Тёмное сердце

Санса тихо мурлыкала себе под нос, наслаждаясь ласками Петира. Он осыпал поцелуями её обнажённую спину, водя языком вдоль шрамов. Санса уже давно не чувствовала ни малейшего стеснения, лёжа голой рядом с Петиром. Он ублажал её нежную кожу губами, пальцами, языком и членом. Санса обожала каждую часть его тела. Санса ничего не знала о близости, пока её не похитил Петир. С тех пор она редко вспоминала о жизни до него. Но никогда не говорила об этом вслух — эго её любимого и так было достаточно большим. — Ммм, Петир, — протянула Санса, оглядываясь на него через плечо. — Доброе утро, милая, — ответил Петир, понимающе улыбаясь. Он коснулся губами виска Сансы и расцеловал её в обе прелестные щёчки, прежде чем добрался до её рта. Она была сладка и свежа как сад, который Петир разбил для неё. Он был наполнен самыми экзотическими растениями, цветущими лишь при лунном свете. Петир хотел дать Сансе всё и самая чудесная правда заключалась в том, что у него это получалось. Всё, что Санса хотела и всё, чего она заслуживала. Петир давал ей всё, не заботясь о средствах. Даже Ланнистеры не смогли бы представить, сколь велико было его состояние. Он успешно вёл торговлю и наполнял свои сундуки на протяжении многих веков. Денег у него было больше, чем когда-либо мог ссудить Железный банк, и всё, что находилось в распоряжении у Петира, принадлежало ему одному. И Сансе. Петир разделял с ней всё. Она была его Дитя, его партнёром и возлюбленной, и Петир хотел, чтобы между ними не оставалось никаких преград. — Иди сюда, — сказал Петир, откидываясь на гору подушек, которые так нравились Сансе. Он обнял Сансу за талию, а она прижалась к его груди. На Петире были шёлковые панталоны и он знал, что Санса ощущает прикосновение твёрдого члена к своим ягодицам. У него часто вставал член, когда Санса была рядом. — Тебе хорошо спалось? Санса взглянула на него, взмахнув ресницами. — Да, но пробуждение понравилось мне больше, — ответила Санса лукавым тоном, рисуя круги на обнажённой груди Петира. Санса могла быть игривой, как маленькая девочка, и так же легко становиться ледяной, как арктический ветер. — Скоро именины Теона, — добавила Санса, нахмурив брови. Всего год назад она нашла себе желанное Дитя и Петир обратил этого юношу для неё. Санса была заботливой как любая мать, но Петир понимал, что здесь кроется нечто большее. Санса держала Теона, как держат домашнего любимца, приручая его, чтобы он жаждал её прикосновений и внимания. Теон же, в свою очередь, вскоре после пробуждения отправился к Сансе и устроился в комнате рядом с их покоями. По правде говоря, Петира забавляла связь между этими двумя. Его радовало, что у Сансы было собственное Дитя. Это оказалось так же весело, как тогда, когда Санса “убеждала” его, что заслуживает этого. По венам Теона струился яд, принадлежавший Петиру, так как он был его Сиром. Санса никогда не пробовала крови смертных и не хотела предавать свои идеалы и дальше. Петир почти не колебался, охотно решившись на прибавление в их семье. Семья. Это слово было сладким на вкус, и Петиру хотелось смеяться до упаду, хоть он и знал, что Санса не поймёт его. Были некоторые вещи, на которые она, его маленькая подружка и милая пташка, не была способна, и не будет, даже спустя столетия, которые не оставят ни малейших изменений ни на ком из них. — У тебя есть на примете какие-нибудь подарки для него? — спросил Петир, прижавшись щекой к виску Сансы. Неудивительно, что Санса постоянно приводила Серсею в ярость одним своим присутствием, ведь она выглядела не менее мило и очаровательно, чем королева Ланнистер, а та была желанна столь многими. Красота королевы вызывала всеобщее восхищение, а свободные нравы привлекали ещё больше. Однако по прошествии десятилетий к скверному характеру Серсеи добавились и другие качества: жуткий эгоизм и неумелые попытки манипулирования. Мало кто сожалел о том, что Серсея в итоге потеряла корону. Король Роберт заменил её новой обращённой им молодой женщиной. Ещё меньше вампиров скучало по Джоффри, гнусному сыну прежней королевы. — Давай найдём ему друга в пару? Мы могли бы подобрать симпатичного мальчика при дворе, Ганимеда… Санса покачала головой и Петир сдержал улыбку. — Тогда, может быть, девочку? Персефону? Санса фыркнула в ответ и Петир понял, что она раздражена. Она была ревнивой собственницей, как и он сам. Хотя Петир был таким собственником только по отношению к своей возлюбленной. Когда дело касалось её, он был готов переступить любую черту и никакие ограничения ничего для него не значили. Для него не существовало ни морали, ни богов, которым он поклонялся когда-то, ибо он давно утратил всякое подобие человечности. Он сам сотворил свою судьбу и пришёл к власти благодаря лишь собственным усилиям. У Петира не было ни наставника, ни Сира, которому он был бы обязан, и Петир был намерен продолжать в том же духе. Он ни с кем не делил Сансу и не устраивал парад гостей в их покоях — это была только их с Сансой территория. Они оба дорожили своей личной жизнью и личным пространством, где самоотверженно занимались любовью и вели себя так, как им вздумается. Санса принадлежала Петиру, а он принадлежал Сансе — единственная истина, в которую верил Петир и которую он не раскрашивал в цвет лжи. — Он провёл с нами всего один год, — ответила Санса и в её голосе звучал холод. Ей не хотелось думать о том, что Теон будет с кем-то ещё, так же, как она никогда не думала о Петире с кем-то, кроме неё. — Это совсем недолго… — Что ж, будем тогда держать его поближе к себе, — усмехнулся Петир. — Так близко, как пожелаешь, любовь моя. Санса хмыкнула в знак согласия и сильнее прижалась к нему. Она умела быть весьма милой, милее не придумаешь, и Петир не мог ничего с собой поделать, весь тая от её тепла. Санса была великолепнее, чем он мог когда-нибудь себе представить. В тот самый момент, когда Петир её увидел, он возжелал её, и она превратилась в сладкий яд, текущий под его кожей. Санса стала частью его самого, чего Петир никак не ожидал. Не то что бы это было невозможно, нет, но Петир никогда не имел дела с абсолютными величинами. Кто угодно мог стать его союзником или врагом, и, более того, быть ими одновременно. Но никто не мог оставаться никем вечно, потому что обстоятельства непрерывно менялись, события развивались, и только дураки верили в постоянство. Когда Петир заступился за Сансу, услышав её горькие рыдания и тихие всхлипывания, он думал, что она станет очередной его игрушкой, развлечением на время. Он брал от жизни всё, никогда не извиняясь за своё богатство и могущество. Ведь всегда найдутся те, у кого будет больше, чем у тебя, так же как и те, у кого будет меньше. Петиру не было за что извиняться и он упивался раем, который обрёл между ног спасённой девушки. О, Петир достаточно навидался, как похоть разрушает жизни, и какими слабыми становятся мужчины, дорвавшиеся до желанной горячей киски. Власть Петира зиждилась на подобной похоти, а знания о ней шли из каждого принадлежавшего ему борделя. Петир знал всё о похоти и о подверженных ей мужчинах, и никогда не думал, что падёт так же, как они, ведь он находился выше, чем они могли лишь мечтать забраться, и всё же Петир осознал, что его расчёты не оправдались… А это случалось очень редко. — Как насчёт замка в живописном месте? Или дрессированной рыси, которая будет есть с его рук, или ворона, который станет ему другом? — предложил Петир. Все эти развлечения мало значили для него, но он знал, что они много значат для Сансы. Она всегда радовалась их именинам, как и всем праздникам смертных. Эта была её особенность, от которой Петир не смог её избавить и поэтому решил веселиться вместе с ней. Это забавляло его, как котёнок, играющий с клубком пряжи, забавляет людей. Петир считал, что потакание причудам Сансы не принесёт никому вреда. — Что же, чёрт возьми, получит в подарок наше Дитя? Санса постучала пальцами по его груди и Петир заурчал от удовольствия. Он часто красил ей ногти и подпиливал их, пока Санса не становилась мягкой и податливой в его руках. Я смогу позаботиться о тебе, как никто другой… Санса хранила память о каждой фразе, оставшейся недосказанной между ними, так же как помнила каждое слово из тех, что шептал ей Петир. Он был с ней таким, как не был никто другой, и она хотела всегда оставаться рядом с ним. И ей хотелось, чтобы это же чувство испытал Теон, только с ней на месте Петира. Сансе стало тепло от этой мысли. То же самое она чувствовала, когда Теон смотрел на неё. — Частичку тебя, — наконец решила Санса, — и частичку меня. Вот что мне хотелось бы подарить Теону. Петир затих на мгновение, а потом провёл костяшками пальцев по её щеке. — Ночь с нами? — уточнил он и Санса кивнула в ответ. — Я хочу дать понять ему, что он наш, — пробормотала она. — Таким образом, которым он никогда раньше не принадлежал никому из нас. Петиру хотелось посмеяться над своей очаровательной собственницей, только он слишком хорошо понимал её чувства. — Ты бы предпочла получить его в этот раз исключительно в своё распоряжение, милая? Петир знал, что никогда не захочет делиться ею… — Да, — прошептала Санса. …разве что побалует её разок, если ей так хочется. На одну ночь. Одну порочную ночь. — Я позволю ему провести с тобой ночь, — сказал Петир, касаясь губами виска любимой. Да и как он мог отказать? Он не был слеп к взаимному желанию между этими двумя, хотя знал, что Санса относится к своим партнёрам более ревниво и по-собственнически, чем этот мальчик мог даже мечтать. Со временем Теон узнает всю правду о них. — Но только, если я буду наблюдать, любовь моя. Санса взглянула на него с улыбкой на губах. — Это как раз то, что мне нужно.