haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Атсуму и Осаму абсолютно разные. Они предпочитают разный стиль одежды, любят разные цвета, разную еду. Они красят волосы в разные цвета, собираются по-разному построить свою жизнь. И все же, их кое-что объединяет: любовь к спорту, одной девушке и ненависть к тем, кто ее обидит. С самого первого дня в старшей школе братья Мия положили глаз на тебя. Оба. Сразу. Ты же — вовсе их не заметила. Стоит ли говорить, что все твои одноклассницы с ума сходили от зависти, пока самые привлекательные близнецы среди старших школ бегали за тобой повсюду. Да-да, они поступились гордостью и готовы были делать, что угодно, лишь бы ты обратила внимание. Напряжение создавал и факт того, что ни один из них не хотел уступать другому, считая, что тебе подходит лучше именно он. Было ли так на самом деле, ты возможности проверить не имела. Да и не расстраивалась из-за этого. В конце концов, два парня, которые безгранично обожают тебя двадцать четыре часа в сутки, гораздо лучше одного. Но это значило, что завистливых и очень обидных высказываний их фанаток ты получала в два раза больше. — Все в порядке, /Т.и/? — рядом присел Осаму. После школы вы трое часто проводили время на волейбольной площадке недалеко от ваших домов. Близнецы тренировались, и ты, как могла, помогала им в этом. Конечно, поймать дикую подачу или поставить нормальный блок ты не сумела бы, но помочь с пасами или напомнить Атсуму про наколенники — пожалуйста.  — Да, а не должно быть? — улыбнувшись уголками губ, ты повернулась к волейболисту. Осаму всегда смотрел на тебя так, будто ты самое ценное, что есть в его жизни. Самое хрупкое и дорогое. Так же делал его брат. — Ты после уроков странно себя ведёшь, — объяснил он, благодарно принимая бутылку воды, протянутую тобой. — Не разговариваешь особо с нами, не смеёшься. Если это оп… — Нет. Ты знала, о чем хотел спросить Осаму. О фанатках. Он знал, что девушки, особо тронутые, тебя не любили. Но остальные общались с интересом, приветливо. Те, кто хорошо тебя знал, не могли относиться к тебе плохо. А отношения с братьями Мия автоматически сделали поводом для обсуждений, и к концу первого года обучения это переросло в «Саму, наша девочка номер один в Инаризаки!». Говорить о том, что случилось, не хотелось совсем. Во-первых, ты знала, как отреагирует Атсуму. Он на играх-то не переваривал девочек с плакатами в честь него, а уж когда дело касалось тебя — мог заткнуть их морально и физически, если придётся. В отличие, от Осаму, он сдержанностью не отличался. Под конец их тренировки ты с совсем расклеилась, и сказала, что пойдёшь домой пораньше. На настойчивое предложение проводить ты сумела найти отговорку. Короткие объятия, пара нежных поцелуев от Осаму и очередной несдержанный от Атсуму завершили эту прогулку. Ты улыбнулась и помахала им на прощанье. Да, тебе в актерское училище. Разве что самое плохое. — Не представляешь, что случилось, — Атсуму тут же изменился в лице, когда ты скрылась за ближайшим поворотом; его пальцы зло сжали волейбольный мяч. — Этот придурок-первогодка, который все время бегает за /Т.и/, назвал ее нашей подстилкой. — Предлагаю доходчиво объяснить ему его место. Глаза брата недобро сверкнули, Осаму тут же понял, к чему были все твои сегодняшние ужимки. Ты, бесспорно, была сильной и уверенной в отношении ядовитых комментариев. Не так-то просто встречаться сразу с двумя популярными волейболистами, тем более, имеющими успех среди женского пола. Но когда речь заходила о твоих поклонниках… О, они после отказа на выражения и слухи фантазией не скупились.

***

— Ваших рук дело? Ты вылавливаешь этих двоих во время обеда, когда они оба преспокойно поедают приготовленные Осаму бенто. Он, кстати, протягивает тебе третий упакованный обед. И, несмотря на то, что попробовать очередной кулинарный шедевр парня очень хочется, ты сперва желаешь услышать ответ на свой вопрос. — Какое дело? — Осаму смотрит прямо в глаза. — Что бы там ни было, это не мы, — разводит руками Атсуму. Ты цокаешь и закатываешь глаза, скрестив руки на груди. — Почему Хицу с первого курса извинялся передо мной сегодня? — всё-таки садишься за стол и понижаешь громкость вопросов. — Издеваетесь? Я еле убедила его с колен подняться! Что вы ему наговорили? — /Т.и/, — Осаму собирается было успокоить тебя, но его прерывает брат. — Разве ему не за что извиняться? — хмуро говорит он, и ты замечаешь отчетливо сквозящие в голосе стальные нотки. — Да, но… — Тогда прими его извинения. Или не принимай, /Т.и/, — пожимает он плечами. — Но смирись с тем фактом, что мы не позволим кому-то говорить о тебе плохо, — от тона Атсуму по спине мурашки бегут. Он возвращается к еде так, будто сейчас ничего не было. Осаму лишь склоняет голову вбок, соглашаясь с братом. Ты не знаешь, чем заслужила таких заботливых и верных мальчиков. Братья все сделают для тебя, положат целый мир к твоим ногам. Осаму точно, а Атсуму придётся немного повозиться с его радикальными методами. Ты смотришь на них двоих, снова впитывая родные черты лиц и довольные улыбки на лицах обоих. Они самые лучшие в твоей жизни, и делить свою любовь на двоих тебе, пожалуй, несложно.