе мы любое дерьмо переживём… — Вы такие пупуни… — затуманено прозвучало сбоку. Ребята шарахнулись друг от друга, словно их обожгло заклинание. Луна стояла рядом и, склонив голову набок, любовалась растерянными Драко, Тео и Гермионой. Медленная песня сменилось ритмичной. — Пупуни, Лавгуд? — уточнил Тео, стараясь вести себя обычно. — Что это значит? — Это что-то милое и прекрасное. Как вы втроём. Гермиона с ужасом вдохнула, чтобы всё объяснить. — Не переживайте, мир не такой проницательный, как я, — Луна улыбнулась и поправила огромные розовые очки. — Но, если хотите сохранить тайну, советую не танцевать втроём на публике. Это странно. Хоть и красиво. Кстати, у Малфоя отличная осанка, а Нотт неплохо двигает бёдрами. — Спасибо? — выдавил Драко. В ту же секунду до тёмного угла добрались Джинни, Гарри и Рон. — Ребята, я вас поздравляю! — Гермиона бросилась на помолвленных. Рон отстранился, отправив косой взгляд паре слизеринцев. — Я схожу за шампанским, — сказал он и неуклюже развернулся на каблуках. — Жёлтый. Я определенно надену жёлтый на вашу свадьбу, — объявила Луна, дождавшись своей очереди на объятия. — Я же говорила? Джинни расхохоталась. — А ты всё знала! Луна! — сверкая глазами, полными счастья, лепетала она. — Уверена, тебе будет очень хорошо в жёлтом! — Поздравляю, — синхронно сказали Тео и Драко. Джинни оторвалась от Луны и взглянула на Драко: — Спасибо тебе ещё раз за помощь. — Всё что угодно для счастья Поттера, — иронично усмехнулся Драко. Гарри закатил глаза, но тоже улыбнулся в ответ. — Так это был твой снитч? — спросила Гермиона. — Да. Тренировочный, — увидев неприкрытое удивление на лице Поттера, он добавил: — Не переживай, Поттер, он без проклятий, — усмехнулся. — Или нет… — Ну что? — Джинни окинула взглядом троицу. — Будем дружить семьями? Тео радостно оскалился и прижал руку к груди. Драко осторожно оглянулся по сторонам. Гермиона посмотрела на парней и закусила губу. Семьями… Они втроём тоже создадут семью… — Непременно! — воскликнула Гермиона и снова бросилась обнимать Джинни с Гарри. — Я так рада за вас, ребята! Вы даже не представляете! Драко отвернулся к окну и краем уха слушал, как Грейнджер говорила с Уизли и Поттером. Их радостная болтовня заставляла Драко улыбаться. К счастью, он смотрел на лес, поэтому никто не смог уличить его в мягкотелости. Малфой никогда бы не подумал, что возможность дружить с семейством шрамоголового и рыжей покажется ему заманчивой. Огромные витражные створки окна были распахнуты настежь. Открывался вид на спящую в потёмках территорию замка. Драко вдохнул полной грудью и ослабил галстук. Лицо обдувал лёгкий, совсем уже летний ветерок. Малфой не переставал улыбаться. Он провёл ладонью по каменному откосу и неожиданно для себя ощутил грусть. Да, Малфой хотел поскорее убраться из ненавистной школы и забыть себя прошлого, трусливого, задиристого и мелочного, но всё-таки Хогвартс был значимым местом. Родным. Здесь он провёл большую часть детства, нашёл настоящих друзей, сделал роковые ошибки, которые помогли ему вырасти, здесь он изменился, встретил любовь, принял себя и нашёл призвание. А главное, в Хогвартсе Драко понял, что имеет право на второй шанс. За окном сверкнула яркая вспышка. С резким взрывом фейерверк осветил небо золотыми лентами. Толпа вмиг сбежалась к окнам. Люди восторженно заохали и захлопали в ладоши. Малфоя прижали к подоконнику. Он инстинктивно обернулся, чтобы убедиться в сохранности Грейнджер — её мелкие косточки переломились бы в секунду, придави её толпа — но не нашёл. Малфой недовольно выругался и навалился на подоконник. Нет, он не будет скучать по школе, не по этому стаду баранов. Вспышек становилось больше. Они со свистом взлетали в небо и с грохотом разрывались на десятки всплесков. Зрелище завораживало и наполняло расширившиеся зрачки восторгом. Драко скользнул взглядом по залитому золотом спящему лесу, любимому мосту и астрономической башне, где в кабинете Тео он провёл не одну ночь. Усмехнулся воспоминаниям. Позавчера Нотт притащил букет белых пионов и, положив на край матраса, на котором посреди тесного кабинета нежились Драко с Гермионой, сказал: — Эти цветы ассоциируются у меня с вами. — Чем же? — спросил Драко, покорно нюхая букет с подачи Грейнджер. — Они на ощупь как кожа Гермионы, а цвет как у твоих волос. — Да ты никак поэт, — съязвил Драко и выслушал мини-лекцию от Грейнджер о собственной чёрствости и неспособности вкушать романтику. В нежных лепестках они нашли большого зеленого жука и полвечера спорили о том, как его назвать. Компромисс так и не нашли. Гермиона выпустила его в окно, а цветам наколдовала вазу. А затем они целовались. Втроём. Хватали друг друга за волосы, хохотали, царапались, обнимались и стонали, смешивая запах тел с ароматом пионов. Драко поглубже вдохнул, чувствуя, что возбуждался от одних только воспоминаний. Нужно будет забрать этот чёртов уродливый матрас в квартиру Тео. Драко ненавидел его, но хотел сохранить, как памятный трофей. И когда уже наступит ночь? Терпение заканчивалось. В окне башни сверкнул яркий белый свет. Драко нахмурился. Наверное, показалось. Блик от фейерверка. Точно. Вспышка в кабинете повторилась. Этого не может быть… Драко оттолкнулся от подоконника и огляделся вокруг. Он обнаружил себя окружённым малознакомыми людьми. В глазах зрителей сверкали блики огней. Внутри сверкала тревога. Малфой просканировал толпу бегающим взглядом. Рыжий высокий хвост. Уизли. Он бросился к ней, не церемонясь с преграждающими путь зеваками. Грейнджер оказалась рядом, издалека её не было видно из-за роста. — Где Тео? — спросил Драко, резко развернув на себя. — Он сказал, что ужасно хочет пить и сейчас вернётся… — растерянно пробормотала Гермиона и заметила, как лицо Малфоя в секунду переменилось. Он прикрыл глаза ладонью. Вцепился пальцами в лоб. Опустил руки. Сомкнул челюсти. Сжал кулаки и резко выдохнул. — Чёрт, чёрт, чёрт! — откинул голову назад. Он мысленно приказал себе не паниковать. Не делать выводов раньше времени. Сдерживать агрессию. Сдерживать… Драко резко двинулся сквозь толпу к выходу. Гермиона схватила его за руку и побежала следом. Она дёрнула его за рукав, золотая запонка выскочила из петли и затерялась под ногами. — Что случилось? Драко? Он не мог ответить. Шаги становились шире и быстрее. В голове прояснялся план, который был составлен задолго до… Который был запасным, который никогда не должен был воплотиться. Драко пробивал себе дорогу сквозь столпившихся у фуршетного стола гостей. Объемные юбки цеплялись и мешали пройти. Чёртовы тряпки! Драко обернулся на Грейнджер и тут же сбил мирно беседующую пару пуффендуйцев. Они расплескали шампанское из выбитых бокалов на себя и Малфоя. — Сука! — Драко? Драко! Где Тео? Что случилось? Гермиона совершенно ничего не понимала, но по реакции Малфоя могла предположить, что случилось ужасное. Драко никогда не паниковал, не показывал страх. А теперь он дрожал и задыхался. Малфой резко остановился у самой двери, обернулся и положил руки ей на плечи. Мокрое пятно от шампанского расплывалось на чёрной рубашке. Драко хотел что-то сказать, но Гермиона опередила: — Даже не думай оставить меня здесь, — твёрдо заявила она. — Нас трое, помнишь? — Грейнджер… — его лицо исказилось болью. Глаза бегали, подбородок дрожал. — Что происходит? — Я видел вспышку в кабинете. Объяснений не понадобилось. Гермиона нахмурилась, взяла Малфоя за руку, толкнула дверь и потянула его за собой. Они бежали. Секунды отмеряли расстояние. Драко мчался и чувствовал, как грудную клетку сдавливала огромная ржавая цепь предательства. Она впивалась грязными звеньями в рёбра и не давала дышать. Этого не может быть. Он бы не стал снова… Этого не может быть. Гермиона на ходу избавилась от туфель и бежала босиком. Обычно она не успевала за Драко, но адреналин прибавлял сил. Они взобрались по винтовой лестнице на верхний этаж астрономической башни. Свет салюта пробивался сквозь створки окон. Дверь кабинета оказалась не заперта. Драко толкнул её и вошёл первым, держа палочку наготове. — А-а-а! — крикнул он и выстрелил в книжные полки. Внутри никого не оказалось. Воздух был пропитан тёмной магией, гнилостной, сильной, пугающей. Гермиона бросилась к столу, уворачиваясь от падающих книг. На нём был беспорядок, разлитые чернила и осколки стекла. По полу и стенам прорастали трещины. — Он собрал его? Где он? Где папка??? — Гермиона судорожно шарила по столу, выдвигала ящики. Драко проверил все углы, подорвал диван, опрокинул шкаф с колбочками и механизмами. — Где чертежи? Драко! Что, чёрт возьми, происходит? Где он? Где Тео? Где? Грейнджер оглядывалась по сторонам, вздрагивала от взрывов и грохота, панически повторяла одно и то же и снова возвращалась к столу. Разум отказывался мыслить логически. — Драко, где Тео? Где он? Они на секунду замерли, отчаянно нуждаясь в помощи друг друга. Адреналин выколачивал из сердца беспорядочные удары. Горло обжигало тяжёлое дыхание. Золотые искры салюта освещали мгновение. — На мосту, — уверенно ответил Малфой. — Помнишь, когда мы собирались в Лондон, мы встретили его там? — Да. — Он отправлял письма Люциусу. С моста совы не отслеживаются. — Ты думаешь?.. — Он закончил обскурат и хочет послать чертежи… — Драко выстрелил вспышкой в стену. — Сука! Голые ступни звонко шлёпали по холодному камню моста, оставляя кровавые следы. Гермиона даже не почувствовала, как порезалась в кабинете, наступив на осколки. Вдали виднелся мужской силуэт с птицей в руках. — Нотт! — закричал Драко, но его голос перебивали праздничные взрывы. Он опережал Грейнджер на пару футов. Нёсся по мосту с воинственно выставленной палочкой перед собой. — Тео, стой! — умоляла Гермиона. — Тео! — Теодор! Чёрная сова испугалась голосов и упорхнула. Тео стоял лицом к озеру и не оборачивался. Вспышки поливали золотом его кудри и плечи. — Тео, не нужно, пожалуйста! — Гермиона бросилась к нему, но Драко успел поймать её за юбку и резко дёрнул на себя. — Не подходи к нему! Она потеряла равновесие и упала, выронила палочку. Драко не стал помогать. — Теодор… — прорычал Драко, направив палочку в спину. — Я не могу бросить… — тихо ответил Тео. Его слова было не разобрать в грохоте салюта. Он вжал голову в плечи. — Я не могу. — Обернись, — по слогам сказал Драко. Он не станет нападать со спины. Гермиона, путаясь в слоях испачканного шифона, пыталась дотянуться до палочки. Ладони водили по сырому пористому камню. Нашла! Она коснулась древка. — Экспеллиармус, — Малфой обезоружил её не глядя. — Драко! — Гермиона встала. — Что ты творишь? Верни! Малфой не реагировал. Она шагнула к Теодору, наступив на юбку и разорвав её. Тот сильно перегнулся через перила и посмотрел вниз. — Тео, любимый, давай поговорим! — Не приближайся к нему, — голос Малфоя был ужасающе низким. Гермиона испуганно отступила, но успела коснуться плеча. Теодор вздрогнул и медленно обернулся. Покрасневшие глаза бегали из стороны в сторону. Он прижимал к груди папку с чертежами, перевязанную жгутом с подписанной биркой. — Тео, — голос Гермионы дрожал. — Что происходит? — Я додумался. Я закончил. Обскурат работает. Он поднял обугленную руку. На фоне белой рубашки она казалась пугающе чёрной, тряслась, словно Тео била лихорадка. — Я — недостающий механизм. Как с маховиком. Моя магия запускает его. Я… Гермиона заметила, что Теодор плакал. Чего он боялся? Какие мысли его пугали? — Ты собирался отправить ему чертежи? — Драко до онемения сжимал палочку. — Кому? — захлопал ресницами Тео. — Люциусу? Нет! Нет! Я хотел отправить в научный департамент министерства! Тео облегчённо улыбнулся. Захохотал. Они всё неправильно поняли. — Я всё продумал! Всё будет хорошо! Всё обойдётся! — он протянул руку в успокаивающем жесте. Смех грохотал болезненным эхо по сводам арок моста. — Министерство бы взяло изобретение под своё крыло. Мы бы спасли… — Ты действовал за нашей спиной, — перебил Драко. — Снова. Паузу заполнили визги взлетающих в небо зарядов. — Тео, ты же обещал… — бесцветным голосом протянула Гермиона. В её глазах Теодор увидел разочарование. Впервые за всё время… — Нет-нет. Ну, то есть да. Я не хотел… Но послушайте! Я всё продумал! Мы перехитрим время! Я говорил… — Тео тараторил, задыхаясь то от слёз, то от приступа нервного смеха, — что никогда сознательно не наврежу вам! Я не наврежу! Я обещаю! — Ты не должен был работать над обскуратом! — Драко не слушал, не верил ни единому слову. — Ты же… ты… Драко не смог договорить. Он был уверен в том, что после признания, которое было так несвойственно ему, Тео всё поймёт и изменится. Что заветные слова повлияют на ход событий. Но… Они не имели значения. Драко дёрнул головой, отгоняя слабость. — Да, ты прав. Драко, ты прав. Но послушай! Я просчитал каждый шаг. Мне нужно только показать им, и тогда обскурат… — Никто не должен знать о нём! — Гермиона! — искал поддержку Тео. — Нет! — она мотала головой. На щеках блестели полоски слёз. — Драко прав. Если информация про обскурат обнародуется, всё произойдет снова. Узнает министерство — узнают и вороны… и всё повторится. Мы не можем допустить этого… — И не допустим! — Тео выкатил глаза, словно обезумевший. — Тео, пожалуйста, — Гермиона недоверчиво отступила. Боялась. — Я не могу! — Тео! — Это сильнее меня! — Нет! Не говори так! Ты не один, мы… — Не заставляйте, я не могу! — Пожалуйста! — Я не могу! — Тео выл, глотая воздух. В мокрых глазах отражались вспышки разноцветных огней. — Я думал, что меня отпустит, но я не могу! Это дело всей моей жизни. Как вы не понимаете?! Без него я никто. А вы обещали мне помогать! — он кричал и трясся. — Вместе мы любое дерьмо переживём, верно? Помогите мне! Гермиона! — он попытался схватить её за руку, но она увернулась. — Драко! Вы поможете мне, да? Вы же на моей стороне? Лицо Драко исказилось невиданной болью. Человек перед ним был совсем чужой. Каждое слово разрезало грудь без анестезии, рассекало кожу, сосуды, мышцы, добиралось до костей. В уголке глаз сверкнули серебряные капельки. Он опустил палочку и протянул руку: — Отдай мне чертежи. Тео прижал документы к сердцу и отчаянно замотал головой. Его взгляд менялся ежесекундно, словно внутри боролись две личности. Он вжался в перила моста. Вмиг посерьёзнел. Снова улыбнулся острыми клыками. Ужасно хотелось пить. Тео чувствовал, что он больше не принадлежал себе. Им двигала мания, которая лишала выбора. Она запускала тёмные извилистые щупальца в его сердце. Предопределяла жизнь. Он выдохнул и, крепко сжав челюсти, протянул чертежи. — Драко, — Тео соприкоснулся с ним пальцами. Голос больше не скрипел, был необычайно спокойным. — Ты же знаешь, что если я не сделаю этого сейчас… Я всё равно сделаю это потом. Драко закрыл глаза. Сглотнул горький ком. Запустил руку во внутренний карман пиджака. — Знаю… — шепотом, пропитанным скорбью, ответил он. И нацелил на Теодора потёртую белую палочку с медными вставками. — Что? — задохнулась от неожиданности Гермиона. — Драко, откуда? — она окаменела в ступоре. — Прости, Грейнджер… Испуг на лице Тео сменился осознанием. Увидев свою палочку из будущего, он всё понял. Небо разорвало одновременно три золотых фейерверка. Они медленно стекали по чёрному куполу, теряя насыщенность. Теодор усмехнулся косой заговорщической улыбкой, широко развёл руки и кивнул, как кивают дирижёры, отыграв концерт. Вокруг глаз собрались добрые морщинки, прежде чем Гермиона бросилась на Драко… прежде чем Драко, сквозь удушающие слёзы, произнёс: — Авада Кедавра. Зелёная вспышка пронзила грудь Теодора и затерялась в сотне ярких взрывов, празднующих окончания целой эпохи. Бездыханное тело повалилось на землю, как сбитая с ног игрушка. — Не-е-ет! — надрывая связки, закричала Гермиона. Драко с диким воплем боли упал на колени, выронил палочку и схватил себя за волосы. — Что ты наделал?! — Гермиона крикнула Драко и подползла к Теодору, окончательно разрывая платье. — Тео! Тео! — она хватала его за руки, за лицо. — А-а-а-а!!! Тео! Драко кричал, вырывая волосы. Гермиона судорожно шлёпала по щекам с россыпью родинок, прижималась к губам в надежде вдохнуть жизнь. — Тео! Нет! Нет! Нет! Драко, ревя, как раненый зверь, потянулся к Грейнджер, взял её за плечи. — Что ты наделал?! — она вырвалась из рук. Оттолкнула. — Грейнджер… — Теодор! Нет, пожалуйста! Тео!!! — она приглаживала растрёпанные кудри, ритмично давила на рёбра, пыталась сделать хоть что-то. Майская ночь больше не казалась тёплой, не пахла пионами и свежей хвоей, не пахла лучшими годами, она была безвкусной и безликой, но такой, которая запомнится на всю жизнь. Трясущимися руками Гермиона потянула за золотую цепочку и выудила маховик из кармана белых брюк. — Грейнджер, не надо, — сдавленно умолял Малфой. — Он знал. Крохотный механизм выскальзывал из пальцев. Мост, их любимый мост, казалось, трещал и рушился вместе с надеждами на будущее. Драко снова взял Грейнджер за плечи и прижал к себе. Она кричала и уворачивалась, толкалась локтями в живот, вырывалась. Но Драко крепко держал её, глотая слёзы. Он качал её из стороны в сторону, сдавливая крик. Гермиона вцепилась в маховик. Поднесла к глазам. — Нет! Так не может быть… Тео! Нет! — повторяла она и поворачивала шестеренку часиков. — Драко! Как ты мог… Должно быть другое решение… Должно быть… — Он знал, что это единственный выход… Он знал… Гермиона судорожно пыталась вращать механизм. Но… она тоже знала. Разжала пальцы, выпустила маховик. Он со звоном ударился о камень. Гермиона отчаянно бросилась на грудь Драко и закричала. — Тео! — сквозь истерику повторяла она. Ни крови… — Тео! Ни следов сражения… — Тео! Лишь пустые синие глаза и пара тёмных кудрей, спадающих на лицо.