haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

— Как думаешь, если я расскажу ботаникам из твоего клуба про бухую председательницу, они поверят? — Кентаро усмехается и делает глоток из бутылки. Ты хмуришься, прищуривая глаза, пытаясь использовать лазерное зрение для уничтожения раздражителя, но, вовремя, вспоминаешь, что это не фантастический фильм, а ебанутая реальность, в которой ты с какого-то черта выпиваешь вместе с Кётани у него дома. Свидание? О, Кентаро понятия не имеет, что это такое и как себя вести на подобном мероприятии. Зато игра в карты на раздевание и совместное распитие алкоголя — всегда пожалуйста. — Как же ты меня бесишь, — ты подползаешь ближе к юноше, сидящему напротив и хмыкаешь. Вы давно переместились на пол, ведь так гораздо удобнее перебрасываться картами и оскорблениями. Встреча превратилась в «кто кого сильнее заденет». Нахальная рожа начала бесить на втором десятке прошедших минут, заткнуть волейболиста хотелось все больше. Руки так и тянутся к стоящей рядом бутылке, но ты сдерживаешь порывы демонстрации своих трехочковых, лишь отпиваешь горчащий на языке напиток и сопишь, обдумывая перспективы выигрыша. — Знаешь, /Т.ф/, я давно мечтал раздеть тебя, — замысловато начинает парень, но на губах вырисовывается усмешка, — и никогда бы не подумал, что ты сама сделаешь это для меня. Мудак. Намекает на вашу недавнюю игру, которая, похоже, заканчивается разгромным поражением для тебя — сбоку валяются вещи: кофта, шорты и один носок (второй ты отыграла обратно). Впрочем, толку от него уже и нет — сверкая бельём с незамысловатым узором под красноречивым взглядом Кётани, ты даже не стесняешься, чувствуя необъяснимый контроль над эмоциями строптивого хулигана. Было бы неплохо получить подзатыльник от мамы прямо сейчас. — Завали ебало, Кётани, иначе я оденусь и уйду, — ты оказываешься в нескольких сантиметрах от него, чуть покачиваясь — вот это напилась. — Значит, я могу рассчитывать на продолжение? — осторожно интересуется, когда ты не просто намекаешь, а в открытую предлагаешь, усаживаясь на чужие бёдра. Поцелуй выходит смазанным, нос болит от столкновения с переносицей крашенного придурка. Ты шикаешь, но не отстраняешься, прижимаясь ближе, зарываясь пальцами в жестковатые волосы. Губы скользят по его собственным, слегка искусанным и отдающим терпким вкусом пива. Ты легко кусаешь Кентаро, забирая у него первенство, проникаешь языком в чужой рот, напористо и властно. Волейболист, опешив от подобного поворота событий, немного теряется и позволяет тебе вести. Однако длится это недолго — твоя оголенная спина касается паркета, куда ты оказываешься опрокинута Кентаро. Засранец отрывается от манящих его губ и переходит на шею, но не целует, а ярко и отчётливо оставляет укусы. Ты бы точно ударила его при других обстоятельствах, но сейчас это приятно. Может алкоголь, а может желание некой грубости друг от друга затуманивают мозг. Ты прогибаешься, подставляя тело под нихера не нежные ласки и сжимаешь зубы. Твои руки стягивают с него ненужную футболку и тянутся к резинке шорт, но не все так просто, конечно же. Кётани скалится и переворачивает тебя, подминая под себя, чуть кусая загривок. Его ладони по-хозяйски проходятся по твоим бокам, бёдрам, сжимают ягодицы, прикрытые светлыми трусиками. Он тяжело дышит и неожиданно вжимается бёдрами, позволяя во всей мере прочувствовать собственное возбуждение. Кентаро целует вдоль позвоночника, позволяя себе обвести языком лопатки, спускается на поясницу, оставляя ещё несколько засосов и стягивает белье до колен (как позволяет поза), довольно выдыхая. Крепкие ладони раздвигают ноги, а пальцы пробегаются по влажным складочкам, приоткрывая, но не проникся внутрь. Кётани довольным тоном сообщает тебе что-то на ухо, но из-за накатившего наслаждения от его прикосновений к клитору ты даже не соображаешь, что происходит. — Эй, /Т.ф/, ты бы видела себя сзади, — судя по звукам он избавляет себя от оставшейся одежды. — Такая покорная и жаждущая, я уже люблю эту позу. Резким движением Кётани оказывается полностью внутри, звонко шлепнув своими бедрами о твои. Ты подаёшься вперёд, норовя избежать такого тесного контакта, но не успеваешь — его рука сжимает твои волосы, утягивая назад, а тяжёлое тело придавливает к полу. Кентаро не делает остановок, не даёт привыкнуть и не разбрасывается нежностями. Он входит грубо, рвано, заполняя полностью. От неповторимого сочетания эмоций хочется кричать, что ты и делаешь. — Да, милая, вот так, — рычит Кентаро тебе на ухо, покусывая мочку. — Кричи для меня и кончай только для меня. Руки волейболиста — мудака ложатся на твои бёдра, с каждым разом буквально насаживая на его член, до упора, до боли, смешанной с удовольствием, до искусанных костяшек пальцев и звонких стонов. Ты запрокидываешь голову, шумно хватая воздух ртом. Мечешься между двух желаний: умолять не останавливаться или послать к черту за слишком резвые движения, что немного отдают резью в прогнутой пояснице. — Давай помогу тебе, /Т.ф/, — не совсем понимаешь, что этот чёрт задумал, но когда его пальцы легко пробегаются по клитору, ты распахиваешь зажмуренные глаза. Кётани не медлит, работает рукой в такт члену. Ты извиваешься, то вскидывая бёдра навстречу движениям, то опуская в желании соприкосновения с умелыми пальцами. Кентаро довольно ухмыляется, вдруг впивается зубами в твоё плечо и слишком глубоко входит. Ты дрожишь, прерывисто дышишь и пытаешься заглушить стоны нагрянувшего оргазма, а парень неспешно выходит из разморенного сексом тела. — Я, конечно, знал, что ты будешь прекрасна в постели, но не настолько же, — хитрые глаза смотри с прищуром, ты заваливаешься рядом с ним, сжимая одной рукой чужую шею. — Сочту это за комплимент, — слишком громко чмокаешь его в покрасневшие губы и улыбаешься. — Теперь я могу рассчитывать, что ты не испортишь мне собрания? — Только если ты будешь проводить для меня отдельные, — Кентаро абсолютно серьёзен, но ты лишь закатываешь глаза, удобно устроившись у него на груди и шепчешь что-то о чрезмерной наглости. Но ты обязательно подумаешь над этим предложением.