¿ОNTAS?
Victor Van Art Я уже не успеваю за этими молодёжными экивоками.Сказал, как прожжённый дед.
Этого у меня не отнять. Надеюсь, на этот раз я всё правильно понял.Я тоже на это надеюсь.
Так и где ты?
Гуляю с собаками.Ясно.
Ты крепко спала, не стал тебя будить. Позавтракай. Или подожди, позавтракаем вместе.Ладно.
Не скучай. Скоро вернусь. . Этим утром Мия наконец-то закончила работу с senior project. Храбро занеся палец над кнопкой «отправить», она выдохнула и нажала. Ура. Большое дело позади. Не представляя, чем ещё себя занять, Мия собрала свою одежду и отправилась на поиски прачечной комнаты. Местоположение той оказалось типичным для подобного рода помещений. Первый этаж, конец коридора, низкая дверь в подвальную коморку. Мия сложила одежду в барабан стиральной машины и запустила программу. Так. Что дальше? Бродить по комнатам − сомнительное развлечение. Голод тоже пока не дал о себе знать. На пару с книгой Мия устроилась в одинокой гостиной. Слух почти сразу же привлёк шум со двора. Мия выглянула в окно. У ворот припарковался автомобиль. Дастин? Уж точно не хозяева дома. Хотя в честь приезда гостей Жаклин с Ноэлем и освободили от работы больше времени, они не возвращались так рано. На часах − лишь половина девятого. Ко всему прочему, машина была незнакомой. Мия вышла навстречу непрошеному визитёру и остановилась на лестнице. Со стороны водителя открылась дверь и появилась фигура в длинном тёмном пальто. Узнав её, Мия спустилась на последнюю ступеньку. − Доброе утро, − сказала София, подойдя ближе. Мия приветливо кивнула. В лицо дохнул прохладный уличный воздух. Поёжившись, она подтянула на плечи кардиган. − Виктора сейчас нет. Ветер в эоловых арфах не сравнился бы с гибким тягучим голосом Софии, не отягчённым на этот раз расчеловеченными нотами. Только чистое благожелательное звучание: − Это даже хорошо. По большему счёту, я к тебе, − она протянула знакомый клатч. − О. Я забыла? − сойдя с лестницы, Мия взяла свою сумку. − Спасибо. Даже ещё не заметила её отсутствия. Она редко теряла вещи. Видимо, мысленные блуждания вчера сделали её рассеянной. − Пожалуйста, − скомкано улыбнувшись, фон Гельц о чём-то задумалась. В молчаливом приглашении Мия указала на входную дверь. Гостья покачала головой. Но так и не ушла. Вернуть сумку − не основная цель её блицвизита. Мия ухватилась за эту мысль, как за спасательный круг. Ей не нужно ничего предпринимать из вежливости. Просто дать Софии время собраться с духом. Мие было знакомо подобное состояние: напряжение от малейшего контакта с человеком, перед которым испытываешь вину. − Я хотела бы извиниться за вчерашнюю грубость. − Не волнуйся, − зардевшись, быстро вставила Мия. − Ерунда, я вообще не злюсь. Я даже не думала об этом. Благодарный, но всё ещё печальный взгляд стал ей ответом. − Я не люблю ссориться, − добавила София. − Я тоже. Мия часто вспыхивала, как спичка, но путь этого пылания всегда был недолог. − Несмотря на свои ранние заявления, я всё же думаю, ты хорошая девушка. А то, что я продемонстрировала иное мнение насчёт тебя − лишь моя вредная привычка защищать то, что мне дорого, − София скромно опустила глаза. − Я знаю Виктора лучше, уж поверь. Но это не даёт мне право выбирать за него. А я всегда только и делала, что претендовала на это. Долгий период он был нестабилен. Нестабильные люди склонны оправдывать и рационализировать своё поведение. Я понимала это, но спорила. Спорила, будучи в здравом рассудке, в отличие от него. Моя проблема в том, что я слишком опекаю своих друзей. За это и пинают. Виктор вот до сих пор ненавидит меня. − Он не ненавидит тебя. Он разозлился, потому что ты нарушила его границы, напомнив о том, что он стремится забыть. Возможно я и не знаю его. Но и ты не знаешь его настолько хорошо, как утверждаешь. В ином случае, ты бы понимала, что Виктор и личные границы − это одно целое. − Да. Наверное, мне стоит прекратить доказывать ему, будто я смогу сделать за него лучший выбор. Молчание затянулось. Конфликт исчерпал себя, тема закрыта. Кивнув Мие напоследок, София направилась к своему автомобилю. Невероятно красивая девушка. Она открывала водительскую дверь, и Мия вдруг устремилась по ведущей к воротам дорожке. − София! Обернувшись, фон Гельц внимательно на неё посмотрела. Мия тоже смотрела долго, глубоко. Больные мысли не хотели трогаться с места. − Ты правда думаешь, что Виктор причастен к смерти того парня? София обречённо хранила тишину. Её губы были плотно сомкнуты. Мия с напряжением ждала, отлично осознавая, что значит эта пауза. Да. София так думает. Думала тогда, думает сейчас. Спустя едва ли не вечность фон Гельц заговорила: − Я считаю, кто бы это ни сделал, все получили по заслугам. И я рада, что одним мерзавцем на земле стало меньше. Вопросов больше не осталось. И что делать с ответом Мия решит как-нибудь после. Вернувшись к лестнице, она проводила взглядом уезжающий белый jaguar. . Мия вынимала свои джинсы и рубашки из сушилки, когда на её талии сомкнулись чьи-то руки, заставив подпрыгнуть. − Вик, боже! Вообще-то это то самое место, где в хоррорах обычно прячутся монстры и привидения! Помещение прачечной освещали тускловатые лампы. Под ними тени на мужском лице стали выразительнее. Виктор склонил голову, как хищник перед прыжком. Его ладони скользнули под край футболки Мии и легли на голый живот. − Я разбираю свои вещи, − зачем-то пояснила она, словно это не очевидно. − И я не завтракала ещё, ты проголодался? − Весьма, − горячий шёпот тронул её висок. Мия выгнулась в объятиях, игриво толкнулась задом Виктору в пах. Всё пошло не по её расчётам. Вместо того, чтобы ответить незамысловатым флиртом, Виктор с пылом прижался к ней. Кончик носа зарылся в волосы на затылке, шею атаковали поцелуями. Крепкая мужская грудь сбивчиво поднималась и опадала. Мия уже осязала на пояснице чужое желание. − По шкале от одного до десяти насколько ты возбуждён? − На все сто. Горячая ладонь влезла под юбку, накрыла пах, притягивая гибкую фигуру ближе к телу позади. Мия оробела на мгновение. Внизу живота сладко захныкало. Вторая рука Виктора пробралась под футболкой выше, нащупав налившийся сосок. − Ш-что ты делаешь? − Ты сама меня позвала. Коленом Виктор развёл её ноги. Пальцы поддели полоску белья, сдвинули его в сторону. Мию прошибла крупная дрожь, как от удара током. Чёрт знает что! С ней даже толком ничего не сделали ещё. Этот жест слишком многообещающий, слишком головокружительный. − Нет. Стоп, − вильнув бёдрами, она перехватила запястье под своей юбкой. − Нашёл, блин, место! − Сюда никто не войдёт. Тебя никто не услышит. − Сюда даже дверь не запирается. Развернув её к себе, Виктор схватил Мию под ягодицы и усадил на сушильную машину. Он сел на корточки, начав покрывать поцелуями подрагивающие бёдра. Мия с силой зажмурилась, считая до десяти. Ничто не способно заставить её поддаться безумию прямо сейчас. Устроив её ногу на своём плече, Виктор поцеловал щиколотку, двигаясь целенаправленно выше. Ничто, кроме этого. − С-с-с, мх. Притормози. Мия почувствовала промежностью горячее дыхание. Соблазну было всё труднее противостоять. Их с Виктором отношения ещё не завершили стадию похоти. А уж тому, что произойдёт с минуты на минуту, всегда сложно отказать. − Пожалуйста… − Ах пожалуйста? − Пожалуйста, не надо. Вылизывая внутреннюю часть бёдер, Виктор потёр большим пальцем Мию через бельё. Как же сложно сопротивляться. Мия мысленно спорила с собой. Вот сейчас. Ещё секунду. И ещё одну. Но Виктор так правильно всё делал, то, что ей нужно… − Прошу тебя… − Не переживай так, мы ничем противозаконным не занимаемся. Даже если нас застанут врасплох, небо не обрушится на землю. − Ни за что! Всё, я не хочу, не здесь, перестань! − А где же? Мия уняла дрожь, мешавшую трезвому рассудку, и отодвинулась, насколько позволяла поверхность сушильной. Подняв голову, Виктор встретился с непримиримым выражением лица. Брови его в забавном разочаровании опустились. Он выпрямился и упёрся кулаками по обе стороны от Мии. Воспользовавшись моментом, она поправила на себе подобравшуюся вверх юбку. В утешение погладила Виктора по щекам. Он ласково коснулся поцелуем внутренней стороны её ладони. − Я собирался предложить тебе кое-что. У родителей есть дом в деревушке недалеко от города. Мы можем отдохнуть там до завтра. − Почему ты вдруг хочешь уехать? − Не уехать, а отвлечься. Там чудесно. Природа. Полуостров. Выход к Северному морю. Мия вопросительно нахмурилась. − Я подумал, тебе захочется побыть немного отдельно. Ты наверняка устала находиться здесь под прицелом внимания чужих людей. Это звучало немного несправедливо. Вовсе ей тут не плохо. − Мне нравятся твои родители. И нравится проводить время с этими чудесными людьми. Они вообще-то очень деликатные и ненадоедливые. − Но всё же. Поехали? Соблазнительное предложение. Недолго раздумывая, Мия согласно улыбнулась. − И чем нам там заниматься? − Заранее провальной борьбой с прокрастинацией. Да и просто побудем наедине. Мия понимала, отдых от всех послужит не только ей. Привыкшему к почти отшельничеству Виктору требовалось немного пространства и свободы. Особенно перед важным днём. Завтра в четыре он должен быть в полицейском участке. Что произойдёт после, висело над ним гнетущим вопросом. Короткое бегство от реальности не поможет найти ответ. Но забыть вопрос − вполне. Хотя бы на несколько часов. Ему нужен этот день. − Твоя взяла. − Только с готовкой обстоит серьёзная проблема. На полуострове плохо развиты службы доставок. Придётся взять еду с собой и питаться какими-нибудь насыщенными жирами целые сутки. Ты в курсе моих поварских горе-талантов, я даже пытаться не стану… Мия закатила глаза. − Я буду готовить. Я! Эй! Привет! Виктор всерьёз удивился такому раскладу. − Это тебе не пришло в голову? − Нет. − Почему? Взгляд его предостерегающе вспыхнул в ответ на её хихиканья. − Ты знаешь, почему. − Ну давай, скажи вслух. − Потому что это я должен заботиться о тебе. Довольна? − Ведь я женщина, да? От яркого искреннего смеха Мии напряжённое лицо Виктора быстро смягчилось. − Ты наслаждаешься собой, не так ли? − ухмылка змеилась по его губам. Мия с торжеством подняла вверх указательный палец и спрыгнула с сушильной машины. . В поездку Мия прихватила синюю сумку из «Икеа», куда побросала немного полуфабрикатов из холодильника. На случай предотвращения голодной смерти, если кулинарные навыки вдруг покинут и её. По пути в деревушку она увидела знаменитые голландские мельницы. Живописные просторы местной природы удивляли незыблемой красотой. Заметно, как бережно жители относились к дарам окружающей среды, стараясь не вмешиваться в течение её жизни. Лишь трепетно поддерживали источники ресурсов. − Твои родители не расстроятся, что ты уехал? − Нет. Мы ведь завтра вернёмся. − Они столько тебя не видели. Соскучились жутко. − Не тревожься об этом. В моей семье единогласно поддерживается здоровое желание время от времени уединяться. Мия выглянула в окно автомобиля, что Виктору одолжил Ноэль. Солнце клонилось к зениту. − Почему Дастин не живет с ними? − С поступлением в университет он переселился в кампус для студентов. Отличное решение. Ты так не считаешь? − Считаю. Сама однажды уехала от маминых завтраков в универскую общагу. На первом курсе Мие захотелось абсолютной свободы и безконтроля. При всей своей коллективности в культурном отношении Ричард и Мириам никогда не давали непрошенные настоятельные советы и не ограничивали дочку. Тем не менее, Мия ни на йоту не сомневалась в переезде. Детям рано или поздно необходимо вылететь из родительских гнёзд. И это не должно выставлять их засранцами. − У вас со сводным братом немного натянутые отношения? Мне так показалось. Виктор переключил рычаг передач, помедлив перед ответом. − С ним возникли трения в своё время. Я сел нетрезвым за руль и разбил его машину. Он купил её за собственные накопления и за деньги, что подарили ему родители на совершеннолетие. Дастин не очень-то проникся эмпатией к моему нестабильному состоянию. А я в свою очередь не думал о нём. Я вообще ни о чём не думал. Просто взял машину, − краешек его рта раздражённо дёрнулся. − Мне же было нужнее. Мия не собиралась заводить эту тему. Выкрутив громкость на магнитоле, она принялась раскачиваться в такт мелодии. А спустя пару песен уже искренне подпевала славной «Águas De Março»*. − Pau… fim… Resto… pouco, − вторила она только женскому вокалу, − …sozinho… vidro… vida… sol. − У тебя хорошее настроение? − Виктор c нежностью улыбнулся ей. − Ты очень изыскано звучишь по-португальски. − Ты меня понимаешь? − Немного. Он похож на испанский. − В школе я учила испанский. − Кто же не учил его в школе? Спустя полчаса они прибыли на место. Выйдя из машины, Мия с восхищением ахнула. Прилегающая к территории дома опушка сливалась в густой кустарник. Ближе к полотну дороги уходил лес. Терпко пахло нагретой зеленью и свежестью промытой росой природы. Казалось, воздух можно потрогать, настолько он был перенасыщен ароматами. − Это всё наше? − изумилась Мия. − Да. Кстати, Ноэль сам спроектировал дом. − Ого. − Это ведь его первая профессия. − Здесь и правда чудесно! − Здесь находятся самые яркие звёзды. В непонимании Мия обернулась к Виктору. − Однажды я пообещал показать тебе место, где живут самые красивые звёзды. − Так оно существует на самом деле? − Полагаешь, я бы стал лгать? − Будем смотреть на небо сегодня? Серьёзно? Нам что, по четырнадцать? − Почему бы и нет? Хороший шанс воззреть на космос и вспомнить, что мы − всего лишь пыль перед ликом вечности. − Хах. Так теперь ждать ночи? В ироничной растроганности Виктор склонил голову к плечу. − Я попытаюсь включить ночь прямо сейчас. Но успех не гарантирую. Мия показала ему язык. − Ладно, звёзды так звёзды. Я сплю прямо здесь. Ты прихватил наши спальники? Виктор достал из багажника их рюкзаки. − Только ночью сюда приходят шакалы, а так ничего такого. − Ты шутишь? − Мия с возмущённым шоком распахнула глаза. Виктор только усмехнулся. На первом этаже деревянного коттеджа-каркасника располагались кухня, гостиная, совмещённая со столовой, санузел и гардероб. На втором − спальни. Дом, хоть и был до милости уютным, казался нежилым − настолько подавлял его жизнь властвующий здесь порядок. Но при лучшем рассмотрении различались следы пребывания человека. У чугунного камина была рассыпана зола. В холодильнике лежали забытые продукты, а на журнальных столиках − свежие книги и корреспонденция. С улицы дышало прохладой, ароматом свежевымытой травы и бодрящим озоном. Поэтому вскоре Виктор предложил исследовать местность. Прогулка заняла пару часов. Виктор сказал, что полуостров богат историей, но он ничего толком не знает о нём и рассказать не может. Так же, как и о Бельгии, в которой родился. Большую часть сознательной жизни Виктор провёл в Амстердаме и именно его считал своей родиной, своим сердцем. У причала Мия немного поиграла с морем в догонялки. Конечно же, с треском продула ему: мерно наползающая на берег вода всё-таки достала её ног. В коттедж Мия вернулась вымотанной до дрожи в коленях. К тому же, ей требовалась тотальная отмывка. Промокшие кроссовки и низ джинсов собрали по пути грязь. Волосы стали сырыми, а кожа липкой от морского воздуха. В ду́ше Мию поджидали новые трудности. Бойлер − типичное приспособление для дачных коттеджей. В поездках в съёмные домики на природе Мия сталкивалась с механизмом подобного водонагрева. Но на этот раз с намудрённой системой пришлось изрядно повозиться. Вымывшись, Мия растянулась на кровати в позе витрувианского человека. От блаженной усталости её клонило в сон. Не позволив себе слабину, Мия встала, чтобы высушить феном волосы. Затем отправилась на поиски Виктора. В гостиной и на кухне было пусто. Мия выглянула на улицу, затем решила вернуться наверх и проверить остальные спальни. Она остановилась у подножья лестницы, вслушиваясь в подозрительную тишину. Крадучись поднялась наверх. − Виктор? − Да? Мия испуганно дёрнулась, развернувшись на пятках. Виктор стоял лишь на ступеньку ниже. − Зачем так подкрадываться?! − Извини, я не нарочно. Мне показалось, ты слышишь мои шаги. − Нет! Ты по воздуху перемещаешься! Виктор обнял её со спины, обвив талию. − Я там изнасиловала бойлер. Умоляю, не рассказывай Ноэлю, что это моих кривых ручек дело. Он вроде неплохо ко мне относится пока. Горячее дыхание коснулось уха, мазнуло по виску. На первый взгляд объятия представляли собой ничего не значащий порыв нежности. Но крепкие руки не отпускали Мию, оттесняя прямиком в спальню. − Что? Мягкие губы прихватили мочку, а затем с них сорвался щекочущий тёплый шёпот: − Я тебя хочу. − Небо голубое. Земля круглая. Солнце − звезда. − Прости? − Ой. Я думала, мы играем в очевидные вещи. Повернув голову, Мия встретилась с улыбкой. Коснулась её губами, случайно чмокнув и зубы. Ладони Виктора пробрались под одежду. Тронули едва остывшую после душа кожу, посылая за собой статическую волну. Уткнувшись носом в плечо Мии, он приподнял её груди, сводя их вместе. − Я поняла. − И что же? − ласковый укус в шею заставил Мию вздрогнуть. − Ты привёз меня сюда, чтобы сменить кровать. Виктор в замешательстве застыл. − Нет, что ты. Я правда хотел дать нам возможность отдохнуть. И показать тебе это место. − Спокойно, − хохотнула Мия, − я просто пошутила. К тому же, «сменить кровать» в нашем случае − не есть правда. − Именно. Кое-кто вознамерился вовсе не подпускать меня к своему шикарному телу. − Помнится мне, позавчера я предложила тебе альтернативу. Ты сам отказался. − В том-то и дело, что альтернативу. А я хочу тебя. − А вот сейчас не поняла я. Виктор собрал её волосы на одну сторону, туманно раздумывая. − Твоя альтернатива − не секс. − А что же?! Он пожал плечами. − Нет, я хочу это услышать! − улавливая суть, Мия от удивления начала заикаться. − Оральный секс − это не секс. Разве нет? Боже правый! − А что тогда?! Он ведь даже так называется. Постой, то есть, если бы ты согласился, то по итогу сказал бы, что у нас ничего не было?! Так выходит? − Сказал бы кому? Не имею привычки посвящать кого-либо в личную жизнь. − Но в теории. Нет, ты же шутишь, да? Скажи, что шутишь. − Не шучу. − Тогда как по-твоему называется этот несекс? − Оральные ласки. Мия опешила. − Окей. Иногда я забываю, какой ты жуткий. Соблазнительно покачивая бёдрами, она вошла в комнату и остановилась перед стеллажом. − Зачем в спальнях размещать книжные шкафы, разве это удобно? Я-то думала, ты один такой странный. Но ведь Ноэль с Жаклин вроде адекватные люди… Позволив над собой измываться, Виктор скрестил руки, опёршись на дверной косяк. − Уводишь моё внимание в сторону? Ты обожаешь дразниться. Мия не всегда осознавала собственную кокетливую провокацию. Ей просто нравилось, как Виктор наступает в желании добиться своего. Мягко, но настойчиво. − Знаю, что тебя быстро заинтересует, − он взял с кресла свою сумку и достал из неё небольшой бумажный пакет. И хотя любопытство снедало изнутри, Мия демонстративно отвернулась к книжным полкам. Вовсе она не такая предсказуемая, как он думает. В упорядоченном ряду взгляд выхватил знакомый серо-голубой корешок. Мия потянула за него. − Твой сборник сказок. Виктор тоже удивился. Он тронул уголок обложки в руках Мии, как если бы проверял, не ошибка ли это. − Я не знал. − Вряд ли появление книжки здесь случайно. В твоей семье ведь нет маленьких детей, − Мия запнулась, заметив на матрасе флоггер и ремневые наручники. − Ты что, привёз это сюда из Америки? − Обижаешь. Я купил всё тут. В Амстердаме лучшие секс-шопы. Когда только успел? − Почему меня не взял с собой? − Ты бы хотела? Извини, я не подумал. В другой раз обязательно. Мия шагнула вперёд, уже откровенно проявляя интерес к содержимому пакета. − Показывай, что ещё купил. − На самом деле, ничего особенного. Презервативы, съедобные масла, гель для бритья, не вызывающий раздражения. Поделюсь, если хочешь. − Спасибо. Я пользуюсь воском и сахарной пастой. Так ты ходишь за подобными вещами в секс-шоп? − Ничего смешного. Там в самом деле особый ассортимент. − А что насчёт этого? − она кивнула в сторону арсенала на матрасе. − Разве твоя профессиональная коллекция теперь нуждается в пополнении? − Плётка мне понравилась своей гибкостью. Я купил её скорее машинально, а не целенаправленно. Хорошая вещь − значит, надо брать. О, наверное, это даже правда. Оттого она по-своему и мила. − А наручники? По акции «два по цене одного» достались? − Смешно, − ухмылка прекраснейшим образом задрожала на художественно восхитительных краешках губ. − Я вот не понимаю, как это, − Мия ткнула на флоггер, − сочетается с этим, − ткнула в книгу детских сказок, − и с этим, − пальцами изобразила в воздухе игру на рояле. − Никак не связано. Ответ вышел холодным. Не исключено, что Виктор не впервые сталкивался с ситуацией, когда его разносторонним интересам приписывали психологический подтекст. Слегка розовея, Мия указала кивком на флоггер. − Ты можешь использовать это, если тебе хочется. Виктор неторопливо приблизился к ней и взял за руку. В подобие танца плавно развернул Мию к себе спиной. − Разве что ты захочешь сама. Мне не нужна твоя боль. Только твоя покорность, − низкий мурлыкающий голос прозвучал близко к уху. Мелкие волоски на шее встали дыбом, кожа покрылась пупырышками. − Ты в моей власти сегодня. Ты только моя, и я буду делать всё, что угодно… − он в недовольстве осёкся. − Что опять смешного? − Прости-прости. «Всё, что угодно» на твоём языке значит: «Я буду дразнить и изводить, пока у тебя крыша не поедет». − Что ж, верно. Побудешь немного в шкуре, в которой был я все эти дни. Вот это уже ближе к правде. Мия смирено вздохнула. Виктор поднял с кровати наручники. − Никогда не видела у тебя ничего подобного. − Потому что ничего подобного я не покупал прежде. Руки можно скрепить и обычным поясным ремнём. К тому же, я предпочитаю верёвки. Они более… душевные. − Душевные? Что? Её изумление осталось без внимания: Виктор созерцал своё приобретение. − Я могу попробовать их на тебе? − Да. Конечно. − Станешь сегодня покорной? − Да. − Скажи вслух. − Я буду сегодня самой покорной. − Что будешь делать? − Всё, что ты скажешь. Просто скажи, что мне сделать. Слегка подтолкнув в спину, Виктор подвёл Мию вплотную к кровати. И заставил её всю превратиться в слух. − Остаться со мной навсегда, − наконец, прошептал он в ответ. Мия весело фыркнула. − Подними руки над головой. Он снял свитер и футболку, обнажив Мию по пояс. Конечно же, не отказал себе в удовлетворённом комментарии. Сведённые впереди кисти скрепили ремни. Затем горячие губы задели щёку Мии в поглаживающей ласке. − Я хочу, чтобы сегодня ты была особенно повинующейся, податливой, виктимной. Не шевелись, не ёрзай, не участвуй. Просто принимай всё. Так каждый поцелуй, каждое прикосновение покажутся ярче, острее. Не выпускай энергию через лишние движения. Будь послушной девочкой. Испытай то, как от крайнего напряжения тело становится более восприимчивым, а ощущения обостряются. Мия упоённо слушала, чуть повернув голову в направлении волшебного голоса. Она уже отчаянно хотела, чтобы Виктор поторопился. Но отлично понимала: впереди, никак иначе − изнуряющее испытание. Её джинсы и бельё по-хозяйски спустили к щиколоткам и по очереди сняли с ног вместе с обувью и носками. − Только я не… − Что? − Ладно, ничего. Делай всё, что хочешь. − Нет, так не пойдёт. Скажи мне. − Это глупости, забудь, зря брякнула. − Мия, − секунду-другую он пытался расшифровать прихотливый ход её мыслей. Затем с нажимом добавил: − Не темни. Разговаривай со мной обо всём, что тебя волнует. − Только не смейся. − Я никогда не стану потешаться над твоим доверием. Нервно выдохнув, она сдалась и быстро забормотала: − Просто… покорность и бездействие… Мне нравится. Но разве это не значит, что я веду себя, как… − Кто? − Как грёбаное бревно. Виктор должен был посмеяться. На его месте Мия однозначно бы рассмеялась. − Не волнуйся, − без намёка на иронию и осуждение прокомментировал он. − У женщины в принципе пассивная роль в постели. Разумеется, если мы говорим о реальном сексуальном акте, а не о порнографическом кино, где мало настоящности. Кроме того, пассивная сторона по-своему очаровательна. Ладони Виктора начали медленно путешествовать по её телу, задерживаясь на участках мягкой плоти. − Не трать попусту время на вину за неправильность происходящего. Мы с тобой взрослые люди. Всё, чем мы занимаемся − наше личное дело. Слушай своё тело. Если ему нравится покоряться, если нам обоим это нравится, ничего правильнее не существует. Поняла? − Да. − Хорошо, − очередной мягкий укус у основания шеи, и Виктор отступил назад, оставив после себя зябкую неуютность. − Встань на четвереньки. Забравшись на кровать, Мия опустилась в коленно-локтевую позу. Ткань мужских брюк шершаво коснулась её кожи. Она вновь беззащитно раскрыта перед ним. Нагишом по самую душу. Но с каждым разом уязвимое положение смущало всё меньше. То, что она обнажена, а он полностью одет, лишь добавляло остроты её беспомощности. Позади послышался шелест ткани. Слегка склонившись над ней, Виктор погладил Мию по животу. От голого мужского торса исходило тепло. − Обычно ты тарахтишь без умолку. Я рассчитывал, так будет и на этот раз. И тогда я бы сказал, что заткну сегодня все твои дырочки. Но то, что ты не даёшь мне повода принять такое решение, не значит, что я этого не сделаю. От потрясения внутренности словно ошпарило вскипевшей кровью. Голова пошла кругом от жара, а колени подкосились. Мия была близка к тому, чтобы отстраниться, тем самым остановив Виктора. Или просто начать задавать вопросы. Но ведь она поклялась в смирении сегодня. Обещание перекрыло голосовые связки, не давая протестам вырваться на волю. Виктор принялся осыпать её спину поцелуями. Закованная собственными чувствами Мия замерла, как бабочка в сетях. Ей нравилось, она предвкушала, несмотря на уже привычную волнительную лихорадку. Смесь эмоций вылилась во что-то загадочное и ранее неизведанное. И та ширилась, захватывая всё новые участки разума. Дорожка поцелуев прокладывалась по самым уязвимым линиям. Прикосновения оставляли за собой мокрые следы слюны. Обласкав каждый позвонок, умелые губы достигли ягодиц. Язык ощущался на теле как кончик раскалённой плети. Томление было изматывающим, разрывало терпение в клочья. Но Мия так и не шелохнулась. Скреплённые ремнями кисти лишь сжали покрывало. − Ноги шире. Ещё. Вот так. Умница. Виктор вылизывал бёдра Мии с полной самоотдачей. С такой тщательностью, будто хотел попробовать на вкус каждый дюйм кожи. Снова поднявшись выше, он прошёлся по влажным складкам половых губ. По кольцу сжатых мышц. Закончил путь на копчике и снова двинулся вниз, остановившись там. Мия рвано задохнулась от необычности ощущений. Недостаток такого тактильного опыта заставил её задрожать. Ей многого стоило не сжаться. Самых жадных к ласкам точек на теле касались так самозабвенно. Без стыда. − Какая послушная. Как хорошо вышколена, − похвалил Виктор. − Кто тебя учил? − Ты. Он одобрительно хмыкнул и принялся вновь осыпать её откровенными поцелуями. Теперь они отзывались на жаждущей плоти подобно касаниям крыльев бабочки. Язык и дыхание, странствующее по телу, по-настоящему испытывали его самые интимные точки. Между ног Мии уже всё пульсировало. Она сходила с ума от невыносимой, почти болезненной нужды, которую возможно утолить лишь жёсткой распирающей наполненностью. Едва мышцы напрягались, Мия посылала им сигнал расслабиться. Она делала это не только ради Виктора. Он любил её покорность, даже безучастность. Любил, когда она отдаётся ему полностью. Но Мия и сама оценила прелесть момента, когда от неё ничего не зависит. Есть особое наслаждение в том, чтобы быть просто сосудом, который партнёр наполнит, как ему захочется. Сколько она сумеет вместить в себя ощущений, прежде чем сдастся им? Блуждающие по телу касания вдруг исчезли, и Виктор, обойдя кровать, опустил одно колено на матрас. Пояс его брюк был расстёгнут. Те слегка сползли на бёдра, выставив напоказ привлекательный жилистый живот. Виктор склонился к Мие и проник языком в раскрытый в немом стоне рот. Затем выпрямился, облизнул свои губы в желании получше распробовать поцелуй. − Посмотри на меня. Мия подняла подбородок. И пропала. Небольшая небрежность в волосах Виктора выглядела очаровательно. И это резко контрастировало с грубым выражением голодного огня на лице. Виктор сунул ладонь в ширинку, погладил себя, высвободив. − Открой рот. Едва губы Мии разомкнулись, он накрыл ладонью её затылок, направляя себя. По языку скользнула гладкая головка. Бёдра Виктора начали медленно качаться, задавая ласкам ритм. Дюйм за дюймом в горячую тесноту пробирался ровный твёрдый член. Мие он нравился. Совершенный. Её вдруг заштормило от накала происходящего. Мышцы челюсти горели от ответственных стараний. Пустяки. Тихие постанывания сверху с лихвой компенсировали все неудобства. Мия развела локти, насколько позволяли стянутые запястья, и опёрлась на них крепче. Движение заставило Виктора проникнуть в неё глубже. Поглаживая рыжеватые пряди, он начал быстрее подаваться вперёд-назад. Он исследовал «первое отверстие». Всласть. Досыта. Как ему хотелось. Захмелевшая Мия неожиданно для себя пророкотала, завибрировав всем горлом. По обыкновению Виктор отстранился в самый разгар момента. Словно для него это всегда слишком сильные ощущения. Он встал. Ушёл назад. Мия успела заметить, каким мокрым его сделала. Шорох одежды и фольги, а затем ягодиц коснулись уже голые бёдра. Вершинка члена прижалась к влажным складкам и, раздвинув их, скользнула внутрь. Виктор замер, дав им обоим насладиться близостью тел. Вздох застыл на раскрытых губах Мии. Идеальность мига не хотелось разрушать. Виктор проник дальше, середина члена создала нежное трение по точке удовольствия. А возвращаясь назад в мучительном темпе, он продавливал чувствительный вход. Взявшись за бёдра Мии, Виктор принялся качаться, притягивать к себе податливое тело. Наслаждение скапливалось внизу живота Мии, там, где они с Виктором были соединены. Требуя выхода. Требуя двигаться в их поиске. Но она следовала другим велениям и не проявляла активность. Остановившись, Виктор медленно покинул «второе отверстие». Сердце предательски пустилось в галоп. Мия запаниковала, невольно застыв. Дьявол! Это сложно. Принимать всё, что дают безоговорочно − это всё ещё испытание. До одури долго ничего не происходило. Целую вечность. Целых десять секунд: Мия считала, чтобы вернуть себе эмоциональное равновесие. Наконец, спины коснулась грудь, а слуха − тихий голос с привкусом веселья: − Моя девочка испугалась? Мия в изумлении моргнула. Это последнее, что она ожидала услышать в такой момент. − Нет. Поглаживая её талию, Виктор прислонился щекой к её разгорячённой щеке. − Не бойся. Ничего не будет. − Я и не боюсь. − У тебя есть опыт? − Полторы неудачные попытки. Поднявшись, Виктор вновь оставил после себя холодную неуютность. − Я приготовил для тебя кое-что. Он вынул из бумажного пакета упаковку. Мия не понимала, что это, пока ту не вскрыли. Чёрная конусообразная штука с широким наконечником была мягкой на вид. Виктор не дал её толком изучить. Следом он достал тюбик и выдавил из него гель на кончик пробки. − Не бойся. Больно не будет, вовсе, обещаю. Жадно пульсирующее желание и не позволило бы Мие отказаться. Она не сомневалась: если всего, что задумал Виктор, не случится, ей придёт чёртов конец. Или она взорвётся. − Я хочу, − почти беззвучно попросила она искусанными губами. − Правда хочу. Я хочу тебя. Виктор прижал большой палец к мягкому после слюны кольцу мышц, аккуратно помассировал. Его кожа оказалась приятно прохладной от любриканта. Задержавшись у входа, он принялся ласкать его быстрыми скользящими ударами подушечки. − Расслабься. Мия поддалась. Кончик пальца уткнулся в неё и без сопротивления проник внутрь. Затем его заменила пробка. Дыхание замерло. Мия распахнула глаза, вытянулась стрункой. Виктор нажал на основание, умело продвигая игрушку до самой широкой части. − Как ощущения? Пробка была небольшая, в самом деле мягкая, наверняка для новичка. Но её оказалось достаточно, чтобы вызвать новые впечатления. − Хорошо. Странно, но хорошо. Виктор чуть потянул за пробку и вновь отпустил. Полюбовался картиной, как привлекательно задница Мии раскрывалась вокруг игрушки и вновь сомкнулась на ней. Или не очень привлекательно. Будто услышав её мысли, Виктор озвучил: − Ты очень красивая. Мия смущенно фыркнула. Она красивая сейчас? − Сведи ноги. Мия выполнила. Теперь пробка была зажата между ягодиц. Виктор удовлетворённо промычал, любуясь своей работой. Чмокнув поясницу Мии, он пристроился сзади. Головка члена раздвинула складки, проникая внутрь. Подхватив рваное дыхание Мии, Виктор запустил пальцы в её волосы, потянул голову на себя. И сразу же задал темп. Он входил частыми глубокими ударами. Неумолимое движение бёдер нарастало с каждой минутой. Кровать слегка покачивалась, точно дрейфующий плот. Мия едва успевала хвататься за покрывало, боясь просто свалиться. Она испытывала на себе обещанные дары покорности: в неподвижном теле ощущения увеличивались. Неожиданная пустота стала ошарашивающей. Мия обернулась в замешательстве. − Что? − полувозмущённо, полужалобно всхлипнула. Виктор показал ей латексное колечко нового презерватива. − Просто сменю. Мы используем его уже долго. Прозвучало успокаивающе, размеренно, как для капризного ребёнка. Должно быть, Мия выглядела чересчур отчаянно. Она сдавленно простонала от нового проникновения, от того, как сладко расступились её мышцы. Плоть зашлёпалась о плоть. Виктор вернулся в прежний неутомимый темп. Руки его собственнически сжимали бёдра. Он погружался с жаждой и лёгкостью, дразня собой пульсирующие стенки. Трогал кончик пробки, словно напоминая, что в Мие присутствует ещё кое-что помимо него. Мия одобрительно сжалась задницей. − Тебе нравится, какая ты заполненная? − Да! − она жадно вдохнула: казалось, что с этим одобрительным полувскриком лёгкие полностью покинул воздух. От толчков сзади ноги Мии скользили в стороны. Она открывалась больше, отдавалась ещё сильнее. Это не осталось без внимания Виктора. − Как твои колени? − Я выдержу. − Я могу немного сильнее? − Да, − почти прошипела она с откровенным облегчением и желанием. Виктор склонился над ней, проникнув на всю глубину. Погладил пах, живот, так бережно, словно скапливал там чувства. И ещё быстрее затолкался в самый центр удовольствия. Он водил руками везде. Стискивал между пальцами кожу, атаковал почти безвольное тело. Внутри распалялся огонь. Под сжатыми в истоме веками искрило. Грудь Мии подпрыгивала с каждым толчком. Ногти царапали одеяло. Ещё немного, и оно затрещало бы под остервенелой дикой хваткой. Дыхание в который раз сбилось. Удовольствие от наполненности росло и росло. Пульсация кипела в паху, на висках, в каждой клеточке тела. Влажность щекотала внутреннюю сторону бёдер. Хриплые стоны Мии вибрировали в одном ритме с толчками на грани безумия. Пылко дыша, Виктор притягивал её назад, буквально насаживая на себя. Нажав рукой между лопатками, он стал настойчиво склонять Мию, не оставляя выбора. Он давил и давил на спину, пока Мия не уткнулась щекой в матрас. Тягучее скольжение внутри на идеальную глубину всё ближе подводило её к краю. В животе уже сжималась спираль. Мия почувствовала каждый нерв, каждую капельку испарины на своей коже. Пальцы ног поджались от сладкого спазма, который перерос в огненный поток. Низ живота затопило горячее блаженство. Ягодицы врезалась в бёдра Виктора, и это движение выхватило весь воздух из груди. Тело крупно тряхнуло, точно в судороге. Мия запрокинула шею так, что мышцы до боли натянулись. И вскрикнула в своём освобождении. Господь! Да! Виктор вынул пробку, надавил пальцем на колечко мышц, оттянув ягодицу. Мия покраснела бы ещё сильнее, если бы могла. Нежные складки стали чувствительными вокруг всё ещё движущегося члена. Но уже спустя полминуты в ней задвигались неровно, рвано и коротко. Всего полминуты. Точно они двое были связаны, как замкнутая электрическая цепь. С силой ударившись бёдрами о ягодицы, Виктор замер, содрогнулся, полностью пустея внутри. Мия поймала себя на неожиданной мысли, какое это охренительно-приятное ощущение. Если бы вдобавок не было тонкой латексной преграды… Ох. Покинув её, Виктор уложил Мию на бок, отстегнул ремни. Потёр запястья пальцами, точно это та самая вещь в мире, которая всегда связывала его с реальностью. Испытанные эмоции вышли настолько сильными, что, едва последняя волна отступила, Мия провалилась в беспамятство. Она не воспринимала, сколько времени прошло − секунды или часы. Когда удалось открыть глаза, в поле расфокусированного зрения попало лицо. Мия быстро заткнула ладонью Виктору рот. − Боже, нет, − она отвернулась от попытки поцеловать её. − Не сейчас. Я не могу дышать. Виктор улыбнулся и отметил обжигающими губами её шею. − Какие всё-таки сладкие звуки ты издаёшь, − тон его искрится восторгом. − Я увидела яркие звёзды даже раньше наступления ночи. В тёмных глазах мелькнуло удовлетворение. Это была не просто эмоция. Это был свет. Таким тёплым и солнечным он становился лишь в подобные мгновения сразу после оргазма. Такой видела только Мия. Сейчас только она могла дать ему это состояние. Тело понемногу пробирал озноб. Виктор подтянул на их плечи съёженное пострадавшее покрывало. Они с Мией лениво целовались какое-то время, что совсем не помогало выровнять дыхание. Затем она уложила голову на его плечо, уютно устроившись под боком. Пальцы Виктора принялась осторожно перебирать её волосы, иногда ласково задевая скулу. Мышцы остывали. В затёкшую спину Мии устремилась кровь. Усталость приятно обнимала её, баюкала. По конечностям растекалось блаженное онемение. − У тебя было много девушек? Маленькая улыбка стёрлась с губ Виктора на миг. − Ты знаешь. Одна. − Я не об отношениях. Он повернул к ней голову и посмотрел блестящими лукавыми глазами. − Несправедливо. Если бы я задал женщине аналогичный вопрос о сексуальном опыте, это бы обязательно стало непростительным оскорблением в её сторону. Не дав теме уйти, Мия с уверенностью подытожила: − По тебе видно, что много. Её позабавила его незамедлительная реакция. Брови Виктора сошлись на переносице. Объективно она не спрашивала ничего такого. А могла бы. Америку она тоже не открыла. Целибатом этот человек себя явно не наказывал. Под пристальным взглядом «Какого дьявола происходит?» Мия выдерживала паузу. − Это видно по тому, как ты обращаешься с чужим телом. Отчасти из-за опыта ей в своё время нравился Вуд. Благодаря нескромным навыкам, что копились годами, он умел правильно обращаться с девушкой. У Виктора перед Вудом имелось беспроигрышное преимущество: его тело было почти на десяток лет моложе. − Неудовлетворённая женщина станет изменять, − наконец, сказал он. − А как же твоё убеждение: мужчина изменяет от скуки, а женщина изменяет сердцем? Логика подкосилась. − Мне нравится, что ты запомнила этот разговор. И в моём убеждении нет противоречий. Если женщина не удовлетворена, она начинает изменять головой, а затем и телом. − Сдаётся мне, ты сочинил эту теорию из-за страха перед изменами. Мия прикусила язык. Да чтоб её! Почему она то и дело заходит на эту скользкую дорожку? К счастью, Виктора это не задело. Он пояснил спокойно: − Я боюсь не самой измены. Я боюсь узнать о ней последним. «Знать и отрицать до последнего. Я уже проходил это», − Мие показалось, остаток фразы, он схоронил в себе. . На ужин Мия приготовила стейки и макаронный салат. Виктору же было поручено сделать на десерт фреш из цитрусовых. Под контролем шеф-повара его старания возымели успех. За горизонтом тянулся опаловый закат, когда они закончили есть. Едва сумерки плеснули на небо чернил, Мия с Виктором устроились на улице у очага. Стрекот сверчков становился всё громче. Ночь вступала в свои права. − Идём. Мия не задавала вопросов. Просто последовала за ним. Он вёл её в сторону причала, где они гуляли днём. Здесь обзор на небо не перебивали огни деревни, не мешали верхушки деревьев и световое загрязнение от фонарей и домов. Когда до моря осталась пара футов, Виктор остановился и указал вверх. Мия рассчитывала увидеть нечто красивое. Но не ожидала, что буквально ахнет, подняв голову к небосводу. На иссиня-чёрном безоблачном полотне рассыпалась алмазная крошка. Картина больше походила на компьютерную голограмму, чем на настоящий космос. Звезды казались ближе и ярче, будто сами по-родному тянулись к своим наблюдателям. Под небесным куполом кружилась голова от завораживающей бескрайности. − Глазам своим не верю, − Мия не знала, куда направить взор. Сетчатка хотела жадно впитать в себя сразу всё. Виктор принялся рассказывать, как нашёл это место. Конечно же, в такие моменты что-то обязано разрушить волшебство. Вопрошая небо о тайнах вечности, Мия отвлеклась на колючую мысль. Догадка была такой ясной и лёгкой, как самая очевиднейшая вещь на свете: небо голубое, Земля круглая, а Солнце − звезда. Ниточки сошлись в один конец. Этот астротуризм − не просто сентиментальный порыв. Место в самом деле прекрасно. Виктор знал его. Он исследовал его прежде. И не один. Наслаждаться им в одиночку сродни святотатству. Он показывал это место со звёздами кому-то другому. Мия просто знала. Сердце знало. Это подобно ситуации, когда заходишь в чистую гладко выбритую комнату, где всё равно ощущается присутствие чужого духа. − Красивее звёзды я видел только на Востоке. Хочешь поехать туда? − Нет, − выпалила Мия и со старательным спокойствием прибавила: − Пока хватит путешествий. Заворожённый Виктор не заметил, как она с напряжением затаённой обиды уставилась в усыпанное небесными искорками пространство. Этот экскурс по воспоминаниям её раздражал. В нём кто-то был. Кто-то лишний, грубо вклинившийся в их уединение. Виктор всё говорил и говорил. Так, будто ему всё равно, кто его слушает. Это были не болезненные мысли вслух. А самые светлые. Обычно, если он вспоминает о боли, на его лицо ложится ледяная тень. Осколок минувшей печали всплывает из глубин души. В такие моменты в самом дне чёрных глаз что-то странно меняется. Но сегодняшний рассказ − это нечто потаённое. Виктор смотрел вдаль так, как никогда не смотрел на Мию. Во взгляде теплилось истинное кристальное счастье. Редкое и волшебное, словно воспоминания − это всё, в чём он нуждался здесь и сейчас. Он ждал шанса, чтобы достать их из пыльных углов своей памяти. Перебрать их, ласково изучить. Так раскладывают на столе старые, дорогие сердцу фотографии. Или перечитывают книги, изменившие жизнь. Так возвращаются в любимые точки планеты, ходят по улочкам, оглядываясь в надежде испытать прежние эмоции. Мие не надо было спрашивать, чтобы знать наверняка. Она знала, как люди рассказывают о ком-то, о чём-то, в чём заключается лучшая часть жизни. Именно так, как это делал он. С придыханием. С нежностью. С любовью. Она знала, с кем именно он приходил сюда прежде. Виктор имел раздражающую привычку вилять от прямого ответа, выражаться туманно и фигурально. Мия многое бы отдала, чтобы запутаться и не понять его сейчас. Чтобы двойной смысл этого места так и остался для неё просто романтическим порывом к звёздам, а не предлогом вернуться к воспоминаниям о… другой. Странная ситуация. Мие казалось, её обманули. Но разве это обман? Ей вообще ничего не обещали. Её просто проводили по местам, где уже ступала нога другой женщины. Но с чего она взяла, что обязана быть здесь первой? В груди противно горело. Нестерпимая обида сжимала сердце. Ревность? Мия давно выросла из возраста, чтобы заниматься такой необоснованной чепухой и накручивать себя. Она не уверенна, когда впервые проанализировала зарождение этого отравляющего чувства. Как оказалось, оно в ней просто есть. В глубине души Мия боялась, что проигрывает этой девушке. Она ощущала исходящую от неё опасность даже с того света. Это не просто бывшая любовь. Это целый кусок жизни Виктора. Он потерял её − а значит, она будет принадлежать ему вечно. А он − ей. Мие придётся вскрыть себе вены, чтобы перещеголять её, хотя бы стать такой же значимой. Но план, безусловно, имел слабые стороны. Во-первых, самые очевидные − это бредовая идея. Во-вторых, с чего она взяла, что Виктор будет так же страдать и по ней? Для тебя тоже есть своё место. Есть же? Всё больше Мию тревожила тёмная природа уз, которая в каком-то смысле существовала до сих пор. Мия не могла не думать о ней. Этой девушки слишком много в Викторе. А Виктора слишком много осталось в ней. Она забрала с собой добрую часть него, которую он ещё не восстановил. Она имела слишком сильное влияние на Виктора. У них было много общего. Куда больше, чем теперь есть у него с Мией − одна музыка чего стоила. Он едва не сошёл с ума из-за этой девушки. Он бил на осколки сердце, умирал с нею, рвал жилы, бежал, спотыкался и расшибал душу до крови. Историю о ней он никогда не забудет. Почему Мия раньше не понимала этого? Такая очевидность. Небо голубое, Земля круглая, Солнце − звезда. В отчаянной попытке отвоевать свою значимость Мия напоминала себе о нежности Виктора. Она верила в её подлинность. В эти отрезки жизни он всецело принадлежит Мие. Она испытывала на себе безграничное ощущение, что она в эту минуту − центр его вселенной. Но это не длится вечно. Виктор часто погружается в себя. Временами он смотрит так, словно мысленно присутствует в другом месте. Эта точка внутренней задумчивости всегда существовала в нём. С самого их знакомства. И пока он там, в себе, в своих воспоминаниях, где есть она, её смерть, его вина, Мия остаётся снаружи. Она ни при чём, как сказала София. И никогда не станет частью бывшей истории. В долгие минуты отчуждённости Виктора Мие становится нестерпимо одиноко. Эта грусть по капле сливается в мутные воды, наполняет потайной резервуар тёмных уголков души. Когда он переполнится, что произойдёт? Что случится, когда эта жуткая сила отчаянной ревности захлестнёт и не останется ничего, кроме неё? − Ты в порядке? − забеспокоился Виктор. − Ты молчаливая, только когда тебе есть что сказать. Проваленная улыбка появилась на лице Мии. Она едва переживала буйство эмоций. Огонь − неконтролируемой обида жгла солнечное сплетение. Боль − разочарование всегда подобно падению с высоты. Удовольствие − здесь, под величественным сводом алмазного неба, было так красиво. Тоска − Мия оказалась не к месту догадливой и всё испортила. − Я в порядке, − соврала она. − Просто тут очень красиво. . Едва выкатилось солнце, над землёй поднялся утренний парок. Но на промозглом небе быстро скопились облака. Пасмурный свет заполнил комнату. Мия повернула голову на подушке. В поле зрения попала сухопарая нога. Их с Виктором головы лежали в противоположных сторонах кровати. Виктор спал прямо, почему-то держа на животе ступню Мии, как свечку. Мия хихикнула. Аккуратно освободившись, привстала на локтях и всё же потревожила чужой сон. Виктор всегда быстро просыпался. Будто никогда не спит, а лишь ждёт, затаившись, прикрыв глаза. − Почему мы лежим так? Ничего не ответив, он устроился рядом. Обняв Мию, поцеловал её в плечо, а затем в шею. Спустя полчаса они выбрались из кровати. Утро возглавила госпожа тишина. Мия физически осязала, как гнетущая атмосфера нового дня заполняет пространство. Виктор долго стоял у плиты и смотрел в окно. Когда Мия вернулась из душа, то нашла его там же. − Твой кофе сгорел, − сказала она, возникнув за его спиной. Очнувшись, он выключил конфорку и во второй раз выбросил содержимое джезвы в мусор. Наверное, стоило что-то сказать. Но Мия так и не нашла слов. Вдруг позже она наберётся смелости и предложит поехать в участок вместе? Уже сидя в автомобиле, Мия опустила ладонь поверх замершей на ключе зажигания руки Виктора. Я буду с тобой, пока это не кончится. − Мы ценим хорошие дни благодаря плохим. Он кивнул. Улыбнулся с благодарностью, хоть и вымученной. Этот день просто нужно пережить. Завтра снова станет легче.