Надеюсь, у тебя отключён звук на телефоне, и я не потревожу твой сон. Счастливого Рождества.
Полусонное помещение кухни-гостиной встретило непривычной тишиной. Только солнце по обыкновению гуляло в каждом уголке комнаты. Мия вставила свой телефон в док-станцию и включила фоном тихую музыку. В одиночку готовить завтрак не хотелось, поэтому она решила подождать. Скоро кто-то из домашних проснётся и составит ей компанию. Музыка на секунду утихла, из динамиков раздалось треньканье от входящего сообщения. Victor Van Art Ты противозаконная. Ответ Мия напечатать не успела: на экране высветилось имя Виктора. Мия отсоединила телефон и ответила на звонок: − Привет. Я всё-таки разбудила тебя… − Ты разбудила кое-что посерьёзнее. − И что же? − Моё… недовольство… − прозвучало с нарочитым скрежетом. − Ты опять не спишь? У тебя сейчас ещё очень рано… − Как тут уснёшь. Беседа нравилась Мие всё больше. Забравшись с ногами на стул, она притянула к себе банку арахисовой пасты. − Я имел глупость проверить телефон, пока работал… − Эй! Ты работал в Рождество?.. Виктор не слушал её: − И просмотрев твоё сообщение, я выругался. Вслух. Грубо. Прямо при редакторе. − И как отреагировал Джон? − Настаивал, чтобы я не использовал подобные выражения в детской литературе. − И что тебя спровоцировало ругаться? − спросила Мия с невинным удивлением. − Ты. − Я? − Ты. − Упс. − Мия. Что это? − голос Виктора не подразумевал шутку или игривость. Не иначе Мия натворила больших проблем. − Видео. Просто видео. − Просто видео. Просто. Видео? − Да. А что? − Мия обхватила ртом ложку с арахисовой пастой, скрывая улыбку, словно Виктор видел её. Он помолчал. Затем глубоким голосом ответил: − Ты будешь наказана. − Ах. За что? − весьма довольная перспективой Мия, тем не менее, очень натурально возмутилась. − Не понимаешь, значит? За своё предосудительное поведение, − Мие казалось, Виктор прожигал её взглядом сквозь тысячи миль. − За то, что посеяла смуту... − У тебя в штанах? − она сказала быстрее, чем успела обдумать. − Не совсем та формулировка, который бы я остался доволен. Но вполне неплохо описывает произошедшее. Ох. Неожиданно. Сама того не планируя, Мия поучаствовала в разжигании желания Виктора. Продемонстрировать своё тело − древний, как мир, способ флирта, обмена фантазиями. Но дело ведь касалось исключительного человека, которого так просто не пронять заурядным поддразниванием. − Пришли ещё что-нибудь. Такое же не менее страстное и красивое. − Зачем? − Мне нужно, − последнее слово Виктор выделил так, чтобы не оставалось сомнений в искренности сказанного. Мия из последних сил придерживалась игривой отстранённости, вместо того, чтобы расхохотаться. − Хм. Пожалуй, нет. − Нет? Ты говоришь мне нет? − Я и так уже нарвалась на наказание. К чему подливать масла в огонь?.. − У тебя пожизненное наказание. Одним преступлением больше, одним меньше. − Не пожизненное! Единственный крошечный проступок − судья будет ко мне благосклонен. − Мия, − тон понизился, давил. − Я настаиваю. Пришли продолжение сейчас же! − Смотри, что есть. − Я посмотрел уже миллион раз. − Зачем так много? − низ живота сладко заныл. − Зачем? Занятно… Ты всё ещё не понимаешь? − Смею лишь догадываться. Виктор тяжело вздохнул. То ли в самом деле был так напряжён, то ли очень неудачно подыгрывал. − В любом случае, ты должна мне продолжение танца. − Хо-хо, как заговорил. Я? Должна? Должна тебе, серьёзно? − Именно. Стальная категоричность Виктора придавила не хуже увесистого пресса. Ещё чуть-чуть, и Мия в самом деле испытала бы вину за своё безрассудное поведение. − Покажи мне, в самом ли деле я посеяла такую смуту, о которой ты говоришь. − Прости? Мия прикусила щёку, приказывая улыбке угомониться. − Доказательства на стол, руки под стол. И тогда, может быть, я пришлю вторую часть танца. Виктор озадаченно молчал. Святая простота. − Чем ты занимался, пока смотрел моё видео миллион раз? − пояснила Мия. Виктор резко свистяще вдохнул носом. Дошло. − Ничем я не занимался! − В самом деле? Обидно. − Поражён, что ты могла такое вообразить обо мне. − Займись. Станет легче, гарантирую. А ещё сними на видео и пришли мне. Таковы мои условия сделки. − Надеюсь, это просто затянувшаяся несмешная шутка, как ты любишь. − Вовсе нет. Хорошо, можешь и не видео, достаточно и просто фото. Голова Мии закружилась. Она вела себя самоуверенно, даже нагло. Смелый эксперимент у неё вышел. Кто бы мог подумать, что Виктор так бурно отреагирует на простое видео с танцем. И это Мию необычайно волновало и заводило. − А что такого ужасного я предлагаю? − Мия... Это глупо. − Нет, это горячо. − Я полагал, так считают только отморозки, рассылающие незнакомкам фото своих гениталий. − Но разница принципиальна. Я же буду знать, чей это дикпик. Виктор помолчал. Он вынужден разъяснять очевидные вещи, и это его угнетало. − Ты перехватила инициативу. Первоначально это я просил продолжение видео с танцем. − Вот и почувствуй себя в моей шкуре. Ты постоянно перехватываешь инициативу. Недовольный её дерзостью, Виктор ждал. Находясь далеко, он не имел шанса проявить свою неотступность в полной мере и надавить на Мию. − Так ты пришлёшь? − уточнил он. Наивность − несвойственная ему черта. Должно быть, дело совсем дрянь. − Не будет этого. − Мия… − Ты мне, я тебе. Это сделка. − Лиса. − За всё надо платить. − Шантажистка. − Это ведь честно. − Твоё наказание будет очень суровым. От сдерживаемого хохота на глаза Мии навернулись слёзы. Виктор был очарователен в своём отчаянии. Мия сделала героическую попытку отвлечь его: − Что вы делали с Джоном сегодня? − Они с женой поссорились, и она уехала встречать Рождество к матери. Джон надирался у меня всю ночь, я пытался работать. Сейчас он спит на моём диване. На кухню спустилась Мириам. Увидев, что Мия занята телефонным разговором, она подмигнула и скрылась в ванной. − Я рада, что у тебя была компания на Рождество. Я волновалась, что ты остался один. − Это нестрашно. − Меня пугает твоё тотальное одиночество. Не стоило заводить этот разговор. Не одиночки несчастны. А те, кто трусит оставаться наедине с собой. Страхи делают нас уязвимыми. Мия не помнила, кто это сказал. − Мама проснулась, − прибавила она быстро. − Мы собираемся приготовить праздничный завтрак. − Хорошо. Тогда поговорим позже. А пока ты будешь хорошей девочкой и пришлёшь мне видео. Мия испытала неповторимое удовлетворение. Заставить Виктора буквально кипеть − настоящая победа. − Нет, − елейно припечатала она, прежде чем разъединиться. . Ближе к полудню позвонила Френсис. Она поздравила Мию с Рождеством и поругала погоду в Штатах. Из-за тумана ей пришлось два часа добираться к друзьям, живущим от студенческого кампуса всего в паре кварталов. Мия в свою очередь похвасталась, что загорает на шезлонге у бассейна. После Мия попыталась связаться с Грейс, но телефон подруги отвечал голосовой почтой. Не паниковать! Грейс часто пропадает. Бывало и неделями. Скорее всего, и на этот раз ничего страшного не стряслось. Но теперь отношение Мии к её пропажам поменялось. Теперь она знакома со странной компанией Грейс, и это не давало покоя. Интуиция − дама, к которой стоит прислушаться. Но что Мия могла сделать в такой ситуации? Не аргументировать же свои подозрения неспокойствием шестого чувства. − Мисс, ваш коктейль, − Ричард, изображая из себя официанта, поставил высокий бокал на подлокотник шезлонга. − Кровавая Мэри с дополнительным сельдереем. Мия просияла. − Ты лучший. − Активно впитываешь витамин D? Не переусердствуй, − он раскрыл над её шезлонгом ярко-зелёный зонтик. Солнце лизало открытые участки кожи. Наваливалась блаженная лень и сонливость. Из сладкого транса Мию выхватило треньканье телефона. Victor Van Art Я до сих пор не получил видео. Надеюсь, всему виной проблемы со связью, а не твоя жестокость.Ты всё не успокоился?
Это возможно? Какая бесподобная настойчивость, на грани отчаяния и моления. Мия решила держать марку до конца. Хотелось узнать, так ли всё с Виктором плохо, как представляется на первый взгляд. И верно. Через пару минут он снова принялся за своё. Victor Van Art Зачем ты так поступила со мной? Я вынужден принять меры.И что ты мне сделаешь? Я в другом городе.
Ты не пробудешь там вечно. Придёт время, и я займусь тобой.Как страшно.
Ты ходишь по тонкому льду. Наверное, я был слишком мягок с тобой. Я это исправлю. Любопытно, на что Виктор способен? Но выведать эту информацию путём провокаций − занятие слишком рискованное. Хоть и волнительное. Мия. Я жду.«Зачем ты так поступила? Давай ещё!» Ты звучишь смешно.
Нежная моя. Продолжение. Пожалуйста.Ах «пожалуйста»? Уже лучше. Ты знаешь цену.
Невыносимая. Тут помогла бы хорошая порка.Эм…
Я тебя очень хочу. Мия даже села от неожиданности. Виктор сформулировал своё желание в простую честную фразу. Такую точную, бьющую в яблочко, в самую суть. Это было не в его стиле. Он любитель выражаться загадками. Дело очень, очень плохо.Попроси ещё.
За излишнюю сучистость Мия извинится перед всеми богами позже. Виктор прямо сейчас так нуждался в ней. Шанс поиздеваться над ним слишком соблазнительный. Сеньорита. Пришлите, пожалуйста, ещё немного вашего великолепного чувственного тела.Почему ты такой послушный?
Сам себя спрашиваю. Не надейся отвлечь меня от того, что я прошу.Не просишь. Требуешь.
Допустим. Мия! Я жду.Сначала ты. Что с тобой такое сегодня?
Скажем так, у меня кружится голова. От того, что вся моя кровь перетекла в пах.Кто бы ты ни был, отдай телефон моему Виктору. Да что с тобой происходит?
Ты сама запустила эту машину.Так или иначе, я всё сказала.
Ты даже не догадываешься, на какое наказание нарвалась. И как с каждым отказом усугубляешь своё положение. Не рассчитывай, что расстояние и время что-то изменят. Мой пыл неумолим и память у меня прекрасна.Да. Ты точно не остынешь и не забудешь.
Ты хоть раскаиваешься? Мия. Ты не можешь так жестоко поступать со мной. Ты горячее ядра земли.Серьёзно, кто ты и куда подевался Виктор? Эти выражения не из его лексикона.
Возможно, ты не знакома с этой моей стороной.Или наоборот знаю тебя слишком хорошо.
Такие фразы не могли принадлежать её чопорному парню. Ни при каких обстоятельствах он не стал бы демонстрировать свою слабость. Так откровенно преподносить её на раскрытых ладонях. Какая муха его укусила? Мие нажала на имя Виктора в списке контактов. − Ты слишком быстро печатаешь, я не успеваю, − заговорила она сразу, как подняли трубку. − И мне нужно убедиться, что это действительно ты. − Это действительно я. Что насчёт печати: ловкость пальцев и никакого мошенничества. − Я соскучилась по ним. Я соскучилась по многим частям тебя, но по ним особенно. Они мои любимчики. Всегда знают своё дело… От собственного откровения по позвоночнику Мии прокатилась дрожь. − Виктор? − Я только сейчас подумал, как просчитался. Мне следовало дать тебе с собой какую-нибудь игрушку. Ты бы познакомилась с ней поближе и не ощущала себя одиноко… − Пришли мне свой прекрасный член, и мне не придётся скучать. Виктору потребовалось целое мгновение, чтобы среагировать. Жар плеснул Мие на щёки. − Ш-что? Это уже больше на него похоже. Мия засмеялась. − Не заставляй меня повторять. С тебя фото. И вторая часть видео танца − твоя. Решайся. − Нет, − прозвучал предсказуемый ответ. Несгибаемый. Зато теперь окончательно стал собой. − Мия. Не шантажируй меня и не бери на слабо. Ты ничего не добьёшься. − Но ты же просишь у меня танец. Почему тебе хотеть любоваться моим телом − это нормально, а мне твоим − глупости? Виктор прочистил горло. − Это другое. − Неужели? − В демонстрации женского тела есть красота, органичность, грация и тонкость. − Мужское тело тоже красиво, − возразила Мия. − Речь о том, как это выглядит на фото или видео. − Ворчание − знак согласия? − Мия. Бесполезно. Забудь, − точка в разговоре стала почти физически ощутима. − Зануда! Виктора обвинения позабавили. − Впервые встречаю девушку, так настойчиво требующую откровенное фото. Что ты собралась с ним делать? − А ты что собрался делать с моим видео? − Ещё раз: это другое. А ты просто хочешь вывести меня из себя. Не надейся, что тебе это сойдёт с рук. Мия на мгновение поплыла, обнаружив, что сжимает бёдра. Угрожающий Виктор неожиданно понравился ей. Это всё равно, что ходить по тонкому лезвию между чистым наслаждением и сладкой пыткой. «Ты будешь наказана». Мия понятия не имела, что его мозг способен выдумать. Но ждала этого с нетерпением. . Отец провёл Мие экскурсию по местам выращивания соли. Целые снежные горы соляных кристаллов не выглядели чем-то впечатляющим на фото, что она сделала. Подобное зрелище стоит увидеть в живую. Затем Мия и Ричард устроили велопрогулку по лесу, по длинному дощатом мосту у набережной. Передохнуть и выпить напитки они остановились в кафешке с видом на океан. Милое и старое местечко. Бармен оказался чрезвычайно любезным. Особенно с Мией. Им доплачивают за флирт, определённо. Забавы ради Мия отвечала ему взаимностью, но не переусердствовала: лишь улыбалась и шутила. Удивительно, как быстро ей стало недоставать мужского внимания. Отлично я тут устроилась. Пока Виктор там умирает один от спермотоксикоза. Кстати о нём. Мия пошарилась в карманах, но не обнаружила телефона. Только бы не потерять. Сейчас было бы совсем не вовремя. − Пап, дай позвонить. Я куда-то задевала свой телефон. Ричард одолжил ей смартфон. Мие ответили длинные гудки. Затем она набрала матери. − Ты не видела мой телефон? − Ты оставила его греться на шезлонге, − успокоила её Мириам. − Захвати с собой. Хотя не надо. − Возможность написать Виктору будет её отвлекать. − Лучше оставь в моей комнате. И поторопись, мы заждались тебя. Спустя полчаса Мириам присоединилась к Мие и Ричарду. Завтра начинались трудовые будни. Поэтому сегодня, в последний выходной, у семьи намечалось совместное времяпровождение. Остаток дня пролетел незаметно. Когда Мия вернулась домой, её уже ждало вечернее сообщение на телефоне. Victor Van Art Что может быть красноречивее прикосновения? Ах, ну да, ещё помолчать вместе. Это тоже не менее важно. Когда вы нравитесь друг другу, начинается молчание. P. S. Хочу сейчас красноречиво касаться тебя и молчать. Устроившись уже в облюбованном кресле на своём балконе, Мия набрала номер. − Мечтай! Помолчать я тебе не дам. − Я ждал твоего звонка, − ответил вкрадчивый голос Виктора. − Твоё сообщение… − Понравилось? − Да. Как и всё, что ты присылаешь мне. Ты держишь обещание. Пишешь мне каждое утро и каждый вечер. Виктор мягко усмехнулся, как бы говоря: «Ты ожидала чего-то другого?». − Я надеялся на ответ, но оказалось, ты в самом деле очень жестокая женщина. − Опять? Виктор! Условия сделки не изменились. Ты ничего не получишь, пока не выполнишь мои требования. − Я понял. Цена слишком высока для меня, поэтому опустим эту тему. − Неужели твой спермотоксикоз прошёл? − Что, прости? Мия представила беззащитное лицо Виктора в этот момент. Этот внимательный прищур, выражающий вопрос. − Виктор, − её накрыл хохот. − Ты там дышишь ещё? − Едва. Твои термины против всех приличий. − Но как это ещё назвать? − Я бы сказал… тестостероновый бум, − с улыбкой в голосе предложил он. Виктор любезно ждал, пока небольшая истерика Мии закончится. Он не возражал против издевательств над собой. − Как день прошёл? − Активно, − поделилась она. − Завтра у папы день рождения. Сегодня мы с мамой должны изловчиться и тайно испечь торт, а утром − украсить комнату. − Надеюсь, у вас всё получится. Угасающее солнце проваливалось в море, окрашивая кровавыми лучами даль, водную гладь и крыши домов. − Ты вялый. − Прости. − Что-то случилось? Устал? − Нет, всё в порядке, − принялся горячо отрицать Виктор. Ещё бы ты сказал иначе. У этого человека на всё один ответ − «тебе не о чем беспокоиться». Словно признание слабости автоматически делало его непривлекательным. А в глазах Мии Виктор хотел оставаться всегда готовым заботиться и опекать её. − Ты вялый, потому что плохо спишь последнее время? − Я не вялый. И сплю достаточно. − Кое-что помогло бы тебе расслабиться перед сном. Но ты посчитаешь это диким непотребством. Виктор, уже привычно, понял её не сразу. − Надеюсь, придёт день, когда наши разговоры не сведутся к грязным намёкам, − сказал он с разыгранной строгостью. Мия засмеялась. − Твой отказ сегодня меня удивил. − Что именно? − Так странно: ты считаешь обмен голыми фото чем-то глупым. Мы могли бы любоваться друг другом сейчас. Рука на её груди непроизвольно сжалась. Ткань футболки смялась в кулаке и натянулась. Мия представила на себе приятную тяжесть Виктора, горячего, удовлетворённого. − Я знаю, тебе не хватает ласки, − сказал он мрачно. − Это полностью моя вина… Я должен был заранее что-то придумать, но не сделал этого… − Я вовсе не обвиняю тебя, перестань. Виктор ненадолго задумался. − Мы вот как поступим, − снова заговорил он. − Для начала запри дверь в свою комнату. Она ведь запирается? − Она закрыта. Ты собираешься?.. − Да. Во рту Мии резко пересохло. − Не против грязных разговоров? − У меня нет трудностей с выражением своих мыслей. Но несправедливо заставить тебя их просто слушать. Твои руки должны сегодня поработать. Ох. − Но мы займёмся этим вместе, − уточнила Мия. − Конечно. Для диалога нужны двое. − Я о том, что ты тоже будешь трогать себя. − Это вряд ли. − Тогда какой смысл? Нет, так не пойдёт. − Тебе ведь не даёт покоя мой отказ утром, не так ли? Поэтому ты не угомонишься. − Я не собиралась тебя доставать, просто хотела провести время с тобой. Виктор колебался. Но от своего он отказываться не привык. − Ты не заметишь разницы. Поэтому послушай меня и разденься. − Только если ты тоже разденешься. − Это лишнее. Мия недовольно простонала. − Мне это не требуется, − прибавил Виктор. − Ты из нас двоих девушка. Тебе необходимо больше времени и пищи для фантазии, чтобы настроиться. − Понятия не имею, о чём ты. − Женское удовольствие куда более психологическое. Тебе нужны горячие слова и образы. Фантазия, сценарий, не картинка. Это всё для тебя. Именно поэтому меня так удивило твоё желание получить от меня просто фото гениталий. − Смысл в том, чтобы заниматься этим вместе. Секс даже по телефону − не игра в одни ворота, а способ стать ближе друг к другу. Виктор уже замуровался в остатки самообладания, как в броню. Исход спора очевиден. Этот человек слишком аутентичный, чтобы уступить. − Просто послушай меня и расслабься. Тебе понравится. − Нет. Одна я не стану. − Упрямая. − Дело не в принципе. Я просто хотела повеселиться. С тобой. Повисла звонкая пауза. Ты же просто биологическое оружие на ножках, призванное разбивать сердца людей. Тебе незачем скрывать своё желание ко мне. Это вовсе не глупо показать, что ты хочешь меня так же, как я тебя. − Так странно. Моё голое фото − это нормально. А твоё − это «нет, никогда, ни в коем случае, Мия, как ты вообще такое возжелала?». − Я же сказал: женское тело красиво и заманчиво. Каждым движением оно выражает то, как хочет покоряться, быть растерзанным, как хочет, чтобы им овладели. Его желание дерзкое, загадочное, но не доминирующее. В этом и кроется его прелесть. Мужское желание более... очевидно, ни с чем другим не спутать, − голос Виктора набирал высоту, будто поднимающийся дым. Явно заманивал в свои сети, чтобы заставить послушаться. Нет уж! − Тебя никто не заставляет возбуждаться от своих дикпиков. Они для меня. − Прости, но нет. Мия выдохнула весь воздух, который удерживала в лёгких. − Ладно. − Прости. − Ничего. − Наверное, я недостаточно авантюрный для такого. Мия вернулась в тихую гавань своей комнаты и легла на кровать. − Я читаю книжку, что ты мне дал. Мо Янь. − Как тебе? − Я пока очень мало прочла. − Мне показалось, тебя заинтересовала Поднебесная. А Мо Янь отличный китайский писатель. − Меня заинтересовало то, что ты изучал китайский язык. − О, − удивился Виктор. − Я неверно тебя понял. Тогда можешь не читать. − А почему книга такая потрёпанная? − Я редко аккуратен со своими книгами. Из неё мне важно просто взять информацию. Исключения − редкие издания, безусловно. Было бы кощунством их не сохранить. − Это так… хм… Необычно, − и она в самом деле так считала. − Беречь нужно людей, а не вещи. Давай я почитаю тебе? Мия устроилась удобнее. Касания тёплого голоса в трубке успокаивали. Он струился вокруг и сквозь неё. Плечи и спина Мии постепенно расслабились. Вскоре образы из истории, что читал Виктор, стали расплывчатыми, а затем и вовсе растворились в сновидении. . Victor Van Art Мои руки чувствуют себя такими пустыми в моей постели. Я не буду банально прямолинеен, чтобы говорить, чего им не хватает. Ты знаешь и так. Ты знаешь. Торт для Ричарда получился так себе на вид. Зато искренним и вкусным. Когда утром папа вошёл в украшенную воздушными шарами гостиную, из колонок зазвучала Тина Тёрнер. Мама включила знаменитую «Ты самый лучший». Эта песня для них с Ричардом − им одним понятная знаковая шутка. Вечером после работы вся семья готовила праздничный ужин. − Нет, верни новости, − запротестовала Мириам, когда Ричард переключил телеканал. − Не наше это дело в политику лезть. − Я − гражданка своей страны. И интересоваться тем, что в ней происходит, как принимаются решения и на что тратятся мои деньги − это не только моё неотъемлемое право, но и обязанность. − Но мы сейчас в другой стране. − И всё равно. Ричард пробурчал что-то себе под нос, но всё же переключил. − Телевидение сегодня − сплошной развод на мамонта в вакууме. − Ладно, давай включай то, что нравится тебе, − снизошла Мириам. − Ты же сегодня именинник. Как там назывался твой любимый канал про животных? − Да они все про животных. И только «Animal Planet» − про зверей. Препирательства родителей заставляли Мию улыбаться. − Вы так мило спорите. Мириам и Ричард возразили одновременно: − Милая, ни в коем случае! − Мы просто любезничаем. После готовки Мия отправилась в душ, чтобы смыть с себя въевшейся аромат томатного соуса. Закончив, она собрала влажные волосы в высокий хвост. Под португальским солнцем они слегка выгорели и уже не просто отдавали медными при дневном свете. Рыжина теперь разливалась от самых корней. Но местная вода, что оказалась мягче, чем в Америке, явно пошла им на пользу. Родители нашлись на веранде. Мия села к ним на скамью-качелю. Вместе они залюбовались горизонтом. Ало-оранжевый мак солнца уходил за облака, оглаживая их пурпурными и нежно-розовыми красками. − Я так сильно объелась, − пожаловалась Мириам. − Чья была идея готовить столько? − Твоя, − лениво отозвался Ричард, приобняв её за плечо. − С завтрашнего дня мы на спорте. − О нет. Если увидите с утра красавчика на пробежке − это точно не я. − Давай уже просто станем жирными, − мама вздохнула, устраиваясь удобнее. − Что там за дым у соседей? − Готовят? − предположил Ричард. Мия подняла голову с его плеча. − Это те финны с мальчиками тройняшками? − Нет, они живут дальше. А это итальянцы. − Тогда, может, это сигнал об избрании нового папы? Мириам и Мия захихикали. − Тут так много эмигрантов, ужас. − Мы тоже эмигранты, дорогая. − Вы теперь знакомитесь с соседями? Откуда знаете, что они итальянцы? − спросила Мия. − Нет. Во всяком случае, с пирогами мы к ним в гости не наведывались. Так, просто здороваемся. Они точно итальянцы. Я это понял по их экспрессивной манере общаться друг с другом. − Но это же стереотип. − Если бы. Студентом я учился по обмену в Риме и жил в семье итальянцев. Они буквально орали друг на друга. Я так нервничал. А потом оказалось, что никто не ссорился, и всё нормально. Мия вспомнила Грейс. Та обожала свои итальянские корни. − Иногда мы с твоим отцом так спорим... Со стороны можно решить, будто мы парочка заядлых скандалистов. − Мы и сами не всегда понимаем, когда по-настоящему ссоримся. Мия задумалась. − Бывает так, что пара вообще не спорит? − Нет, − ответила мама. − Ну или эти люди просто безразличны друг другу. − Либо у них медовый месяц, − добавил отец. Мия до конца не знала, к чему задала свой вопрос. Её романтические отношения переживали сдвиг, и хотелось понять, в какую сторону он происходил. − Иногда двое людей говорят друг другу столько гадких слов, − продолжила мать. − Порой кажется, что это конец, ведь нельзя остаться вместе после сказанного. Но они остаются. Просто наступает момент, когда хочется выговориться. И когда становится легче, оба готовы двигаться дальше. . Victor Van Art Ты моё самое красивое воспоминание. Мои мысли сами стремятся к тебе, как душа романтика стремится к поэзии. Ты прекрасна, девочка моя. Но в моих руках ты ещё красивее. Если несколько дней назад комплименты заставляли Мию чувствовать себя соблазнительно, то сегодня от них тянуло расплакаться. Ей тоже хотелось написать Виктору что-то впечатляющее. Или, скорее, смешное, откровенное, дерзкое, похожее на неё. Чтобы Виктор не сомневался, кто именно адресант этого сообщения. Чтобы оно вызвало у него недоумение и смех.Не могу дождаться, когда заполучу в себя твой прелестный…
О боже! Мия мгновенно стёрла текст смс. Виктор не поймёт. Нет, поймёт, конечно же, не исключено, что с трудом, но уж точно не оценит. Он распинается о моей чарующей красоте, а я снова всё свожу к похабщине. Мия долго раздумывала, что написать.Если бы мне платили по доллару за каждую мысль о тебе, у меня был бы один доллар. Потому что ты никогда не выходишь из моей головы. Признаю, что не умею выражаться так же поэтично, как ты. Моя стихия − статьи, сухие факты, изложение сути, укладывающуюся в норму количества знаков.
И это большой талант. Не стоит себя недооценивать. Важно не сказать поэтично. Важно сказать то, что ты хочешь. Я позвоню?Да. Пожалуйста.
В руках Мии завибрировал телефон. − Привет. − Здравствуй, − ответил наполненный теплотой и лаской голос. − Как твои дела сегодня? Между рёбрами сладко заныло. Виктор точно чувствовал её сквозь огромное расстояние. Чувствовал, что сегодня ей чуть больше хотелось обратно в Америку. − Когда я вернусь, ты весь месяц проведёшь со мной, − заявила Мия. Виктор хмыкнул, удивлённый таким безапелляционным планом на него. − Я как раз пока весь в работе. Во-первых, освобождаю время к твоему приезду. Во-вторых, занятость отвлекает от мыслей о тебе. Ох, ты тоже скучаешь. И делаешь всё, чтобы справиться с этим. − Но, боюсь, весь месяц посвятить тебе у меня не выйдет. Сроки по работе не позволят бездельничать. − Мог бы и соврать сейчас! − Прости, − мягко засмеялся Виктор. − Мне в самом деле стоило немного приврать. Просто не люблю давать обещаний, которые не сумею сдержать. − Не нужна тебе работа, − пробудившийся в Мие капризный ребёнок требовательно затопал ножкой. − Мне очень жаль, но работа приносит деньги. − Зачем тебе деньги? − Действительно. − Но я хочу, чтобы ты был со мной. − Не помню, чтобы проявлял желание стать твоим финансовым сабмиссивом. − Что это значит? − Некоторым людям нравится, когда контролируют их кошелёк. − А, это я знала. Просто забыла. − Очень хорошо. − А как называется ролевая игра, когда ты весь день со мной, потому что я плачу за каждую потраченную на меня минуту? − Я вам не по карману, мисс. − Не лезь в мой карман. Проблемы индейца шерифа не волнуют. − Мия. Какой неполиткорректный кошмар. − Надеюсь, это останется между нами. Виктор впечатлённо усмехнулся. − Так. И чем бы ты хотела заняться со мной весь день? − Не скажу. − Это не праздное любопытство. Я ведь должен подготовиться к нашей встрече. Чтобы всё получилось по высшему классу. − Ты такой ответственный! − Да. Должно быть идеально с самого начала. Мелочь способна всё испортить, момент будет упущен, сексуальные пузырики лопнут. А второго шанса произвести первое впечатление не представится. И ты больше не вернёшься. − Тебя уже нанимали на день? − Нет. Мия была уверена в обратном. − Почему? − Не знаю. Никто не предлагал. − Почему в твоих клиентках водились такие глупые женщины? Виктор небрежно фыркнул, но Мия уловила в этом нотки смущения. − Ты бы согласился? − Да. − В самом деле? Я думала, это сложно. Если придёт дама, которая любит, чтобы её… не знаю... щекотали или ещё что. То ты весь день стал бы этим с ней заниматься? − Обычно придумываешь тематику встречи, и вы отыгрываете роли. И вот этим возможно занять весь день. − Например? − Например, игра по сказке, где можно задействовать желания клиента. «Спящая Красавца» − сомнофилия. «Золушка» − для футфетишистов. И так далее. − А я думала, ты бы заставил этих Золушек убирать твой дом. Виктор откровенно рассмеялся. − Я тебя рассмешила? Я тебя рассмешила! − что-то невероятно ласковое и тёплое разлилось в груди Мии. − Ты такая… любознательная. − Не издевайся. − Я с удовольствием отвечу на все вопросы. Голос его приобрёл нотку откровения. Ого. Это же карт-бланш. − Тебя никогда не преследовали женщины? − спросила Мия. − Случалось. К счастью, это произошло до того, как я стал принимать клиенток дома. Там уже бывали только те, кому я доверял. − И я. − И ты. − Малознакомая. − Ты особенная. Исключительный пример. − А доминатрикс носят всякие шипы, латекс и кожу? Или это банально? − Носят. − А ты? − Ты ожидала застать меня в амплуа? − Не помню, чтобы расстроилась, увидев тебя без костюма типичного садомазохиста, хах. Но ты надевал подобное для других? − Нет. − Принципиально? − Просто женщины приходили ко мне за тем, что совсем не связано с моим костюмом. − Представила тебя в обтягивающем латексе. − И? − Ты был бы хорош собой. Не смейся! − Не смеюсь. Ты очень милая в своём любопытстве. Очень важно пробудить в женщине любопытство. Это коварное чувство, и, если хорошенько его раздразнить, тут уж недалеко и до сердечной склонности. − Хватит ехидничать. У кого мне всё это спрашивать? − Верно. Что-нибудь ещё? − Пока нет. Но я подумаю. − Тогда моя очередь задавать вопросы. Не волнуйся, они безобидны. Чем занимаешься? Мия глухо вздохнула. − Готовлю карбонару по рецепту, который нельзя называть вслух. − Что с ним не так? − Я добавлю туда несколько видов сыра. И сливки. И чеснок. И здесь ещё будет панчетта вместо гуанчале. В Италии за такое бы посадили на кол. − Ты поклонница пасты? − Нет. Или не знаю. Может быть. − Тогда какое у тебя любимое блюдо? Мия смутилась. Вопросы отчего-то показались ей неловкими. − Зачем ты постоянно спрашиваешь такие вещи? − Почему нет? Может, хочу научиться готовить для тебя? − Ты сделаешь это ради меня? − Я всё ради тебя сделаю, − произнёс он буднично. Словно эти слова не подразумевали: «Я положу к твоим ногам весь мир». − Ты хоть понимаешь значение слова «всё»? − Мия осталась довольна собой. Она долго ждала шанса вернуть Виктору его же фразу. − Понимаю и не отказываюсь от сказанного. И да. Я сделаю для тебя что угодно. Есть три правила: не проси ничьей смерти, не проси никого воскресить, не проси влюбить в тебя кого-либо. − Пришли свой дикпик. Виктор резко замолчал. Затем добавил: − Есть четыре правила. Мия смеялась так, что казалось, просто задохнётся от недостатка кислорода. . Victor Van Art Ты снова мне снилась, и сон казался таким реальным. В моих днях есть хорошие моменты, конечно. Но ничто не чувствуется в полной мере без тебя. С самого утра Мие тоскливо. Погода грустила вместе с ней. Дождь лил с хмурого неба непрекращающимся потоком. Мия бродила по дому из угла в угол, не зная куда примкнуть. Неизбежный этап. Однажды силы заканчиваются, и организму необходимо перезарядиться. И этот процесс обычно идёт рука об руку с унынием. К счастью, мама вернулась с работы раньше, и Мие не пришлось проводить весь день в одиночестве. − Детка, я не могу на тебя смотреть, − Мириам крепко её обняла. − Просто помни, что ты очень скоро отправишься домой. − Почему ты думаешь, что дело в этом? − Не думаю. Предполагаю. Мириам предложила выпить немного вина. Мия согласилась. Они устроились на террасе. Дыша озоновым воздухом после ливня, глядели на волнующийся кусочек моря, на возвышающие башни волн. − Ты влюблена? − заговорила неожиданно мама. Мысль заставила сердце Мии взволнованно кольнуть. − Не знаю, − призналась она. − Ну, бабочки в животе есть? − Да, − смущённая улыбка растянула губы Мии. − Да. − От его присутствия. От одного воспоминания о нём. От одного его имени, − рассуждала мама без вопросов. − Да. Они с Виктором вместе ощутимый период времени. Обычно для Мии в какой-то момент страсть к отношениям утихала. На смену всегда приходили новые увлечения, новые знакомства. Но в этот раз всё развивалось иначе. Этот раз не был очередным. Теперь чувство к мужчине приобретало над Мией власть с каждым днём. Ей нравилось подчиняться этому чувству. Но она не доверяла ему, ведь слишком плохо с ним знакома. И сколько бы она ни подступала к нему, чтобы узнать поближе, оно не давалось ей в руки. Это Мия находилась в его силках. − Как ты поняла, что любишь папу? Мама не спешила с ответом. Она о чём-то размышляла. Затем спросила: − Что ты хочешь от жизни? Резкий поворот беседы заставил Мию растеряться. − Я не знаю. − А как видишь будущее? − Не знаю. Это важно? − Представь самую фантастическую картинку, в которой тебе хорошо. Хотя бы на короткий миг хорошо. Как она выглядит? − Хм… − в голове Мии замелькали образы. − Я сижу на траве. Мне уютно, я легко дышу, и я… не знаю… − И он рядом? − Да, − прибавила Мия, не задумываясь. В её фантастической картинке ощущалось чьё-то присутствие. Тепло мужской груди, прижатой к её спине. Определённой груди. − Кажется, я начинаю улавливать твой посыл. Мия улыбнулась от озарения. Мириам тоже улыбнулась. − Если в образах будущего, где ты счастлива, присутствует этот человек, то у тебя есть к нему чувства. − Вся трудность в том, что я его совсем не знаю. Мы подолгу бываем вместе. Я его хорошо чувствую. Понимаю, что ему нравится, что он оценит, что посчитает глупым или пустым. Но я будто… не могу до конца его изучить. Он замкнутый. Он как книга, из которой вырваны важные страницы. И я читаю её, как доводится, кусками, не понимая всей сути. И мне кажется, я никогда не восстановлю эту историю полностью. Я сама придумала его образ. Сама дописала недостающие страницы. Но иногда я думаю, что мне всё равно, знаю ли я его достаточно хорошо… Мне всё равно. И эта неопределённость вводит меня в ступор. Есть вещи, которые Мия всё ещё не смела спросить у Виктора напрямую. Временами ей казалось, у неё не хватит терпения ждать. − Мы чувствуем там, где должны думать, и думаем там, где должны чувствовать, − сказала мама. − Тебе не обязательно его понимать до конца. Пока необязательно. − Как я узнаю, подходит ли он мне? − Это что-то изменит? Ты поймёшь, что он не твой идеал, и всё? − Нет. − Именно. Потому что нет идеала, который был бы создан для тебя. Прежде всего любой человек создан для себя. Всем пора перестать убеждать друг друга, что кто-то один во всём мире предначертан им. Это не так. Никто не предназначен для тебя, кроме тебя самой, а другие люди принадлежат только самим себе. И если хочешь построить отношения с другим человеком, тебе необходимо приложить усилия. Но помни: любимый человек просто делает тебя больше. − Спасибо, − у Мии отлегло от сердца. − Спасибо тебе. Быть может, она не так хорошо знает Виктора, как желала бы того на самом деле. Но сегодня она хочет гордиться тем, как далеко они уже зашли. Ей хотелось уверенности в их направлении. Но в процессе нельзя забывать наслаждаться этим путешествием. . Victor Van Art Я вспомнил наш разговор на днях. Ты так и не призналась, что бы сделала со мной, если бы наняла меня на весь день. Я хочу заставить тебя рассказать. Заставить смотреть мне в глаза и говорить, говорить, о том, что тебе нравится, о твоих самых скрытых желаниях. Не могу дождаться, когда ты вернёшься, и мы продолжим с того момента.Пожалуйста, перестань.
Мия?Мне очень тяжело даётся разлука. Особенно сегодня я ощущаю это так остро. И ты вовсе не помогаешь. Прости.
Это ты прости. Я не хотел тебя расстроить. Вернувшись домой с ежедневной прогулки, Мия с головой укрылась пледом. Хотелось спрятаться от внешнего мира. Как же скоро ты занял огромный кусок моего сердца. Она проснулась от звонка телефона. − Не надоедаю? − спросил Виктор на другом конце провода. − Никогда. − Я не могу перестать писать тебе, а потом переживать, что пишу слишком много. А затем жалеть, что не могу взять свои слова обратно. − Не беспокойся. Я всегда рада тебе. − Что делала? − Спала. − Заболела? − Нет. Просто убиваю время, пока родители не вернутся. − Тебе грустно. Знаешь, скучать по кому-то − самое прекрасное из всех грустных чувств. И хоть мне тяжело, я всё равно наслаждаюсь им. Я думал, ты тоже. − Я постараюсь наслаждаться. − Без расставаний не бывает встреч. − Слишком банально. Это не помогает. − Хорошо. Тогда прими разлуку как испытание. За которым последует долгожданная награда. − Ты вроде заставляешь меня ждать себя. И у меня нет возможности подобраться к тебе, даже увидеть тебя... − Да. И я желаю, чтобы ты ждала меня. Всем своим существом хотела, чтобы я пришёл и освободил тебя, закончил испытывать. Мия улыбнулась. − Это уже звучит лучше. − Я слышу твой смех. − Мне и правда стало значительно лучше. Спасибо. Остаток разговора затянулся на несколько часов. . Victor Van Art Наша разлука официально достигла половины пути. И это «сегодня» прекрасно хотя бы тем, что оно на один день ближе к твоему возвращению, чем «вчера». Не могу дождаться, чтобы поцеловать тебя снова. Пришло сообщение и от Грейс. Подруга писала, что видела все пропущенные. Она в порядке и с нетерпением ждёт, когда Мия притащит свою хорошенькую задницу обратно в Америку. За завтраком Мириам поинтересовалась: − Так и чем вы собрались заниматься сегодня, юная леди? − Отдавать даль лени и безделию. − Нет уж. Поехали в клинику, я проверю твои глаза. Мия провела на работе мамы весь день. Познакомилась с её коллегами. Милые открытые люди. Они затеяли спор, на кого Мия похожа. Большинство проголосовало за то, что Мия − вылитая мать, потому что необычайно хороша собой. Мириам возмутилась таким недооцениваем привлекательности её мужа. Доктор Силва была Мией особенно очарована. Она подарила ей картину, которую купила на Кубе, в Старой Гаване. Её нарисовал уличный художник. Мия вернулась домой ближе к вечеру. Victor Van Art «Из всех, кого я знаю, лишь деревья любят подобные объятия. Знаете, такие, где вы сжимаете очень сильно. Действительно сильно. Я имею в виду очень-очень-очень-очень сильно. Так, что уши краснеют. Вот это объятия. Только деревьям нравится так обниматься и мне». Цитата из «Посланник», Клауса Джоула. P.S. Я скучаю без тебя. И делаю это за нас обоих. Пожалуйста, не грусти. Мия поймала себя на мысли, что ждёт утро и вечер каждого дня ради этих сообщений. . Victor Van Art Ты избаловала меня собой, потому что теперь я не в состоянии прожить и дня, не вспомнив о тебе. Вчера я искал рейсы, которые в теории могли бы привезти тебя ко мне пораньше. Хотя отлично помню, когда ты вернёшься. Просто хочу, чтобы ты знала, как сильно я страдаю без тебя. Мия снова загрустила. Откуда-то изнутри поднялась душная волна обессиленной злости. Мы могли бы быть вместе сейчас. Если бы не то, что причинило тебе боль. Не то, что заставило тебя бояться пересечь океан. К счастью, у родителей был выходной. Папа снова сводил Мию на свою лодку. День выдался ветреным, на соседнем пляже сёрферы ловили волну. Вечером Мия взяла у отца машину и отправилась в небольшое путешествие по маленькому городку. Ей хотелось собрать моменты для будущих воспоминаний. По возвращению в Штаты она вспомнит именно этот вечер. Мгновение, где она принадлежала самой себе. Смысл этого мира лишь в том, чтобы прожить в нём. И нет чётко поставленной цели, нет списков дел, которые нужно выполнить за день, год, жизнь. Нет правил и сроков. Лишь быстротечный миг, чтобы дышать и чувствовать. Мия мысленно похлестала себя по щекам. Совсем раскисла. Послезавтра − канун Нового года. Наверное, всему виной ежегодная тяга подводить итоги. В эту ночь Мия уснула с улыбкой. . Victor Van Art Думаю о том, как уже через несколько дней буду держать тебя в объятиях. Весь день Мия читала Мо Янь, нежась у бассейна до тех пор, пока её плечи и нос не запылали красным. Вечером вся семья устроила маленькую домашнюю вечеринку. − Почему здесь каждый день похож на праздник? − удивилась Мия. − Твой приезд − всегда праздник, − объяснил Ричард. Вечер был наполнен разговорами и смехом. Музыкой, под которую легко влюбляться в звёзды и небо. Victor Van Art К несчастью, некоторые женщины к себе слишком привыкли, что не замечают, какие они потрясающие. Я надеюсь, ты знаешь, насколько ты великолепная женщина. Как заразительна твоя улыбка, и как всё становится ярче, когда ты просто входишь в комнату. . Victor Van Art Я так сильно хочу поцеловать тебя, что иногда это всё, о чём я думаю. С наступающим Новым годом, великолепная. С самого утра шёл дождь. Подготовка к празднику началась после полудня, когда родители вернулись с работы. На фоне играла музыка − из одного угла комнаты. В другом углу работал телевизор: Гринч крал Рождество, герои другой истории обретали «реальную любовь». Выздоровевшая Тереза пришла помочь по дому. Она с азартом расспрашивала Мию об Америке, придаваясь ностальгии: там она провела юность. Долгожданный бой курантов в полночь, залпы шампанского и отблески ночных фейерверков пронеслись за один миг. После вся семья отправились по спальням. Все слишком устали за день. Мия же спать не собиралась. − Я постоянно не даю тебе нормально выспаться, − пожаловалась она в трубку. − Каждый раз говорю себе не звонить, когда у тебя уже ночь. Но всё равно так поступаю. Вот сколько у тебя сейчас времени? Мия бросила взгляд на часы. Час ночи. У Виктора − шесть утра. − Всё в порядке, − заверил он. − Я не спал. Сегодня ведь Новый год. − Почему ты постоянно не спишь? − Я сплю достаточно. Весь мой сон приходится на дневное время. Не волнуйся. − Я бы тебя поругала, но ты меня всё равно не послушаешься. − Да. Потому что это ты слушаешься меня. Мия втянула носом воздух. Горло тут же перехватило, точно она долго плакала и едва успокоилась. − Мия? − тут же забеспокоился чуткий Виктор. − Я просто по тебе очень сильно соскучилась, и уже не получается держать это в себе. Соскучилась по всему тебе. Не только по пальцам… − Я всё ещё надеюсь, придёт день, когда наши разговоры не сведутся к грязным намёкам. − Никогда. Ты меня знаешь. − Да. И мне нравишься ты такой, какая есть. Я и правда постоянно говорю на похабные темы. Но лишь потому, что они единственные, в которых я уверена. Я знаю, что они безопасны. И ты не отреагируешь болезненно. − Мия? − М? − Что-то случилось? − Нет. Не знаю. Сегодня Новый год. Такой день, когда… − Когда чувствуешь себя особенно одиноко? − Да. − Прости, что я не рядом с тобой. Что не могу обнять тебя. − Я знаю. И понимаю. И, я… − Что? Она повернулась на спину, издав что-то между стоном и хныканьем. Тихо, хрипло прошептала: − Хочу тебя. Расслабленная ладонь Мии прошлась по её шее. Спустилась к груди, животу, погладила бедро. Жест, который отныне будет напоминать ей, что она красива. − Я тоже тебя хочу. И мы скоро вновь встретимся, − Виктор звучал расстроенно, беспомощно. Он всем сердцем желал что-либо сделать, помочь Мие. Но был не властен подчинить себе пространство, чтобы оказаться рядом. − Я мысленно тебя обнимаю. И горячо целую. − Куда? − Куда ты хочешь? Тело мгновенно покрылось мурашками. Мия представила, как чужое дыхание легко касается её кожи. И Виктор, прижимаясь к ней, говорит ей грязные вещи на ухо, а затем прикосновения его жаркого рта начинают ощущаться всё ниже… − Мия? − М? − Что ты делаешь? − Мх. Ничего. Его рваной вздох − и в ответ дыхание Мии зачастило. − Вик? − Да? − Виктор. − Я здесь. − Побудь рядом со мной, пожалуйста. Пожалуйста. − Я с тобой. − Ближе. Ещё ближе. − Всё, что попросишь. Одна крошечная просьба Мии, сказанная тонким умоляющим голосом, и всё. Хваленый контроль Виктора полностью уничтожен. Он стал податливым, покорным. Он готов слушаться, внимать, делать всё, чтобы Мия хоть немного ощутила его присутствие. − Виктор, − прошептала она, чувствуя, как внимательны к каждому её слову. − Поговори со мной. Так, будто ты рядом. Скажи всё, что бы ты сделал со мной, если бы находился рядом. − Хорошо, − глубокий, густой, насыщенный шёпот. − Ты побудешь со мной? Сделаешь это вместе со мной? − Если это сблизит нас, если тебе станет лучше, то да. − Правда? − Конечно. − И ты снимешь с себя одежду? − Сделаю всё, что пожелаешь. Сердце неумолимо отстукивало в каждом уголке её тела. − Тогда разденься. Сейчас. Пожалуйста. − Хорошо. И ты разденься. − На мне просто длинная футболка. − Хорошо. Я тоже готов. − Ты разделся так быстро? − На мне были только брюки. А теперь коснись себя. Так, как это делаю я. Сначала потрогай своё горло. Мия обхватила шею, слегка сдавив. − Теперь грудь. Сожми её слегка. И медленно спустись к животу. − Хочу, мх, ниже. − Я тоже этого хочу. Дрожащая рука легка на пах, скользнула вниз. Мия приоткрыла рот, когда накрыла подушечками нежные складки кожи. Вторая рука царапнула ногтями бедро. − Лизни свои пальцы и коснись себя. Мия послушалась. − Этого не требовалось. Я… я уже готова, для тебя. − Я знаю, − Виктор улыбался, она уверена. − А ты? − Я с тобой. Его требовательный и вместе с тем мягкий тембр − сродни зову сирен. Мия представила, что между ними ничтожные дюймы, а не тысячи миль. Представила чистый, дразнящий запах Виктора, заставляющий замирать. Как он, крепкий и наполненный, пропитывает её тело, провоцирует сладкую щекотку внизу живота. − Не-ет. Я хочу, чтобы ты тоже касался себя. − И я касаюсь. − Правда? − она судорожно облизнулась. − Правда. − Ты ведь не обманешь меня? − Нет, ни за что. − Ты скажешь, что трогаешь себя, но не сделаешь этого на самом деле. И я никак это не проверю. − Я бы никогда тебя не обманул. Хорошо? − Хорошо, − Мия не узнала свой полный желания голос, − хочу, чтобы ты кончил. Дыхание Виктора стало тяжёлым. − Значит, ты поцелуешь меня, куда я хочу? − Бёдра Мии дёрнулись навстречу ласкающим себя пальцам. − С удовольствием поцелую. Только скажи, куда ты хочешь. − Есть одно местечко. − Да? Какое? − На шее. Пониже затылка. − Когда ты приедешь, я обязательно им займусь. − Нет, сейчас. − Конечно. Я целую тебя сейчас в это чудесное местечко на затылке. − И между лопаток. Двигайся вниз по спине. − Когда ты вернёшься, я поцелую тебя от кончиков пальцев до макушки. − И мы трахнемся, будто это последняя ночь на земле. − Именно. Мия тихо простонала. Если она надавит пальцами чуть сильнее, то продержится ровно несколько секунд. Лучшие в её жизни. − Я думала, ты плохо относишься к слову «трахаться». − Отлично отношусь. Иногда оно очень точно описывает то, что необходимо сказать, то, что происходит. Мы отвлеклись. − Да. − Сделаем это, когда ты вернёшься. Так, чтобы простыни насквозь промокли, чтобы они воспламенились под нами. А сейчас… я укушу твоё милое ушко. − Я хотела это сделать с твоим ухом. − Хорошо. Тогда я тебя поцелую. Коснусь языком твоего языка. Обхвачу его губами и мягко втяну в свой рот. Мию затрясло от ощущения одновременной близости и недоступности Виктора. − Я хочу на колени. − Ты хочешь на мои колени? − уточнил он. − На свои. − Ах. Да. Чтобы я смотрел на твоё хорошенькое лицо сверху вниз. Гладил его, ласкал. − Ты касаешься себя? − Да. − Ты в спальне? − В гостиной. Мию повело. Она представила Виктора откинувшимся в кресле. Длинные стройные ноги разведены, между ними двигается его рука. Мышцы на плече красиво играют под гладкой кожей. − Хорошо. Потому что я хочу, чтобы ты доставлял себе удовольствие, думая о том, что смотришь на меня сверху вниз. Думая о том, что я полностью в твой власти. И тогда, возможно, мне будет позволено коснуться тебя так, как я хочу. И мне будет позволено направить твой член в свой рот, чтобы я могла ощутить языком и нёбом, какой он твёрдый, приятный. И ты станешь таким шумным от моих ласк, что я тоже начну стонать вместе с тобой. − Мия… − имя её походило сейчас на хлёсткое ругательство. Дыхание Мии сбилось. В ушах стало горячо от прилива крови. Но её низкий голос не дрожал. Она оставалась собой, хоть и зашла слишком далеко. − А затем ты тянешь меня вверх, ставишь на ноги, толкаешь на кровать. Чтобы сделать со мной то, что хочешь. Всё, что захочешь. Скажи мне, что... − Я поверну тебя к себе спиной. Согну в коленях, рывком подтяну за бёдра к краю кровати, заставив прогнуться, раскрыться. Коснусь такой горячей влажной точки. Нежно, очень нежно и… Лицу становилось жарче с каждой секундой. Мия ласкала себя сильнее, скользила быстрее между складками кончиками пальцев. Вжав ухом телефон в подушку, она перекатилась на бок, стиснула собственную руку между ног. Её заводила мысль, что Виктор, где-то там, в этот момент, делает с собой то же самое. И он неотразим. − Хочу, чтобы ты трахнул меня. Сильно, собственнически, и только для своего удовольствия, только для своего. Так откровенно и грязно. И я приму это. Потому что тоже этого хочу. С каждым ударом твоих бёдер я буду сдвигаться вперёд по матрасу, пока не наткнусь на стену. И я использую её как опору, чтобы подмахивать тебе навстречу. И тогда толчки внутри меня станут точнее, твоя хватка на моих бёдрах станет крепче, ведь ты направляешь меня, повелеваешь всем процессом. Ты будешь так глубоко, что во мне больше не останется места, чтобы впустить тебя. И я буду готова взорваться в каждую секунду, сжимать тебя всё туже и туже, а ты − входить всё глубже, желая проникнуть как можно дальше, пометить, заставить меня пульсировать вокруг тебя. Ты используешь меня как сосуд, делая настолько наполненной, чтобы остаток дня я чувствовала тебя, помнила, как хорошо ты дал мне себя почувствовать… Не сдержав стон, Мия ускорила пытку пальцами, прислушивалась к свистящему тяжёлому дыханию на другом конце. − Мне нравится, как ты всегда теряешься в удовольствии, − заговорил Виктор. − Ты представляешь из себя целое зрелище. Мне нравится, какая ты горячая и влажная, как всегда меняется твой голос в такие моменты. Как твоя грудь наливается. Чувствительная прозрачная кожа краснеет, особенно на коленях. Как ты ходишь по краю, подмахиваешь навстречу. Как отдаёшься мне полностью, забывая обо всём вокруг. Какая ты свободная и откровенная. Как всё дальше разводишь свои ноги и прогибаешься в пояснице. Мне нравится то, как здорово ты пахнешь, как меняются твои поцелуи, даже на вкус. Какие они становятся горячими и скользкими, а ты вся, яркая, искришься и светишься. Так, что у меня руки покалывают от того, что я не в силах перестать тебя трогать. Мне нравится, какие тонкие звуки ты издаёшь. Как ты встречаешь первые судороги, готовая пропустить их через всё своё гибкое тело. И если мы делаем это стоя, ты всегда встаёшь на цыпочки в пик своего удовольствия. Ты всегда так делаешь, когда собираешься кончить. Я знаю тебя, ты бы никогда не сумела меня обмануть, у тебя не получится скрыть от меня своё удовольствие, я вижу тебя насквозь. И затем ты перестаёшь поддаваться мне, замираешь в особенно сладком для себя положении и просто берёшь то, что я даю тебе, и принимаешь это за награду. Ты коротко дёргаешься, а потом ещё раз, и ещё, и становишься такой мокрой, а мои движения становятся скользкими. Ты так идеальна, так ошеломлена... И... Я... Мие показалось, она ощутила его тяжёлое дыхание на своей шее. Боль от того, как сильно он стиснул её бедра. Всё тело стало проводом под напряжением. Удовольствие взорвалось в животе, затем тёплой волной перетекло к груди, на кончики пальцев. Виктор на другом конце издал тихий стон-выдох, и Мию пробрал этот невероятный звук, сделал ещё чувствительнее. Она закрыла глаза, концентрируясь на слухе. Ещё один его шумный выдох, и языки пламени лизнули её живот снова. По телу прокатился покалывающий жар. Сердце зашлось в сумасшедшем ритме: вот-вот выпрыгнуло бы из груди. И затем − приятная оглушительная тишина, накрывшая пуховым одеялом. Беспамятный морок. Как путь наверх. Виктор восстанавливал рваное дыхание, но Мия слышала это уже нечётко и отдалённо. Взор заволокло дымкой. Мия ощутила себя тёплым желе, растёкшимся по простыне. В ней не осталось ни сил, ни напряжения. − М-м, − отозвалась она, подавая знак: она здесь. − Девочка моя, − выдохнул Виктор. − Твоя, − одними истерзанными губами прошептала Мия. Вряд ли её расслышали. − Ты… просто… я… Как ты… − Виктор обессиленно фыркнул. − Я разговаривать разучился. Руки Мии, наконец, упали по обе стороны от тела. Ей не хватало привычных поцелуев. Мягкие губы Виктора на её остывающей коже показались бы сейчас раскалёнными. − Спасибо. − Это я тебя должен благодарить. Ты… восхитительная женщина. Особенная. Совершенно особенная. Представляю, как ты прекрасно выглядишь сейчас. С фактом своей бесподобности Мия бы поспорила. − Виктор? − Да? − Ты здесь? − Да. Дай мне минуту. Я скоро вернусь к тебе. Мия подтянула к груди колени, слегка прикусив кожу на косточке. Ей хотелось выпустить остатки чувств. Вскоре в трубке раздался шорох. − Я здесь. − Виктор. − Да? − Виктор. Он мягко тихо засмеялся. По телу Мии разливалась блаженная ленивость. Душ немного подождёт. − Мне нравится, что я умею уговаривать тебя на что угодно. А когда-то ты говорил, что не станешь со мной спать. − Я сказал, что не занимаюсь сексом с клиентками. Но ты ведь перестала ею быть. − И всё равно. − Довольна собой? − Очень. − Поддаться тебе несложно. Когда перед тобой привлекательная девушка, которая всячески выражает тебе своё желание, становишься безвольным и покорным. − Тебе точно надо в политики. Изворачиваешься как уж на сковороде. Ну хотя бы не ворчишь больше. − Ты заставила меня чувствовать себя хорошо. Ворчать прямо сейчас мне хочется в последнюю очередь. Но дай мне полчаса, и я стану собой снова. − Через полчаса я не восстановлюсь. Придётся тебе развлекаться одному. В животе сладко заныло, когда Мия представила эту замечательную картину. − Я даже не против прислать тебе вторую часть видео, чтобы ты не чувствовал себя совсем одиноко. − Мия. Не дразни, если не собираешься ничего присылать на самом деле. − Кто знает. − Ты больше не заставишь меня умолять. − Кто знает. Мия едва улавливала, где сон, а где явь. Душ придётся отложить до нового дня. − Уже утро, − напомнил Виктор. − Осталось чуть меньше трёх дней. Самые длинные три дня моей жизни. − Мия? − М? − Ты почти спишь. − Но я дождусь прощального сообщения. − Засыпай. Прочтёшь его утром. − Я не усну, пока не узнаю, что ты приготовил для меня. − Я могу передать устно. − Хорошая идея. Поёрзав, Мия приготовилась услышать гипнотизирующий ласковый голос, наполняющий каждое слово смыслом. − Твоё имя стало моей молитвой. Рядом с тобой я вновь учусь мечтать, а жизнь вдруг снова приобрела важность. Ты просто заставляешь сердце биться чаще. − Это так жутко, − сонно хихикнула она. − Но в этом весь ты.