Увидимся в следующей жизни

Кина откинула прилипшую ко лбу прядку. К чему императору так торопиться с новыми ученицами? Она только недавно стала преемницей бабушки Аяко, а теперь ей нужно самой обучать кого-то. Разве не Юка собиралась открыть школу для итако, то почему не обратиться к ней? Стоило ей вспомнить про старшую ученицу, как в душе всколыхнулась злость и обида. Кина глубоко вздохнула и выдохнула. Она знала, что Юке запрещено появляться при дворе. Знала, что здесь у неё нет сторонников. Но при безнадежной мысли о том, что она лишилась верного друга, сердце сжималось в бессильном отчаянии. Кина знала, что Юка не бросила её, но горечь от этого засела глубоко в сердце. — Госпожа…госпожа… ваш разум и сердце должны оставаться незамутненными такими мирскими заботами, особенно в столь трудное время, — услышала девочка мужской голос. Она крепче сжала четки и обернулась на голос. — Вам не стоит переживать. Я не поднимаю руку на женщин и детей, — голос раздался совсем рядом. Кина поморщила нос. Собеседник говорил складно, но вот запах… будто он дикарь из леса. — Госпожа, я прибыл по поручению Его Имперского Величества, — человек зевнул. — Но давайте будем откровенно, что император — полный дурак. Мы оба с вами — шаманы. А он возомнил, что сможет подчинить себе нашу силу и вот так просто ей распоряжаться. Особенно давно он точит зуб на главного онмеджи. Кина встрепенулась. — Госпожа, послушайте до конца. Вас ведь будут просто до конца жизни использовать. Император — чтобы противостоять онмеджи и убрать его, а тот — чтобы выведать ту тайну, что поведала вам ваша предшественница. Как вы думаете, по какой причине старшая ученица покинула дворец? — он не стал дожидаться ответа. — Я всего лишь хотел предупредить вас. Покидайте дворец, пока не поздно. К сожалению, я невольно могу оказаться вашим врагом или вы моим. Но шаманам нет нужды воевать против друг друга. Вам здесь не место. Вы юна и незапятнана. Зачем же омрачать жизнь в этом захолустье? Поэтому лучше покиньте его. Девочка заколебалась. В его голосе сквозила откровенное презрение ко всему происходящему здесь. — Вы лжете, — итако скрестила руки на груди. — Вы — свободный шаман, но что-то даже вас привело сюда. Уж не та ли тайна, что мне якобы должна была поведать моя предшественница? Тогда поздравляю, ваша сделка заранее обречена на провал. Я ничего не знаю. — Неужели вы берете пример со старшей ученицы? Даже манера говорить у вас одинаковая, — он щелкнул языком. Его губы дрогнули, стоило заметить нерешительность и злость, что отобразилась на лице итако. Та, которой она восхищалась, оставила здесь одну, зная обо всем. — Вам не стоит доверять ей. Она ведь стала женой главного онмеджи. Обратитесь к ней, она попытается выведать тайну для мужа, — шаман вздохнул. — Как и вам, — огрызнулась девочка. — Кто вы такой, чтобы рассуждать о том, кому мне стоит доверять, а кому нет? Шаман сверкнул глазами. А связь между этими двумя гораздо глубже, нежели он предполагал. — Я — совершенно никто. Госпожа, не обижайтесь, если вдруг вы окажитесь втянуты в это противостояние между людьми и шаманами, — он пожал плечами и исчез в клубах вонючего дыма. Он не стал останавливать того, кто подслушивал их разговор. Интересно, пойдет ли это ему на руку или нет? Ему и самому не стоило лезть во все это пекло. Девчонка бесполезна — ничего не знает. Но, кто знает, к чему приведут ростки сомнений и недоверия, что зародились в её душе? Юка потихоньку подкармливала Матамуна, когда Хао отворачивался. Прислужницы лишь качали головой, наблюдая за проказами госпожи. Обед почти закончился, когда в комнату зашла прислужница и доложила, что прибыл брат госпожи. Глаза девушки заблестели. Она поспешно отодвинула столик и, поблагодарив за еду, поспешила навстречу брату. Матамун недовольно мякнул, шлепнувшись с ее колен. Подергивая кончиком хвоста, он направился к Асакуре. — Оставьте нас, — приказал онмеджи. — Намечается что-то интересное. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях рейши. Губы искривились в полупрезрительной улыбке. Теперь понятно, почему его снова так быстро вызвали в столицу, хотя время было мирным. Хао поморщился от звука пощечины. Конечно, он помнил, как Юка еще в детстве дралась с Поном, но чтобы ударить второго…. Повисла напряженная тишина. Ни гневных выкриков, ни плача. Матамун взволнованно бегал по комнате. Посмотрев на Хао, он мякнул, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул. Кот выскользнул в коридор и последовал за итако. Асакура вздохнул. Кто бы мог подумать, что Пин выдаст происхождение его сил императору. Послышалось ржание лошади и удивленные выкрики прислужниц. — Господин, госпожа уехала! — в комнату забежала одна из прислужниц. — С ней все будет в порядке. Приведите гостя, — он равнодушно посмотрел в сторону двери, откуда доносились приглушенные голоса Пина и одной из девушек, что тревожно расспрашивала о внезапно изменившимся настроении госпожи. В комнату вернулся Матамун. — Не успел, значит, — Хао подманил кота к себе. Тот направился к юноше, но по пути зацепился за четки. Онмеджи потер виски и отправил вслед за ней нескольких шикигами. Пин осмелился и зашел в комнату. Пыльная одежда местами была изодрана, но выглядела она роскошнее, чем у некоторых феодалов. Асакура прищурился. Стоит ли выданная тайна вот этих расшитых тряпок, что через несколько лет придут в негодность? Матамун приоткрыл один глаз. Хвост кота метался из стороны в сторону. Пин старался не смотреть в их сторону. Он присел рядом с выходом. Кулаки сжаты. На лбу проступили капли пота. Дыхание сбито. На правой щеке алел удар от ладони. — Г-господин Хао, — начал он. Асакура прикрылся веером. Несмотря на то, что он и Пон близнецы, между ними была огромная разница. Пон продолжал хорохориться и неформально общаться с ним, как и общался до этого. А вот Пин. — А Юка… — кончики ушей Пина покраснели. — Побежала восторженно встречать вас. Однако, это мне стоит у вас поинтересоваться, куда же после этого уехала моя жена? — сухо поинтересовался Асакура. Пин хлопнул ладонью по лбу. — Неужели совсем не дорожите ей, раз не остановили? — прохрипел он. Хао усмехнулся. Пин вздрогнул, посмотрев ему в глаза. Он все знает! Знает, что он рассказал происхождение его сил императору. Знает, что тот поставил его перед выбором — лишить жизни всей семьи или получить щедрое вознаграждение. И про подслушанный разговор он тоже давно знает. — Я сделал это ради своей семьи! У вас ведь тоже есть семья, и вы должны понять меня! Если бы я пошел против императора, то… — начал Пин. — Вы и правда думаете, что многое бы потеряли, если бы отказали императору? Вам бы следовало брать пример со старшей сестры. Пин непонимающе моргнул. О чем говорит онмеджи? Асакура захлопнул веер и, поднявшись, направился к выходу. Ему незачем было тратить свое время с этим пустым человеком, что прикрывает свои намерения семейными делами. — Стой! А как же вторая итако?! Разве тебя не волнует её судьба? — Пин схватил его за рукав. Хао даже не обернулся в его сторону. Выдернув рукав, она направился в личные покои. Матамун послушно следовал за ним. Небо сгущалось. Дул пронизывающий ветер. В доме царила напряженная атмосфера. Прислужницы не беспокоили господина, зато бдили за гостем, выстроившись рядом с его комнатой, словно безмолвная стража. В душе каждой закипала неприязнь к нему. Что за вести он принес в их дом? О чем задумался господин? Почему госпожа так внезапно уехала? Срочное поручение? Но от кого? Упали первые тяжелые капли дождя.  — Госпожа еще не вернулась?! — обеспокоенно спросил кто-то. Пин сжал кулаки. В памяти еще было свежо воспоминание. Вот Юка бежит радостная к нему и расспрашивает о семье. А ведь он старался не показывать, что сильно обеспокоен. Но от взгляда сестры не укрылось его волнение. На душе стало тоскливо и серо, стоило только в памяти воскресить ее растерянный вид. Он ожидал гневных выкриков и слез, но никак не пощечины. Пин слабо улыбнулся. А ведь она так же ругалась с Поном. Вот только поводы для ссор были совсем детские: подсунутый жук, ее съеденная порция сладкого, продырявленная одежда. Он пошевелил озябшими руками и сжал голову. Как бы ему вновь хотелось вернуться в это беззаботное время! Он услышал ржание лошади и торопливые шаги прислужниц. Пин вздохнул. Она вернулась. — Госпожа, куда вы?! — услышал он выкрик. Пин выглянул наружу. Куда она снова собралась? И тут же осел. Юка замерла в нескольких шагах от него, сжимая кулаки. Прислужницы пытались уговорить её зайти, но она не слышала их. Пристально вглядывалась в брата, пытаясь отыскать что-то. — Почему? — она шагнула вперед. Пин заскрежетал зубами и, схватив сестру за руку, потащил её под крышу. Девушка вырывалась и брыкалась. Какое невыносимое упрямство! А потом просто укусила его за руку. Пин разжал руку. Прислужницы ахнули. — Оставьте нас, — прохрипела Юка, хватая его за отвороты кимоно. — Я защищал свою семью, — он выставил руки вперед. — А мы, значит, больше не твоя семья? — девушка вжала его в столб. Прислужницы нерешительно переглядывались. Остановить госпожу или нет? Не поэтому ли господин не стал препятствовать ей, давая выпустить скопившиеся эмоции? — Раз защищал, почему не попросил помощи у нас?! Почему не соврал?! И почему же ты принял деньги как вознаграждение?! — прошипела Юка, вдавливая его сильнее. — А что еще мне оставалось делать?! — в отчаянии выкрикнул Пин. Девушка отшвырнула его в сторону, но брат устоял. Он смотрел на сестру, что уже готовилась вцепиться ему в лицо, но двое прислужниц подхватили ее под руки. Она рванула вперед. Пришлось еще двоим удерживать буйную госпожу на месте. — Отпустите меня! — кричала Юка. — Я сама убью тебя! Пин вздрогнул. В памяти всплыли слова Хао о том, что следует брать пример с нее. Неужели он имел ввиду это безрассудство?! Нет, отчаяние, с которым бы она до конца пыталась стоять до конца, лишь бы защитить тех, кто дорог ей. — Ты не сможешь… — пробормотал он. Юка снова дернулась, но тут одна из девушек вышла вперед. — Не смейте обвинять нашу госпожу в малодушии! — выкрикнула она. — Вы пришли в наш дом и осквернили его! Довели госпожу до такого состояния… Убирайтесь отсюда! Прислужницы согласно закивали. Юка удивленно смотрела на них. — Мы не дадим вас в обиду, госпожа, — прошептала ей на ухо одна из женщин. — Разве не она малодушно сбежала из дворца и оставила там младшую ученицу?! — выкрикнул в ответ Пин. — Госпожа отказалась от поста итако во время церемонии посвящения самому императору. И это вы называете малодушием?! — прислужница уперла руки в бока. — Что с Киной? — Юка побледнела. Пин жалел, что вообще затеял весь этот разговор. Он ведь только приехал сообщить ей об этом. — Я расскажу ей и уеду, — он глянул на прислужниц. Те недоверчиво посмотрели на него, а потом на перепуганную госпожу. Юка помотала головой. — Прошу простить мое недостойное поведение. Я искренне благодарна вам за помощь, но, пожалуйста, оставьте нас вдвоем, — обратилась она к защитницам. Те недовольно проворчали про то, чтобы она зашла в дом, но, расступившись, подпустили Пина к ней. Он хотел поддержать сестру под руку и провести в дом, но та, откинув волосы, одернула руку. Дверь в комнату шумно захлопнулась. Прислужницы на всякий случай остались в соседней комнате, а одна из них побежала рассказать обо всем господину. — Неужели вы не пойдете? — сбивчиво спросила девушка после длинного рассказа. — В этом нет необходимости, — покачал головой Хао. — Она не нуждается в моей помощи и защите. Разве не вы только что сами сделали это? Девушка кивнула. На лице расцвела улыбка. Пусть он не благодарил их за помощь, но он признал, что они тоже хоть чего-то стоят. Признал, что они способны защитить и помочь госпоже. От нее не укрылась чуть заметная улыбка господина, когда он услышал, как прислужницы с ворчанием ведут Юку в горячую ванную. Девушка поклонилась и выскользнула. Она похлопала себя по щекам. Просто удивительно, что муж так доверяет жене и не вмешивается в её дела! Но разве не поэтому их чувства такие крепкие? Девушка мечтательно вздохнула. Вот бы и у неё все так сложилось! Хао завершал последние приготовления перед очередным отъездом в столицу. Хоть ситуация немного прояснилась, кое-что его интересовало. Кто же был тот шаман, что помог императору? Насколько он силен, раз смог блокировать его рейши? Что он задумал? Как далеко зашел? Матамун ткнулся ему в ладонь, возвращая в реальность. Онмеджи рассеянно погладил его. Он снова и снова возвращался к произошедшим событиям. Почему шаман дал Пину подслушать разговор? Он хотел, чтобы тот рассказал ему о его встрече с Киной. Но с какой целью? Раздался хрип. Асакура нахмурился и посмотрел на жену. Она, свернувшись, сжала юкату в области груди. По виску скатилась капля пота. Дыхание было сбивчивым. Хао дотронулся до её лба. Он был холодным. — Асаха… — прошептала она. Хао сжал её руку, ощущая, как духовные колебания то слабеют, то резко выплескиваются. Но вместе с ними ощущалась и демоническая энергия. Промелькнула мысль девушки о ссоре с братом. По спине Хао прошелся холодок. Почему он прочитал её мысли? Матамун терся о щеку девушки, пытаясь её разбудить. Сердце юноши быстро стучало. Что все это значит? Позвать прислужниц? Но чем они помогут? Юку била дрожь. Дыхание участилось. С криком она проснулась и схватилась за четки, что лежали подле футона. Асакура крепко прижал её к себе. Юка брыкалась и вырывалась. — Юка, да что с тобой? — объятия стали крепче. Девушка вздрогнула и посмотрела на него. — Аса.ха? — она удивленно моргнула и облегченно выдохнула. — Значит, это был сон. — Что тебе снилось? — Хао напрягся. Юка поджала губу и отвела взгляд. — Просто страшный сон. Не стоит беспокоиться о таких мелочах. Тебе стоит выспаться перед отъездом, — дрожащим голосом произнесла она. — Я никуда не поеду, — он покачал головой и прижал палец к ее губам. — Это всего лишь обманный маневр. Кто-то хочет, чтобы я уехал и воспользоваться этим положением. В глазах девушки промелькнула осмысленность. — Ты хочешь сказать, что приезд Пина был подстроен? — неосознанно Юка прижалась к нему ближе. — Именно. У меня есть одна догадка… Расскажи, что тебе снилось, — он мягко провел по ее плечу. Девушка прикрыла глаза, стараясь выровнять дыхание и собраться с мыслями. Матамун запрыгнул к ней на колени и потерся носом об ладонь. Юка слабо улыбнулась. — Как же я люблю вас, — она уткнулась в плечо мужа, обнимая его. Юноша приобнял ее одной рукой, а второй дотянулся до одеяла. Юка просидела несколько минут, обнимая его. Она вздрогнула, когда ощутила тяжесть ткани на спине. Юка прижалась к его ладони, когда он прикоснулся к ее щеке. Постепенно страх, сковывающий душу, рассеялся. — Помнишь тех демонов, что появились во время твоей лихорадки? — Юка сжала его ладонь. — Во сне они были вокруг меня и…словно бы внутри… словно моя душа пыталась вырваться наружу. Девушка пыталась подобрать слова, но не могла. Сердце Хао пропустило удар. — Юка, тебе это вовсе и не снилось… — осевшим голосом произнес он. — Видение? — с сомнением спросила она. — Возможно, — Хао потер виски, отказываясь верить в происходящее. Та лихорадка не прошла для нее даром. Она сама подцепила часть демонической энергии. Вот и причина ее духовных колебаний! Но при чем здесь проишествие с Пином? Зачем целенаправленно его направлять сюда? Хао прикрыл глаза. Духовные силы напрямую зависят от душевного состояния. До этого в жизни Юки не было таких волнительных событий, поэтому чужеродная энергия словно впала в спячку. Но известие о предательстве брата и вдовесок туманное положение Кины вызвали у нее всплеск эмоций, оставив в душе зияющую рану. В сознании упорно всплывали два слова: демоны и человек. Асакура судорожно вздохнул, вспоминая церемонию посвящения. Неужели… кто-то пытается повторить дело Тадотомо? — Асаха, — Юка обхватила его за щеки. — Не смотри таким потерянным взглядом. Даже если это и было видение, то я не дам ему сбыться. Все будет в порядке. — Как же ты не понимаешь?! Ведь из тебя пытаются сделать демона! — он схватил ее за плечи. Взгляд Юки был спокоен и не замутнен. Они напомнили Хао ясную летнюю ночь. — Сейчас я здесь. Рядом с тобой, — она провела по его щеке. — Я могу касаться тебя. Значит, сейчас все в порядке. — Она обняла его. — Лучше бы спросили Пона. Он бы подсказал им пару выходок, когда я зверею, — хихикнула девушка. Хао похлопал ее по плечу. Безнадежный случай. Она всегда найдет повод для веселья. Матамун дернул кончиком хвоста и вышел из комнаты, побродить по саду. — Что ты опять придумала? — спросил он устало, заметив блеск в глазенках. Юка зашептала ему на ухо план. Невольно он отодвинулся назад, что заметила девушка. Она села к нему на колени и обвила шею, опалив дыханием ухо. Одеяло сползло на пол. Хао посмотрел на лицо жены. В её взгляде читалась нежность и любовь. Она поцеловала его в нос. — Я люблю тебя, — выдохнула она. — Я знаю, — он уткнулся ей в плечо. Девушка провела рукой по его волосам. Хао помотал головой и прижал её ближе к себе. В этот раз он не допустит этого. Император потер руки. Ему доложили о прибытии Асакуры. Он посмотрел на безоблачное, ясное небо. Все складывалось на редкость удачно. Но стоило ему войти в зал в сопровождении свиты, как его лицо посерело при виде итако. Она сидела позади мужа на приличном расстоянии и в упор смотрела на императора. Что за неслыханная дерзость?! Император что-то шепнул одному из министров. Тот кивнул и выскользнул из зала. — Кхм, господин Асакура, мы получили сведения о том, что вы имело дело с демонами и переняли их силы от них. Как вы объясните это? — мужчина раскрыл веер. — Надеюсь, в этот раз вы опирались не на слухи? — усмехнулся Хао. Лицо императора позеленело, стоило вспомнить обсуждение церемонии посвящения итако. Какая же у него цепкая память. Ну ничего, недолго ему осталось пребывать на посту главного онмеджи! Император махнул веером. Бесцеремонно распихивая свиту, к нему вышел шаман. — Наш доверенный информатор сообщил нам об этом. Однако, нам нужно опровергнуть или же подтвердить этот факт, — мужчина передвинулся от шамана подальше, обмахивая лицо веером. Шаман повернулся к супругам. Он скользнул взглядом по онмеджи, а на итако бы и внимания не обратил, если бы не уловил странную духовную энергию. Губы дрогнули в улыбке. Вот это да! Значит, в тот раз, когда он наслал заклятие, то именно она развеяла его. Он взмахнул рукой. Зал погрузился во мрак, но среди него мелькали огоньки. Теперь он видел душу каждого. Душа императора светилась слабым грязновато-серым светом, а вокруг него словно слой жира плотно осела темная энергия. Души свиты императора были схожи с его душой. Но вот души онмеджи и его супруги значительно отличались. Душа Асакуры полыхала как огонь. Яркая и неукротимая, она была источником чистой духовной энергии. А вот душа итако то вспыхивала оранжевым огоньком, то затухала под натиском демонической энергии. Шаман протянул к ней руки, чтобы разглядеть повнимательней, как на него с шипением бросилась змея. Он одернул руку. Видение рассеялось. Шаман исподлобья посмотрел на онмеджи. Тот предугадывал каждый его шаг! Ах, если бы не его шикигами, то он бы получил уникальную душу! -Ваше Имперское Величество. Ваш информатор ошибся. Демоническая энергия исходит от неё, — он указал на Юку. Император приподнял бровь. Шаман ведь сам утверждал ему обратное. В памяти всплыло предупреждение девушки на церемонии итако. А что, если шаман замыслил что-то против него? Мужчина потер подбородок. Ведь она спасла его душу тогда… Свита зароптала. — Похоже на заговор… — Разве главный онмеджи не должен устранять их? Хао посмотрел на них. Все сразу притихли. Передние ряды подались назад, вжимая последних в стену. Он перевел взгляд на императора, ожидая решения того. Император поднял руку. Стражники, что стояли у двери, подошли к итако. Один из них выхватил меч и приставил к горлу девушки. — Госпожа Асакура, вам придется ответить на несколько наших вопросов. Если я заподозрю в них ложь или же угрозу, то вас немедленно казнят, — император сцепил руки в замок и мрачно посмотрел на девушку. Как она сохраняет самообладание в такой ситуации? Он перевел взгляд на онмеджи. Тот даже не повернул головы в её сторону. Настолько пренебрежительное отношение к супруге? Или же слухи не врали, что она демон, обольстивший онмеджи? Император кивнул. Из свиты вышел один человек и сел напротив нее. — Когда и как пробудились ваши силы? — начал допрос он. — Это случилось после того, как мой отец устранил демона в поместье Ямагучи. Тогда я впервые увидела они. После этого мне стал сниться один и тот же сон. Во время церемонии очищения моя семья приехала сюда на празднование. События из сна и происходящее совпадало. После Его Имперское Величество сам назначил меня в ученицы итако, — монотонным голосом проговорила девушка. — Вы состояли в заговоре с Ямагучи? — в глазах министра промелькнул удовлетворительный огонек, когда он заметил ее растерянность. — Госпожа Асакура, есть предположение, что вы состояли в заговоре с господином Ямагучи, но после того, как между вами произошла ссора, то вы дали показания против него и подстроили все так, что они подтвердились. Не по этой ли причине на церемонии посвящения итако вы отказались узнавать имена тех, кто состоял с ним в сговоре? — Вам нет смысла допрашивать мою супругу, когда тот, кто все знает, стоит в этом же зале, — Хао показал веером в сторону шамана. — Знаете ли вы, почему у неё обнаружилась демоническая энергия? Кто-то попытался повторить дела Хамо Тадатомо. Свита вздрогнула. Поднялся ропот. Император ахнул и перевел взгляд на шамана. — Всего лишь уникальное стечение обстоятельств, в результате которых ваша супруга стала такой, — тот пожал плечами. Он обратился к императору. — Когда я выполнял наш договор, то не предполагал, чем это может обернуться. — Как вы смеете меня обвинять в сговоре против главного онмеджи?! — император задыхался от гнева. — И зачем ты тогда спасла его душу? — крикнул шаман в лицо итако. Он появился внезапно. Стражник резко дернул рукой. Меч погрузился в мягкую плоть. Раздался судорожный хрип. Шаман исчез в клубах дыма. Император подскочил с трона, вглядываясь в плотную завесу. Постепенно она оседала. Император прикрыл рот рукой. Живот скрутило. На полу лежало безжизненное тело итако с перерезанным горлом. Свита ахнула. Кто-то прикрыл лицо веером, ко-то поспешил на свежий воздух. Хао немигающим взглядом смотрел на тело супруги. Он подошел к ней и опустился на колени рядом. Сердце словно перестало биться. Весь мир утратил краски и очертания. Как это произошло? Он ведь был рядом… Почему? — Юка…. — он растерянно позвал её, хватая за ладонь. Асакура вытащил меч и отбросил его. У императора оцепенели руки. Он с ужасом наблюдал за спокойными действиями онмеджи. Тот приложил руки к ране, и она затянулась. Он прикрыл глаза и долго сидел, держа её за руку. Лицо оставалось таким же непоколебимым, как и в начале собрания. Дверь распахнулась и в зал вошла Кина. Она прибыла по указанию императора. Девочка с замиранием сердца ждала встречи с Юкой. Но почему так тихо? И почему она не ощущает духовной энергии Юки? — Юка? — невольно вырвалось у неё. Хао вздрогнул, услышав имя супруги. Он открыл глаза и посмотрел на девушку, постепенно осознавая происходящее. Асакура закусил губу и сжал кулаки. Император выбежал в сад. В памяти еще живо воспоминание о гневе онмеджи. В зале поднялась суматоха. Кто-то оттолкнул Кину. Она упала бы, не поддержи её вовремя Пон. Он дернул девочку на себя и прижал её к себе. На лицо ей упала тяжелая капля. Потом еще одна. Страх окутывал душу девочки. Что произошло? Почему Пон плачет? Она вцепилась в его хаори. — Что с ней? — осипшим голосом выкрикнула она. Пон упал на колени и затрясся в судорожных рыданиях. Кина попыталась определить, где находится Юка с помощью духовной энергии, но она не ощущала её. К горлу подступил комок. На глазах навернулись слезы. А что, если все происходящее — сон или видение? На плечо ей опустилась рука. — Попробуй призвать душу Юки, — раздался где-то рядом надломленный голос Асакуры. Кина в отчаянии помотала головой и уткнулась Пону в плечо. — Прошу тебя, — тихо попросил он. — Она не приходит на мой зов. Кина зажала уши руками. Нельзя! Нельзя! Она не может допустить того, чтобы онмеджи попытался воскресить её! Горе тисками сдавило её душу. Ей хотелось выполнить его просьбу. Но осознание ответственности итако давило на плечи. Пон отпустил Кину. Послышался удар. — Ты убил мою сестру! — завопил Пон. — Из-за тебя она стала такой! Ненавижу тебя! Он с силой оттолкнул от себя онмеджи и склонился над телом сестры. Но тут же отпрянул от него. Оно было охвачено пламенем. — Асакура! — в ярости закричал Пон, хватая меч. Он замер. Хао…плачет? Он зажмурил глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом. Нет, он убил его сестру! Он не имеет права скорбеть по ней! — Остановись! — Кина вцепилась в рукав Пона. — Пусть лучше она так уйдет, чем её тело предадут погребению, как демоническое. Крик отчаяния потряс девочку до глубины души. Она обхватила Пона руками, боясь шелохнуться. Она знала, что Асакура уже ушел. По пустому залу эхом раздавались всхлипы Пона.