haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

— О да, — новый стон удовольствия слетает с твоих губ, ты откидываешь голову, — да, та-ам, Тоши. Ушиджима выглядит как всегда непоколебимо, пока ты елозишь по всей постели, млея от его прикосновений. Возвышаясь над тобой в самом конце кровати, Вакатоши мягко разминает своими пальцами твои уставшие ноги. Беременность ни разу не радует последний триместр. Все, что ты испытываешь: усталость, боль в спине и постоянные отеки. Это раздражает до ужаса, а еще тот факт, что твоя массажистка внезапно заболела за час до сеанса. Как идеальный муж и будущий заботливый отец, Ушиджима сразу же вызвался помочь. Он солжет, если скажет, что беременность не сделала тебя еще привлекательнее. Тело приобрело плавные, приятные глазу изгибы, а увеличившаяся грудь, вообще, не покидает мысли волейболиста. Вакатоши каждый день просыпается со стояком, будто он не взрослый мужчина, а пятнадцатилетний сопляк с играющими гормонами. Приходится довольствоваться рукой под холодным душем, снова и снова представляя тебя, так осторожно накрывающую ладонями свой живот. Ушиджима считает себя конченым извращенцем, но он готов вечно дрочить на тебя такую. Наверное, на тебя так влияет гормональная перестройка, но в последнее время секса хочется все больше. В первом триместре ты, вообще, избегала мужа, хотя он и не настаивал, потакая любым желаниям и просьбам. Вакатоши, вообще, обожает тебя, он сделает, что попросишь. Ближе к шестому желание вернулось, а на восьмом ты почти с ума начала сходить, так еще и команда Ушиджимы влетела на полный матчей месяц. Ты выть готова от неудовлетворения. Вибратор надоел, пальцами неудобно, огромный живот мешает сделать что-либо. — То-оши, — зовешь мужа негромко, растягивая гласные. Пальцами второй ноги ты осторожно касаешься его груди, ведешь вниз, ловя на себе голодный взгляд Вакатоши. Тебе хочется, что пиздец. Мужчина знает об этом, он сам себя еле в руках держит, его терпение заслуживает высшей похвалы. Однако чем больше становится твой живот, тем сильнее Ушиджима боится навредить ребенку. Не спасают ни твои уговоры, ни слова врача, ни даже статьи и видео, что ты скидываешь ему в мессенджерах, лишь бы заполучить этот член. Нервы уже настолько не выдерживают, тебе порой рыдать хочется. Он замирает напряжено, чувствуя коснувшуюся паха ступню. Ты давишь несильно, потираешь, зная, что сейчас его завести проще простого, и вряд ли у мужчины будет возможность снова сбежать в ванную. Хотя такой вариант все же рассматривается, но тогда ты планируешь просто обидеться на не исполняющего свой супружеский долг мужа. Восемь недель без секса — откровенная провокация твоей выдержки. Если Ушиджима может спокойно подрочить себе, то тебе для этого придется извернуться в позу поизъебистее тех, что делаешь на занятиях йогой. — /Т.и/, — Вакатоши звучит строго, намекая, чтобы ты остановилась. Но куда там, если белье намокло, пока мужчина чувственно массировал твои ноги, делая это до безумия сосредоточенно и вожделенно. От удовольствия, расходящегося по телу, ты могла кончить еще во время этого массажа, настолько сильно хотелось каких-либо активных действий от мужа. В свое оправдание Ушиджима, пожалуй, скажет, что ему слишком нравится трогать и целовать тебя, он очень тактильный наедине, тем более, сейчас. Ты не можешь перестать игриво водить пальчиками по очертаниям твердеющего члена. — Перестань, — предупреждает мужчина, а ты только мокнешь сильнее от этого глубокого баритона. — Я так тебя хочу, — выходит куда более слезливо, чем ты ожидала, но это неважно, — очень хочу. Потому что слова, кажется, работают. Вакатоши перехватывает твою ногу за щиколотку и касается губами лодыжки, медленно прокладывая дорожку поцелуев до колена. У тебя дыхание перехватывает, когда он доходит до внутренней стороны бедра, мягко ведет носом, не забывая ласкать кожу ртом. С поясом короткого халата Ушиджима справляется быстро, и из него ты выпутываешься уже сама, не желая прерывать мужа. Наконец-то, сейчас получишь желаемое. В предвкушении откидываешь голову назад, и только потом понимаешь, что он, видимо, снова решает отстреляться ртом и пальцами. Запустив пальцы в темные короткие волосы, ты тянешь мужчину выше, заставляя нависнуть над собой, упереться ладонями в матрас. Животное возбуждение выплескивается в кровь, ты чувствуешь себя такой беззащитной под его крепким телом, и это ощущение попадет прямо в цель, дрожью отдается в конечностях. Ты кладешь вторую ладонь на его щеку, мягко оглаживая скулу. Оливковые глаза внимательно смотрят на тебя, и Вакатоши с удовольствием вернется к своему прежнему занятию, но ты не позволишь. — Когда я говорю, что хочу тебя, — твои руки соскальзывают по плечам вниз, ложатся на крепкую грудь, — я имею в виду, что хочу быть оттраханной до беспамятства, Тоши, — он сглатывает тяжко, едва ли справляясь с желанием отодрать тебя, как до беременности, — хочу твой член и поглубже, дорогой. Ушиджиме всегда нравилось, как в тебе сочетается не сочетаемое, как в один момент ты вся такая милая, просто ангел, а потом отсасываешь ему в пустой раздевалке после матча. От твоих слов у него голова кружится, в глазах нет ничего кроме пелены желания. Твои проворные ладони давно забрались под резинку домашних штанов, сжали возбужденный член, дразня. Вакатоши перехватывает обе руки за запястья, отстраняя от себя и сжимая над твоей головой. От превосходства чужого тела тебя торкает до неприличия. Поцелуй выходит очень жарким и чувственным, таким, как ты мечтала. — Перевернись, — хрипло просит он. Ты с удовольствием устраиваешься в коленно-локтевой, соблазнительно прогибаясь в пояснице и призывно разводя ноги шире. Для удобства подпихиваешь подушку под грудь, приподнимая зад выше. Вакатоши скидывает свою футболку и избавляется от надоевших штанов. Ты не можешь удержаться и оборачиваешься, наслаждаясь видом мускулистого тела. Еле сглатываешь скопившуюся во рту слюну, и вздрагиваешь от неожиданности, когда горячие ладони, наконец, опускаются туда, где должны быть всегда — на твои бедра. Сперва тебя касаются пальцы, Ушиджима всегда следит за тем, чтобы ты была достаточно возбуждена, чтобы принять его. Он обязательно добавит смазки или поработает языком, только бы не причинить неприятные ощущения. Такая забота тебя умиляет, но эти прикосновения сейчас, ох, блять. Он проталкивает пальцы глубже, одновременно мягко касаясь клитора. Ты сжимаешь подушку, кусая наволочку. Черт, что же он делает. Несколько неосторожных, быстрых движений, и он сгибает пальцы, случайно задевая чувствительную точку внутри. Тебе много не требуется, чтобы кончить от минимальных касаний. — Ты стала такой чувствительной, — мечтательно говорит Вакатоши, целуя ямочку на пояснице. Когда налившаяся головка мягко проскальзывает внутрь, ты слышишь, насколько сильно все внизу хлюпает. Ушиджима мягко входит до конца, шумно выдыхая. Ты растекаешься по постели, прижимаясь ягодицами к паху. Как же приятно долгожданное чувство наполненности, отвыкшие от такого растяжения стеночки чуть саднит. Всхлипнув, подаешься вперед и возвращаешься обратно, намекая ему, что можно двигаться. Вакатоши дважды повторять не надо. Первые его движения плавные и полные осторожности. Пальцы мягко гладят тонкую кожу на твоем животе, вызывая мурашки по всему телу. Ты уже не можешь сдержать стоны, да и не собираешься. Член так хорошо ощущается внутри. Мужчина выходит почти до конца и заново насаживает на себя, каждый раз заставляя прочувствовать, как головка раскрывает сжимающиеся мышцы. Ты дышишь часто, кусаешь губы и хочешь опустить одну руку вниз, чтобы помочь себе, но пальцы Ушиджимы делают это раньше. Замерев с тихим вскриком на языке, ты невольно сжимаешь бедра, но это нисколько не мешает его руке. — Подожди, — сбивчиво шепчешь, пытаясь остановить мужа и продлить момент удовольствия, — нет-нет-нет, я сейчас… Тоши! — Мне действительно стоило взять тебя раньше, — его слова и нежные прикосновения рук отдаются томительным чувством внизу. Ты кончаешь во второй раз, так сильно сжимаясь на члене Ушиджимы, что ему приходится остановиться. Блять, да что же он делает. У тебя дрожат ноги, живот тянет вниз, спина прогибается. Возбуждение покалывает нервы, пока ты медленно осознаешь, что он снова начал двигаться. Оставаться на месте, когда тебя раз за разом доводят до оргазма медленными, неторопливыми толчками, очень сложно. Вакатоши приходится пробиваться сквозь судорожно сокращающиеся стеночки, и ты уже не просто стонешь — кричишь. — Милая, ты опять? — в его голосе нет никакой издевки, а ты лишь быстро киваешь, чувствуя очередную приближающуюся разрядку. Мужчина просто обожает, когда тебя трясет от удовольствия на его члене, это едва ли не самый соблазнительный вид в его жизни. Беременность сделала тебя такой податливой и отзывчивой к любым его ласкам. Набухший клитор за пару касаний становится очень чувствительным, и Ушиджима старается делать все неторопливо и осторожно, чтобы теплящееся удовольствие не превратилось в боль. Ты чувствуешь, как его движения становятся более беспорядочными, хаотичными. Вакатоши мягко растирает комочек нервов, последний раз толкаясь в тебя и пачкая спермой поясницу с низким рыком. Тебе нужно лишь еще несколько секунд, чтобы вцепиться в его запястье и уткнуться лицом в подушку, заглушая громкий вскрик. Ушиджима собственной футболкой стирает с тебя белесые пятна и ложится рядом, пока ты устраиваешься на груди мужа. Оказалось, кстати, что он гораздо удобнее подушки для беременных. Ты утыкаешься носом в его крепкую шею, водя ладонью в районе солнечного сплетения. Вакатоши, однако, обвивает пальцами твое запястье, и подносит руку к губам, мягко зацеловывая внутреннюю сторону и каждый пальчик. Улыбнувшись, ты второй рукой накрываешь живот и чувствуешь, как толкается малыш. Он делает это не так часто, видимо, пошел характером в спокойного папу. — Я надеюсь, тебе хватит двадцати минут? — На что? — мужчина заправляет твои волосы за ушко, второй рукой мягко обвивая за талию. — Ты же не думаешь, что после двухмесячного перерыва я так просто отстану?