haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Лев просто не может поверить своему везению. Сестра капитана Некомы сидит у него на коленях, плавно касается пальцами напряженных плеч и снисходительно улыбается. Тецуро открутит ему голову, но ты слишком красивая и милая, чтобы не попытаться. Хайба очень удивился, когда ты, вообще, согласилась с ним встречаться. То есть, он ожидал чего угодно — усмешки, прямого отказа или грубого посыла на три буквы, но никак не пришедшего на телефон уведомления: «в субботу. зайди за мной в одиннадцать». Вы с Тецуро одногодки, и для кохаев, как Лев, в принципе, странно приглашать на свидания своих сэмпаев. Но волейболист был буквально сражён наповал, когда ты впервые зашла к брату во время тренировки. Эта походка, эта улыбка, изящные движения рук и окутывающая тебя аура решительности…Хайба не заметил, как в лицо ему прилетел мяч от Яку. Ты лишь посмеялась, но не было в твоем голосе ядовитых ноток, и это его зацепило. Лев так и пялился тебе вслед, даже когда рядом с Тецуро уже зияла пустота. Струящийся аромат твоих духов навсегда привязался к парню. «— Не пялься на /Т.и/, — нахмурившись, предупредил капитан». А в голове так и звучало «/Т.и/.../Т.и/, вот, как тебя зовут». Ты первая в жизни Льва, про кого он действительно может сказать — люблю. Не то чтобы у него было много девушек, но уж любовь от симпатии Хайба сможет отличить. И с тех пор, как ты впервые появилась перед ним с такой же радушной улыбкой за пределами школы, волейболист понял, что попал. Он также понял, что хочет сделать все правильно, без спешки. Лев боится упустить моменты, которые может провести с тобой. — Все хорошо? — ты кладёшь ладони на его щеки, вглядываясь в задумчивое лицо парня. — Да, — он тут же кивает, натягивая улыбку, — да, конечно! — Лев, — голос чуть строже нужного, но все же внимание парня он привлекает, — если ты хочешь поговорить о чём-то, я всегда выслушаю тебя. Волейболист все же опускает взгляд. Его ладони мягко сжимают твои бедра. Он делает глубокий вдох и решает поделиться не дающими покоя мыслями: — До нашей встречи я даже не думал, что могу любить так, ну, понимаете, по-настоящему. То есть, я знал, что любовь существует и все такое. Черт, /Т.и/-сан, эта тема очень неловкая! — Лев нервно приподнимает уголки губ, и ты чувствуешь, как сама улыбаешься. — Я очень хочу, чтобы Вам все нравилось, но потом понимаю, как, наверное, это странно — встречаться с парнем на три года младше себя. У Вас больше опыта и Вы… Вы такая уверенная и красивая, и я не могу, когда вижу Вас где-то, — он говорит так быстро, что ты едва ли успеваешь за потоком мыслей, — у меня сердце замирает. Я очень боюсь, что недостаточно хорош для такой девушки, как Вы, /Т.и/-сан. Ты мягко убираешь серые пряди с его лба, очерчиваешь контур лица и наклоняешься ближе, нежным поцелуем касаясь искусанных губ волейболиста. Лев замирает, затаивает дыхание и медленно умирает внутри. Он каждый раз сходит с ума, когда ты сама проявляешь инициативу, а это происходит довольно часто. Ты просто не можешь позволить себе упустить возможность полюбоваться смущенным лицом кохая. — Выдыхай, — отстраняешься с тихим смешком, касаешься губами его щеки. Лев сглатывает с трудом и старается не смотреть на тебя. Он поверить не может, что у него встало от одного поцелуя. Вы, конечно, и до этого провели не меньше получаса в объятиях друг друга, но дальше не заходили никогда. И теперь при любом неаккуратном движении ты можешь узнать о внезапно появившейся проблеме. Хайба уже говорил тебе, что не хочет спешить касательно постели, но никто не запрещал ему испытывать естественное желание при таких действиях со стороны любимой девушки. — Нам необязательно заниматься сексом, — прижавшись своей щекой к его, ты горячим дыханием опаляешь кожу покрасневшего уха. — Но я все еще могу помочь тебе с этой проблемой, — одна твоя рука спускается вниз и сквозь домашние штаны сжимает твердеющий член. — /Т.и/-сан… Тебе нравится, когда он добавляет формальное обращение конкретно к имени. Потому что «Куроо-саном» зовёт твоего брата. — Я уважаю любое твоё желание и не буду ничего делать, если ты не хочешь, — нежные поцелуи остаются на скуле постепенно плавящегося Льва. — Только скажи, — прихватываешь губами мочку, чувствуя, как волейболист напрягся, — солнце, используй слова. — Я хочу, /Т.и/-сан, очень, — из последних сил лепечет Хайба, помогая тебе снять штаны с бельём. Ты впервые видишь его член, и представшая глазам картина явно не разочаровывает. Коротко пробежавшись кончиками пальцев по всей длине, ты ловишь реакцию парня, отмечая умилительно красное лицо. Лев просто прекрасен в своём желании. На его глазах ты устраиваешь целый спектакль, проходясь языком по собственной ладони вверх и вниз, вынуждая Хайбу представить на её место нечто другое. — Все в порядке? Если тебе будет неприятно, скажи мне, — он лишь кивает. Обернув влажную ладонь вокруг напряжённого ствола, ты делаешь пробное движение, неожиданно добиваясь первого стона. Негромкого, но довольно горячего, чтобы заставить тебя продолжить. Лев как-то говорил, что у него никого не было. И осознание стать для него первой, пусть сперва только так, захватывает тебя. Придвинувшись ближе к парню, оставляя член между пышущих жаром двух тел, ты второй рукой приподнимаешь его за подбородок. Взгляду открывается бледная шея, её так и хочется запятнать багровыми следами, но это будет явно не сейчас и не сегодня. Ты никогда не станешь торопить Льва, если он не готов. Волейболист итак постепенно открывается тебе с новых сторон. Ведёшь губами по коже, оставляя влажные следы, несильно прихватываешь зубами дрогнувший кадык. Парень рвано выдыхает, подаваясь бёдрами ближе, и ты делаешь пометки на будущее. Он сжимает ладони в кулаки, кусает губы. — Выглядишь так горячо, — ты шепчешь с придыханием, резче опуская ладонь. Лев зажмуривается и не может сдержать стоны. Слишком хорошо кольцо твоих пальцев ощущается на влажном теплом члене, слишком хорошо его сжимают. Волейболисту не с чем сравнивать, кроме собственной руки, но, черт возьми, какая же большая разница. У него сводит в паху, а ты будто специально отстраняешься от его шеи, желая наблюдать за результатом своих действий. Хайба тихо всхлипывает, когда ты большим пальцем потираешь уздечку, его пальцы вцепляются в твоё запястье. — /Т.и/-сан, /Т.и/-сан! — мотая головой повторяет он, продолжая вскидывать бедра навстречу двигающейся ладони. — Неприятно? Мне перестать? — спрашиваешь обеспокоено, видя, как его брови сходятся домиком. Последнее, чего Лев хочет, чтобы ты перестала. У него перед глазами уже звезды мерцают, до безумия хочется сжать бедра, но ты не позволишь. — Нет-нет-нет, только не останавливайтесь… Хлюпающие из-за выделяющейся смазки звуки смущают и без того красного Льва. Ты подаёшься вперед, вовлекая его в нежный, чувственный поцелуй. Хайба даже ответить нормально не может — он тает под тобой, бесстыдно толкаясь в ладонь. Какой же он притягательный, такой хороший и искренний. Ты чувствуешь, как неотвратимо мокнет собственное белье, желание скапливается внизу живота, но дальше вы не зайдёте, пока оба не будете готовы. — /Т.и/! — он опускает формальности, когда белые капли пачкают твою руку и его собственный живот. Волейболист восстанавливает дыхание и поднимает на тебя такой чистый взгляд. Ты говоришь, что любишь его, честно, имеешь это ввиду. И Лев моргает удивлённо, а на губах появляется улыбка — самым правильным решением кажется заключить его в объятия сию же секунду. Он очень тёплый и тактильный, ему нравится прижимать тебя ближе, особенно в такие интимные моменты. Нравится утыкаться лбом в твоё плечо и шептать всякие милые глупости, пока ты медленно гладишь его по голове, называя самым лучшим. Тецуро бы поспорил насчёт этого, а Кенма и подавно, но все же Хайба — твой. — Не говорите Куроо-сану, — ты громко смеёшься в ответ на это, представляя лицо брата. И уверенно киваешь, обещая молчать до последнего.