***
За всё время ничего не произошло. Скоро я успокоился и просто ждал, когда же приедет Германия. Было тихо. За окном ездили машины, но на эти звуки я уже давно прекратил обращать внимание, привыкнув к ним. Теперь если не вспоминать, что они есть, то их как будто бы и нет. Услышав стук в дверь, вздрагиваю и тихо выхожу из комнаты, направляясь в прихожую. Стараясь не издавать ни малейшего шороха, подхожу к двери и смотрю в глазок. Германия! Наконец-то. Радостный быстро открываю дверь и, как только он входит, кидаюсь обнимать его. Герман обнимает меня в ответ одной рукой, а второй захлопывает входную дверь. — Что случилось? — спрашивает он меня, возвращая к реальности. От радости на мгновение забыл о том, что произошло. — Ты помнишь, я спрашивал у тебя, кто мне приносит сладости? — Гер кивнул. — Я у-узнал. Это Он. — Кто он? — непонимающе спрашивает Герман. — Из леса, — поясняю ему. — О-он узнал, где я живу. — Не могу перестать запинаться. Голос становится немного тоньше. Почему-то в глазах начинают скапливаться слёзы. Германия притягивает меня к себе и крепко обнимает, успокаивающе гладя по голове. — Тише-тише, — тихо произносит он. Мне, вроде как, становится легче, но я никак не могу успокоиться. Что же со мной будет теперь? Боже, стыдоба-то какая… Страна, а так боюсь. Хотя… Если я страна, это не значит, что мне нельзя плакать и бояться, так ведь? У каждого есть на это право. Тем более, в такой ситуации. Невесть кто, кто гонял меня по лесу, узнал каким-то образом моё место жительства и может в любой момент прорваться сюда. Ничего в этом хорошего нет. Не хочу здесь больше оставаться. Даже десять замков на двери меня не успокоят и не заставят чувствовать себя в полнейшей безопасности. — Ты уверен в том, что это он? — Д-да. Я покажу. — Выбираюсь из объятий и беру за руку Германа, чтобы отвести в комнату. Он быстро скидывает обувь и следует за мной. Мы заходим в спальню, и я сразу показываю на кровать, где лежит моя кофта. — Видишь? В тот день я её кинул в лесу. А сегодня н-нашёл под дверью в пакете. Вчера ещё получил записку. Он написал: «Прости и не пугайся». Сходится, р-разве нет? — Развожу руками в воздухе и смотрю на друга. Он задумчиво смотрит на кофту, а потом на меня. — Не знаю, что сказать, — честно отвечает он. — В этом есть смысл. — Как же хорошо, что в моих словах он не сомневается. — Но как он тебя вычислил? — Сам без понятия. Можно я у тебя поживу? Хотя бы пару дней. — Складываю руки в молитвенном жесте и умоляюще смотрю на него. — Конечно, — быстро соглашается Германия. — Оставайся у меня, на сколько захочешь. Я тебя в такой ситуации одного не кину. Давай, собирай вещи. Счастливый кидаюсь сгребать всё, что мне пригодится, в чемодан. Одежда, зубная щётка, нижнее бельё и прочее. Стараюсь как можно вместительнее умещать всё, чтобы точно влезло. А Германия в это время сидит и рассматривает мою вернувшуюся кофту, о чём-то думая. — Слушай, а еда была нормальной? — Да. Иначе уже что-то да произошло бы. Не правда ли? — отвечаю ему, не поворачиваясь и не отвлекаясь от своего дела. Перепроверяю всё в чемоданчике заново, чтобы ничего не забыть, и наконец-то закрываю его. Скорее бы уехать отсюда. — Наверное, — неуверенно отвечает мне Гер, а потом сразу исправляется: — То есть, да, конечно. Смотрим друг на друга несколько секунд, после чего говорю ему: — Я готов. — Заострять внимание на его ответе лучше не буду, переведя тему. — Хорошо. — Он встаёт с кровати. — Пошли. Пока он обувается у двери, я прохожусь по квартире и выключаю весь свет. Возвращаюсь к нему, когда он уже готов выходить. Быстренько обуваю кроссовки и накидываю на себя до этого висевшую на крючке лёгкую куртку. Мы выходим, и я запираю дверь. Получается не с первого раза, но всё-таки выполняю это дело без помощи. Засунув ключи в карман, боязливо осматриваю подъезд. Ничего такого. Расслабленно выдыхаю и иду по лестнице вниз за Германом. Мы покидаем дом. Навязчивое чувство того, что кто-то смотрит за нами, окутывает меня и заставляет озираться по сторонам, однако я никого не замечаю. Точнее, люди в округе есть, но Его нет. Такого, как он было бы трудно не заметить, ведь своим ростом, глазами да и формой головы он бы сильно выделялся. — Польша, — зовёт меня Герман. Вздрагиваю, услышав его, и иду скорее к машине. Сажусь, как обычно, на переднее сидение, а мои вещи давно лежат сзади. Германия обходит авто и садится за руль. Долго смотрю на него, всё никак не решаясь спросить. Не надоедаю ли я ему своими проблемами? Может, он устал мне помогать и меня опекать, но не может мне этого сказать, потому что не хочет обидеть и потому что мы друзья. Не оторвал ли я его от важных дел своим звонком? Он же не взял сначала трубку, а перезвонил через некоторое время. Значит, не слышал, а раз не слышал, то был занят. Только чем? Надеюсь, ничего такого, что требовало поменьше отвлекаться. Хотя вряд ли бы. Работа закончилась не так давно. Но именно поэтому он мог заниматься документами, не так ли? Германия обычно не делает долгих перерывов перед тем, как сесть за работу. Как он говорит, «сначала дело, а потом уже спокойный отдых, ведь ты знаешь, что полностью свободен». А брал ли он что-то на дом вообще? Не помню. Да мы и не затрагивали эту тему. — Ты снова слишком много думаешь? — Он на секунду поворачивает голову ко мне и мягко улыбается, после вновь возвращаясь к дороге. — Прости, — тихо извиняюсь и наконец-то перестаю на него глядеть. — О чём задумался хоть? — Я не доставляю тебе неудобства? — робко спрашиваю и смотрю в окно со своей стороны. — Нет, ты что? Мы друзья, и я всегда рад тебе помочь. Мне это не в тягость, не беспокойся. — Чувствую, как он одной рукой треплет меня по голове. Когда прикосновение исчезает, поворачиваюсь снова к нему. Германия уже снова держит руки на руле и смотрит только вперёд. Счастливо улыбаюсь и тихо облегчённо вздыхаю. — Спасибо.***
Мы заходим в квартиру Германа. Мои вещи он сразу относит в спальню, пока я только снимаю обувь и осматриваю уже давно знакомый мне дом. Чемодан свой я и сам смог бы донести сюда, но он настоял на том, что возьмёт его, и забрал у меня из рук. Даже опомниться не успел, как он уже заходил в подъезд. Прохожу в спальную комнату за ним и вижу, как он убирает плед с кровати. — Что ты делаешь? — Стелю тебе постель, а что? — Он вопросительно смотрит на меня. — Я и на диване посплю. Правда. — Нет, ты будешь спать тут. А я на полу себе постелю. Ты же вряд ли захочешь спать один в комнате? — спрашивает он и попадает в точку. Я только сейчас понял, что не смогу уснуть, если останусь совсем один. Пусть и не в целой квартире, а только в комнате, но всё же страшно. — Давай я на полу, а ты на кровати? — предлагаю и уже ожидаю получить отказ. Он на некоторое время задумывается, а после отвечает: — Можем вдвоём быть на кровати. Тебя это сильно смутит? — Я даже не знаю, что ответить на этот вопрос. Вроде, ничего такого, а вроде немного смущающе. И вдруг я его случайно ударю во сне, заберу всё одеяло себе или спихну с кровати на пол? Что же делать? Не хочу, чтобы он был на полу, на диван меня не пустят, а самому на пол тоже лечь не дадут. Наверное, меньшее из двух зол, это спать вместе? Всё-таки я могу и не сделать ничего во сне, так что отдыхать ему не помешаю. Да, пожалуй, лучший вариант. — Не смутит, — даю уверенный ответ спустя, наверное, минуту раздумий. — Хорошо. — Германия складывает плед и бросает в кресло, которое стоит в углу комнаты. Думаю, можно уже переодеваться в одежду для сна, так что подхожу к своему чемодану и открываю его, доставая оттуда пижаму. — Сейчас будешь спать ложиться? — спрашивает Герман. Вряд ли я смогу уснуть сейчас, так что можно заняться чем-то. Если это не будет ему мешать, конечно же. — Нет, наверное. — Поправляю на себе пижаму. — А ты? — На мой вопрос Германия отрицательно качает головой. — Надо кое-что доделать сначала. — Он подходит к столу и садится за него. Только сейчас замечаю лежащие там бумаги. Значит, у него правда были дела. — Потом надо придумать, что делать с твоим преследователем. — Как-то поймать, пока он будет класть мне под дверь ещё что-то? — предполагаю я. Честно, без понятия, во сколько тот вообще приходит. Даже когда вернулся с работы пораньше, не смог его застать. Неужели в таком случае придётся весь день следить за дверью моей квартиры? И тут есть ещё один вопрос: а станет ли Он приносить что-то снова? Наверное, логично, что возврат моей кофты должен был стать последним. Или он не станет приходить из-за того, что поймёт, что его захотели вычислить? Так, погодите-ка… — Германия, — останавливаю только-только открывшего рот, чтобы что-то сказать, Германа. Он замирает и с немым вопросом смотрит на меня. — А если этот человек не придёт больше? Может, его целью было аккуратно и без моих панических атак вернуть то, что принадлежит мне? — Что ж, тогда у него не вышло, — намекает Гер на то, что паниковать я всё же стал. — Ладно, для начала проверим, что будет дальше, раз ты так хочешь. — Он отворачивается от меня и начинает, ну или продолжает, заниматься бумагами. Думаю, можно ничего не отвечать, поэтому сажусь на кровать и начинаю думать, чем заняться. На ум ничего не приходит. Просто и заниматься чем-либо желания нет. Но просто так сидеть или лежать будет довольно скучно, поэтому достаю из кармашка чемодана телефон с наушниками, чтобы послушать музыку, и снова возвращаюсь на кровать, ложась и накрываясь ещё прохладным одеялом.