haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

— Возьми меня. — Как скажешь, — соглашается Хаджиме. Ему ничего не стоит донести тебя до вашей спальни и аккуратно опустить на постель. Ты в одной толстовке — сексуальное зрелище. Иваизуми снова наклоняется за поцелуем, пропускает пряди твоих волосов через пальцы. Он переходит губами на шею, языком щекоча бьющуюся венку. — Не предоставляешь, как сильно я хочу тебя, — хрипло шепчет волейболист. Выпрямляется, чтобы снять с себя толстовку, то же самое делает и с твоей. Теперь он снова может вдоволь исследовать хрупкое тело вдоль и поперёк. Оставить пару неярких, но всё-таки укусов на ключицах, обвести языком соски. Твои тонкие пальчики сжимают плечи волейболиста, цепляются за одеяло. Ты елозишь на постели, кусаешь губы и уже очень хочешь ощутить парня в себе. Прелюдии Иваизуми нежные, распаляют твою страсть. Ты оттягиваешь резинку его боксеров и гладишь уже влажную головку. — М, у тебя уже каменный. Хаджиме прикрывает глаза на несколько секунд, пока твоя рука бессовестно шарится в его трусах. Такие прикосновения, особенно от тебя, очень приятны. Иваизуми убирает твою ладонь, прижимая руки к постели над головой. Наклоняется к губам, а в глазах пляшут искры: — Кажешься такой милой девочкой, — Хаджиме помнит, как тебя заводят грязные разговорчики. — А на деле бесстыжая сука. Он отмечает вмиг покрасневшие щеки и отведённый взгляд. Его пальцы дразнят клитор, касаются невесомо. Ты крутишь бёдрами, потому что Иваизуми умеет дразнить, и любит это делать. — Хочешь? — Конечно хочу! — возмущаешься ты и дергаешь прижатыми руками. Он смеётся, но руку убирает. Тянет вниз твоё белье, чуть давит на колени, заставляя раздвинуть ноги шире. Как же давно волейболист этого хотел. Хаджиме использует много смазки. Очень много сказки. Он не хочет, чтобы сегодняшней ночью был хотя бы один намёк на боль. Пальцы легко проскальзывают внутрь анального отверстия, прозрачные тягучие капли вытекают, охлаждая ложбинку между ягодиц и оседая на простыне. Волейболист каждый раз с хлюпом проворачивает пальцы внутри, раздвигает их осторожно, сгибает. Найти угол, под которым ты стонешь чаще обычного несложно. Хаджиме уже не просто растягивает — он трахает тебя своими длинными и изящными, слишком умелыми пальцами. А тебе впервые так сильно нравится растяжка. Пальцы так приятно сгибаются внутри, так быстро двигаются, а иногда замедляются. Пальцы второй в такт движениям оглаживают клитор, слегка сжимают. — Почему они у тебя такие длинные? — шипишь ты, кусая губы — Для тебя отращивал, — усмехается Иваизуми и проталкивает пальцы глубже, лишая тебя возможности нормально говорить. Свободной рукой он прижимает одну твою ногу к кровати, не давая закрыться и помешать движениям внутри. — Так вот, как тебе нравится, — елейно тянет Хаджиме тебе на ухо. Ты слишком узкая, слишком чувствительная и податливая. И все это кружит Иваизуми голову. Он смазывает собственный член и наклоняется к твоим губам. Прихватывает их, ласкает языком. — Как ты хочешь? — Нежно и долго. Хаджиме прижимает твои колени к груди, чтобы лишить себя возможных препятствий. Поза делает тебя ещё более открытой и доступной. Он входит плавно, не прерываясь, даже когда ты царапаешь ногтями его предплечья. — Долго? — усмехается он. Бёдра двигаются медленно. Волейболист почти выходит и снова заполняет тебя до конца, каждый раз заставляя ощущать это ярче и ярче, выгибаться и подаваться назад. — В прошлый раз тебя хватило на два захода, — он целует в щеку и смотрит в глаза. Ты завидуешь тому, что Хаджиме может так свободно разговаривать с тобой во время секса, когда сама можешь издать, как правило, только стон или предложение, короткое, и рваное. — Это мало? — шепчешь ты с паузами, тихонько постановывая, когда головка опять утыкается очень глубоко. — Блять, — лицо искажается гримассой удовольствия. — Мне нравится на тебя смотреть, — Иваизуми наклоняется и целует искусанные губы. Он чуть приподнимает твои бёдра, член плавно проскальзывает глубже, чем до этого, вызывая в тебе странные ощущения. Хаджиме, блять, слишком-слишком глубоко внутри, от этого по телу проходятся судороги. — Какая удобная позиция, — говорит с хитрой усмешкой, перебиваясь на судорожное дыхание и глухие стоны. — В тебе так узко, /Т.и/. Волейболист проводит носом от шеи до уха, утыкается в висок. Он увеличивает темп, и ты захлёбываешься в криках, хватаясь за предплечья парня. Твоё тело такое хрупкое, мокрое, горячее, елозит под крепким Иваизуми, что входит раз за разом грубее, от чего глаза закатываются. Амплитуда движений на клиторе увеличивается, и ты обмякаешь на постели, позволяя Хаджиме вколачиваться в подрагивающее тело. — Блять, малыш, ты прекрасна, — рычит он на ухо, и вязкая тёплая сперма разливается между ягодиц.