По пятницам в девять

К серверу от Даунтауна притаилась маленькая пиццерия, что слылась знаменитостью среди местных. Богатое своей историей заведение держала целая семейная династия. Здешние жители берегли любимое местечко, как хрупкую тайну, чтобы оно принадлежало только им. Но туристы быстро прознали, где готовят лучшую уличную еду в этой части города. Тут всегда было много посетителей. Круглые ротанговые столики и кресла теснили всё пространство веранды. Над террасными маркизами припекало южно-калифорнийское солнышко. − В Элей мне твои услуги гида не понадобятся. Я приезжала сюда не раз. В отличие от Европы, по Америке я очень даже путешествовала. Но мы всё равно прогуляемся. Ночью тут особенно. Виктор кинул взгляд на свои наручные часы. Хмурый как туча, он едва участвовал в разговоре с Мией. Лишь то и дело проверял время. Еда в его тарелке осталась почти нетронутой. − Не нервничай, всё нормально, − уверила Мия, бросив попытки ободрить Виктора болтовнёй. Сделав над собой усилие, тот отрешённо кивнул. − Поверить не могу, что нам приходится ждать. Я ведь предупредил его за несколько недель. Причина такого неукротимого волнения лежала на поверхности. Виктор любитель всё держать под контролем. И срыв планов приводил его почти в панику. Всё же, есть в мире место постоянству. − Извини за это. − Так дело во мне? О боже. Я не стану из-за такой мелочи думать о твоём отце плохо. Он же не нарочно задерживается. Подождём, сколько надо. Что-то привлекло сосредоточенное в никуда внимание Виктора. Мия не успела обернуться, как перед их столиком появился незнакомец. − Простите за опоздание, мне так жаль. Виктор встал и протянул ему ладонь. Отвечая на рукопожатие, мужчина не замолкал: − Представляю, что вы успели обо мне подумать. На самом деле, я очень ждал нашу встречу. Но возникли дела, не терпящие промедления. Ещё раз приношу свои извинения. − Франсуа Ван Арт, − сдержанно представил Виктор. − А это Мия, моя девушка. Тоже поднявшись со стула, Мия поправила на себе подобравшуюся вверх юбку. − Здравствуйте. − Мия, − вкрадчиво произнёс Франсуа Ван Арт, пожимая её ладонь, − что ж, недурно, я весьма потрясён. Моё искреннее восхищение вам. − Отец! − Виктор едва не уничтожил его взглядом. − Мда, вот ведь сморозил, ты прав, − он сразу же поник. − Неловко получилось. Простите меня, Мия, это было невежливо. Я не хотел вас оскорбить своей фривольной оценкой. Мия изумлённо приоткрыла рот. − Я даже не поняла, что не так. Всё в порядке, мистер Ван Арт. Я бы ни за что не обиделась на подобное. У мистера Ван Арта были узкое лицо с сияющей белоснежной улыбкой и бледноватая для калифорнийца кожа. Тёмные волосы, зачёсанные назад, перемежала седина. Льняной костюм молочного оттенка на его худощавой высокой фигуре напоминал робу. − Я заказал для нас столик в ресторане, − неунывающе продолжил он. − Новое, но очень популярное место здесь, с массой хвалебных отзывов. Надеюсь, это немного скрасит впечатление от знакомства, которое я несправедливо испортил? − Мы уже поели, − заметил Виктор. − Ты опоздал. Мия про себя отметила, как подчёркнуто холоден он со своим отцом. − Всё пошло не по плану, − на секунду старший Ван Арт и вовсе пал духом. − Но местечко для хорошей еды всегда же найдётся? Он едва ли не просил Мию о поддержке всем существом. − Я постараюсь, но не обещаю, − колебалась она, не зная, чью сторону занять, − мы здесь много заказывали, во мне целая «Маргарита», хах. − Вы о пицце или о коктейле? Заигрывающая улыбка на губах старшего Ван Арта заставила Мию прыснуть. − Что ж… Значит, приглашаю к себе, − предложил он, воодушевлённо сомкнув свои большие ладони. − В компанию красного итальянца из Венето и белого француза из Бургундии. − О, кто-то ещё придёт? − пошутила Мия, неловко пригладив на себе одежду. Ван Арт старший рассмеялся так по-настоящему, что Мия и сама невольно улыбнулась. Во всяком случае, она делала большую ставку на его искренность. Франсуа производил впечатление человека, который не станет хохотать из вежливости. . Итальянец из Венето и француз из Бургундии оказались потрясающими на вкус винами. С террасы, где устроилась вся компания, открывался завораживающий тропический вид. Пальмовые лапы плотно скрестились над ними подобно навесу. − Итак, − Франсуа освежил бокалы новыми порциями вина. − Предлагаю далее не тратить время на светский обмен скучными вопросами о работе, учёбе и увлечениях. Считаю, лучший способ узнать человека − провести с ним непринуждённую беседу ни о чём. Тем более, о вашей биографии, Мия, я знаю достаточно на этом этапе нашего знакомства. Сын постарался. Мия скосилась на сидевшего справа от неё Виктора. Тот лишь с отсутствующим видом изучал пейзаж перед собой. − Я не против, − согласилась она. − Обойдёмся без набивших оскомину формальностей. Мие хотелось произвести достойное впечатление на отца своего молодого человека. И, на удивление, в компании Франсуа Ван Арта она сразу почувствовала себя легко. Не цепенела, почти не ёрзала. Ко всему прочему, климат южного штата и блаженное тепло растекающегося в крови вина придавали смелости. − Вы с Виктором не похожи, − вслух это звучало крайне неприветливо. Мия прикусила язык. Угораздило же выпалить такое! Вовсе она не собиралась озвучивать своё наблюдение. Ван Арты переглянулись. Словно оценивали себя на предмет различий. − Наверное, сходство и есть. Например, цвет волос и рост… − прибавила Мия и быстро нашлась: − У вас такой красивый дом. Вы здесь один живёте? − Как сказать… − Франсуа покрутил в пальцах ножку своего бокала. − Я и сам-то тут фактически не живу, постоянно в разъездах по работе. − У папы есть женщина, − ответил за него Виктор. − Насколько я знаю. Но всё могло измениться. − У Лили командировка. − Какого рода? − Ты всегда за милю учуешь фальшивые эвфемизмы, − он вздохнул. − Она современный человек. А современный человек существует в цивилизации праздности, свободы. Ему не хочется напрягаться, навешивать на себя обязательства. Его внимание постоянно расфокусировано. И романтические отношения тоже постепенно перенимают такой режим. − Плохо. Мия уловила мало сути в их диалоге. Пока она пыталась сформулировать фразу, Франсуа сменил тему: − Кстати, мне нужна помощь. У Лили скоро день рождения. Я выбираю в подарок кольцо. Мия, будет нагло с моей стороны попросить у вас совета? Женщина женщину лучше понимает. − Буду рада помочь, чем смогу. − Благодарю. Минуточку. Франсуа отлучился в соседнюю комнату. Вернувшись, он протянул Мие айпад с открытым сайтом ювелирных украшений. Кольцо на странице было единственным. − Это? − уточнила Мия. − Оно. Перегнувшись поперёк своего подлокотника, Виктор тоже взглянул на экран. − Почему вдруг кольцо? − с сомнением спросил он. − Считаешь, вульгарный обязывающий подарок? Да, я тоже об этом подумал... − Не совсем так. Это ведь кольцо. Твоя избранница может тебя извратно понять. − Верно, − Франсуа снова занял своё кресло. − Я преследую небескорыстную цель. Хочу прощупать почву. Любопытно, как она отреагирует, о чём подумает в первую очередь. Брови Виктора иронично вздёрнулись. − Мия, что скажете? Мия так и эдак оценивала украшение, прикидывая, как бы помягче вынести вердикт. − Экстравагантно. − Но этого мало. Скажите больше. − Я не знаю вашу Лили, − замешкалась она. − С большой вероятностью, у нас разные предпочтения на ювелирные украшения. − У неё есть вкус и довольно свежий незамутнённый взгляд на такие вещи. Я поэтому и хотел узнать мнение молодой женщины. Мия неуверенно пожевала губы. − Насколько вы хотите, чтобы я была честна? Франсуа задумался. − Возможно, не полностью… даже не знаю. Да нет уж, глупости, говорите, как есть! − Хорошо. Я бы не стала это носить. Разумеется, если бы подарок сделал мне небезразличный человек, я бы надевала его. Иногда и лишь во избежание лишних вопросов. − Совсем не в вашем вкусе? − Даже не знаю, какому бы вкусу оно угодило. Виктор ещё раз мельком оценил кольцо. Франсуа размышлял о чём-то, потирая подбородок указательным пальцем. − Извините, если расстроила, − прибавила Мия, отдав Ван Арту старшему планшет. Зря она дала волю своей прямолинейности. Благосклонность отца Виктора сбила её с толку. Казалось, тому можно сказать всё, без риска напороться на стену осуждения. − Ну что вы, Мия, − Франсуа простодушно отмахнулся. − Я ведь сам попросил критику. Спасибо за честность. Я это ценю. − Ты подобрал довольно специфический вариант, − заговорил Виктор. − Сделай выбор в пользу классики, не прогадаешь. А лучше подыщи что-то иное. Кольцо − неоднозначный жест. Грубо с твоей стороны выведывать подобным образом её отношение к браку. − Ты бы знал, как долго я ломал голову. Угадать, чего хочет женщина − та ещё задачка. Но кому, если не нам? Женщины − ртуть. − В смысле? − уточнила Мия. − Их, как ртуть, удержать можно только на раскрытой ладони. Мия вспомнила Френсис и её любимую байку о подарке бывшего. «Чтобы ты понимала», − пожаловалась подруга, − «это было кружево с чашками на толстом поролоне, а на бирке значилось "Агент Провокатор"». − Беру свои слова назад, − Мия дёрнула кончиком носа. − Вы похожи с Виктором. Кажется, у вас одинаковые убеждения насчёт женщин. − Мой сын обижал в вашем присутствии женщин? − поражённо возмутился Франсуа. − Или вас? − Нет. Но он делит людей на мужчин и женщин. Говорит, женщинам должно быть отдано больше привилегий, больше заботы. Вот и вы говорите очень похоже. Виктор медленно повернул к ней голову. − Я уж было подумал, что плохо воспитал парня, − Франсуа не сдержал улыбки. − Ну, полагаю, Виктор прав. У женской половины человечества есть потребность в ментальной близости и внимании. У мужской − потребность быть нужным и принятым таким, какой он есть. Мужчина чувствует себя любимым, когда близкий человек в него верит. Для женщины же любовь и внимание − части одного целого. Она ощущает себя любимой, если о ней заботятся. Итого: один нуждается в ухаживаниях, второй − нуждается в том, чтобы о ком-то заботиться. Это два слаженно работающих друг с другом механизма. Мужчина на подсознательном уровне выбирает ту, которая его заботу примет. Для него это некое доказательство доверия. Гарант, что за ним пойдут, примут не только его заботу, но и его путь, − старший Ван Арт быстро добавил: − Я не пытаюсь переубеждать и тем более обидеть. − Знаю. И меня не получится переубедить. Я имею твёрдую позицию, что культ «должен» − пережиток прошлого. − Конечно же, «никто никому ничего не должен» − всё ещё аксиома. Но что за одичалый, этот мужчина, который не в силах заботиться о своей женщине, о своей семье, − вовлекаясь в дискуссию, Ван Арт повернулся к Мие всем корпусом. − Забота кроется не в материальных благах. Никто не должен ничего, кроме поступков воспитанного человека. − А женщина, по этой логике − не воспитанный человек, раз ей не надо заботиться о своём избраннике? − Ну вот, сам себя загнал в угол. Нет, я совсем не это хотел сказать. Женщина даёт энергию через ту самую необходимую мужчине веру. Взамен получает заботу. Этот обмен энергией стар как мир. Если женщина не очарована, не окрылена, если ничего не получила, то и энергии от неё нет. Мужчина, непонимающий элементарного энергообмена, игнорирующий опыт поколений − просто истукан, с которого совершенно нечего взять. − То, о чём вы рассуждаете − давний устой. Все соблюдали эти каноны, поэтому и мы должны. Это же порядок. Результат, проверенный временем. Ритуал, за которым видится некая правильность. А мы любим, когда правильно, когда порядок. Это даёт нам спокойствие и иллюзию, будто всё под контролем. Но заигрывание с традиционной повесточкой уже не работает. Во всяком случае, не со всеми. Нужно исходить от конкретного человека и его нужд. Женщине тоже необходима вера и попутчик, а мужчине − забота и внимание. − Значит, вам не нравятся воспетые в романах рыцари, красивые подвиги во имя дамы сердца? − Нравятся, пока это не выходит за рамки литературы. − Но ведь мы вдохновляемся примерами оттуда. Это хоть и недостижимый эталон, но ориентир для нас. − Я не говорю, что подвиги − это плохо. Просто считаю, что они сегодня не только мужская прерогатива. − Вы против традиций, − рассудил Ван Арт старший без шпильки и осуждения. − Ну-у, мамино платье на свою свадьбу надену, наверное, хах, − Мия потеребила выбившийся из-за уха локон, сама не осознавая, пошутила она или сказала всерьёз. − Я против разделения и превозвышения одних над другими. Всё должно быть поровну. Заботы, веры и энергии. Они нужны каждому, независимо от половой принадлежности. Хочу получать то, что хочу я, а не то, что дают. И отдавать то, что могу, то, чего во мне в достатке. Понимаете, когда безоговорочно следуешь старым порядкам и заповедям, появляются лишние ожидания. Реальность их почти никогда не оправдывает. А неисполненные ожидания тянут за собой недопонимания. В конечном итоге, дороги двух людей расходятся из-за каких-то ненужных им обоим несоблюдённых традиций. Ван Арта старшего крайне захватил её ответ. − Интересная вы девушка, Мия. − Очень странная полемика, не находите? − вмешался Виктор. − Погоди, сын, я давно не обсуждал с молодым поколением злободневные темы. Мне интересно послушать полярную позицию, − Франсуа закинул ногу на ногу. − Допустим. Мия, но тогда что бы вы были не против получить в подарок? Какой бы вам понравился? Какой бы не задел вас и ваши убеждения о мужском и женском. Облизнув губы, Мия косо поглядела на Виктора. Тот непроницаемо молчал, раскрыв уложенные на подлокотники ладони. Его выдавали только глаза. Потемневшие, словно сплошные зрачки. − Я рассчитываю извлечь из вашего ответа выгоду. Потому что нахожусь в полной растерянности, − пожаловался Франсуа. − Из пальца выжал это кольцо. Простите за неизящный каламбур. Мия подумала. − Подарите своей женщине то, что она давно хотела. То, чего ей недостаёт, но на что вечно не хватает времени и сил. Вспомните, на что она жаловалась когда-то. Проявите внимание и чуткость к её проблемам. Решите одну из них. Купите, например, новую посудомойку, стиральную машину, если её жильё позволяет. Или поменяйте прохудившуюся резину на её автомобиле. Словом, сделайте то, до чего у неё не доходили руки. Главное, сделайте, а не просто оплатите. Создайте впечатление, будто так оно и было всегда. − Шутите?! − Франсуа от души хохотнул, в театральном шоке приложив ладонь к груди. − Посудомойка? Разве это не самое очевидное оскорбление? − Вы отметили, что она современная женщина. Значит, поймёт. Значит, ей не нужны очередные побрякушки. Ей будет приятно, если её жизнь станет проще. Приложите к этому руку. Вот настоящая забота. Обмен энергией, если хотите. Только ваша будет уже переработанной и направленной в нужное русло. Используйте её, а не тратьте впустую. − Однако, − протянул Ван Арт старший. − Ты нашёл себе плохую советчицу в таком вопросе, − резко вступился младший. − Мия странно относится к подаркам. Цветы её в настоящий ступор вводят. Любой намёк на ухаживания делает её подозрительной и ехидной. А всё потому что я однажды дал неудачное объяснение такой заботе. Я сказал: «Ты ведь женщина». Сохраняя тактичность, он пытался донести передуманное и перечувствованное за многие споры с Мией. Временами Мия сильно забегала вперёд в своих размышлениях, насколько Виктор подходящая для неё кандидатура. И приходила к выводу, что в нём прекрасно всё, за одним исключением. Виктор из тех упёртых типов людей, у которых «нет проблем». Он скорее умрёт, чем даст помочь себе. А Мия сторонница партнёрских равноправных отношений. − Мне нравится делать женщине приятно именно красивыми жестами, − произнёс Виктор, не мигая. − Традиционными, если хочешь. − Разве внимательность к чужой проблеме − это не красиво? − так же спокойно парировала Мия. − Красиво, соглашусь. Прежде я об этом не думал. − Но делать что-то в ответ тебе − это уже лишнее. Ведь «это я должен за тобой ухаживать». Виктор ещё больше посуровел. Уголок его губ нервно дёрнулся. − Я понимаю твою позицию. Но я с ней всё ещё не согласен. Франсуа слушал их так заинтересованно, будто наблюдал за любимым телевизионным шоу. Мия знала, её не пытались задеть. В возражении Виктора лежала его любящая контроль натура. Второе я. Сопротивляющаяся знакам внимания и заботе женщина приводила Виктора в замешательство, заставляла его сердиться. Мия, воспринимая знаки внимания искажённо, тем самым постоянно глушила это «я», мешала ему проявляться. − Думаю, я приму вашу сторону, Мия, − заметил Франсуа. − Вы сумели меня убедить. − Не подлизывайся, − фыркнул Виктор. − Не ревнуй, − Ван Арт старший взял со стола бутылку и разлил остатки вина по бокалам. − Виктор очень ревнив к своим взглядам. И к людям, которых считает своими. В детстве он как-то спросил меня: «Папа, а у тебя есть жена?». Виктор цокнул. − «Конечно, сын», сказал я. «Это же твоя мать». Ответ его очень расстроил. Он и не предполагал, что Жаклин ещё кому-то принадлежит. − Ну хватит! − в недовольном тоне Виктора очевидно проступала улыбка. На Мию накатило приятное облегчение, хотя она и так почти не нервничала перед этим знакомством. Куда тяжелее будет ехать в Европу, в дом матери Виктора. А вот встречу с отцом Мия изначально представляла ненавязчивой и лёгкой. Она откуда-то заранее знала, что справится, что её примут. С мужчинами проще сойтись. Они, чаще всего, ведут себя ожидаемо. Было сложно представить, чтобы этот день сложился ещё лучше. Мие нравилась светская беседа с Ван Артами, их вдумчивые несуетливые темы. Подчёркнутая конструктивность и сдержанность являлась основой взаимодействия между ними, словно они и не родственники вовсе, а деловые партнёры. Мия быстро уловила эту семейную особенность и вела себя под стать. Она ошиблась: Ван Арты не были холодны друг с другом. Просто им не нужно проявлять эмоции, чтобы быть правильно понятыми и выразить свой интерес. Между ними существовала необъяснимая крепкая связь. Нерушимое оточенное годами единодушие. − Я рад, что вы приехали, − вдруг сказал Франсуа. − Как жаль, что завтра мне нужно улетать. − Мы всё равно не смогли бы остаться дольше. У меня занятия начинаются. − Приезжайте на летних каникулах, например. Съездим в Охай на апельсиновые плантации, или ещё куда. Примете моё бессрочное приглашение? − Спасибо, − Мия улыбнулась, сделав последний глоток «бургундского француза». − У вас съёмки начинаются? − Съёмки? − Франсуа удивился. − Это ещё что? Мия уставилась на расслабленного в кресле Виктора, а затем − на Франсуа. − Виктор сказал, вы работаете в кино… − Чем я ещё могу заниматься в Голливуде, не так ли? − Ван Арт старший усмехнулся. − Виктор пошутил над вами. Мия метала громы и молнии из глаз. Лицо Виктора приобрело хитрую блаженность. Ах, как смешно! − Отец занимается дипломатией и лоббистикой, − с удовлетворённой ухмылкой раскрыл он карты. Мия всё же расспросила старшего Ван Арта о его работе. Она была счастлива, что не попала в ситуацию, где каждый друг друга оценивает, а разговор не клеится, и приходится нести всякую чушь, лишь бы заполнить неловкие паузы. Франсуа оказался на редкость своим человеком. Он не придал их встрече лишний официоз. Не пытался выставить себя в лучшем свете, не держал высокомерную дистанцию. Открытый и дружелюбный, он обладал талантом быстро найти точки соприкосновения и сам проявлял инициативу, чтобы сблизиться. А ещё, как показалось Мие, умел отдыхать головой. Мия была близко знакома с подобным типом людей и могла распознать их за милю. Родители стали такими, когда переехали. Именно в Португалии они отучились искать в отражениях чужих глаз вердикты, гнаться за бесконечно пополняющимся списком привилегий и обязанностью соответствовать чьим-то ожиданиям. Другая страна искоренила в них привычку вгонять себя в колесо, которое нужно крутить и крутить. По свешенной с подлокотника ладони нежно мазнули пальцы. Мия поймала взгляд Виктора. Что ей молчаливо пытались передать, она не уловила. Вероятно, это было лишь внезапное короткое проявление привязанности, без причины. − Не желаете ли десерт? − предложил Франсуа. − Я купил отменный лимонный чизкейк. Освежающе-кислый, но успокаивает пристрастие к сладкому на целый день. − С удовольствием, − Мия встала. − Я помогу? − Пожалуйста. Виктор? − Да, спасибо. Собрав со столика лишние бокалы, Мия последовала за Франсуа в дом. Виктор проводил их недоумённым взглядом. Кухня мистера Ван Арта имела необычно вытянутую форму. − Мия, будьте добры, десертные приборы во втором ящике слева. Она открыла шкаф и отсчитала три вилочки. Заодно, похозяйничав по другим, нашла тарелки. Франсуа достал из ярко-красного холодильника коробку с чизкейком. − Надеюсь, я веду себя достойно, − неожиданно сказал он. Мия про себя изумилась. Подобная откровенность, скорее, для ушей Виктора. Это у него стоило поинтересоваться, всё ли идёт достаточно хорошо. Но Франсуа пытался произвести впечатление вовсе не на гостью. В Мие он как раз видел союзника. − Конечно. Вам незачем беспокоиться, − ляпнула она. Чёрт! Пространное рассуждение и обтекаемая фраза − малодушие в ответ на такое признание. − Для меня всё это впервые, поэтому я немного переживаю. Виктор никогда не привозил ко мне девушек. Ох. − Он просто волнуется. Оттого и общался с вами немного холодно поначалу. Но это нервное. Он вас очень ценит. Не представляете, какие замечательные слова я слышала о вас. − Я отхвачу от него позже. И за опоздание, и за неудачный комплимент вам, − он улыбнулся. − Спасибо, что составили компанию. Даже не знаю, в замешательстве я или в восхищении от вас. − Это взаимно. Грудную клетку Мии пекло от нахлынувших чувств. Но сознание закоротило неисправной мыслью, которую она не сумела сдержать в себе: − Вы сказали, он никогда никого не привозил знакомить с вами. А как же... − голос понизился до шёпота: − Аллегра? Франсуа продолжил невозмутимо нарезать чизкейк на аккуратные треугольники. − Я всегда слышал только имя. Вероятно, с матерью он её и знакомил. Но не со мной. С недавних пор Мия иногда думала об этой девушке. Об их незримом соперничестве, какой бы высосанной из пальца глупостью эта мысль ни являлась. Она навязчивой тенью поселилась в голове, и эта тень всё больше приобретала облик. Мия понятия не имела, как он должен выглядеть, но уже не могла его игнорировать. Слова Франсуа ненадолго рассеяли эту смуту внутри неё, и на душе у Мии потеплело. . Хозяин дома выделил гостям целое крыло на втором этаже с двумя спальнями и санузлом. Приняв душ, Мия нашла в своём багаже льняной вышитый сарафан на запахе, и, одевшись, вернулась на первый этаж. Виктор с отцом прогуливались по небольшой территории у дома и о чём-то спокойно беседовали. Мия не хотела им мешать и поднялась обратно в спальню. Она отзвонилась родителям и перекинулась парой смсок с Камиллой. Затем выбралась на прилегающий к спальне маленький балкончик. Отсюда открывался чудный вид на задний двор. Мия устроилась по-турецки на металлокаркасном стуле с резной спинкой. Сквозь кроны деревьев, окружающих территорию дома, проступал колеблющийся свет клонившегося к горизонту солнца. Трель птиц понемногу утихала вместе с закатом. Мия уже погружалась в лёгкую прострацию, когда в комнату пришёл Виктор. − Не помешал? − Входи, − Мия пригласительно толкнула балконную дверь, открывая её настежь. − Ты пропала, я забеспокоился. − Я тут. Просто вам с отцом было что и без меня обсудить. Виктор опёрся плечом на балконный косяк. Его переносицу поперёк украшала свежая полоска розоватого загара. − Спасибо, что привёз меня сюда. Твой отец удивительный. Виктор ярко улыбнулся. − Я говорил, что он тебе понравится. Он из тех, кто нравится практически всем. Это удивительная способность, от которой я сам всегда был бесконечно далёк. − Ты у Франсуа единственный ребёнок? Мне было неловко уточнять у него. С неясным выражением Виктор посмотрел на неё. − Да. − А у мамы? − Тоже. Интересно. Мия отложила остальные вопросы на будущее. Вытянув руки, она поработала кулаками, как просящий внимания ребёнок. Виктор послушно опустился на выступающий высокий порог балкона и без труда притянул к себе стул вместе с Мией. Ножки загудели под кафельным полом. Оказавшись почти вплотную к Виктору, Мия переплела кисти рук на его шее. − Давай уже, жалуйся, как нелюбезно мы с твоим же отцом сплотились против тебя. − Новое платье? − Ага, в Португалии купила. Точно работая гребнем, Виктор пропустил сквозь пальцы волосы Мии на височной части, бережно отбросил их на лопатки. Затем распустил узелки завязок на сарафане. − Что ты делаешь? − Мия хитро прищурилась. Полы сарафана раскрылись, обнажая грудь. − Мне уже нравится это платье, − склонив голову, Виктор мягко чмокнул кружочек соска. − Я по тебе скучал. Мию затрясло от беззвучного смеха. − Ты разговариваешь с моей грудью? Так мило. Второй сосок тоже наградили нежным поцелуем. − И по тебе скучал, − Виктор поиграл с ним, касаясь то твёрдым, то мягким языком. Нажал подушечкой пальца на нежную от слюны «кнопочку». Мие ёрзала из-за щекотки. Её пальцы погрузились в тёмные густые вихры, путая их, оттягивая назад. − Ты закончил? Мешающие руки Мии настойчиво отвели в стороны. − Не прерывай наш маленький любовный разговор. − Прости? − из горла вырвался возмущённый кашель. − Ты хотел сказать, большой разговор! Сочный! Полный! Кончик носа Виктора провёл невидимую линию по грудной клетке, остановившись у ямочки между ключицами. − Маленький разговор, ну ты даёшь… От тебя хамства я ждала в последнюю очередь, − Мия сдавила ладонями грудь по бокам, слегка поднимая её. И тут же получила несильный, но нежданный шлепок по руке. − Ай! − Пожалуйста, не прикасайтесь, помогите сохранить искусство*. Она вновь приподняла обе груди, чуть сдвинув их вместе. Виктор накрыл её ладони своими и категорично опустил их. − То, что ты пытаешься изобразить, тебе не подойдёт. Природа лучше знает, какой размер тебе дать. Перестань спорить с природой. Поддетый короткий рукав сарафана соскользнул с тонкого плеча, на которое тут же опустились губы Виктора. − Спасибо. Как бы там ни было, ты уже оставил неприятный осадочек, − Мия шутливо отпихнула его голову от себя. − Ма-а-аленький такой, осадочек. − Прекрасная женщина, простите меня. Прекрасная женщина, я не могу не смотреть. Прекрасная, вы выглядите сногсшибательно**. Мия ошеломлённо зависла. Она ещё не слышала, чтобы Виктор напевал что-либо. Узкие нежные ладони легли на её бёдра, поползли под юбку. − Виктор. Придержи коней. − Обязательно, − шёпот коснулся пульсирующей на шее венки. − С женщиной нужно аккуратно, медленно, долго. Как с кольцом от гранаты. Первое правило − нежнее. Второе − ещё нежнее. − Я не об этом. Никакого секса сегодня. − Леди слишком много протестует***. − Хватит уже разговаривать цитатами! Мия почувствовала на своих губах его улыбку. − Тогда перестань сопротивляться этой дикой неистовой утехе. Она рассмеялась в рот, накрывший её новым настойчивым поцелуем. Костяшки мужских пальцев прошлись по очертаниям её талии, по внутренней стороне бёдер. Боготворя, впитывая каждое касание кожи о кожу, оставляя за собой россыпь мурашек. Ладони на теле Мии становились всё горячее, посылали в нервные окончания разряды. Губы Виктора были вкусные и освежающие, как десертное вино. «Француз из Бургундии» не годился ни в какое сравнение. − Вик, − попытка контролировать сладкие судороги, что хлынули в конечности, оказалась провальной. − Нет. − Что нет? − Мы не будем заниматься ничем таким здесь. Это неподходящее место. Он вжался в неё всем телом, и разведённые ноги Мии сомкнулись за его спиной. Поддержав Мию под ягодицы, Виктор осторожно встал и перенёс её на кровать. − Не только балкон неподходящее место. − Зато самолет был подходящим. − Я же просто шутила. Виктор склонился над ней, заглядывая в лицо. Взъерошенные волосы красивыми полукольцами падали на его лоб. − Нет, − ответила Мия всем соблазнам сразу. − Какое раздражающее слово, − он сжал её бедро в своей сильной ладони. − Ты видишь, чтобы я раздевался? Мия погладила лодыжкой его скрытое под тканью брюк бедро. Расценив это приглашением, упругое жилистое тело вжало Мию в матрас. Она прощупала твёрдую спину, тронула пальчиками крепкий живот под футболкой. Но в последний момент заткнула ладошкой потянувшиеся к её шее губы. Виктор вздохнул, слегка отстранившись. − Прикажешь ещё спать в другой комнате? − Кстати, да. Это поумерит твой пыл, − хихикнула она. − А вообще-то сон не стоит на повестке этого вечера. − Мне нравятся твои планы. − Нет, я говорю о прогулке, мы собирались покорять ночной Элей. Виктор, − Мия снова заткнула рукой его неумолимый к поцелуям рот, − здесь тонкие стены. Не хочу ничем таким заниматься в доме твоего отца. Я ему, кажется, понравилась. − Прекрати говорить о нём, когда я к тебе пристаю. − Может хоть это тебя охладит. − Мия. Отец не побеспокоит нас, даже случись апокалипсис или второе пришествие Христа. Прислушиваться к звукам на втором этаже тоже не в его стиле. − Все думают, что вот они-то ведут себя тихо. Но поверь мне-е. Я жила в универском кампусе… Вик! Ну всё, слезь с меня! Угомонившись, Виктор с важной миной снисходительного ехидного согласия посмотрел на неё сверху вниз. − Похоже, ничего не поделаешь. Взгляд его интимно прошёлся по её телу, касаясь и лаская не хуже чутких пальцев. Мия постаралась не показать смущения, хотя каждая её клеточка отозвалась волнами стыдливого жара. За короткое время разлуки она почти отвыкла от маньяческой привычки Виктора пронизывать её сосредоточенным вниманием. − Не смотри на меня, − она неловко поправила на себе одежду. Во всяком случае, попыталась. Виктор сидел мешающей преградой между её раздвинутыми коленями, и ёрзать стало довольно проблематично. − Когда вернёмся домой, я отучу тебя стесняться наготы. Мне казалось, мы это уже проработали, но, стало быть, я ошибался. Его ладони вновь опустились на бёдра, и ткань юбки снова ползла вверх. Виктор склонил голову и поцеловал Мию через белье. − Вик. Поцелуй повторился, пальцы ловко отодвигали край трусиков. − Перестань, пожалуйста, − бессильное хныканье едва убедило его. − Расслабься. Только ласка. − Знаю я эти «только», − Мия блаженно зажмурилась. Веки под натиском нежности потяжелели. − Какая непослушная, сколько препирательств. Но ничего. Скоро мы вернёмся домой и останемся наедине… Неожиданно выпрямившись, Виктор сдвинул к груди лёгкую ткань сарафана, а резинку белья спустил чуть ниже. Ладони осторожно начали растирать живот. Мия удивлённо моргнула. Только ласка, ясно. − Важная для повышения энергии точка. «Ци» − так она значится в китайских терминах, − два его пальца легли чуть ниже пупка и помассировали. − Точка расположена в самой успокаивающем месте из всех каналов акупунктуры. Она является чудесно сбалансированной. Её стимуляция развивает чувство близости и возбуждения. − Я так и знала, к чему ты клонишь. Не разрывая с Мией зрительного контакта, Виктор массировал низ живота и крошечный участок над промежностью, где бедро примыкало к телу. − Это точка возле главной артерии помогает увеличить кровоток в организме, − он медленно нажимал на неё, удерживал пальцы на пару секунд и отпускал. Эти ранее необнаруженные Мией эрогенные зоны сладко запульсировали желанием. − Массаж этих точек способствует более чувственной прелюдии, а также более захватывающему половому акту. − Я так и знала-а-ах. Тягучий голос Виктора пробирался под кожу. Действовал против трезвости рассудка не хуже трения точек, ставших сейчас резко чувствительными. Щекочущее тепло хлынуло в пах. Мия попыталась вильнуть бёдрами, чтобы сбежать от ласки, целящейся прямо в её нервные окончания. Но Виктор не позволил. Его руки на ней пригвождали к матрасу, не прилагая для этого особых стараний. Мие оставалось только карабкаться по остаткам самообладания. Её сводили с ума. − Пожалуйста, − нерешительно прошептала она, с трудом проглотив глоток воздуха. Не вняв ни возражениям, ни мольбам, Виктор продолжал в том же ритме своё колдовство руками. Когда Мие показалось, что она безвозвратно затерялась в ощущениях, Виктор, поддев резинку её белья, потянул его за край вверх. Мию прошибла мощная сладкая судорога. Дёрнувшись, она громко ахнула от интенсивности воздействия на неё, и резко села. Руки вцепились в плечи Виктора, глаза округлились. − Что ты сделал, как ты это сделал? Виктор охотно принял её в объятия. Губы успокаивающе опустились на висок Мии. Но его хлещущее через край самодовольство было физически осязаемо. − Ты! − Я ничего не сделал. Ты сама. Мия так и не решила, хотелось ей больше треснуть Виктора или поблагодарить. Она заставила себя выбраться из ласковых рук и встать с кровати. − Так, − возвестила она, поправляя на себе одежду. − Идём уже отсюда. Пока ещё чего не произошло. . Картинки улиц быстро менялись. Мия и Виктор не придерживались определённого курса, но ноги сами вели их в Санта-Монику. По пути им встречалась разношёрстная публика. Весёлая и энергичная, наивная и свободная, отёсанная и неотёсанная. И, конечно же, обычная. Самые простые люди, каких в каждом уголке мира найдётся. Запоминающимся стал уличный музыкант, голосящий: «Эй, Джу-у-уд» неумирающих «Битлз»: его, без малого, слышала половина квартала. Мия обожала дни, когда жизнь кажется лёгкой. Когда всё, как хмельной калейдоскопический сон. Это был украденный момент у каникул перед началом пестроты одинаковых будней. Момент необузданного счастья, поставленный на паузу. Когда это счастье приходит из пустоты, а всё остальное уступает ему своё святое место. Мие казалось, в её крови вновь заиграла юность, требующая выхода. Та самая, настоящая, где всё случается впервые. Первый автостоп. Первая любовь. Смех посреди неудач, противоречащий всей логике. Виктор то и дело ловил Мию за руку, чтобы украсть очередной поцелуй. − Ты такая весёлая. − Как и ты. Он трогательно опустил голову. − Ты улыбаешься, и я следом. Так обычно и происходит, − в лице его что-то дрогнуло. Но Мия пока не распознавала эту эмоцию. Природа собственного веселья была ей понятна: давало о себе знать рвавшееся наружу напряжение последних дней. Стресс смешался с облегчением и забурлил внутри безумным зельем. В родном городе мысли, упорядоченные и точные, всегда под контролем. Расписанный день, бесконечная беготня, спешка со временем притупляли остроту ощущений. И наступал момент, когда начинало казаться, что уже ничего и никогда не произойдёт. Ни радости, ни тёплых отношений, ни красивых закатов. В такие моменты Мия всегда куда-нибудь уезжала. Любая дорога всё меняет. И короткая поездка в Лос-Анджелес оказалась как нельзя кстати. Пестрящий Голливуд вдыхал силы. Город, с которым связано понятие «Американская мечта», не мог иначе. Город, построенный на мечтах искателей и авантюристов о несметных богатствах. Мечтах эмигрантов о новой лучшей жизни и грёзах начинающих актёров о блеске и роскоши Голливуда. Он ни на минуту не передавал своих жителей сну. Жизнь кипела здесь круглосуточно. Элей был ярким, сияющим, как суперновы. Просто какая-то оргия света, вспышек и пестроты. И Мия сверкала вместе с ним в этих искрах ночи. Спустя пару часов они с Виктором нашли почти пустующий уголок пляжа. − Пойдём ближе к воде? − сбросив с себя обувь, Мия погрузила ступни в ещё неостывший песок. Безмятежное море лениво облизывало берег. Полная луна отливала серебристый свет на гладь воды. Мия расправила плечи, вдыхая кислород с ощутимой солью и чистым металлическим привкусом ни с чем не сравнимой свежести. Справа, в нескольких десятках шагов от них, из воды вышел юноша. Вдалеке у самых буйков виднелась голова ещё одного купальщика. − Завораживает, − произнесла Мия, вытолкнув из лёгких весь воздух. − Красиво, но немного пугает, − голос Виктора был слегка царапающим. − За горизонтом ничего не видно. Одна неизвестность. Море страшнее космоса. Это родина ураганов. Его дно усеяно трупами кораблей, а в толщах обитают неизведанные наукой создания. Мие показалось, она слышала строчки из его книги. Океан манил Искателя − он всегда возвращался к его водам. Но, вместе с тем, и пугал, ведь его нельзя контролировать. Мия всмотрелась в горизонт − натянутый провод между небом и водой. Её завораживали бескрайние стены морского пространства. Даже на расстоянии она ощущала его мощь, живую магию, затаившуюся сегодня прыть и ровное дыхание этого спящего зверя. На свете существовала ещё одна похожая стихия. У неё с водой невероятные родство и связь. У неё тоже есть свирепеющая своевольная сила и неоглядные пространства. Они с водой − две аллегории друг друга. Любовь. Подобно воде она возвращает к жизни, она тоже энергия и исцеление души. Она требует покорности, ей нравится накрывать плотной толщей, своими сладострастными сгустками. Как это может пугать? Как этого можно не хотеть? Да, эти две стихии в силах уничтожить, задушить. В них легко погрязнуть и захлебнуться, разбиться об опоясывающие их скалы. От них теряешь голову. От них всегда исходит скрытая угроза. Но это того стоит. Кто хоть раз пробовал, подтвердит. Никакие преграды и опасности не удержат. То, что получишь взамен − оно того стоит. − Знаешь, что? Я хочу окунуться, − Мия стянула с себя джинсовку и бросила её на песок. Виктор вскинул на неё беспокойный взгляд. − Ты шутишь? − Не в этот раз, − сарафан полетел следом на землю. Виктор критично оценивал нешуточные намерения Мии. Казалось, он даже растерял все слова, считая себя не в праве претендовать на роль голоса её здравого рассудка. − Это плохая идея. Море холодное, − справедливо допустил он. − Нет. И ты сам в этом убедишься. Ты идёшь со мной. − Ни за что. Она сложила в кучку скинутую с себя одежду, кинула сверху смартфон. Приблизившись к воде, Мия осторожно проверила её температуру пальцами ног. − Совсем не холодно, − немного приврала она. − Холодно, − повторил Виктор. − Ох ж эти южане. Вечно им холодно, − раздался голос справа. Это был светловолосый парень, которого Мия сразу заметила у берега. Виктор поднял с земли джинсовку и, скрывая Мию от посторонних глаз, накинул куртку ей на плечи. − Да мы не южане, − возразила она. Парень в ответ улыбнулся, как солнце. Сегодня ему подарили всё счастье мира, не меньше. − Эвен! − крикнул выбравшийся на берег второй молодой человек. Тряхнув головой, незнакомец обернулся на зовущий его голос. − Удачно поплавать, − он махнул на прощанье рукой и ушёл. Мия повела плечами, и джинсовая куртка упала к её ногам. Она снова осталась в одном нижнем белье перед скованной фигурой полностью одетого Виктора. Почти привычная картина. − Пойдём? − Мия протянула руки. В Викторе трепетало недоверие пополам с досадой. Как если бы он был вынужден подсматривать за чем-то запретным. За тем, что ему одному непостижимо. И никогда не станет. Решив хоть что-то предпринять, Мия дёрнула рубашку Виктора из-под пояса, потянулась к ремню его брюк. − Мия, − пальцы Виктора сомкнулись на её запястьях. − Нет. Увиливая от протестов, она провела ладонями по его груди, устремилась к щекам, взъерошила волосы. − Пожалуйста. − Нет. − Пожалуйста. − Перестань. Я не могу. − Сможешь. Не позволяя взять себя за руки, Виктор отступал от Мии, сохранял между ними хоть и крошечную, но спасительную дистанцию. − Всё, прекрати, хватит, я всё равно не пойду туда, я ненавижу это. Мия! − её имя он почти выкрикнул. − Я не умею плавать. − Я знаю. И я тебя научу. Вспышка, и его глаза резко потемнели подобно перегоревшей лампочке. А затем − ещё один возмутительно спокойный шаг назад. − Не выйдет. Ни разу не вышло. Никто не сумел меня научить. − А я не все. У меня получится. Виктор бросил суетливый взгляд на воду. Его сердце спорило с рассудком, а всё существо буквально умоляло Мию: «Сжалься надо мной». − Учиться плавать ночью, да ещё и в холодной нестоячей воде − опасно. − Сильного течения нет. И я буду с тобой. Его щёки побледнели, а скулы заострились от напряжения. Пресекая новые попытки Мии высвободить пуговицы от петель, Виктор вцепился в воротник рубашки. Как в единственный оставшийся у него щит. − Всё, Мия. Всё. Остановись. − Ты не утонешь. Вода не даст тебе утонуть. И я не дам. Доверься мне. − Ты не сумеешь меня вытащить, я тяжелее. − Сумею! Я отлично плаваю. И спасу тебя, если что-то пойдёт не так. Обещаю. Обещаю тебе. В голове резко помутнело: они вели безопасными фразами обличающий диалог о важном. Мия знала, Виктор тоже понимал суть этого кви про кво. Суть её просьбы. Пожалуйста, пойдём за мной. Выбери мой путь. Мечущийся взгляд снова остановился на лице Мии. Весь её оптимизм с треском разрушился. У неё не осталось сил пуститься в долгие путаные уговоры. Следующая попытка − последняя. Шаг. Ещё один, совсем крошечный, и её грудь мягко коснулась груди Виктора. − Пожалуйста. Пойдём. Океан, иронично напоминая о себе, дохнул в их сторону. . Море оказалась чудесно прохладным. Переступая по дну, Мия вела Виктора за руки всё дальше. Поверхность воды отчертила торс, грудь, а затем и плечи. Земля под ногами уже едва ощущалось. В какой-то момент Виктор понял это и дёрнулся, и Мия тут же отошла вместе с ним назад. − Сначала нужно поставить дыхание и научиться нырять. Но мы попробуем сразу держаться на воде. Ухватись за меня, расслабь ноги и позволь им всплыть. Проделав это, Виктор лёг на спину. В устремлённом непонятно куда взгляде присутствовала выстраданная умиротворенность, будто Виктор убеждал себя: всё под контролем, всё идёт как надо. Ощущения от погружения головы в воду, хоть и наполовину, казались ему неприятными и пугающими. Но он пытался перебороть себя. Покорялся тоннам воды, окружившим его. Имеющим над ним власть безвозвратно поглотить. Он покорялся. − Попробуй перевернуться на бок. И обратно на спину. Виктор повторял это до тех пор, пока Мия не убедилась: он прочувствовал, что достаточно хорошо управляет собой в такой позиции. − Теперь разведи руки в стороны так, чтобы они образовали с телом букву «Т». Виктор расслабился на спине. Вода сразу же залила ему лицо, и он встрепенулся, намереваясь уйти назад. − Виктор, я здесь. Я не позволю ничему плохому случиться. Готовый снова отдаться пугающей его стихии, он продолжил. Мия восхитилась. Ты смелый. Просто отпусти себя. Для этого нужно даже больше смелости, чем для контроля. Когда-то он сказал, что не может иметь здоровые отношения. Потому что постоянно зацикливается. Виктор и сейчас выглядел зацикленным. На каком-то результате, на каких-то надуманных причинах, что ничего не получится. Ещё одно кви про кро. Дыхание его судорожно срывалось в попытках стать ровным, кадык то и дело дёргался. Воздух наверняка казался ему твёрдым и пробирался иглами в лёгкие. Оставляя Виктора на поверхности воды, Мия держала свои ладони между его лопаткам и под поясницей. Она хотела, чтобы он чувствовал опору, её спасительную руку, готовую в любой момент подстраховать. − Не отпускай пока, − обронил он, вернув себе способность контролировать голос. − Все, кто учил меня, слишком рано отпускали. − Я ни за что не отпущу тебя. Кви про кво. Вскоре Виктор свободно держался на плаву. − Теперь погрузись в воду. Выпрямись, вытяни носки как можно сильнее. Да. Перебирай ногами, старайся не сгибать их в коленях. И толкайся за счет движения бёдер. Если всё сделаешь правильно, то сможешь таким образом передвигаться. Мия контролировала, как Виктор держал ноги. Стоило перестать дёргаться, он научился управлять ими и проплывать маленькие расстояния. Невысокие стремящиеся к берегу одиночные всплески волн подхватывали его тело. Поначалу это заставило Виктора беспокойно трепыхаться, как угодившую в кувшин лягушку. − Не меняй наклона рук. Вот так, прямо, и не погружай их глубоко в воду. Посмотри, как я делаю. Мия продемонстрировала движение. Балансируя, Виктор тоже стал перемещать предплечья по глади моря. − Ты держишься на месте. Видишь, это легко. Вода тебе помогает. Она позволяет оставаться на плаву в одной точке. Виктор продолжал покоряться морю, механично, не смея противиться. На воду он смотрел всё ещё несмело, но уже без прежней опаски. − Дыши. Твоё тело само знает, как держаться на воде. Но нужно правильно дышать. Благодаря лёгким мы можем оставаться на плаву и не тонуть. Как только ты осознаешь это, тебе будет гораздо проще научиться. Солёная вода тихонько шуршала в ушах, горчила в носу и во рту. Холодные волосы неуютно прилипали к коже Мии. Но она ни за что бы не бросила обучение сейчас. Дыхание Виктора постепенно становилось свободным, а конечности перебирали несуетливо. Мия понемногу отпускала его, отплывала чуть в сторону, давая пространство. Но не позволяла себе уйти слишком далеко. Она хотела, чтобы Виктор видел её, ощущал её поддержку. Она рядом. И успеет спасти его. Вскоре он осознал, что под его ногами нет дна, а Мия находится дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. И без того распахнутые глаза Виктора ещё больше расширились. − Ты держишься! Понимаешь? Ты сам держишься. Ты плывёшь! Он неверяще проследил за своими руками под водой. − Я плыву. Мия счастливо захохотала. Хотелось издать победный клич. Так по-детски наивно, облегчённо и громко, чтобы сорвать к чертям горло. Получилось! Виктор скованно улыбнулся, находясь мыслями где-то далеко, и вдруг посмотрел на Мию, как на незнакомку. Вода продолжала держать его, а он − подчинять её себе. Осознав, что способен на большее, он сократил между ними расстояние. С губ его уже сошли остатки улыбки, а взгляд приобрёл осмысленность. Виктор смотрел и смотрел, до неприличия глубоко и обволакивающе, и никак не мог остановиться. Решительность была резким контрастом на его лице. − Я люблю тебя. Слова прозвучали просто, без надрыва. Как самая обыкновенная вещь на земле. Но Мия замерла на два удара сердца. И мир вокруг застыл. Воздух стал тяжёлым, обжигающим грудь. Перебирая под водой руками и образовывая круги по поверхности, Мия ошеломлённо изучала тёмные глаза напротив. Отблески лунного света в них. − Это так плаванье подействовало? − Несмелая улыбка задрожала на её губах. − Да. Мие хотелось так много сказать. Но все просящиеся слова обрушились в горле. Казалось, всё, что она может сейчас произнести, будет неуместным глумлением. Ей хотелось так много сделать. Но, кажется, она и так уже сделала всё. . Песок сразу же пристал к мокрым ступням. Млея, Мия заставила Виктора опуститься на землю. Не порыв чувств, а настоящий приказ. Сердце выстукивало в унисон с сердцем моря. Перекинув колено поперёк чужих бёдер, она устроилась сверху и поцеловала Виктора. Множество хаотичных движений совершали её обезумевшие руки, то хватая, то отпуская. Её колотило от адреналиновой смеси и пробирающего холодного воздуха. Ладонь Виктора легла на затылок Мии, пальцы погрузились в слипшиеся пряди, легко касаясь у самых корней. Слегка застонав, она приоткрыла губы, и ловкий язык осторожно скользнул между ними. Дрожь от холода и эмоций уступила место другой − жаркой и сладкой волне разливающегося океана чувств внутри. Придержав Мию за плечи, Виктор слегка отклонился назад. − Осторожно, − зрачки его с мерцающей россыпью тёплых звезд напоминали небо в эту яркую ночь. − У меня только одно сердце. Сжалься надо мной****. Капли моря на их телах отражали не только луну. Но и, казалось, внутреннее свечение двух душ. Высыхая, вода быстро исчезала с кожи. Наверное, в галактике ярче умирают только суперновые.