***
Юнхо задумчиво нарезал овощи и поглядывал на часы. Хонджун обещал приехать к нему в пять, а уже половина шестого, а на телефон Ким не отвечает. Чон никогда не паниковал раньше времени, прекрасно понимая, что сейчас праздники и Хонджун мог просто застрять в пробке или в метро, поэтому и молчит. Но они так давно не виделись, что парень буквально отсчитывал минуты до приезда старшего. Наконец в дверь позвонили и Юнхо почти бегом побежал её открывать. На пороге стоял Хон с большой корзиной в руках, из-за которой его было не обнять. — Привет, — прикрывая половину своего лица сказал парень, проходя внутрь. Юнхо протянул руки, чтобы обнять парня, но тот всучил ему корзину с фруктами и ещё кучей всякой еды и стал разуваться. — Привет, — как-то растеряно ответил Чон, не понимая, почему парень не дает себя обнять. Юнхо рассчитывал, что Хонджун как минимум бросится ему на шею и поцелует, но тот лишь ограничился приветствием и милой улыбкой. — Отнеси корзинку на кухню, пожалуйста. А мне нужно в ванну, — как ни в чём не бывало сообщил Ким, подхватывая с пола сумку и с улыбкой удаляясь на второй этаж. Юнхо вообще не понимал, что происходит и ему стало даже обидно, что его возлюбленный спустя неделю разлуки даже не обнял его, а просто поздоровался и ушел. Доставив явно подарочную корзину на кухню, Чон задумался, не случилось ли чего по дороге. Он решил дождаться когда Ким выйдет и спросить, что не так. Спустя десять минут, Юнхо услышал, как дверь в ванную хлопнула и раздался голос старшего. — Юнхо, подойди пожалуйста. Чон сразу отложил нож, ополоснул руки и поспешил наверх. В спальне стоял одетый Хонджун с серьезным лицом и скрещенными на груди руками. Парень сделал пару шагов в его сторону, но Ким отступал. — Нам нужно серьезно поговорить. Я кое-что узнал и теперь хочу проверить. — Что? — растерянно спросил Юнхо. Он не понимал чем мог разозлить Хонджуна, но тот явно был недоволен. — Вот сейчас и узнаем. — холодно ответил старший. — Снимай одежду. — Ты можешь нормально сказать, Хонджун~и, что случилось? — Я попросил тебя уже снять одежду. Это так сложно? — в голосе старшего сквозило раздражение, а в глазах ни капельки нежности. Словно он пытается уличить парня в чем-то мерзком, но Юнхо ничего такого не делал и был готов сделать как велено. Оставшись в одном белье, Чон ожидал вердикта, но Хонджун только кивнул на кровать, даже не смотря в сторону парня. У шатена внутри все в узел завязалось от напряжения, но он послушно сел на кровать. — Ложись. Сейчас и убедимся в том, что я узнал. — Ради всего святого, Хонджун~и, в чём убедиться? — взмолился Юнхо, ложась на кровать и смотря на приближающегося парня. Чон и слова не успел сказать, как Ким завел его руки над головой и застегнул на запястьях самые настоящие наручники, приковывая парня к кровати. — Что ты делаешь? — не понял Чон, дернувшись, но не сумев освободиться. — А теперь слушай и не пытайся освободиться. — осёк его старший. — Пока мы не виделись целую неделю, я понял одну очень важную вещь. Ты невыносимо нравишься мне. Я не могу представить и дня без тебя или твоего сообщения. Ты поселился в моей голове, не спросив разрешения, просто вытеснил все остальные мысли. Пока Хонджун говорил, он снимал свою одежду, пока не остался совершенно обнаженным со стоящим от возбуждения членом. Он подошел к кровати и снял бельё с Юнхо, откидывая его куда подальше и устраиваясь между его ног. — Я убедился в том, что ты идеален и я тебя никому не отдам. — усмехнулся хищно Ким, довольный произведенным эффектом, наклоняясь к животу и целуя его. Хонджун без церемоний, сразу обхватил губами уже начавший твердеть член парня, помогая себе рукой. Юнхо от таких резких манипуляций вздрогнул, а через пару секунд громко застонал, от ярких ощущений. Язык старшего скользил уверенно по члену, приводя Чона в восторг, но он никак не мог понять, что изменилось. Обычно Ким действовал активнее и даже грубее, но сейчас его более осторожные и плавные движения языком, не только заводили скучавшего по нему Юнхо, но и приносили странное удовольствие. Парень проводил языком осторожно по головке и уздечке и от перепада температуры, пальцы на ногах Чона поджимались. Этот контраст болезненности с наслаждением для Юнхо был в новинку, выбивая все посторонние мысли из головы. Он только и мог, что стонать и цепляться за спинку кровати, гремя наручниками, что тоже были новым аксессуаром в их постели. Хонджун же не останавливался и не отказывал ему в ласке. Он старательно вылизывал крепко стоящий член, целовал мошонку, губами осторожно обхватывая крайне чувствительную кожу, посасывая её и выпуская с пошлым причмокиванием, прежде чем опуститься к бедрам, целуя их и проводя своим проколотым языком. Младший лишь шире развел свои ноги, приподнимая бёдра, желая ещё и ещё. Но не один Юнхо хотел бы получить удовольствие. Хонджун улыбнулся и медленно приблизился к парню, опираясь руками на его грудь. — Понравилось? — спросил Ким, облизнув покрасневшие губы, демонстрируя металлический шарик, который успел заметить Юнхо, и возбудиться от этого сильнее. Хонджун всё же сделал это, хоть Чон и не настаивал, а просто озвучил своё желание. — Ты не представляешь как. Но пока ты меня не поцелуешь, я не могу принять окончательное решение. — слукавил парень, прекрасно понимая, что его парень невероятный и нет лучше него никого. Хонджун не возражал, потому что он с самого начала хотел поцеловать Чона, но это бы испортило сюрприз. Когда они прикоснулись к губам друг друга, ему почудилось, что по ним буквально прошел ток, настолько это было ярко и волнительно. Чон целовал жадно, властно и безукоризненно, не позволяя старшему вести. Даже находясь в наручниках, он умудрялся повелевать строптивым парнем, что с таким желанием и без стыда прижимался к его телу, потираясь вставшим членом о его живот. Когда Ким отстранился, между ними образовалась тонкая ниточка слюны. Хон заметив это, не сдержался, вновь впиваясь в губы, практически трахая языком рот младшего, намекая, чего он хочет. Протянув руку, Хон освободил одно запястье Чона, оставляя наручники болтаться на втором. Юнхо сразу обнял его, наконец имея возможность трогать своего мужчину, как ему нравится. Когда холодные наручники прикоснулись к пояснице Джуна, тот застонал, отставляя бедра назад, похотливо прогибаясь в спине. Он был разгорячен и крайне чувствителен, а ещё очень влажный внутри и очень хотел, чтобы Юнхо потрогал его именно там. Чон взял инициативу в свои руки и его большие ладони с удовольствием сжали две половинки, лаская и разводя их в стороны. Бедра Хонджуна были очень влажными ближе к расселине. Юнхо провел средним и указательным пальцем между ними, убеждаясь, что Ким уже в смазке. А от этих манипуляций Хон едва не кончил, утыкаясь и похныкивая парню в плечо. Ким решил попробовать смазку, что принес ему в качестве подарка Сонхва, объяснив, что она повышает чувствительность. И специально рассказал, как лучшее её применить, советуя не обращать внимание на инструкцию, а делясь собственным опытом. А ещё, добавил набор анальных пробок для растяжки в стильной деревянной коробке, что ещё не появился в продаже и должен будет стоить баснословных денег. И пару пачек презервативов с особой смазкой. Они не только продлевали обоюдное удовольствие, но и в сочетании с первой смазкой должны были привести Кима в восторг от двойственных ощущений. Хонджун тогда даже немного растерялся, но подарок принял. И к своему стыду, во время первого использования приглянувшейся пробки, он вспомнил про Пака. Его фантазии наслоились и он с большим удовольствием кончил, думая не только о Юнхо, которого любил и по которому скучал, но и про Сонхва с Минги, что как-то крепко засели в его голове. Чон протолкнул один палец, что вошел без труда и понял, что его парень готовился ради него. Не скупясь на поцелуи, Юнхо не стал ждать, вставляя сразу три пальца и Хонджун укусил его от переполнявших ощущений. Внутри было очень горячо, влажно, а ещё Ким дрожал, сжимая гладкие стенки от кайфа. Как он ещё не кончил, Ким понятия не имел. — Юнхо~я, я очень люблю твои длинные пальцы, но сейчас до смерти хочу твой член. Умоляю, я так тебя хочу… — шептал он, тыкаясь как маленький котёнок в шею, чередуя поцелуи с укусами и зализывая их языком. Чон не спорил, потому как сам уже хотел оказаться глубоко внутри. Он направил старшего чуть ниже, намекая, чтобы Ким сам сел на его член. Хонджун послушно подвинулся и заведя руку за спину, приставил головку к своему влажному анусу. Юнхо гладил его соски, надавливая большими пальцами, заставляя парня стонать и кусать губы, пока крупная головка проникала внутрь, растягивая упругие дрожащие стенки, пуская мурашки по всему телу. — А теперь подвигайся немного, мышонок. — сказал он, не отводя своего взгляда ни на секунду. Шатен старался уловить все эмоции на лице старшего, откровенно любуясь и влюбляясь всё сильнее. В груди у Кима всё вибрировало от удовольствия и удушающей нежности с порочным желанием, в отношении Юнхо. Он без стеснения двигался, показывая насколько ему хорошо, цепляясь за бока парня, едва прогнувшись в спине и двигая лишь бедрами. И чем активнее он это делал, тем острее становилось удовольствие для обоих. Юнхо сел, обнимая Хонджуна, сразу вовлекая во влажный поцелуй и буквально вколачиваясь в его податливое тело. Когда Чон достиг предела, он излился внутрь, крепко обнимая его, чувствуя как старший посасывает его язык. Ким даже не мог подмахивать сам бедрами. Он вытянулся напряженной струной в руках парня, и спустя несколько глубоких фрикций, кончил, оставив на шее Юнхо след от укуса и почти вырывая у него прядь волос. Тело Хонджуна дрожало, а мышцы внутри сильно сокращались. Юнхо было и больно, и приятно и он попытался успокоить любимого, лишь бы тот расслабился. От мягких поглаживаний и нежного шепота, Ким обмяк, всё ещё подрагивая, но позволяя уложить себя на кровать. Шатен вышел из него, нависая сверху и убирая взлохмаченные волосы с лица Хона. — Люблю тебя, — с улыбкой сказал Чон, оставляя на истерзанных губах поцелуй. Хонджун несколько раз моргнул, пока его глаза наполнились влагой и сглотнув, он потянулся к обеспокоенному такой реакцией Юнхо, шепнул в ответ. — Я тебя тоже люблю. Очень. Парень был обескуражен такой реакции, ложась рядом и прижимая к себе расчувствовавшегося старшего. — Ну, всё же хорошо, Джунни, ты чего? Не плачь. Тебе больно? Юнхо реально распереживался, что мог навредить Хонджуну. Он попытался его осмотреть, но от прикосновений Ким только извивался и хныкал громче, упираясь и пытаясь перехватить руки парня. Хон рассмеялся сквозь слезы, шмыгая носом, когда ему стало чуть проще. — Да всё нормально. Мне не больно. Наоборот, так приятно, что я не могу сдержаться. — признался он, успокаивая уже младшего. — И от признания твоего, и из-за смазки. Меня словно разрывает от эмоций и ощущений. — Какой смазки? — не сразу понял Чон. — Сонхва сделал нам подарок на Новый год. И кто же знал, что она настолько хороша, что я не могу в себя прийти от удовольствия. Посмотри, ноги до сих пор дрожат. — А я уж думал, что это просто я настолько великолепен в постели. — с наигранной обидой в голосе сказал Чон, за что получил шлепок по обнаженному бедру. — Конечно великолепен! Даже не думай сомневаться! Только прошу, не гла… О, Господи! — застонал Ким, когда Юнхо медленно погладил его член и бёдра. Парня опять затрясло и он заёрзал на смятых простынях. — Хён подарил тебе смазку с афродизиаком, которая увеличивает чувствительность. Широкий жест. Спасибо ему. — замурчал Чон, опуская руку ниже и продолжая поглаживать Хонджуна между дрожащих бёдер. — Юнни, умоляю, я же так кончу опять. Слишком приятно. — Я только начал. — усмехнулся Юнхо, обхватывая уже окрепший член Кима. — Я ещё немного обижен, что ты меня покинул почти на неделю, пусть и для этого сюрприза. Я переживал и скучал каждый день, час, минуту и секунду. Так что, ты мне должен за это время без тебя. — Кажется, Новый год я встречу в постели с твоим членом внутри. — Как Новый год встретишь, так его и проведешь. — рассмеялся Чон, целуя льнувшего к нему парня. — Я совсем не против. — довольно протянул Хонджун в поцелуй. — И не только этот год.***
Весь следующий день прошел в подготовке к празднику. Минги выбрал несколько традиционных блюд на Новый год и Сонхва обрадовал его, что все ингредиенты для этого уже у него есть, а значит, им не придется таскаться по пробкам и стоять огромные очереди в магазинах. Сонхва не мог оторвать взгляда, от Сона, что был такой по-домашнему очаровательный и не менее привлекательный. Готовка была под угрозой всякий раз, когда кто-то из них не мог сдержаться и не поцеловать. Но теперь Минги крутил хвостом, останавливая Сонхва, стоит ему начать его раздевать или прижимать ко всем возможным поверхностям. Это была своеобразная месть и в то же время подсознательный страх все же не понравиться. Ближе к вечеру, когда еда была приготовлена, Сон сбежал в ванну и специально заперся изнутри, тем самым не позволяя Паку войти к нему внезапно. Сонхва конечно мог легко открыть замок, но посчитал, что это будет невежливо. Когда Минги вышел, он был одет в черно-белую рубашку с вертикальной широкой полоской и зауженные брюки, что подчеркивали его сильные и стройные ноги. На шее было несколько серебряных цепочек, а волосы в небрежной укладке, на которую он потратил больше времени, чем на подведение глаз. Он положил свой подарок в карман и спустился вниз, где Сонхва занимался сервировкой, пока вся еда временно убрана в холодильник. — Ну как я выгляжу? — спросил парень, подходя ближе. Для него Пак выглядел безупречно, что в своём костюме, что с синяком под глазом. А вот сам Минги до сих пор, даже после признания старшего, ловил себя на мысли, что немного не дотягивает до него. Сонхва снял фартук, оставаясь в своих домашних штанах и черной футболке, оглядел парня и улыбнулся. — Нам придется отложить праздничный ужин. — сказал мужчина, выходя из-за стола и направляясь к парню. — Почему? — не понял Минги, когда старший взял его за запястье и повел за собой наверх. — Потому что я больше не собираюсь ждать. Да и какая может быть еда, когда самый лакомый кусочек передо мной. Мужчина только включил подсветку, уводя Сона в спальню и сразу целуя. Он делал это медленно, но напористо. Минги немного растерялся, но во власти любимых губ быстро сдался, послушно следуя за Паком, что вел его к кровати. Но как только Минги почувствовал ногами край кровати, он поменял их с Паком местами, укладывая старшего и забираясь сверху. Продолжая целовать, Сон забрался руками под футболку, с твёрдым намерением снять её. Сонхва привык обычно доминировать, но сейчас отпустил ситуацию, зная, что в любой момент сможет перехватить инициативу. Стянув футболку, Минги стал целовать плечи и шею Пака, иногда возвращаясь к губам, пока руки Сонхва изучали его тело. — Не раздевай меня пока. — шепнул ему младший, своим низким голосом. — Хочу, чтобы тебе всё понравилось. Старший не успел что-то возразить, ведь сперва его рот был занят языком Минги, а потом, широкая ладонь скользнула под резинку штанов, поглаживая член через бельё, стирая все возражения. Минги слез с кровати, стягивая с Пака остатки одежды и укладывая его головой на подушки, забираясь следом сам. Он смотрел на Сонхва и ему становилось трудно дышать. Парень буквально задыхался от желания обладать им. Обхватив член ладонью, Сон закусил губу, от понимания какой он горячий и большой, с нетерпением ожидая, когда сможет почувствовать это внутри себя. Сонхва не стеснялся, послушно лежал полностью открытый перед младшим, не отводя полного обожания взгляда с его лица. Прикасаясь где только возможно, Минги опустился к ногам Пака, целуя его согнутое колено и опускаясь поцелуями по внутренней стороне бедра, плавно водя ладонью от основания до головки. Он нежно выцеловывал его пах, чтобы поцеловать влажную головку, чуть посасывая её и слыша заветный стон удовольствия. Он посмотрел на старшего, проводя языком по очень нежной коже, едва надавливая на уретру. Сонхва пробила приятная дрожь, когда губы парня обхватили полностью головку, опускаясь к уздечке и прихватывая под ней плотно губами, втягивая щеки, тем самым оказывая приятное давление. Минги дразнил его, распаляя всё сильнее, беря глубже постепенно, сперва даже не обещая, что сможет сделать нечто большее. Головка скользила по ребристому нёбу, а Сон стонал, все глубже проталкивая член себе в горло. Пак не мог ни о чем думать или делать, потому что все его ощущения сконцентрировались там, в обжигающем и влажном горле парня, что опустился до конца, принимая его полностью. Минги двигался медленно и осторожно, в первую очередь беспокоясь об удовольствии Пака, но и контролируя себя. Он выпустил член изо рта, глубоко выдыхая и слизывая с него слюну, продолжая ласкать языком. — Хва, покажи, как тебе нравится, — сказал он, поймав руку старшего и опуская себе на затылок. — Хочу тебя. И куда только подевался этот нелепый скромник, что первое время смотреть на Пака не мог, а сейчас умоляет трахнуть себя в рот. Сонхва сперва не решался, но когда опустившийся до основания Сон, протяжно застонал, пуская по члену сильную вибрацию, мужчина перехватил его за волосы покрепче, толкаясь в рот. Минги принимал его, через несколько секунд, застонав чуть громче и сжимая бока мужчины сильнее, намекая на передышку. Сона не тошнило, поскольку он любил делать минет и его мастерства было достаточно, чтобы удивить мужчину. Сонхва отпустил его, позволяя отдышаться, прежде чем продолжить. Своими действиями, стонами и желанием угодить, Минги подвел Пака к яркому оргазму. Когда тот попытался отстранить его, Сон не остановился, продолжая ласку, даже когда его горло заполнило чужое семя. Это было грязно и аморально, но это поистине заводило парня. И Сонхва только и оставалось гладить его, поощряя за эту сладкую пытку удовольствием, приходя в себя. Сон проглотил всё до последней капли, добивая Пака, невесомыми поцелуями чувствительной головки, от чего мужчину прошибло удовольствием и он задрожал, жалобно застонав. Сон довольный собой, улыбнулся, стирая с губ и подбородка слюну и капли спермы. Ему было хорошо от того, что он смог доставить мужчине такое удовольствие. Сонхва притянул парня к себе и попытался поцеловать, но тот попытался отстраниться, побоявшись, что Паку будет неприятно. Это немного разозлило старшего. Он опрокинул парня на своё место, целуя и фиксируя его руки, не позволяя больше оттолкнуть. Минги дернулся несколько раз, но старший оказался сильным, крепко сжимая его запястья и вдавливая в кровать. Сон в который раз сдался, позволяя целовать себя как нравится. Сила мужчины его тоже заводила и он чувствовал как возбуждается, как только хватка Пака усиливается. — Даже не думай чего-то стесняться со мной. Ты только мой и я буду любить каждый сантиметр твоего тела, — строго сказал брюнет, взглянув младшему в глаза, отпуская покрасневшие запястья, на которых стали проявляться отчетливо следы пальцев. — Я хочу тебя чувствовать всего. Не прячься от меня. Ты так прекрасен. Одежда Сона исчезла очень быстро и Сонхва действительно не обманул, целуя и лаская везде. Младший не мог не смотреть на Пака, прикасаясь к нему в ответной ласке, умоляя иногда о поцелуе, что непременно получал. Это было непохоже ни на одни его отношения «до». Столько внимания и заботы парень ещё не получал ни от одного партнера. Пак развернул его к себе спиной, поставив на колени, целуя бедра и сжатое колечко розовых мышц. Минги цеплялся за одеяло, но старался не зажиматься, пока чужой язык вылизывал его, сводя с ума. Вытащив смазку из тумбы, брюнет лег на кровать, между разведенных ног Минги, поймав губами головку его возбужденного члена. Колени младшего начали разъезжаться, тем самым погружая член глубже в рот Пака. Сон приподнимал свои бедра, медленно, одной лишь головкой трахая податливые губы и рот возлюбленного. Это было непостижимо приятно и Минги только и мог, что закатывать глаза от наслаждения, цепляясь за реальность остатками сознания. Сонхва вылил на одну руку смазку и стал вводить по одному пальцу в тело Сона, повышая градус удовольствия у обоих. Минги поскуливал, стараясь держать себя на весу, пока губы и пальцы старшего подчиняли его полностью своей власти. В Минги уже спокойно входили три пальца, на которые шатен сам насаживался, умоляя о большем. Пак устроился сзади, прежде чем войти в подготовленное тело, нанес смазку на свой вновь стоящий член, а после, медленно вошел, позволяя парню привыкнуть. Минги распирало изнутри, но эта теснота была так приятна, что он стал двигаться сам, мешая удовольствие и боль от не до конца привыкших к такому размеру мышц. Сонхва придерживал его бедра, входя сперва тягуче медленно, пока парень не привыкнет окончательно, после меняя и темп и угол проникновения. Он целовал его лопатки, ласкал рукой член, делал всё, лишь бы Минги было хорошо. Сон вцепился в железные прутья перед собой, ища в них опору, приподнимаясь над кроватью и тем самым меняя угол проникновения. Теперь Пак попадал по простате, входя резко, лаская одной рукой член Сона, а второй его сосок. Шатен не мог больше терпеть, до побелевших костяшек сжимая прутья, дрожа от накатывающего оргазма. — Хва, я сейчас кончу! — его голос сорвался на стон и Минги излился, пачкая свою грудь до подбородка и руку старшего теплым семенем. Сонхва догнал его, кончая на бёдра парня и утыкаясь лбом в его напряженную спину. Они оба без сил упали на кровать пытаясь отдышаться, смотря друг на друга. — Мне кажется, что это был один из самых фееричных моих оргазмов. Я словно слышу салют внутри. — с трудом выдыхая, сказал Минги, пока его сердце колотилось где-то в висках. — Я чувствую то же самое. — признался Сонхва, как за окном действительно раздался первый хлопок салюта. — А вот и Новый год. В Сеуле полночь и праздник вступил свои законные основания. Минги прижался чуть ближе к Паку, целуя его и улыбаясь. — С новым годом, Хва~я. Пусть этот год будет счастливым. — С новым годом, Минги~я. Так и будет. Ведь ты мой самый желанный и дорогой подарок. Спасибо, что ты рядом. Сон тут же покраснел, утыкаясь старшему в плечо, пока тот крепко обнимал его. — Я люблю тебя. — тихо прошептал младший, прислушиваясь к тому как бьется сердце Пака. Для Минги сказать подобное было страшно. А признавшись, он практически явил новогоднее чудо этому миру. Но как можно скрыть то, что идет от самого сердца. Сонхва слышал это признание и именно в этот момент понял, что по-настоящему счастлив. А ведь он тоже боялся обжечься. Но, рискнув, нашел того, кто любит его не за что-то, а просто так. — А я тебя больше.***
Эпилог. Как много мы обжигаемся за всю свою жизнь. Как нередко становимся заложниками дурацких обстоятельств. Мы погибаем в рутине и просто упускаем свою жизнь, любовь и возможности, пуская на самотёк само своё существование, устав от постоянной борьбы и безнадёги. Многие сдаются, но мне кажется, что частенько, все эти трудности, готовят нас к тому, чтобы мы понимали всю ценность того, что имеем. Особенно, если делаем сами себя. Удивительно, как иногда странно складывается жизнь. Как бывает обманчиво первое впечатление и как даже самая опостылевшая работа меняет твою судьбу. Не стоит забывать, что верить в сказки и иногда желать для себя большего и лучшего — это не плохо. Нужно знать себе цену, но не бояться доверять. Иметь крепкую дружбу и близких друзей, принимая их со всеми странностями. И самое главное, не бояться иногда сделать первый шаг к чему-то новому и неизвестному. Возможно, именно этот шаг сделает вас счастливым.