По пятницам в девять

Она знала, что наступит тяжёлый период. Даже невыносимый. Затем жизнь понемногу войдёт в свой прежний темп, став образцом постоянства. В фильме про день сурка повторялись одни и те же сутки. И чтобы разорвать замкнутый круг, следовало пересмотреть свои ценности. Вот только Мия пока не поняла, в чём её ошибка, и потому каждый новый день копировал предыдущий, сливаясь в один сплошной и бесконечный. «Пора возвращаться», − уговаривала она себя. Жизнь всё та же, просто из неё исчез один элемент. Жизнь не остановилась с уходом из неё отношений. Она никогда не останавливается. Отношения не делают мир полноценным, не меняют его. «Моя значимость не зависит от другого человека», − говорила себе Мия, но всё больше чувствовала, как от этих убеждений веет отчаянием и безысходностью. Многое напоминало о Викторе. Это были не только вещи вокруг. А то, что нельзя просто собрать в мусорный мешок и выкинуть вместе с памятными фотографиями. Сердце, мысли, тело, новое мироощущение всё ещё были переполнены этим человеком. Паршиво, как оказалось, избавляться от части себя. А ещё остались привычки. Человек часто заимствует манеры и фразы от людей, с которыми разделил самые интенсивные, глубочайшие эмоции. Возможно, это однажды станет научным феноменом: двое перенимают привычки друг друга, пока спустя много лет наконец не синхронизируются в одну личность с одинаковым голосом, поведением и даже внешностью. Неудивительно, что наши сердца так легко разбиваются, когда мы оказываемся далеко от любимых. Мы становимся отражением людей, о которых заботились, и их черты характера остаются с нами, даже если сами они уходят. Мия перехватывала приступы ностальгии на подлёте и запихивала их обратно в самый дальний угол души и сознания. Не доставало каких-то пустяков, которые она раньше даже не замечала. Коротких сообщений. Флирта. Любимого имени, что высвечивалось на экране её телефона. Нежных поцелуев. Запахов. Дело было не в уюте или его отсутствии − не хватало простой близости. Мие казалось, она замерзает посреди ласково-тёплой весны. В сознание отравой вливались всякого рода сомнения. Мия словно упустила что-то из виду. Словно на её счету какой-то спонтанный бессмысленный поступок. Колебания требовали ответов, противно скребли когтями, будучи запертым в черепной коробке. Но Мия в страхе соприкоснуться с этой слабостью не давала набрать чувствам силу. Она всё ещё была убеждена, что поступила правильно и честно. А боль… Боль временна. Она может длиться минуту, час, день или даже год. Но, в конце концов, уйдёт. Здравое критическое мышление подсказывало избегать одиночества. Но Мия, напротив, часто оставалась одна. Иссушивающее внимание со стороны друзей забрало бы у неё слишком много энергии. А в одиночестве можно не скрывать постоянную борьбу, что легла камнем на сердце. Каждый день Мия занимала себя учёбой, ныряла в стопки конспектов и в стороннюю информацию. Приближающийся выпускной создавал иллюзию ожидания чего-то хорошего. . Грейс уже ждала её в «Taco Bell», когда Мия вошла. − Иисус! Только не говори, что сегодня защита. − Эм-м, что? − Судя по твоему внешнему видку, ты как минимум собралась в библиотеку Рейгана, − Грейс отметила критичным взглядом серую юбку и жакет Мии. − Либо я всё перепутала, и сегодня защита диплома. Потерявшая душевное равновесие, Мия была уверена, что хотя бы снаружи оставалась совершенно непоколебимой и цельной. − Вовсе не ужасно. Ну, немного скучно, − она села напротив Грейс за стол. − Комиссия должна оценить мой дипломатичный прикид. По статистике, внешний вид презентующего косвенно влияет на успех его выступления. Грейс побледнела. − Мия, скажи, что это прикол, срочно! Скажи, что сегодня не защита. − Тебе стоит получше следить за своим расписанием, − Мия испытывающе посмотрела на ошарашенную подругу. − Да расслабься. Защита через неделю. С лица Грейс мигом сошло всё напряжение. − Засранка… − Это тебе за бесстыжую критику. − Не шути с Техасом, − с облегчением протянула подруга. − Чуть инфаркт не шарахнул. Ладно, что там у нас по еде… Девушки сделали заказ и за тако с кофе обсудили все насущные вопросы. − Ну а вообще как дела у тебя теперь? − спросила Мия между делом. − Ты сходила на повторный приём к врачу? Кивнув, Грейс ненадолго задумалась. − Я давно хотела сказать тебе спасибо. За поддержку. За деликатность. За полное принятие. За то, что не стала сыпать глупыми вопросами и давать не менее глупые советы. За всё. Ты просто взяла за руку и была рядом. Мия со скромной неловкостью дёрнула плечом, отметая благодарность. − Ты бы сделала для меня то же самое. − Да. Знай, что тоже можешь рассчитывать на меня. Всегда. В чём угодно. − Я знаю. Наступил момент смущённой паузы. Грейс хмыкнула, улыбнувшись. − Мы такие слащавые. За свою жизнь Мие довелось иметь разных подруг. Однодневные и самые верные. Подруги, которые считали её кем-то вроде своей собственности. И которые нарочно создавали дистанцию. Подруги «только для вечеринок». Была и дружба, что не выходила за пределы учебных заведений. У разных отношений свои плюсы и минусы. Но отношения с Грейс не подходили ни под один сорт. Грейс не нужно постоянно держать в курсе событий своей жизни. При этом она не из тех, кого в трудный момент озадачит доверие. Их с Мией дружба уже доказала им обоим, что можно дорожить друг другом, даже будучи такими разными. − Я тут недавно занялась глубинным переосмыслением своего существования и справедливо отметила некоторые факты о себе, − на губах Грейс заиграла мечтательная улыбка, словно тема её отношений с жизнью больше не являлась для неё сложной или даже спорной. − Выводы следующие: я молода, объективно симпатична и независима. Лучшего времени не будет. Оно уже здесь. И прямо сейчас передо мной четыре пути. В ближайшие полторы недели я выберу для себя один. Мне предлагают пройти собеседование в Сиэтле. Я могу поехать к папе в Тоскану. Вернуться домой, чтобы помогать матери. Или дать одному ублюдку второй шанс. Вот. Считай, могу идти на все четыре стороны. − Последние два варианта звучат неважно. − Знаю. Раньше за каждой усмешкой или уводом внимания от щекотливой темы Грейс скрывала ранимость. Она постоянно взвешивала, что уже можно рассказать, а что пока следует оставить при себе. Сейчас, казалось, внутри неё ничего не спорит. Оттого и атмосфера разговора не ощущалась чёрствой и тягостной. − Ну или есть ещё вариант под названием «долбись оно всё, уеду на Фиджи». Я скопила бабла, могу немного побездельничать. Буду пить кокосовую воду и разъезжать в расписном фургоне. − Судя по всему, ты настроена решительно. − И не говори. Сыграю по-крупному с этой судьбой. − А что насчёт второго шанса? Он что, хочет тебя вернуть? − Предлагал встретиться. Но мне космически по хрен, что он там хочет сказать. Я наметила путь на новые горизонты. И лучше мне сейчас уехать куда-нибудь подальше от соблазна снова втюхаться в сомнительную удачу. Мие хотелось верить, что именно так выглядит человек, договорившийся с собой. − И всё же, почему ты решила расхламить бабушкин сундук? У тебе сегодня глобальная стирка или что? − Да я не… − Мия замялась, подыскивая себе оправдание. − Просто не особо заморачивалась. − А выглядит так, будто нарочно хотела спровоцировать полицию моды. − Это всё не важно сейчас. − Да? − брови Грейс сошлись на переносице. − А замазанные тоном синяки под глазами − дополнение к образу? − Грейс, − Мия покачала головой, не находя слов, − всё нормально. − Нормально… За словом «нормально» обычно скрывается «всё максимально хреново». − Да ничего не стряслось, перестань, − возражение вырвалось с излишней поспешностью. − Мия. − Что? − Пени за твои мысли. В чём дело, девочка? Знаешь ли, у меня есть некоторые представления о долге. Специфические, но есть. Да, некоторые личности для меня ровным счётом ничего не значат. Но есть ещё те, к кому я хорошо отношусь. А ещё есть люди, которые отстаивали мои интересы и всячески поддерживали меня. По счастливой случайности, ты относишься к обеим категориям. Так что, выкладывай. Моя очередь быть хорошей подругой. Мия и не сомневалась в её желании помочь. Грейс можно считать кем угодно, но никак не назовёшь неблагодарной. − Окей, сама угадаю. Итак, дай-ка подумать… Ты не умираешь, с финансами у тебя вряд ли проблемы. С дипломом тоже всё схвачено. Карьерные перспективы отличные, полная ставка в издательстве уже ждёт тебя… Выходит, крушение на любовном фронте… − Нет. То есть, не совсем, − произнесла Мия слабым ломким голосом, не до конца понимая, как описать своё состояние. Сейчас она ничего о нём не знала. − Да точно! Ну и ну. Я-то думала, ты вовсю наслаждаешься жизнью, готовишься к крутой должности и не слезаешь с члена своего парня, а вот оно как, − Грейс склонилась над столом, пытаясь заглянуть Мие в лицо. − Обидел тебя? Ты только скажи, я с него шкуру спущу или причиндал ему отрежу. Мне уже всё равно. Что знаменовало это «уже» осталось так и неясным. На секунду опешив, Мия сбивчиво осадила: − Не надо никому ничего резать. Мы расстались по моей инициативе. Грейс сощурилась, ставя её утверждение под сомнение. Не тот она человек, кто разберёт ситуацию по полочкам − вот этот прав, этот виноват. Но и ругать Виктора на потеху самолюбия Мии она бы сейчас тоже не стала. − Хочешь поговорить об этом? В любом тоне, с любой степенью экспрессивности? Или, хочешь, я имени его больше не произнесу, будто его и не существовало никогда? А хочешь, скажу, какая ты чертовски, неприлично сильная? Ты чертовски сильная, девочка. Помнишь, как в минуты моего отчаяния ты меня поддерживала мотивационными песнями? «Я неудержима! Я porsche без тормозов, я непобедима, да, я выигрываю любую войну»… Мия фыркнула. − Почему ты сразу не сказала, что это не помогает? Усмехнувшись, Грейс внимательно посмотрела на неё. − Я всегда считала тебя рассудительной и не по годам ответственной. Мои неловкие советы прозвучат как детский лепет. Ты сама кого хочешь научишь, как надо. Просто хочу, чтобы ты знала: я с тобой. И даже после того, как уеду. − Спасибо, − в виске заныла головная боль. Мия поспешила скомкать тему о Викторе. − Получается, ты не придёшь на церемонию вручения дипломов? − Увы. Уже куда-нибудь свалю к тому моменту. Мия лишь торопливо кивнула. Ответить вслух даже при всём желании она бы не сумела − в горле встал комок. − Что бы ты ни выбрала, я желаю тебе удачи, − голос заметно дрожал, но слова выражали совершенную искренность. Как и ответная улыбка Грейс. Как и их с Мией крепкие прощальные объятия. . Неделя перед защитой senior project вышла выматывающей и почти бессонной. Зато утром дня «икс» Мия на полном эмоциональном подъёме ехала в университет. Она была уверена в своей работе. Она довела её до идеала. Последнее замечание научного руководителя носило рекомендательный характер, который Мия тоже учла. − У тебя очень решительная повестка, − сказал он, − но создаётся впечатление, что ты строишь её на слабой позиции, будто спрашиваешь разрешение. Будь твёрже. Не используй уничижительные конструкции фраз. Просто выражай своё мнение прямо. Обычно защита дипломной работы начиналась с формальных вступлений: предмет обсуждения, цель, задачи… Но Мия решила построить своё выступление иначе. И, как ей советовал научный руководитель, не спросила разрешения. − Не так давно я читала статью. «Роза Люксембург была некрасива, но умна и харизматична, и стала влиятельной деятельницей философии, экономики и публицистики»… Харизматична, умна и некрасива… О мужчинах никогда не писали так, как пишут о женщинах. Вы никогда не увидите в статьях ничего подобного. «Несмотря на то, что Эйнштейн был сутул и некрасив, ему удалось создать теорию относительности». «Современники с насмешкой отмечали короткие ноги Аристотеля, но вопреки этому он стал отцом современной философии». «Ньютон был маленького роста и неприятным собеседником, тем не менее, придумал закон гравитации». «Неказистая внешность Макса Планка не помешала ему стать одним из основателей квантовой физики»… Абсурдно звучит, не правда ли? Тогда почему в отношении женщин абсурд не так порицаем? В публицистике привыкли отмечать внешность женщины, как одну из главных её ценностей. А посему люди неосознанно снижают значимость достижений женщин, скептически относятся к их работе или вовсе недооценивают её. Внешние данные женщины выделяют наравне с её заслугами в научной деятельности. Два женских вида занятости, которые, в понимании публицистов, гарантируют счастье − замужество и материнство, − преподносятся в контексте «состояться как настоящая женщина». В журналистике часто указывают на половую принадлежность автора той или иной статьи. Женскую журналистику выделяют под предлогом её «особенности»: степень сочувствия герою и степень эмоциональной вовлечённости автора в описание происходящего события у журналисток гораздо выше. Утверждают, что женская журналистика в этом смысле эмоционально насыщенная. Из этого следует, что женщины − эмоциональны и чувствительны, и их работы ценятся за эти качества, а не за исследовательский труд? Выбрав тему своей работы, я тем самым пыталась не отделить вклад женщин в такой социальный институт, как журналистика. А сделать журналисток более заметными. Ведь степень их узнаваемости неуёмно падает. Каждый год по всему миру факультеты журналистики и связей с общественностью выпускают множество бакалавров, подавляющее большинство которых − девушки. Но, что странно, добиваются успеха по специальности в основном мужчины. Сегодня я хочу поговорить о женщинах репортёрах, журналистках и публицистках, чьи слова запомнятся надолго… . Мия игнорировала единственный угол гардеробной. Там, за десятком слоёв одежды, на самой дальней вешалке осело жемчужно-серое платье. Не просто вещь − болезненно-сладкое воспоминание. Об Амстердаме. О дарителе. О вечере, когда Мия надевала это платье. Убрав его подальше, она рассчитывала забыть о нём. Но глупая надежда обмануть собственный разум не оправдала себя. Каждый раз, заглядывая в гардероб, Мия ловила себя на том, что сторонится вполне определённого отдела. Нырнув рукой поглубже, она достала злосчастный подарок и повесила его на дверцу. Пальцы пробежались по торчащим ниточкам на порванной строчке у бедра: Мия так и не починила платье. Угроза была весомой, но Мия всё равно сдалась мимолётному соблазну: уткнулась носом в ткань и глубоко вдохнула. Подействовало эффектно. Границы реальности помутнели, и глухой обессиленный стон вырвался из груди Мии. Слабый запах её тела и чужого тела отшвырнул сознание к воспоминаниям. И отклик на них взорвался каскадом сильнейших ощущений. Боль, горечь, желание, восторг, разочарование. Вытолкнув из лёгких весь воздух, Мия снова вдохнула так, что заныли рёбра. Яркие, ассоциативные фрагменты в памяти выворачивали душу. Сердце закаменело, сжатое, точно тисками. Каждая секунда рядом с этим запахом была проживанием чистейшей тоски. Мия сунула платье в первый попавшийся шкафчик. Заслонила его спиной, словно запечатанное воспоминание могло вырваться на свободу. С минуту обдумав варианты, Мия пришла к выводу отложить поиск образа на вечеринку. Во всяком случае, искать что-либо в собственном шкафу. В тот же день она отправилась за покупками. Половина дня прошла в бездумном напрасном скитании по магазинам. Потеряв последнюю надежду что-то найти, Мия покинула очередной торговый центр. В одном из переулков она заметила интересную облицовку на первом этаже жилого дома. Витрина не заманивала обещанием счастья и скидками. Но Мию потянуло внутрь какое-то чутьё. Магазин оказался довольно тесным, большое количество одежды вплотную соседствовало на вешалках-стойках. Между ними оставался узкий коридор свободного пространства. Мия неторопливо прошлась по нему, изучая ассортимент товара. Тот в основном состоял из изделий ручной работы, о чём сообщалось на этикетках. Край уха уловил странный звук − «тыщ», − но в этот момент вниманием Мии полностью завладело платье мечты. Сияющая ткань сочетала в себе несколько цветов. Короткая длина, вырез-хомут и бретеля-петля через шею говорили о том, что в этом образе останутся открытыми плечи, спина, ноги… Такое платье не впишешь в повседневную жизнь. Шикарное, изумительное. Абсолютно бесполезное. «Тыщ!» Среди прочего, с таким кроем грудь окажется в опасном риске оголиться от любого неловкого движения. Мия знала, кому бы это даже понравилось… − Тыщ-тыщ-тыщ! Да что такое? Она оглянулась в поисках источника звука. За соседним рейлом мелькнула белокурая макушка. Мия заметила, что в неё целились из пластикового ружья. Это непременно указывало на то, что охотятся именно за её головой. − А, это ты, бандит. Мальчик вдруг исчез, чтобы через секунду показаться с другой стороны рейла. На щеках его были полосы краски, а на макушке красовался цветной роуч как у традиционного индейца. Решив подыграть ему, Мия тихонько спряталась в укрытии, как делали копы в фильмах. Сложила пальцы-пистолеты и направила своё оружие на противника. − Тыщ! Возликовав, мальчик тут же начал ответную стрельбу. Тыщ! Тыщ-тыщ-тыщ-тыщ! Мия только не понимала, как ему удаётся так быстро перемещаться с одного конца длинной вешалки к другому. − Сзади! − подсказал кому-то мальчик громким шёпотом. − Вас двое! − поняла Мия. − Близнецы! Вскоре уже оба «индейца» вошли во вражескую атаку. Мия шутливо боролась с противником до конца, хотя у того имелось весомое преимущество: парни наверняка знали все тайные местечки этого магазина. Прежде чем выйти из укрытия, Мия подняла перед собой «пистолет» с намерением выстрелить. Но в её спину упёрлось дуло вражеского ружья. − Сдавайтесь, вы окружены. В конце концов, Мия позволила повалить себя в кресло-мешок. Наслаждаясь выхваченной победой, дети напали на свою жертву, удерживая её с двух сторон. Один из мальчиков даже запрыгал в предвкушении. − Ты наша пленница! Мия сделала вид, что вознамерилась удрать, но двое бойцов оказались наготове и предотвратили попытку. − Сдаюсь, сдаюсь, − с улыбкой объявила она, протягивая руки. На них тут же были наброшены вражеские силки. − Вяжи туго, чтоб не сбежала. Ярко-оранжевая синтетическая верёвка слабо стянула запястья. Но фантазия Мии успела нарисовать интересную картинку. Внизу живота отозвалась приятно тянущая тяжесть. − Поосторожнее, парни… Как только путы сомкнулись крепче, в висках Мии бешеным метрономом заколотился пульс, а волосы на зашейке приподнялись. Ощущения грозились стать предельно острыми. Пугающе яркими. Проклятье! Ей действительно пора прекратить это. − Стойте! Амнистия! Я больше не играю, − Мия сбросила с запястий верёвку и быстро поднялась, взглядом ища выход. − Что здесь происходит? − прогремело позади. Обернувшись, Мия увидела женщину лет пятидесяти на вид. − Простите моих хулиганов, мисс. Они вас сильно потревожили? − она строго посмотрела на близнецов. − Так, джентльмены, вы в большой неприятности. − О, оу, − сказал брату один из мальчиков. − Это не их вина, всё в порядке, − вмешалась Мия. − Мы просто играли. − Хорошо, очень хорошо, − женщина тут же смягчилась: − Мальчики. Как насчет того, чтобы сходить наверх и слопать по кексику? Судя по всему, активная игра не на шутку разыграла аппетит молодых организмов: парни тут же убежали заморить червячка. − Вы собирались уходить? − с извиняющейся улыбкой спросила женщина. − Да, мне уже пора, − как можно добродушнее произнесла Мия, покосившись на выход. − Вам ничего не понравилось в моём магазине? − Нет, что вы, у вас очень красивые платья. − Я могу помочь с поиском образа. − Я… − Мия оглянулась по сторонам, будто ища отвлечения. − Я, наверное, просто не в настроении сегодня. − Понимаю, − услужливо отозвалась женщина, ничуть не расстроившись. − Позвольте узнать ваше имя? − Мия. − Приятно познакомиться. Меня зовут Тина. Чашечку чая? Рискуя показаться невежливой перед настолько милой особой, Мия решила согласиться: − Благодарю. Тина проводила гостью к столику недалеко от витрины и подала чай с кексами. − Моя квартира находится на втором этаже, − объяснила она, помешивая ложечкой свой чай. − А здесь мастерская и магазин. Сейчас очень сложно конкурировать с брендами. Но я пошла на риск ради давней мечты − творить красоту и делиться ею. − Вам абсолютно точно удалось выделиться. Мия не лукавила. Среди одноликих бутиков этот магазинчик был небольшим уголком обособленности. − Какие у вас шикарные волосы, Мия, с ума можно сойти. У меня тоже раньше была роскошная шевелюра. Но большую часть моей жизни занимал спорт, и шевелюру приходилось туго затягивать. Оттого она, конечно же, пострадала. С годами можно заметить, как линия волос сползает. Видите, вот здесь, − Тина провела пальцем по кромке на лбу. − Вы спортсменка? − Бывшая. И как Мия сразу не догадалась. Годы могли добавить человеку морщинок, но спортсмены почти всегда сохраняли осанку и другие внешние черты, указывающие на их профильное прошлое. − Я тоже бывшая спортсменка. − В самом деле? А какой спорт? − Художественная гимнастика. А у вас? − Я синхронистка, − Тина пристроила чашку на коленях. − Будете собирать? Мия смутилась, не уловив содержимое вопроса. − Волосы. Будете собирать? На событие, к которому искали платье. − Ещё не знаю. − А что за праздник? − Выпускной в университете. У нас наметилась вечеринка за несколько дней до вручения дипломов. − А как вы представляете свой образ? − Я сначала думала купить что-то классическое, элегантное. Платье-футляр, платок и перчатки, но теперь что-то не хочу образ, м… − Образ вдовы миллионера, − подсказала Тина. − Да, в точку. − Видела, вы оценили моего фаворита, − хозяйка магазина принесла оставленное на вешалке платье. − На этот экземпляр я потратила уйму часов, чтобы довести до идеала. − Очень аккуратная и интересная работа. − Но сами бы такое не надели? Ничего страшного, можете быть честны. − Это не то чтобы дерзко откровенно. Даже не знаю, − Мия хотела изъявить свою позицию как можно деликатнее, чтобы не обидеть душу творца. Ведь платье ей действительно понравилось. − Оно красивое, чересчур красивое. Просто у меня сейчас период эмоциональной нестабильности и разлада с самой собой. Думаю, мои внутреннее и внешнее состояния не должны так резонировать. Она ожидала, что её начнут переубеждать. Но Тина непринуждённо предложила: − В пару к платью можно подобрать жакет или длинные перчатки, чтобы не чувствовать себя совсем уж голой. Не подумайте, я не хочу ничего навязывать. Все же, выбор образа на выпускной даже ответственнее выбора образа на свадьбу. Выйти замуж можно и много раз. А настоящий выпускной случается только раз в жизни. Раскрывать перед посторонним человеком причины собственного эмоционального упадка было не так неприятно, как признаваться в них самой себе. Тина не понимала истоков сомнений Мии, но Мия… Мия догадывалась. − Знаете… Я его всё-таки примерю. . Музыка наполняла место свободным весельем, буйной неудержимой атмосферой радости и торжества жизни. Разноцветные пятна нарядов мелькали тут и там. Блёстки на лицах и в волосах, густой воздух, поднятые в танцах руки − всё создавало праздник вокруг, во всех, везде, всюду. Здесь, в ресторане на крыше, будто мир лежал у ног хозяев вечеринки. И такое внешнее устройство мероприятия совпадало с внутренним ощущением каждого выпускника − покорившие очередную ступень жизни, они чувствовали себя новыми величественными завоевателями. Пусть даже и на один короткий вечер. Френсис поймала Мию за руку, утягивая в танец. Фигура подруги была изящно облита тонкой тканью коктейльного платья. Завитые локоны пружинили от каждого гибкого движения под громкую музыку. − Откуда только такая батарейка в тебе? − крикнула Мия. − В «Волмарте» купила, − Френсис отдалась в объятия энергичного танца. − Давай. Покружись со мной. Вскоре, оставив на танцполе все силы, Френсис позвала Мию перезарядиться и выпить. Они нашли небольшое местечко у бара и заказали две «Маргариты». − За твоей спиной красавчик, который весь вечер глаз с тебя не сводит. Мия осторожно обернулась, поймав на себе полный откровенного любопытства взгляд. Казалось, парни смотрели на неё так целую вечность назад. Или она просто предпочла этого не замечать. Когда она сама смотрела на парней с очевидным интересом? Вечность назад. − Так-так-так, он встаёт, − возбуждённо сообщила Френсис. − Встал. Идёт. Сюда? Не сюда… Куда тебя понесло, ковбой? Ну вот. Он пошёл дальше… Ха! Он теперь смотрит оттуда. Что не так с этим белым? Из-за меня, что ли, струсил? Давай, я не кусаюсь. − Что, если он не подходит, потому что мы нагло шепчемся о нём? − Откуда ему знать, что о нём? Ладно, дам ему зелёный свет. − Что? Нет! Не уходи! − Уверена, он бы уже давно был тут, если бы не я. − Да не хочу я, чтобы он подкатывал. − Почему? Только посмотри на него. Мия снова без интереса обернулась. Заметив на себе оценивающий взгляд двух девушек, парень распрямил широкую грудь. Такие позы обычны для людей, чувствующих внимание и вынужденных срочно продемонстрировать свою выигрышную сторону. − Ого, − захихикала Френсис. − Ты это видела? − Он сейчас что, поиграл мышцами? Боже… − Всем нравится крепкие мышцы. − Это ты у нас впадаешь в экстазный трепет от мускулистых питбулей. − А ты? − Я люблю, когда человек поддерживают форму исключительно для того, чтобы тело функционировало в оптимальном режиме. − Все любят здоровяков. Рядом с ними можно ощутить себя маленькой, беззащитной. − Это определяет не телосложение партнёра, а трепетность и забота, с которой он относится к тебе. − Как активно она отрицает слабость к тестостероновым бомбам на ножках, вы только послушайте её. Мия безразлично пожала плечами. − Говорят, чем больше шкаф, тем меньше ключик. Френсис расхохоталась не столько от шутки, столько от того, с каким постным лицом Мия её произнесла. − Ладно, давай не будем становиться пещерными людьми и мыслить подобными категориями. − Тогда перестань на него пялиться. Мы выглядим совсем отчаянными. − Я просто хочу уже заманить его поближе к тебе. Не могу думать о том, что ты чувствуешь себя одиноко. − Я не… − Что, вуманайзер пока со своей работой справляется? У него пятилетняя гарантия? − Да и да, вообще-то! Так что перестань доставать меня. − Вот это преданность современным технологиям! Мия шикнула, пытаясь заглушить децибелы громкого голоса подруги. − Ты закончила вести себя как ребёнок или тебе нужно ещё немного времени? − Ауч, − хохотнула Френсис. − Ты такая скептичная. Красавчик ей не угодил… Познакомься. Это тебя ни к чему не обязывает. − Почему это вообще так важно? − Что именно? − Секс. − Не обязательно спать с ним. Повеселись, пофлиртуй, получи свою порцию мужского внимания. Френсис не понимала. Было бы проще, сходи Мия с ума от простого недостатка внимания. Связь на одну ночь − очень беспредметная и легко достигаемая цель. Но Мия тосковала в силу какой-то особой симпатии и привязанности к конкретному человеку. − Раз он тебе так нравится, почему сама не познакомишься? − Тебе нужнее. Мия возмущённо поперхнулась. − Мне не нужно никакое внимание мужчин! − Не забывай почаще себе об этом напоминать, пупсик. Мия вдруг подумала, что секс и правда полностью ушёл из её жизни, отдав своё место томительной паузе. Она сомневалась, что какие-то парни так быстро затмят Виктора в её голове. Но ведь её не тянуло даже на короткие интрижки. Всё потому, что вынужденный целибат не заставил её терпеть разные сопутствующие неудобства. Бывают состояния, когда видишь эротику в бытовых мелочах, на которые раньше и в голову бы ни пришло обращать внимание. Но Мия до этого момента вообще не вспоминала о сексе. Её перестали интриговать люди, в частности − мужчины. В силу того, что в её списке приоритетов такое огромное место заняла учёба, для дел плотских просто не осталось места. Впрочем, пока ей это и не нужно. Вторую половину сердца не вырастить искусственно. − О! О! Он снова пересел поближе к нам! − Что бы ты там ни удумала, просто забудь, − предостерегла Мия. − Что тебе опять не нравится? − Мне не нравится твоя ухмылочка. − Вот не хотела же проводить взаимосвязь между твоей вредностью и дефицитом ласки… но у тебя налицо дефицит ласки! − У меня вовсе не… Что ещё за?.. − Моё терпение кончилось… − Френсис встала, прихватив сумочку. − Я неподалёку. − Френс, даже не… − ПОЙДУ ПРИПУДРИТЬ НОСИК. − …думай, − проклятье! Разумеется, парень услышал специально предназначенное для него объявление «путь свободен». Ладно. Надо просто начать. Вспомнить бы ещё, как это делается. После долгого перерыва сложновато снова выходить на тропу ищущих одиночек. Незнакомец не заставил себя долго ждать. Едва Френсис нырнула в толпу, он занял её стул. − Привет. Мия встретилась взглядом с хитрым прищуром мужских глаз. Затем с прохладным выражением отвернулась к бару. − Мне некогда. − В самом деле, хах? Могу угостить тебя? − в интонациях прорастал азарт опытного охотника, почуявшего очередной трофей. Такой вцепится волчьей хваткой. − Можешь, наверное, если у тебя есть деньги. Ещё можешь украсть. Вот зачем она вступила в диалог? − Смешно. Я давно за тобой наблюдаю. Даже когда ты меня настойчиво игнорировала. В глаза всегда бросаются женщины, которые сами не бросаются на шею. О-о, ясно. Очередной искатель «не такой как все». Подобные думают, что большинство женщин одинаковы. Женщина всегда много болтает, плачет, красится, мечтает о принце… И как правило, сами «ценители исключительности» оказываются образцами заурядности и мыслят телесными категориями. Когда я только успела стать такой циничной и злой? Решив, что его компания вызвала интерес, парень попросил бармена повторить заказ Мии. − А ты напористый, − констатировала она, посмотрев на незнакомца в упор. − Я обычно не медлю. Однажды мне на улице понравилась девушка. Решил подойти познакомиться, как вдруг к ней подвалил какой-то олух с ребёнком. Поцеловал, обнял, и они куда-то ушли. Чуть-чуть меня опередил. Опять шуточки. Для пары минут знакомства многовато будет. Парень неосознанно создал впечатление, что за смешками прячет неуверенность. Или засмеивает момент, чтобы придать ему меньшую важность. − А вообще напористость − признак серьёзных намерений. − Я так тоже думала… Давно. − И я. Тоже думал. А теперь точно знаю. Шутка на шутку. Эй, не надо со мной конкурировать, амиго. Я тут отвечаю за юмористическую жилку! − Мне пора. Меня подруга ждёт. − Уверен, она дала понять, что подождёт тебя. Видимо, он усваивает только прямоту в лоб. Что ж… − Слушай, − Мия нажала кончиками пальцев на виски, − я оценила весь этот уверенный альфа-съём. Ты вроде неплохой парень, но… − Знаешь, как говорят: всё, что до «но» − лошадиное… − Я серьёзно. Я сейчас не в форме и со знакомствами временно завязала. Дело не в тебе. − Понял, не тупой. Вот и славно. Однако проваливать отвергнутый не спешил. − Сердце разбито? Простое и тотально точное попадание. − Что-то вроде того, − согласилась Мия. − Да моё тоже разбили. Такая же рыжая бестия, как ты. − Тогда тебе следовало держаться подальше от ассоциаций в виде меня. − Да я не злопамятный. И сам был виноват. Я просто такой, вух − огонь. И она огонь. Два огня будут конкурировать. В паре нужны плюс и минус. Там, где один взрывается, второй должен погасить. Согласна? − Я пока не ответила себе на этот вопрос. Хотелось до сих пор верить, что противоположности питают друг друга. Со своей «противоположностью» Мия всегда имела большое взаимовлияние и мало разногласий на почве различий. − Хочешь, как-нибудь расскажу об этом поподробнее? Дай свой номер. Мия пресно ухмыльнулась, покачав слегка опущенной головой. Стоило признать, парень попался забавный в своём простодушии. − Опять сорвалось, − вздохнул он. − Мой хотя бы возьмёшь? Захваченная врасплох гипнотизирующим потоком мыслей, Мия заторможено проговорила: − Хорошо, давай. − Неужели? − Угу, диктуй, − она достала телефон, чтобы вбить новый контакт. Парень с разочарованием отметил, как безразлично это сделали. − Ты же не позвонишь, да? Улыбнувшись, Мия загадочно пожала плечами. . В секс-шопах ей доводилось бывать время от времени. Но именно этот привлёк её своей спецификой ориентирования. Здесь продавали исключительно атрибутику для игр в садо-мазо и для прочих любителей «задать жару». Блуждая взглядом по сторонам, Мия шла мимо витрин. Дыхание её тяжелело, фрагменты воспоминаний сменялись один за другим. Она не ощущала себя так, словно вернулась в свою стихию. Но вместе с тем, находиться тут было естественно и просто. Обстановка погружала в себя, заставила тяжесть скопиться густым сиропом внизу живота. Привычные волнение и предвкушение тоже пробудились. Видения из воспоминаний приближались, как сон наяву, всё провоцируя крошечные сладкие судороги в теле. Первоначальный шок. Тревога. Мужское лицо напротив − так близко, что можно разглядеть каждый дюйм совершенной кожи. Грубые волокна верёвки. Уверенные движения. Скованные конечности. Испытание. Приливы и отливы сливающихся энергий двух людей в момент, когда они находят тот хрупкий баланс, удерживающий их вместе. Минуты, кажущиеся часами. И в конце − долгожданные прикосновения пальцев, ослабляющих узлы. Даже запахи в этом магазине походили на те, что Мия помнила. Кожа, парфюм, жар. Опьяняющий, уникальный аромат. Она не боролась с потребностью что-либо купить и испробовать. Возникшее в стенах этого места желание истолковывалось именно так, как Мия и предполагала. Телу, привыкшему к вниманию и интенсивности ухаживаний, напомнили о том, чего оно лишилось. И каждая его клеточка ответила острой тоской. Именно здесь. В этой обстановке, которая для Мии была ассоциативна со вполне конкретной личностью. Вполне конкретным сексом. Прийти сюда стало некой маленькой терапией, что помогла выяснить корень её жажды. Мия однажды решила, что отыскала собственную страсть с помощью Виктора. Но это Виктор провоцировал в ней страсть ко всему, что с ним связано. − Чем могу вам помочь? − спросила консультант. Мия вздрогнула от неожиданности и приняла более устойчивую позу. Она не хотела выглядеть одной из тех, кто приходит поглазеть на дилдо размером с дубину, охая и ахая «бывают же извращенцы». − Ваши многохвостки по внешнему виду вроде похожи на те, с которыми мне приходилось иметь дело. Но плётки выглядят совершенно иначе. С чем это может быть связано? Консультант участливо кивнула, дав понять, что знает, о чём речь. − Иногда домины покупают плети в специализированном магазине. − А это разве не?.. − Я имею в виду магазин конной амуниции, например. Мия получше присмотрелась к развешенным за стеклом приспособлениям. − То есть, это мог быть конский хлыст? − Вполне. − Ясно, − напряжённые руки сжались в карманах. − Спасибо. Мия поспешила на выход, пока её болтливый рот не затащил её в неловкое положение. . Выпускники и их гости приезжали в автобусах-шаттлах на главную площадь университета. Здесь, рядом с центральным зданием и флагами стран, что представляют студенты, была запланирована церемония вручения дипломов. Перед небольшой сценой на зелёной лужайке выстроились стулья. Первые ряды предназначались для выпускников и преподавателей. Остальные места − для приглашённых лиц. Мия, в чёрной мантии и четырёхуголке с кисточкой, села рядом с такими же студентами в полном академическом облачении. Ровно в десять на трибуну под аплодисменты поднялось руководство университета. Прозвучали речи декана, педагогического состава и других докладчиков. С ответной речью выступили представители студенчества. Наконец, наступил торжественный момент. В середине церемонии произнесли и фамилию Мии. Ректор гордо пожал ей руку и вручил заветный диплом. В завершении торжества все собрались в шатре на фуршет. Отвлёкшись на Френсис и её проблему в виде сломанного каблука, Мия потеряла родителей из виду. В поисках она озиралась по сторонам, когда услышала, как её окликнул знакомый мужской голос. − Мия! Привет! Она молниеносно развернулась, точно со свистом отпущенная пружина. Навстречу к ней спешил… Артур. Привычно высокий, ослепляющей своей широкой улыбкой. Он нёс букет, в котором насчитывалось не меньше трёх дюжин красных роз. − Поздравляю с дипломом. Мия заторможено приняла протянутые цветы. Ей отчего-то захотелось рассмотреть Артура, как хочется собственными глазами запечатлеть чудо − настолько необычным было его появление здесь и сейчас. Она тряхнула головой, совершенно не расслышав, о чём тот пустился вещать. − Что, прости? − Говорю, я тут по серьёзному поручению, − Артур засиял. − Так что оцените качество доставки в нашем приложении. − А. Ну да. А записки не было? − Хах, нет. Ты, что же, не знаешь от кого цветы? Виктор… − Да, я поняла, − стоило услышать дорогое сердцу имя, как кровь начала стучать в висках, а память услужливо предложила бережно сохранённый образ. Мия так крепко прижала к груди букет, что шипы впились в кожу, проткнув ткань мантии. Шипы? На этот раз остались шипы… «Роза легендарный цветок», − вспыли в голове слова. «Классический и очень противоречивый. Нежность лепестков и острота шипов − вызывающая красота и недоступность. Они похожи на тебя». В её мысленном пересказе эти фразы звучали слащаво, но в моменте откровения Виктора это было искренне и к месту. В сердце уже начала прорастать тревога. Теперь Мие нужно поблагодарить Виктора за внимание и презент? Что, если короткая смс спровоцирует переписку? Вдруг он решит, что она ищет предлог поговорить? Последнее, что ей хотелось − вдохновить его сомневаться в её решении уйти. − Что привело тебя в Америку? − Перебрался сюда не так давно. Всё-таки принял предложение по работе… Мия? С тобой всё в порядке? Ты выглядишь обескураженно… Это из-за меня? Выскочил, как чёрт из табакерки. − Нет, я просто… я сейчас обедаю с родителями, и… − не успела Мия договорить, как рядом возникли Ричард и Мириам. − Вот ты где… − Поздравляем, детка, − сказали они по очереди. − Спасибо, − Мия рассеянно моргнула. − Знакомьтесь. Это приятель Виктора − Артур. То есть, и мой приятель тоже, конечно же. Артур, это мои мама и папа. − Приятно познакомиться, друг Виктора и Мии. Меня зовут Ричард. − Мириам. − Взаимно, сэр, мэм. Улыбки родителей приобрели оттенок вежливой благосклонности. Несколько удивлённый пристальным вниманием к своей персоне, Артур, тем не менее, выглядел довольным. − Пообедаете с нами? Мия понятия не имела, как относится к этой идее. Но Артур поспешил отказаться. − Я бы с радостью, но мне нужно идти. У меня сегодня дежурство в больнице, − объяснил он. − Как жаль. − Значит, в следующий раз. − Обязательно, сэр. Ещё увидимся. − Я сейчас вернусь, − оставив родителей, Мия отвела Артура в сторону. − Извини, я бы хотела поболтать с тобой подольше, но у меня уже планы на сегодня. − Ничего. Это ведь твой день. Я тут только передать поздравления. − Спасибо. Встретимся завтра? − Я не против, − Артур расплылся в ухмылочке. − Только давай без секса? От такого шокирующего перехода Мия подвисла. − Что?! − выпалила она. − Да с какой стати я бы вообще?.. Её возмущение тут же рассыпалось о звонкий смех. Артур не меняется. − Идиот, − прыснула Мия. . Праздничный обед в ресторане начался с шампанского. Родители тепло поздравили Мию с дипломом, сопроводив свои тосты маленькими напутствиями. Мириам немного всплакнула. К слезам ностальгии её привёл несправедливый факт быстрого бега времени. Папа тоже поделился воспоминаниям о том, как «буквально вчера» отдавал Мию в младшую школу. − У тебя скоро день рождения. Уже придумала, что хочешь в подарок? Мия отложила вилку. − Мы же договорились, что land rover − это мне и на Рождество, и на ближайший день рождения. − Могла бы не напоминать. Твой папа уже и забыл об этом условии. Пользуйся, пока он сам предлагает опустошить его карточку. − Да, − с азартом согласился Ричард. − Я разрешаю. Мою единственную дочь могу и побаловать. Мия задумалась. У неё и правда всегда было всё, чего хочет человек на том или ином этапе жизни. Каждое её желание исполнялось. От домика на дереве до лучшего университета. Она вдруг поймала себя на странном сожалении, что на всём свете не найдётся никого, кто способен понять её сейчас. − Родная, что с тобой? − забеспокоилась мама, заметив смятение на лице дочери. Очевидность собственного нестабильного состояния сбивала с толку до такой степени, что Мия даже не сумела сориентироваться с ответом. − Так бывает после окончания школы или университета, − вместо неё подхватил папа. − Небольшая растерянность − нормальна. Ты завершила ещё один этап своей жизни, ты на очередном перекрёстке. Да, причина именно в этом. Хотелось бы верить. Мия только кивнула. Она была слишком аморфна и слишком уж убедительна в своём показном спокойствии. Родители быстро заподозрили неладное. − Твой молодой человек присоединится к обеду? Сердце горячо ударилось о грудную клетку. В последнее время это стало привычной реакцией на любое упоминание Виктора. − Он не… − ощутимый отзвук имени повис в воздухе, делая момент щекотливым. Оборот разговора отбил аппетит окончательно. Всё стремительно катилось из-под контроля. Лжец из Мии ещё бездарнее, чем симулянт. − Мы больше не вместе, ясно? Она прилагала все душевные усилия, чтобы не раздражаться. Тем более на родителей. У них всегда были другие отношения и способы выяснять эти отношения. Перед этими людьми Мия могла позволить себе слабину и искренность. Но это не пошло бы ей на пользу сейчас. − У нас ничего не вышло. Мне стало плохо в этих отношениях. Я решила, что нам лучше расстаться. И ещё он предложил мне замуж. Я отказалась. Всё! − произнесла Мия как можно небрежнее. Вспомнились слова Софии: «Виктор восстанавливается. Приходит в себя. И кольцо… Это в его характере». Для Виктора матримониальные мысли − естественны и просты. Чтобы затащить в свою жизнь важного человека, личности вроде Виктора предлагают «вместе и навсегда». И оттого эти слова в их устах совершенно обесценились. Мия назвала это благодарностью, но никак не осознанным желанием жениться. Хотя в глубине души всё равно надеялась, что именно в её случае Виктор вкладывал в заветное предложение истинный смысл, который в нём и должен содержаться. − Я рада, что ты приняла правильное для себя решение, если оно действительно таковым является, − спокойно сообщила мама. − Выйти замуж ради торжества свадьбы, успокоения родителей, из коммерческих побуждений или потому что «он хороший», но ты его не любишь − так себе затея. Желание найти своего человека, который станет лучшим другом и любовником − куда приятнее план. Мия ожидала множества сопутствующих вопросов. Но никак не этих слов. − Вам же он нравился. − Да, нравился. Но если он тебя обижал, это в корне меняет дело, − сказала Мириам. − Более того, пусть только попробует приблизиться к тебе снова. Поверь, он не захочет со мной связываться. − Полностью поддерживаю, − припечатал Ричард. − Да никто меня не обижал. Ему не обязательно было меня обижать, чтобы я ушла. Что за крайности? И вообще. Хватит о нём… − на языке зудела какая-то недосказанность, мешавшая произносить отточенные до автоматизма банальности. − Вы не понимаете. − Чего же мы не понимаем, солнышко? − Мы тоже расставались, − сказал вслед за Мириам Ричард. − Последний год нашего первого брака мы не могли и десяти минут спокойно поговорить, не скатившись в скандал и обвинения. − Я в курсе всяких историй о ваших кризисах. Но это не помогает. У меня просто не получается в это поверить, я никогда не видела ничего подобного между вами, я не могу сопрягать вашу ситуацию со своей. Во взглядах её родителей друг на друга всегда было столько личного разговора. Рядом с ними ощущалась вся неуместность собственного присутствия. Даже сегодня Мия наблюдала за тем, как руки родителей постоянно заходят друг на друга. Как они оба по очереди делают неосознанные попытки близости. Это не просто сильные чувства, проверенные годами. Эти два человека будто светились от внутреннего спокойствия и гармонии. Их отношения являлись предметом гордости для Мии, а сейчас ещё и чем-то недосягаемым и далёким. Одна единственная недоступная ей вещь во всём мире. − Хочу, чтобы ты знала: время от времени мы ходим к семейному психологу. И нет, это не обязательно указывает на серьёзные проблемы в отношениях. Вопреки расхожему мнению, любовь тоже иногда нуждается в лечении. − Если не хочешь обсуждать болезненные для себя темы, всё нормально. Это твой день, детка. − Она не болезненная. Я не хочу говорить о Викторе не потому, что мне всё ещё больно. А потому что это выглядит так, будто моя жизнь сошлась на нём, а всё другое вокруг меня исчезло. Временами я считаю, что это действительно так − и вот что действительно болезненно. Решение уйти было честным, объективным, правильным − Мия знала. В какой-то момент ясность для неё потеряла целостность. Мия провела последние недели отношений в затяжном анализе, сомнениях и вопросах. А жить с постоянно натянутыми нервами неприятно. Обоснованная потребность в ясности и внутреннего распорядка ещё раз упрочила целесообразное решение уйти. Тем самым, Мия ожидала почувствовать стабильность и покой. Но пока ничего подобного не произошло. Изнаночная сторона её добродетели оказалась горькой. Может, жизнь и не поделилась на два мира − до и после, − но Виктор всё же изменил привычные границы этого мира. − Только не говорите, что я всё сама усложняю, ладно? − попросила Мия. − Иногда я думаю, решение расстаться слишком рационально, чтобы принадлежать мне. Но, клянусь, оно не было спонтанным. − Легче всего сказать «не усложняй», − заключил Ричард. − Чужие проблемы всегда кажутся проще. Хорошо давать советы, пока трудность существует только в теории. Ведь в рамках абстрактной далёкой проблемы действовать не страшно. Ты отстояла свои интересы, приняв решение на холодную голову. Твой поступок доказывает эмоциональный и личностный рост. Ты выросла. Я действительно так считаю. Мутные до сего момента сомнения вмиг обрели очертания. Тяжёлый осадок кристаллизовался вокруг одного единственного верного ответа. Мия наконец поняла, что упустила из виду: от Виктора она не получила реакции на расставание. Она так долго собиралась с мыслями. Так долго подбирала слова. Но разговор − это про двоих. А она была одна. Она почти ничего не услышала в ответ. Возможно, если бы Виктор согласился с ней и её здравомыслием, или не согласился… Если бы он просто вёл с ней равный диалог, всё сложилось бы иначе. Мия вдруг ощутила себя ужасно разбитой. Она морально готовила себя к моменту ухода. Каково Виктору, для которого расставание стало полной неожиданностью? Он не догадывался, к чему всё идёт? Не предчувствовал? Мия не хотела причинять ему боль. Она не хотела унижать его. Может, не следовало уходить так резко? Может, стоило подготовить его? Довести отношения до точки кипения? В тот момент она думала только о себе… Это же бессердечно? Вопросы жгли изнутри. И была невыносима мысль о том, что Виктор ощутил себя покинутым. Снова пережил ужасный опыт. Я знаю, что ты понял меня, что услышал меня. Я знаю, ты будешь в порядке. Тогда почему внутри неуютно толчётся ощущение, словно я провалила экзамен? Где же был тот самый момент честности с собой? Когда она решила, что пора уйти, или теперь, когда она, вероятно, жалеет об этом? Мия предпочла не смотреть в эту сторону. Потому что, ради всего святого, она просто человек. Она боится признавать возможные ошибки. В конце концов, никто не запрещал Виктору высказаться. Но он принял решение Мии без возражений. Он не ответил. Не нашёл слов. Он молчаливо согласился, а значит, всё то, что сказала о нём Мия − правда. − Просто оставь всё, как есть, − посоветовал Ричард. − Время внесёт немного порядка в твои мысли. Мия расщедрилась на настоящую улыбку. − Мой драгоценный ребёнок, − проворковала мама. − Иди к нам сюда, в серединку. Мия закатила глаза, но всё же пересела на диванчик к родителям. Они обнялись с утроенной семейной силой. − Ты в порядке? Объятия − отличная терапия. Мия почувствовала себя спокойнее и немного увереннее. − Теперь да, − она длинно вздохнула. − Как стать эмоционально независимой от человека? − Ты на верном пути. Нужно развиваться, работать, встречаться с друзьями. Получать новые впечатления. − А ещё разреши себе прочувствовать каждую эмоцию, даже плохую. Не задавливай их. Чувства необходимо проживать. В ту минуту Мия пообещала себе испытать сполна. Не запрещать себе скучать по человеку, когда очень хочется. Не гасить болезненные ассоциации, которых кругом целый рассадник. А ещё позволить себе чувство благодарности за встречу. За возможность испытать такие сильные эмоции и разделить их. Любовь уникальна. И она стоила своего финала. Её нельзя построить, выбрать или заслужить. За ней не нужно гоняться. И Мия благодарна, что эта строптивая леди постучалась однажды именно в её дверь. Это был классный опыт. Когда ты обнимал, мне хотелось остаться в твоих руках навсегда. Когда целовал, шли мурашки по коже. Мне было хорошо с тобой. Я фантастически благодарна тебе. И если ты всего лишь мой временный попутчик − то самый лучший. Если ты всего лишь моё приключение − то самое яркое за всю мою жизнь. Ревность отныне тоже в списке разрешённых чувств. Любой твоей новой девушке: хочу сказать, что тебе повезло. Он хороший собеседник. Он умеет слушать, по-настоящему. Он умеет видеть именно тебя. У него интересные идеи и угол наблюдения за миром. Его мозг генерирует необычные мысли. Иногда он будет казаться странным и даже жутким. Но ты привыкнешь, и тебя всё это будет приятно удивлять. Он хорош в постели. Внимательнее любовника ещё поискать. Он действует медленно, как тебе и хочется, или быстро, если ты в этом нуждаешься. И приятный бонус: он всегда финиширует вторым. Во всяком случае, тебя не отпустят, пока не кончишь. . С Артуром Мия встретилась в центральном парке. Они немного прогуливались по аллее среди жизнерадостных прохожих. Затем Артур предложил заглянуть к нему домой, чтобы принять душ после работы, переодеться и сунуть в рот что-нибудь съедобное. Но прежде всего ему не терпелось показать свою американскую обитель. Жилище представляло собой милую, светлую квартиру с высокими окнами. Несмотря на малую обустроенность, она не выглядела пустой и отчуждённой. Распахнув двери на небольшой балкончик, Артур чиркнул зажигалкой и подкурил. − Verdomme! Мне уже не нравится. − Косячок? − хохотнула Мия. − Смотрю, ты капитально устроился в Америке. Уже нашёл себе не только любимые булочные и спортзал, но и дилера. − Обижаешь. Трава из Амстердама, − произнёс Артур с такой степенью торжественности, что догадаться, шутит он или нет, было невозможно. − Увлекаешься? После рабочего дня? − Мия взяла протянутую ей самокрутку. − Нет, первый раз курю. А вообще, ничего плохого в травке нет. Я могу написать целую диссертацию о том, что алкоголь и сигареты куда пагубнее сказываются на организме, нежели травка. Вот только алкоголь и сигареты почему-то легальны… Верь мне, mijn vriend, я врач. Мия слегка затянулась. − Как ты провёз её сюда? − О-о. В теле человека есть много сокровенных местечек, куда можно спрятать любое добро и зло. − Тьфу! − Комнату разразил кашель, который тут же потонул в хохоте Артура. Мия отплёвывалась и вытирала язык рукавом. − Да успокойся ты, я купил её здесь… Просто стало интересно попробовать что-то местное. − Я убью тебя! − А ты подумала, где бы я её провозил-то? − Под взглядом сурово молчащей Мии Артур снова захохотал. − Тебе нужен Иисус! − Боже, почему я только согласилась встретиться с тобой? − Ха-хах. Ты вообще иронии не понимаешь. − Я это?! Я отлично понимаю иронию! Ирония − моё второе имя в паспорте. Я с иронией на короткой ноге. Я бы вышла замуж за иронию, если бы это было возможно! − Ой, ладно тебе, Мия, выбрось уже эту дрянь. На вкус как палёная бумага. Мия затушила косячок в пепельнице, которую Артур тут же унёс на кухню. − Итак. Куда пойдём? − Выбирай. Я здесь пока плохо ориентируюсь. Мия достала телефон. − Тогда воспользуемся навигатором. Что тут у нас есть поблизости? Спустя десять минут они держали путь на паб в соседнем квартале. − Ты сказал, у тебя ночная смена была сегодня. Ничего, что мы встретились? Тебе же надо отдохнуть. − Я всё равно не усну сейчас. Никак не переучусь жить в другом часовом поясе. К тому же, мне тоже нужна компания. Неделя выдалась довольно сложной. − Проблемы с адаптацией? − Да нет. Наверное, я до сих пор принимаю близко к сердцу чужие трагедии. Знаю, что работа сожрёт, если и дальше оставаться таким же впечатлительным. Но пока не выходит полностью эмоционально отстраниться. Особенно в моменты, когда понимаешь, что пациент нежилец. Каждый раз страдаю, видя анализы, не совместимые с жизнью, все эти рН − шесть и шесть, молочная кислота − двадцать пять… − Артур сбавил шаг, заметив, что Мия еле поспевает за ним. − Иногда хочется прийти домой и поделиться с кем-то эмоциями. А у меня здесь пока никого нет. − А как же Виктор? − Мы успели увидеться только раз. − Почему? Погоди… Что значит, успели? − Ты правда не знаешь? Я думал, ты поняла, почему цветы тебе принёс я. Виктор же уехал. Сердце Мии зашлось в лихорадке. − Куда?.. − В Амстердам. Мия так резко отвернула голову, что взметнулись волосы. Внутри неё всё обмерло, оборвалось. − Насовсем?.. Нет, лучше не говори мне… То есть, просто… Забудь. − Если бы не насовсем, он бы попросил за Ноем присмотреть, получается? София должна быть в курсе. Но мы с ней сейчас не общаемся. Да и вообще стараюсь получать поменьше новостей из дома… Боюсь сорваться назад. Жгучее чувство колыхнулось в груди противной жижей. Уехал. Насовсем. Это были какие-то совершенно ужасные слова. Что ж. Его город, его происхождение, его воспоминания всё-таки забрали Виктора обратно. Ты же сама этого хотела. Ты сама хотела этого, потому и ушла. − Что у вас происходит? Он мне ничего толком не объяснил. Мне казалось, что у вас-то всё сказочно-прекрасно, учитывая, свидетелем чего я стал… − Артур сразу же заработал тычок под рёбра. − Я же ещё ничего не сказал! − Предвосхищаю твои издёвки! − Ну уж нет, потерпишь! − Мы тогда в самом деле поступили некрасиво, прости. Закрыли тему, окей? − Я всё ещё жду денег на химчистку автомобиля… − Ну хватит! − Мия порозовела скулами, бросив протестующий взгляд. Впрочем, тот никак не влиял на эксцентрику Артура. − После того вечера я написал трахтат… − Я ухожу! − Ладно-ладно, забыли, − Артур поймал Мию за локоть, не дав той развернуться в противоположную сторону. − Так и что с Ван Артом у вас? − Я ушла от него. − Разлюбила? Эти слова были как удар под дых. До тошноты прогорклая досада подкатила к горлу. Что интересно: узнав о расставании, родители решили, будто причина в том, что Виктор обидел Мию, а Артур − что она его разлюбила. Люди всегда благосклонны именно к своим близким. − Просто так было нужно. Есть множество моментов, которые он хотел бы решить, но моё присутствие ему мешает… − Да ну? Это он тебе сказал? − Я сама знаю. И его возвращение в Амстердам лишь подтверждает правильность моего поступка. − Хорошо иметь такие чистые благородные побуждения. В первую секунду Мие померещилась ирония в этих словах. Но юмор Артура ничто так и не выдало. Пройдя путь бодрым шагом за несколько минут, они добрались до места. Большой зал заведения походил на пылающий огнями подземный грот. «У Обье» − название паба пестрило повсюду. На меню, мебели, салфетках и перечнице, на висящих под потолком плафонах и на расписанных узорами стенах. Расположившись за круглым деревянным столиком, Мия с Артуром сделали заказ. − Ты сказал, что не общаешься с Софией. Что это значит? Артур непривычно для себя посуровел. − Не знаю, как назвать то, что происходит у нас Софией. Я сообщил ей, что принял предложение о работе в Штатах. Она сказала: «Хорошо». На этом всё. Наверное, мы взяли перерыв. Ну или у нас теперь отношения на расстоянии. Сложно судить. Мы толком ничего не обсудили. Я просто озвучил план, она просто согласилась. Потом я уехал. Правда в том, что мы вместе шесть лет. Шесть лет, не считая дружбы до нашего романа. И это предложение о работе стало если не переломным моментом, то новой отправной точкой. Откажись я и останься в Амстердаме, что бы это значило? Что нам следует пожениться? А если уезжаю, то что? Я должен забрать Софию с собой? − И в чём проблема? У вас же серьёзные отношения. Это нормально при любом решении принимать во внимание своего партнёра. Артур с минуту молчал, сбитый с толку. − Проблема в том, что мы из разных социальных кругов. Исход событий, где я становлюсь мужем Софии, вряд ли предусматривается в её семье. − Но вас же не вчера разделило по разным социальным кругам. Вы не вчера познакомились и сошлись. − Эта патовая ситуация существовала всегда. Чем дальше, тем больше она становилась ощутимее. − Кому вообще есть дело до статусов в наше время? − Ох, Мия. Много кому. София − не просто богатая дамочка и будущая наследница, она благородных кровей. А я простой как табуретка. Все, кто говорят, что разница сегодня не помеха, ошибаются. В реальной жизни социальный статус − ни хрена себе препятствие. Её родители не обрадуются, если она приведёт в семью парня без роду и племени. И точно не придут в восторг от перспективы оплачивать нашу свадьбу. Ей нужен родовитый муж, с которым она могла бы обсудить дела семейства и приумножить богатства. Вот как сегодня и всегда это работало. − Но вы же шесть лет вместе. Вряд ли в её семье ни разу не поднималась тема твоего происхождения и вашего союза, − дождавшись, пока официант оставит их заказ и удалится, Мия продолжила: − И вообще, не надо жить за счёт чужих решений. Принимай свои. − Я не намерен просить её делать выбор, который в итоге поссорит её с семьёй. Это эгоистично − лишать её наследства. − А от неё откажутся? − Неясно. Что, если ей всё же поставят ультиматум? Я не хочу… Я знаю, что обо мне думают. − А я-то считала, что тебе плевать на мнение окружающих. Артур грустно хмыкнул. − Знаешь, как я понял, насколько мы разные? Однажды я был на обеде в её доме. Гости ушли прогуляться по саду, но вскоре настал момент позвать всех обратно в особняк. И что сделал я? Вышел и позвал. Вот прям как есть: проголосил на всё поместье. Потому что для подобных мне первые порывы − вещь естественная. До меня сразу не дошло, как вызывающе это будет выглядеть. Во мне просто нет природного понимания, что не принято в культурном обществе. Я могу годами учить, какую вилку за какой использовать, а потом просто выйти во двор и во всё горло проорать, как дикий индеец, запрыгнувший на свою кобылу. Я никогда не питал иллюзий насчёт женитьбы на Софии. Мы с ней − два мира, которые никогда не пересекутся. Но я так и не смог определиться с собственными ожиданиями. Я не хотел думать о том, что однажды мне придётся с ней проститься. Но час рано или поздно наступил бы. По мере того, как с его губ срывалось всё больше признаний, выражение лица Артура менялось. Оно становилось всё менее живым, всё более отстранённым. − Если ты изначально был бы неугоден её родителям, разве они не запретили бы ей вообще с тобой встречаться? − Она их любимая дочь, они бы не стали, − он увёл взгляд, позволив себе отвлечься на собственные безрадостные мысли. − Я думаю, все просто ждут, пока она нагуляется, а потом выйдет замуж за кого положено. Сожаление, глухое и бессильное, стукнуло в сердце Мии тяжелым молотом. − Ты имеешь в виду Ксандра? − Например, его. Это было заявлено нарочито бесстрастно, однако, с криком души, с долей еле прослеживаемой и тщательно скрываемой обречённости. − Я и сам понимаю, что он ей более подходящая партия. Подростком он брал уроки по фехтованию и этикету, пока я бездельничал. Они с Софией растились вместе, на общих интересах, увлечениях, что обособленны от всякой массовости. С самого рождения их учили достойно вести себя. Отличать дурновкусие от чувства прекрасного, я не знаю, что там ещё… Не исключено, что их даже подружили друг с другом с дальнейшими перспективами на будущее. Их семьи давно закованы деловыми узами. И размеры их родовых капиталов тому доказательство. − Ты тоже не пальцем деланный. Твоя профессия − ведущая для всего человечества, и довольно прибыльная. Ну, ты не благородных кровей, и что? Сейчас даже члены королевских семей скрепляют себя узами брака с простолюдинами. − Да кто, хах? Кто из элиты приближает к себе простой народ, Мия? − Много кто! − Ну да, ну да. − Хочешь, чтобы я привела конкретный пример? Ты этого хочешь? Хорошо. Да. Сейчас, − мозг Мии начал свою усердную деятельность, и вдруг сознание осветилось точно яркой лампочкой. − Принц Гарри и Меган Маркл! Артур заливисто рассмеялся, продемонстрировав свои очаровательные ямочки на щеках. − Ну ты как скажешь. − А что? Чем ты хуже? − Спасибо за лестное сравнение, − скромно и немного грустно оценил он. − Буду держать это в голове, чтобы не падать духом. Несмотря ни на что Мия знала: ему приятна её поддержка. − Если однажды Джей Ло и Бен Аффлек сойдутся снова, я поверю в любые чудеса. − Так и будет, − убедила Мия. Артур посмотрел перед собой как-то слишком сосредоточенно, словно видел какие-то образы. Сведённые челюсти, вздёрнутый в странной, не до конца осознанной решимости подбородок. И потухший взгляд. − Мне жаль, Артур. Твоя дилемма и правда звучит дерьмово. Но всё же ты не учитываешь мнение Софии. Ты освободил её от себя, думая, что делаешь для неё лучше. А ты спрашивал, что думает обо всём этом она? Ты предлагал ей уехать за тобой? − У неё есть обязательства. Тот ли я человек, ради которого ей следует переступить через весь свой вполне устроенный мир? − Не касайся сейчас обязательств. Речь о вас двоих. Чего хочешь ты? Отсутствие сложностей на почве разного социального статуса было лишь вопросом времени. И вот, случилось неминуемое: проблема встала ребром. И что сделал ты? Просто на неё посмотрел и уехал? Это позиция ребёнка. Раз закрыл глазки, то и меня не видно. Знаешь, что я думаю? Ты ждёшь, чтобы София всё взяла в свои руки! − Нет. Мия фыркнула. − Ты сам не можешь перейти Рубикон, а обвиняешь в этом обстоятельства. Обстоятельства − вещь перманентная. Те или иные, они всегда будут болтаться поблизости. Ты же предпочёл сделать из них препятствие. Это либо глупая праведность, либо трусость, либо какая-то изощрённая жестокость к себе. − Я просто предпочитаю не заглядывать так далеко в будущее. − Времена, когда ты плыл по течению, прошли. Сейчас время действовать. Но ты просто ждёшь, когда София примет решение за вас обоих. − Неправда. − Правда. На случай, если ты ещё не понял мою позицию, вот тебе резюме: твои яйца определённо у Софии. − Wat geb… Мои яйца всегда при мне! − Ты отдал их на сохранение мисс фон Гельц, − настояла Мия, авторитетно улыбаясь всё шире и шире. − Не согласен? − Э-э-э, нет?! О чём ты вообще говоришь? Веселясь, Мия прекрасно знала, что Артур склонен сносить подколы в свою сторону. − Звони ей! − Nee, blijf van me af! Ты явно ведёшь какую-то игру, чтобы свести меня с ума. − За любимого человека нужно бороться. Даже с ним самим. − Боюсь представить, что это значит. − Вот и подумай, внеси разнообразия в свою жизнь. В широко распахнутых глазах Артура застыла неузнаваемая эмоция. − Я не боюсь проблем для себя. Я не хочу проблем для Софии. Я признаю, что судьба сделала мне бесценный подарок, но я настолько не состоятелен, что даже не могу принять его. Я пробовал не замечать проблему, делать вид, что меня ничего в ситуации не смущает, но не вышло. Мне чего-то не хватало… Возможно, серьёзности обязательств. Да, я не смог отказаться от Софии вовремя, но при этом все шесть лет потворствовал собственной неуверенности. Артур был лучшим человеком на земле хотя бы потому, что не боялся первым обнародовать свою ахиллесову пяту и посмеяться над ней. Он такой, какой есть. Искренний в своих простоватых, но жизненных шутках. Никого из себя не строил, не выпячивал достоинства и не прятал недостатки. На его лице почти не возникало выражение скуки. Оттого люди любили его, а он любил людей. Он умел находить с ними общий язык. Для Мии стало неожиданностью его чувство вины за то, что он не нравится кому-то. − Ксандр может воспользоваться твоим отсутствием, знаешь? − Да я буду считать его болваном, если он не воспользуется. София… она того стоит. − Ты знал, что он в неё влюблён? − несколько удивилась Мия, но по большему счёту и так была в курсе ситуации внутри трио. − Конечно. А он знает, что я знаю. − Но вы же друзья! − Да. Потому что он классный парень без гонора. Жалко, что дружбе придёт конец. Если он всё же женится на Софии, я не смогу… Не смогу как он все эти годы оставаться поблизости и смотреть со стороны. Мне никогда не обрести и сотую долю подобной уверенности в себе и очарования светского льва, как у него. Он не так прост, как кажется. Такие тихушники опаснее всех. От них меньше всего ожидаешь угрозы и хитрости. Но ему не чуждо понятие чести и дружбы. За своих он стоит горой. − Загвоздка в том, кого он считает другом… Технически его честь не запятнается, если он оценит тебя недругом. − Я уверен в нём. − Ты не просто увёл у него из-под носа любимую девушку. Ты буквально нарушил планы его семьи. − Он не подставит. Он хороший. − Тебе лучше знать, − согласилась Мия. − Он мне нравится, правда. За внешней оболочкой своего в доску парня Артур оказался человеком глубоким и чувствительным. Куда больше, чем хотел показать. Несмотря на скрытую конкуренцию, он признавал за Ксандром харизму и все качества для достойного соперника. Которого при этом считал дорогим другом. Кроме того, Артур в каком-то смысле даже смирился с тем, что невыгодно выделяется на фоне Ксандра. Его даже не мучило желание упрекнуть друга в бо́льших шансах на победу. А силы в самом деле были неравны. Артуру придётся побороться за свою победу, а Ксандру свою нужно просто дождаться. Поражающее воображение принятие подобной несправедливости даже поднимало дух Мии. Хотя, не исключено, что Артур просто не стал открыто соперничать с тем, кто мог усложнить его жизнь: просто начни Ксандр претендовать на Софию более активно. У Ксандра больше козырей − тут тебе и финансовое состояние, и положение в обществе, приближенному к Софии. И поддержка её семьи, что примет Ксандра с распростёртыми объятиями. И даже внешние данные, на которые клюнет любая женщина. Он был хорош собой по всем параметрам. Умён, обаятелен, воспитан. Обладал чувством собственного достоинства, исключающего открытую гнусную схватку с конкурентом. Ведь этого конкурента Ксандр тоже глубоко ценил, как человека и товарища. Мия ошиблась: переезд Артура в другую страну − не бегство, не просто попытка подумать вдалеке. Ситуация в их треугольнике отвергала открытый конфликт. Они − друзья с большой буквы. Артур поставил на карту простую надежду, что всё разрешит время и расстояние. И наступит какая-то жизнь после проверки на такое чувство, как настоящая любовь. − Знаешь, что вижу я? − с придыханием заговорила Мия. − Сверкающие глаза, устремлённые на тебя. Лицо, что пылает гордой, уверенной нежностью. И главное − она не пытается тебя изменить. Любой, кто хочет изменить тебя, не желает тебе добра, хотя люди и привыкли считать это заботой. Значит, ей нужен именно такой парень, как ты. А не тот, что похож на неё саму. Тот, кто поборется за неё, а не тот, кому она была уготовлена с рождения. Ты можешь совершить любое безумие, чтобы отвоевать свой шанс. А Ксандру не позволит воспитание ответить тем же. Как тебе идея, а? А вот ещё преимущество: София выбрала тебя. Если бы твоё происхождение имело для неё значение, ты бы это давно заметил. Она бы уже просто порадовала маму с папой своим выбором и вышла бы замуж за того же Ксандра. А она готова бороться − за тебя. За свои интересы. А ты? Ты готов? Ты спрашивал у неё, чего она хочет? Затравка на будущее: спроси. Нет, спроси прямо сейчас. Позвони и скажи ей. И больше никогда принимай решений за других. Люди слишком самовлюблённые и слишком ценят свои блага, чтобы оставаться с кем-то из жалости или типа того. − Тогда почему ты приняла решение за Виктора? Холодок неприятно пробежался по сердцу Мии. − Это другое, − произнесла она упавшим голосом. Не слишком уверенная, что изрекает совершенную истину. − Нет, не другое. Ты тоже отпустила человека из чувства ответственности и решила за него, как ему будет лучше. От наступившей тишины заложило уши. Казалось, никто из них двоих не осмеливается даже дышать. Только душная тяжесть в груди напомнила Мии о том, что пора глотнуть кислороду. Надо же. По собственной инициативе попасть в коммуникативную ловушку. Эффект слепого пятна в действии. Всё, что она говорила Артуру, идеально попадало и в её ситуацию, в её сомнения, которые она уже ненавидела. − Ты всё испортил… − Ха-ха. Принимать решения тяжелее, когда дело касается нас напрямую, не так ли? − Да, − тихо произнесла Мия. − Мой папа вчера сказал, что чужие проблемы всегда кажутся легче, ведь для нас они существует только в теории. А в теории действовать проще. − Боже, почему мы с тобой такие странные? − хохотнул Артур. − Это ты обратила меня в идиота? − Заткнись. Звони Софии. Мия испытала мимолетную благодарность за то, что Артур не стал развивать тему о Викторе. Она всё меньше ощущала себя в ней уверенной. Ей не хотелось лезть в эту сумку, кишащую тараканами. В одном она убедилась точно: любовь − это не про жертвенность. В ценностях Виктора есть верность. Он не простит предательства душевного и телесного. В ценностях Мии же оказалось желание сохранить ясность и свою целостность. Она не хотела, чтобы её поступок даже отдалённо походил на эгоизм или глупость. Или тем более − на слабость. Напротив, Мия считала это силой. Надо иметь огромную силу, чтобы не делать только то, что хочется. Говорить то, что вертится на языке. Не бежать к тому, кого любишь. Надо быть чертовски сильной, чтобы принять здоровое решение, чтобы больше не ощущать, как тебе плохо, как ты ломаешь себя без своего на то желания. Надо быть сильной, чтобы прекратить это раньше, чем будет поздно. Чтобы пережить осознание того, что без тебя дорогому человеку будет легче двигаться дальше. Атмосфера сама собой расположила к беседе по душам. Мия с Артуром выпили целую цистерну кофе. Всё это делало вечер совершенно чудесным. − Кажется, на меня подействовала трава, − Мия потёрла зудящий лоб. − Боже, это не слишком? Мы же на людях. − Да это была жёваная бумага с сушёной грязью вперемешку, не придумывай. − Мне много не надо. Моему организму некогда было приспособиться. Я в школе была заучкой, только в универе немного распоясалась… Один раз я даже курила со своим отцом. − Хах, я тоже со своим. − И с мамой Виктора ещё. − Э-э, что? − Да так, забудь, − отмахнула Мия. − Ты меня переиграла, опять. − Не обижайся. − Никогда этого не забуду. − Звони Софии. − Зачем? − Сейчас. Давай. − А твои аргументы немыслимо убедительны, − сыронизировал Артур, но всё же достал телефон. Дождавшись гудков, он приложил трубку к уху. − Мне не нравится. − Цыц! Звонок вскоре перешёл на голосовую почту. − Не берёт, − резюмировал Артур, заблокировав телефон. − Вот мне теперь думать ещё и о том, почему она не ответила… − Добрый вечер, − прозвучало рядом. Мия с Артуром оглянулись, увидев человека у их стола. − Меня зовут Дидье. Буду рад узнать ваше мнение о моём пабе? − О, здравствуйте. А у вас так здорово, − похвалил Артур. − Вы хозяин заведения? − Управляющий, − тот изобразил схематичную улыбку. − Могу я порекомендовать вам что-то из нашей кухни? Мия и Артур синхронно уставились на опустевший кофейник − не считая пары чашек, он был единственным на их столе. − Хм, съедим пиццу или начос? Ты голодная? − Возможно. Дидье проигнорировал предложение и высказал своё: − Наше заведение специализируется на стейках, − преисполненный манерным величием голос плохо вписался в окружающую обстановку простоты и уюта. Мия оглянулась в поисках причины такого внимания со стороны самого управляющего. Оказалось, в пабе они остались абсолютно одни. − Мы ещё немного подумаем. − Как определитесь, позовите официанта. Также можете воспользоваться терминалом самообслуживания. − Так это он? А я не то совсем подумал. На улицах моего родного города есть похожие автоматы с презервативами. Наполнение, конечно, не радует, но там и цена всего два евро. − Как интересно, − ввернул Дидье. От плохо скрываемого раздражения слова звучали выразительно и чётко. Мия не видела причин для злости. Она и сама не сообразила, что этот странный аппарат − терминал самообслуживания. − Так, кхэм, вы недавно открылись? − быстро перевёл тему Артур. Дидье скривился, как от оскорбления. − У нас семейный бизнес уже много лет. Вам это неизвестно? Все Обье занимаются кулинарным искусством. Мой дед. Моя мама. У моего брата свой гастрономический проект, − управляющий с чего-то вдруг начал хорохориться, будто Мия с Артуром − дети африканского племени, впервые увидевшие айпад. − Мы выступали с фудтраком на фестивалях, делаем кейтеринг, позже откроем кулинарные курсы. Я скоро подпишу контракт на корнер в одном из фудмоллов… − Стоп, − перебила Мия. − Я только сейчас поняла, что ваше имя Дидье, а фамилия Обье… Вы, получается, Дидье Обье? Артур выразительно чиркнул ребром ладони себе по горлу, показывая Мие жест «голова с плеч». Но та уже начала подхихикивать. − Я слышала, но думала, это дразнилка такая, как ёксель-моксель, тоси-боси. Артур приобнял Мию за плечи, как бы пытаясь утихомирить, но на самом деле умирал от беззвучного смеха, едва скрывая его в кулаке. − Ну хватит, это уже бескультурно, − шикнул он ей в ухо. − Ты тогда чего ржёшь? Дидье неуверенно обернулся на бармена, как будто ожидая, что ему подскажут ответ на это вопиющее поведение. − Это невежливо, господа… − Извините, я просто… я не могу, − не договорив, Мия снова согнулась в приступе кашля и хохота. Дидье сделал глубокий вдох, и ещё один, как его наверняка учили на курсах управления гневом. Он посмотрел презренно-близоруким взглядом на раскрасневшиеся лица Мии и Артура и выплюнул: − Знаете, что? Проваливайте отсюда! Джон! Счёт этим людям! Уже спустя пару минут нежеланных гостей выставили на улицу. − Во что ты втравила меня? − отдышавшись, проворчал Артур. − Я только недавно в Америке, а меня уже ненавидят. Надо уметь сдерживать свой юмор. − В следующий раз ты мне покажешь. Они снова засмеялись. − Ладно, − заключил Артур, утерев слёзы. − Всё равно уже пора домой. Переведя дыхание, Мия вдруг почувствовала исступлённую радость и прежнее влечение к своей жизни. Словно она снова смотрела на мир ясными глазами. Мегаполис в множестве цветных огоньков, разбрызганных в городских лабиринтах, снова ожил для неё. В голове стало тотально пусто, а под рёбрами − всепоглощающе хорошо. Но сквозь облегчение неслись самые разные мысли, из которых Мие удалось-таки поймать одну подходящую её состоянию. − Знаешь, я впервые за последнее время так много смеялась. Они с Артуром оба ощутили лёгкое приятное смущение от нового поворота их отношений.