haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

— /Т.и/, думаю, тебе пора, — хрипло говорит мужчина. Последние несколько минут были буквально лучшими в твоей жизни, потому что целоваться с Иккеем оказалось гораздо приятнее, чем в твоих фантазиях. Пусть это и было фактически невинное прикосновение к губам тренера, продлившееся чуть дольше, только из-за опустившихся на твою талию рук, тебе хватило. Хватит еще на пару ночных забав, когда кусаешь губы и зажимаешь свою руку между ног, мечтая, чтобы его пальцы коснулись тебя также. А может лучше. — Но, — он отстраняется, — я не хочу уходить, — говоришь сбивчиво и смущенно комкаешь в пальцах края темной форменной юбки. Иккей смотрит с легкой ухмылкой. Ему нравится, как одно лишь его присутствие заставляет тебя путаться в мыслях. — Тогда чего ты хочешь? Наверное, это самый смелый поступок, на который ты решишься в своей жизни. Шагнуть вперед и притянуть его ближе, сжимая пальцами широкие плечи. Снова прижаться к сухим губам, провести языком и все же углубить поцелуй, будто это не ты мялась на пороге пару минут назад. Растерявшийся от неожиданной смены твоего настроения Укай сперва опешил, но противостоять желанию притянуть тебя ближе не смог. Ладони мужчины сперва сжимают белую блузку, а потом спускаются ниже, подхватывают за бедра, заставляя тихо охнуть. Ты обвиваешь его за пояс ногами, понимая, что отступать уже нельзя. Слишком далеко ты сегодня зашла, чтобы сдаться, слишком ты его хочешь. Притираешься бедрами к паху тренера, сама краснея от собственных действий. Но слушать, как его дыхание становится тяжелее — неожиданно возбуждает тебя. Укай опускает тебя на постель осторожно, словно самую большую драгоценность. И это действительно забавно, как вся твоя уверенность спадает, стоит ему нависнуть сверху, пройтись жадным взглядом по твоему телу, все еще скрытому одеждой. Мужчина убирает за ухо прядь твоих волос и наклоняется за очередным легким поцелуем. Вся дерзость, вся решительность исчезает, остаешься только ты — его милая и застенчивая /Т.и/. Мужчина избавляется сначала от юбки, не забывая грубыми пальцами мягко очертить контур тут же сведенных в смущении ног. Ты бы предпочла заниматься этим при выключенном свете, но за окном день, а перед тобой Иккей, которому совершенно точно можно доверить себя в любом виде. Колено мужчины вжимается между твоих бедер, несильно прижимается к промежности, но ты все равно закусываешь губу и силишься отодвинуться. Он прокладывает дорожку из поцелуев по твоей щеке вниз, задерживаясь на шее, слушая рваные вздохи. Застонать в голос — это слишком. Потерявшись в горячих прикосновениях Укая, ты пропускаешь момент, когда его пальцы расправляются с последней пуговицей на блузке. Мужчина ведет ладонью по поджавшемуся животу, поднимается вверх, осторожно касаясь скрытой лифчиком груди. Это так чертовски сильно возбуждает — раздевать тебя медленно, словно разворачивать подарок. — Я чувствую, как ты мокнешь, — его низкий глубокий голос звучит над ухом, будто из другой вселенной. Ты могла только мечтать об этом. Тренер, больше не медля, спускается вниз к самому главному. Руки дразнящее гладят внутреннюю сторону бедра, распаляя твое желание. Он подцепляет трусики пальцами и стягивает их окончательно. Ты чувствуешь, как прохладный воздух комнаты касается влажных губ, а ему на смену приходит горячее дыхание Иккея. Вздрогнув, ты все еще предпринимаешь попытку закрыться. Как же это смущает, когда он поднимает лукавый взгляд, будучи между твоих разведенных ног. Закусив губу, ты отворачиваешься. Мужчина опускает твои ноги себе на плечи, придвигаясь так близко, что у тебя воздух в легких сжимается. Прислушиваясь к собственному сердцебиению, ты стараешься отвлечься, но скользнувший между складочек язык Укая не оставляет шансов на нормальное соображение. Ты выгибаешься и зажимаешь рот ладонью. Широко распахнув глаза, смотришь вниз и сталкиваешься с удивленным лицом тренера. — Я только начал, милая, — усмехнувшись, он успокаивающе гладит твои бедра, все еще придерживая их, — не дергайся так. Весь мир сжимается лишь до ощущения умелого рта между твоих ног. Ты уверенна, он прекрасно понимает, как такие действия влияют на тебя, поэтому доводит специально. Язык погружается глубже, проникает в тебя, и это тот самый момент, когда перед глазами звезды мерцают, выбивая тебя из реальности. Ты стискиваешь простынь, не в силах сдержать громкий мелодичный стон — Иккей жил в ожидании этого томного звука. Он поднимается выше, чуть склоняя голову вбок. Чувствительный клитор мужчина ласкает в разных направлениях, по изменениям в твоем голосе понимая, как и где тебе приятнее всего. И, черт, спустя пару минут таких поисков он находит идеальное направление — ты прогибаешься в пояснице, прижимаясь бедрами к его лицу. Мужчина повторяет движение снова и снова, слушая, как тебя ломает в предоргазменном удовольствии. Руки отпускают бедра и находят твои сжатые в кулаки ладони. Пальцы мягко гладят костяшки, прося разжать ткань под собой. Он переплетает ваши пальцы, не останавливаясь даже при этом. Ноги ощутимо дрожат, и ты чувствуешь, как собственные соки сбегают вниз по ягодицам. Этот мужчина не представляет, какой эффект производит на тебя. — Укай-сан, Укай-сан, — зовешь, теряясь в накатывающем удовольствии. Ты вскрикиваешь громко, впервые в жизни кончая так бурно и резко, что даже в глазах темнеет. Иккей тихо смеется между твоих ног, но движения не прекращает, пока ты не начинаешь дрожать от вновь зарождающегося желания. Он отпускает твои руки и поднимается выше, мажет вязким поцелуем по твоим губам, даёт попробовать саму себя. — Укай-сан, — шепчешь, запуская пальцы в короткие волосы мужчины, — хочу Вас. Очередь тренера замирать от услышанного. Его /Т.и/. Его тихая и скромная /Т.и/ сейчас просит ей вставить, делая это в своём вежливом, формальном образе. Иккей сглатывает в предвкушении, но кивает, не зная, что и ответить. Ты призывно разводишь ноги, пока мужчина перед тобой снимает футболку и спортивные штаны. Так хочется уже провести ладонями по его телу. Для своих лет Укай в очень хорошей форме. Он по-прежнему не оставляет спорт, и потому касаться пальцами очертаний пресса и смотреть на перекатывающиеся по рукам мышцы — сплошное удовольствие. Осмелев, ты снова тянешься поцеловать тренера, но под его жарким напором сдаёшься, лишь отвечая. — Ты уверенна, /Т.и/? — когда набухшая головка лишь проскальзывает между губ и прижимается к входу, ты замираешь, сжимаясь. Мужчина ждёт явного ответа, но будучи слишком смущенной, ты только киваешь. Он входит плавно, но довольно быстро, не обращая внимания на впивающиеся в его спину ногти. Твоё шумное дыхание бьет по вискам, а теснота и жар внутри сводят Укая с ума. Так хочется разложить тебя в позе пооткровеннее и начать трахать прямо сейчас. Но он не должен. — В тебе так хорошо, — шепчет Иккей в миллиметрах от твоих губ. В подтверждение своим словам он сильнее вжимается бёдрами, с наслаждением слушая твой тихий писк. Тренер возобновляет движения уже через несколько секунд. Они медленные и отчетливые, словно по расписанию — ты с уверенностью можешь предсказать каждую фрикцию. Его член так хорошо подходит тебе по размеру, заполняет идеально и глубоко, до приглушённых вскриков и отдающегося сладкой болью натяжения. Привычный для него темп превращает тебя в хнычущее безумие. Царапая спину тренера и срывая голос, ты вязнешь в тягучем, как патока удовольствии. Глаза закатываются, и каждый раз, когда он пахом прижимается к клитору, ты задыхаешься. Видеть болезненную истому желания на твоём лице — непередаваемо. Атлетическая выносливость мужчины загоняет неподготовленную тебя за пару минут. — Укай-сан! — взвизгиваешь, стоит мужчине протолкнуть член поглубже. — Мягче, прошу, — смахивая застывшие на глазах слезы, говоришь ты. Иккей извиняется поцелуями, прикосновениями ладоней. Как он мог забыть, что ты такая хрупкая и нежная в его сильных руках. Каждое последующее движение наполнено тихим обожанием, член практически не покидает тебя, отираясь о чувствительные, судорожно сжимающиеся стенки влагалища. Ты откидываешь голову, вжимаясь в подушки затылком, повторяя его имя.  — Сэнсэй! — ты не представляешь, как его вставляет с этих слов. Смоченные пальцы Укая касаются также мягко, выводят неспешные круги на клиторе. У тебя пальцы на ногах поджимаются, и дрожь прокатывается по позвоночнику. Мужчина накрывает твои губы в тот самый момент, когда неконтролируемой силы оргазм сковывает все тело. Оставляя последние, яркие полосы, ты дрожишь под ним, пытаясь восстановить дыхание. Краснеешь ещё сильнее, понимая, как сильно сжимаешь его подрагивающий член внутри, шумно сглатываешь, когда теплая сперма наполняет тебя. — Черт возьми, /Т.и/, — уткнувшись лбом в твое плечо, загнанно выдыхает Иккей. — С годовщиной, любимый, — ты расплываешься в улыбке, зарываясь пальцами в седые волосы. Тихий смех Укая касается твоей кожи, он опускается рядом на постели, прижимая тебя ближе. Наигранные ужимки девственницы пропадают, ты ведешь пальцами по его лицу и качаешь головой, избавляясь от надоевшего лифчика. — Я обожаю тебя, — шепчет тренер, и у тебя сердце сводит от того количества любви, что сияет в его глазах. Укай старше тебя практически на пятьдесят лет, но ты ни с кем прежде не чувствовала себя так хорошо, как с ним. От Иккея веет зрелостью и опытом, тебя ведет от этого. Он всегда знает, что сказать и как лучше сделать. Вспыльчивый нрав любимого совершенно не напрягает, с тобой он превращается в самого заботливого мужчину на свете. Тебе нравится смотреть, как он тренирует детей на спортивной площадке и как готовит кофе на двоих по утрам, пока ты нежишься в постели. Ошарашенный взгляд его внука, который узнал про ваши отношения, до сих пор заставляет тихо хихикать. — Я тебя тоже, — ведешь пальчиком по его груди, посмеиваясь, — даже когда ты просишь меня притвориться застенчивой студенткой. Иккей вспыхивает, что-то тихо бурча. Ты больше не сдерживаешься и смеешься в голос, потому что характер, отыгранный тобой в постели и реальная версия отличаются. Именно это и понравилось Укаю в вашу первую встречу — уверенность, гордый нрав. До сих пор, когда его внук подшучивает над возрастом старика, тот с хитрой ухмылкой заявляет, что Кейшину и в его-то годы такая, как ты, не светит. — Не надо стыдить меня за фантазии, — кряхтит тренер, и ты звонко чмокаешь его в щеку. — Я же не сказала, что мне не понравилось, — хлопая длинными ресницами и невинно глядя него, продолжаешь ты с придыханием, — сэнсэй. Укай позже спросит, где ты взяла форму. — Твою мать, /Т.и/, ты заслуживаешь Оскар, — сильные руки мужчины вновь подминают тебя под его тело, пока ты ойкаешь тихо, расплываясь в улыбке.