***
Я стою за Германией. Мы уже находимся перед дверями зала собраний. Тихий шум доносится оттуда, говоря, что в помещении не пусто. Сглатываю слюну, скопившуюся во рту, и коротко киваю повернувшему ко мне голову Германии. Он открывает двери, и мы заходим в зал. Некоторые страны поворачиваются к нам на мгновение, чтобы узнать, кто пришёл, и после продолжают то, чем занимались. Здесь ещё были не все, да и времени до начала было достаточно. Но меня кое-что напрягло: я не вижу среди присутствующих Америку. Ну, и где он? Вдруг кто-то кладёт руки на мои плечи, и я вздрагиваю. Быстро разворачиваюсь и отступаю на шаг назад. Когда увидел, кто был за мной, мои глаза округлились. А вот и пропажа. США стоит, сложив руки на груди, и смотрит на меня с насмешкой. — Приветики, герой, — говорит он. — Америка… — процеживает сквозь зубы Германия. Быстро гляжу на него и возвращаю взгляд к Аме. Да уж, Гер сейчас пугает своим взглядом, но, кажется, только меня, потому что, как я заметил, на Штаты это никак не повлияло. — Что же ты такого в лесу увидел, что сбежал оттуда? — спрашивает Аме, полностью игнорируя Германа. — Неужели все слухи оказались правдой, и там живет монстр, который охотится на каждого вошедшего в лес? — Он подступил на шаг ближе ко мне, а я отступил назад, врезавшись спиной в Германию, который тут же взял меня за плечи в защищающем жесте. — А можно поподробнее? — раздаётся голос Японии сбоку от нас. — Мне интересно. — Конечно, ему будет интересно. Он любит подобное. А тут ещё и я, который лично был в «таком страшном тёмном лесу», по которому бродит нечто. — Конечно. — Америка улыбнулся и стал говорить немного громче. Скорее всего, чтобы услышать смогли все. — Не так давно Польша проспорил мне и пошёл в тот «проклятый», — он показал кавычки пальцами, — лес. Такой смелый сначала был. А потом взял и убежал оттуда домой, так и не объяснив причину. Явно испугался, маленький, — под конец он сделал такой жалостливый голос, что даже немного противно. Я скривился. — А может, монстр существует, и Польша видел его, но рассказать боится? — У Япо глаза так и сияют, но совсем не от страха. Он оказывается около меня в один момент и берёт мои руки в свои. — Это правда? — спрашивает он меня радостно. — Э-э-э, — лишь и могу выдать ему. Вообще-то там правда есть нечто, но что, а точнее, кто это именно, я не знаю, поэтому рано делать вывод. Может, это не монстр вовсе, а какой-нибудь маньяк. — Кажется, он тогда от страха и язык проглотил, — продолжает издеваться Америка. — Так что теперь может лишь непонятные звуки издавать. — Он пожимает плечами. — Бедненький. — Ни капельки жалости в голосе. — Там был кто-то! — выпаливаю и сразу замолкаю. Наверное, стоило промолчать об этом. Теперь же то, что я там был не один, подтвердилось, и США сможет развить эту тему дальше, но теперь не беспочвенно. И что же он скажет сейчас? Что у меня шизофрения, и бедного Польшу надо отдать людям в белых халатах, которые всё исправят? Или что я всё выдумал, дабы оправдаться? А может, что испугался кустика? — Неужели? — спрашивает Ам. — И как он выглядел? — Чёрт, придётся рассказать всё. Но он же всё равно не поверит. Промолчу я или нет — это ничего не изменит. — Большой и страшный? — предполагает Америка и усмехается. В точку, твою мать. Теперь это не прокатит. Лучше так и буду молчать. — Всё, Америка, хватит. Совсем скучно жить стало что ли? Чего пристал? — говорит Германия и уводит меня к моему месту за столом. — Не заставляй его вспоминать то, что вспоминать не хочется. — Да там сто процентов никого не было. Он себе всё выдумал, а ты веришь. Дальше к США подошёл Канада, что-то тихо ему сказал, что услышать я не смог, и они ушли на свои места. Слава всему, чему может быть слава, что в этот раз США сел не рядом со мной. Выдыхаю с облегчением. Я представлял себе и похуже, а тут всё нормально обошлось. Да, неприятно. Даже очень. Но зато надо мной не стали потешаться все-все. Хотя они понимают, какой у Америки ужасный характер, и наверняка жалеют меня. Обвожу взглядом всех стран и замечаю на себе сочувствующий взгляд Канады и Франции. Улыбаюсь им и отворачиваюсь. Осталось дождаться, когда все подойдут и начнётся собрание.***
После окончания собрания все разошлись. Я пошёл в свой кабинет, но по дороге меня нагнал Канада и остановил, чтобы поговорить. — О чём? — спрашиваю у него и уже догадываюсь, что разговор пойдёт об Америке. — Аме подстроил всё. — Вот тут у меня дёрнулся глаз. В смысле подстроил?! Так это всё было всё-таки его рук дело? И тот этот, который меня по лесу гонял, был с ним заодно? — В общем, он знал о том, что у России ночью перед собранием было много бумажной работы, — продолжает изъяснять Канада. — И знал, что тот уснёт во время собрания, ведь сна у него почти не было, тем более Великобритания с его убаюкивающим голосом… В общем, скучно ему было. Выбрал жертвой тебя. Поспорил с тобой, заранее зная, что победит, а потом отправил в лес. Вот, в общем-то. Конец. — Он разводит руками, а я устремляю на него свой непонимающий взгляд. Это всё что ли? А остальное? Погоня в лесу, а перед этим вообще слежка за мной. — Что-то не так? — спрашивает Кан, видя моё выражение лица. — Погоди-ка… А дальше? — Что дальше? — не понимая, о чём я сейчас, задаёт вопрос Канада. — Кто за мной по лесу гнался? — немного повышаю тон. Голос дрожит, глаза округляются. Я-то уже успокоился, подумал, что всё нормально, а то были всего лишь приколы США. А вот фигушки! Я правда был в опасности, а там правда самый настоящий маньяк! Если маньяк, конечно. Хотя простой человек гнаться за мной не стал бы. Да и у людей не такая голова, а глаза вообще ни капельки не светятся и как две маленькие точки не выглядят. Канада удивился и, быть может, даже сам испугался. — Я н-не знаю, — отвечает он. — Ох, мне тебя так жаль. Прости. — Он виновато опускает голову. — За что? — Надо было мне Америку остановить ещё с самого начала, когда он это затеял. Тогда тебе не пришлось бы пережить такое. — Да не извиняйся, нормально всё. — Махаю рукой в воздухе. — Что было, то было. Главное, что жив. Так ведь? — Он поднимает на меня глаза, а я улыбаюсь ему, как могу. Изо всех сил стараюсь скрыть свой страх, из-за чего моя улыбка, скорее всего, выходит кривой. Канада подхватывает моё настроение и улыбается в ответ, кивая. — Думаю, мне пора идти. — Да, мне тоже. Говорю ему напоследок слова благодарности за то, что рассказал про Америку, и мы расходимся. Жаль только, что с этой информацией я не могу ничего сделать, потому что… Да потому что поздно уже. И что мне от этого будет? Ничего. А ему тем более. Захожу в кабинет и закрываю дверь, скатываясь затем по ней спиной и оседая на пол. Лучше бы это до самого конца были проделки США. Я бы этому не был рад всё равно и возмутился бы ещё больше, но такой исход лучше, чем то, что произошло. Эх, ладно, надо работать садиться. Прохожу к столу и усаживаюсь в кресло, беря в руки первую бумагу и внимательно читая.***
Вот и конец рабочего дня. Уже собираю свои вещи, а остальное раскладываю по местам, как ко мне вдруг без стука заходит Германия. — Я тебя подвезу домой, — сразу с этого начинает говорить он. — Хорошо, я только за, — радостно отвечаю ему. Свою машину оставил у дома, а сюда приехал с ним, потому либо опять с Германией, либо пешком. Одному идти домой желанием не горю, поэтому первый вариант. Быстрее заканчиваю, и мы уходим. Запираю дверь своего кабинета на ключ, проверяя затем, что она действительно закрыта, а ключи правда у меня в сумке. Теперь можно со спокойной душой идти домой. Поездка с Германией проходит за спокойными разговорами на разные темы. Я могу расслабиться и прикрыть глаза, поддерживая с ним разговор. Главное, не уснуть случайно у него в машине. А то неудобно как-то будет. Протяжно зеваю, прикрывая рот ладонью и смотрю на Германа. Он не отвлекается от дороги. — «Кстати, Америка заранее знал о своей победе и специально со мной поспорил», — проговариваю в мыслях, думая, сказать ли вслух. Уже представляю бурную реакцию Германии на это. Но не могу предположить, что он сделает с США за это. Пожалуй, не буду ничего говорить, а то мало ли, до чего дойдёт. — Ты спишь? — спрашивает Гер. — Нет, — почти невнятно отвечаю, оттого что почти провалился в сон и нормально говорить лень. — А мы приехали, — сообщает Герман. — Твой дом. Распахиваю глаза и смотрю в окно. — О. Спасибо, — благодарю его и открываю дверь машины. — Да не за что. Ну, увидимся. Спокойной ночи, — говорит он мне с улыбкой и машет рукой. — Спокойной ночи. — Так же улыбаюсь, закрываю дверь, медленно разворачиваюсь и ухожу к подъезду. Германия не уезжает до тех пор, пока я не зайду. Как только дверь подъезда закрывается за мной, слышу с улицы звук уезжающей машины. Поднимаюсь по лестнице на свой этаж и останавливаюсь на ступеньках, так и не поднявшись на площадку. Мой взгляд устремлён на маленькую корзинку со сладостями, которая стоит прямо под моей дверью. Прошагиваю по оставшимся ступенькам и подхожу к корзине, рассматривая поближе. Пожимаю плечами. Наверное, ошибся кто-то. Не могли же это поставить мне. Наверняка предназначается кому-то другому из соседей. Замечаю открытку, которая прикреплена к верхушке упаковки, и сажусь на корточки перед подарком, беря в руки этот кусок картонки. Открываю и читаю.«Для Польши»
Ладно, хорошо. Это правда мне. Но от кого? Беру корзинку в руку и захожу с ней в квартиру. Прохожу на кухню, где ставлю её на стол. Так, нужно подумать. Америка вряд ли стал бы извиняться таким способом, да и извиняться в принципе. Тайного поклонника быть не может у меня. Германия вручил бы лично. Ещё и чаем бы напоил у себя. Может… Канада? Он же извинялся сегодня. Хотя я сказал, что всё в порядке. Тогда, наверное, это последнее его «прости», потому что вину он всё равно чувствует. Ну, я не против, раз ему станет от этого легче. Мог бы и не заморачиваться так, но это уже не моё дело. Как он захотел, так и поступил. Выбрасываю открытку и упаковку от этой корзинки, после чего ставлю чайник. Устрою себе вкусненькое чаепитие. Сажусь за стол и рассматриваю содержимое подарка. Сколько же тут сладостей. Разные печенья, конфеты, шоколадка есть. Прелесть. Спасибо Кану. У меня уже слюнки текут, поэтому беру одну из конфет, разворачиваю и съедаю. Вкусняшка. Когда чайник закипает, завариваю себе чай и теперь уже с ним ем сладости. Вдруг появляется странное ощущение, заставляющее меня пойти и проверить на всякий случай, закрыта ли дверь. Поднимаюсь со стула и иду в прихожую. Ничего необычного. Пытаюсь открыть дверь. Не получается. Значит, запер. Вот и хорошо. Но что же это за странное щекотливое чувство чьей-то слежки?.. Наверное, паранойя или глюки, как тогда ночью. Вполне логично, что чувство чьего-то присутствия порой появляется у меня. Оно и раньше иногда было, только рядом никого не было. Скоро пройдёт.