haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Бокуто в ярости, и ты это знаешь. Ты этого добивалась, очень долго и старательно действовала волейболисту на нервы, непринужденно болтая с другими альфами. Твои феромоны он чуял за километры, и скрипя зубами, в очередной раз шёл оттаскивать липнущих к тебе парней. Если бы ты только знала, в каких подробностях Котаро мог представить, что они хотят с тобой сделать, ты бы краснела неделю. И все же чувствовать его ревность тебе нравилось. Нравится и сейчас, когда парень смотрит недовольно с высоты своего роста, заставляет чувствовать себя невероятно маленькой и хрупкой перед ним. Оставшись, наконец, одни дома у Бокуто, вы все же можете поговорить о произошедшем. Ты не упускаешь возможность напомнить ему о данном обещании. В глазах альфы сразу же всколыхивается знакомое пламя, ты сглатываешь, предвкушая дальнейшее развитие событий. — Раздевайся и на колени, — слова Бокуто отдаются томительным желанием внизу живота. Легкое платье ты складываешь на стул, сверху аккуратно опускаешь белье. Вы ещё ничего не сделали, а ты уже чувствуешь себя возбужденной до предела. Собственная нагота в тот момент, когда альфа полностью одет, смущает, но добавляет остроты. Жадный взгляд Котаро не покидает твоё тело, он осмотрел тебя со всех сторон, и уже давно разложил в своей фантазии. Колени неприятно упираются в деревянные доски паркета, но ты молчишь. Чуть морщишься, не проронив ни слова, и ждёшь дальнейших указаний. Это не те милые, жаркие занятия любовью, когда Бокуто зацеловывает каждый сантиметр твоего тела, это — жесткий секс без права голоса, на который ты активно нарывалась. Прежде чем ты успеваешь протянуть руки к его ширинке, пальцы Котаро вплетаются в твои волосы и тянут назад, заставляя запрокинуть голову. — В последние дни ты вела себя как настоящая шлюха, /Т.и/, — мягко начинает он, однако, ты понимаешь, что за ласковым тоном не скрывается ничего хорошего. — Вешалась на других альф, забалтывала их, расписывая свои самые смелые фантазии. Но сейчас с тем же рвением будешь давиться моим членом. Ты киваешь согласно, облизываешь губы. Именно это ты и мечтала получить всю неделю. Напор и выдержка Бокуто в постели всегда поражают, он в течку-то загоняет тебя, не выпуская из кровати сутками, что уж говорить об остальном времени. Котаро проводит головкой члена по твоим губам, пачкает их в смазке, и только потом разрешает продолжить. Но даже сейчас ты, игриво сверкая глазами, лишь улыбаешься, не позволяя ему проникнуть в рот. — Веди себя хорошо, — пальцы альфы давят на челюсть, приходится разомкнуть зубы. Плавно двигая головой, вбирая его до половины и с пошлым чмоком выпуская обратно, ты плотнее сжимаешь губы. Бокуто явно наслаждается ситуацией, член становится тверже с каждой секундой, и ты мокнешь только от представления, как он будет ощущаться внутри, как растянет до болезненного натяжения, как заставит кричать. За своими мыслями ты не замечаешь, что по привычке подносишь руку к мошонке, чтобы быстрее довести его до разрядки. — Если ты без разрешения будешь прикасаться ко мне или к себе, я не позволю тебе кончить. Я воспользуюсь тобой столько раз, сколько мне захочется, — ты уже хочешь потрогать себя, — а потом оставлю плакать от неудовлетворения и буду смотреть, как моя сперма вытекает из тебя. Бокуто знает, что его слова влияют на тебя и твоё возбуждение. Любая пошлая фраза, произнесённая им, способна завести тебя в одно мгновение. Ты сжимаешь бёдра, пытаясь хоть как-то ослабить скопившееся между ног напряжение. Ты снова вбираешь его в рот, ритмично покачивая головой. Обводишь языком головку, помогая себе, и даже не решаешься поднять взгляд. — И это все? — Бокуто сжимает твои волосы, насаживает до самого конца. — Уже больше похоже на правду, — одобрительно хмыкает волейболист, вгоняя член глубже и упираясь головкой в стенку горла. В легких горит от недостатка кислорода. Как бы ты не старалась держать дыхание, член у альфы немаленький. Он знает, видит, как дрожат вкладные ресницы, чувствует, как напряжено мокрое и горячее нутро твоего рта, но не останавливается. Бокуто обожает трахать тебя в глотку, ощущать эти спазмы вокруг чувствительной головки, слышать, как ты закашливаешься, но покорно принимаешь и даже не пытаешься его оттолкнуть. — Не вздумай хоть каплю проронить, — глухо стонет он, запрокидывая голову, когда вязкая жидкость наполняет твой рот. Ты послушно сглатываешь, ещё раз проводишь языком по его члену, собирая остатки смазки и размазанную слюну. Демонстративно приоткрываешь рот, показывая — ничего не осталось. Котаро приподнимает твоё лицо за подбородок, осматривает результаты своей работы — припухшие губы, влажные глаза, чуть покрасневшие щеки. — На кровать. Котаро сам раздевается, не забывая сказать тебе, какую позицию нужно выбрать. Ты устраиваешься на мягком одеяле и шире разводишь ноги, позволяя ему рассматривать тебя столько, сколько альфе вздумается. — Моя развратная омега, — волейболист устраивается между раскрытых бёдер. — С тебя течёт так, что уже все одеяло мокрое, — Бокуто усмехается хрипло, замечая, как смазка сбегает вниз по ягодицам. В течку все гораздо обильнее, постельное белье приходится, вообще, снимать. Но и сейчас ты не можешь остановить сковавшее тело возбуждение, заставляющее так бесстыдно мокнуть под взглядом своего альфы. — Пожалуйста, — ты разводишь ноги шире, вызывая у парня почти животный оскал. — Пальцы. Хочу твои пальцы. Он подносит пальцы к твоим губам, намекая облизать. Ты выполняешь просьбу тут же, даже не задумываясь, на автомате вбираешь их глубже, обводишь языком костяшки. Бокуто наблюдает за всем с типичной ухмылкой и резко убирает руку. Ты успеваешь только вздох сделать, а пальцы уже пробегаются между влажных складок и обводят клитор. Бёдра дёргаются вверх, желая продолжения, но Котаро перехватывает их. Сильная ладонь альфы прижимает тебя к постели, губы мягко касаются покрасневшего колена. Такой контраст его действий вызывает у тебя задушенный всхлип, а отсутствие действий внизу — едва ли не слезы. Очень хочется ощутить больше, но лишившись возможности двигать нижней частью тела, тебе остаётся только принимать все, что он собирается сделать. — Бо, ну, пожалуйста, — протягиваешь ладонь, касаясь его предплечья. Только после неожиданного ощутимого шлепка чуть ниже клитора ты понимаешь, где ошиблась, и быстро убираешь руку. Бокуто даже не поднимает взгляд. Его пальцы не проникают даже на миллиметр, вместо этого он мягко касается ими клитора. Ты кричать готова, только чтобы он сделал уже хоть что-нибудь, хоть как-то облегчил это невыносимое тянущее чувство в паху. Альфа, кажется, ни в какую не хочет прикасаться к тебе так, как ты этого желаешь. Вместо возможных своих действий Бокуто потирает пальцами горошинку клитора, чтобы ты чувствовала, но кончить все равно не могла. Слишком невесомые прикосновения внизу, слишком гадкая улыбка на его лице. Волейболист доводит тебя до безумия, заставляя хныкать от невозможности ощутить хоть какое-то облегчение. — Да твою же ма-ать, — ты откидываешь голову, вцепляясь в одеяло под собой, — прошу, Бо! Ещё один шлепок по бедру за неосторожно сказанные слова, и Котаро без предупреждения вводит два пальца внутрь. Ты кричишь от охватившего тела удовольствия, когда он также неожиданно разводит их внутри, проталкивает глубже, ритмично сгибая и потирая чувствительную точку. Большой палец прижимается к клитору, находя тот самый, нужный тебе для оргазма, темп. Ты извиваешься на постели и в очередной раз оказываешься лишена удовольствия. — Нет, милый, — приподнимаешь голову, стараясь встретиться с ним взглядом. — Нет, пожалуйста, мне нужно кончить, Бо, прошу. Котаро не отвечает, собирая смазку со своих пальцев языком. Ты бы предпочла, чтобы он также коснулся в другом месте. Но альфа уже нависает над тобой, шире разводит твои ноги, притирается твёрдым членом к истекающему лону. Головка обводит клитор, ты закусываешь губу, чувствуя, что можешь кончить лишь от этого. Бокуто это знает и повторяет своё движение, прежде чем наклониться ближе. — Ты заслужила? — прямой вопрос, ответ на который ты знала ещё в самом начале. — Да, — Котаро смеётся, слыша столько уверенность в твоих словах. Два его пальца ничто по сравнению с огромным членом, резко ворвавшимся в тебя. Глаза закатываются, когда головка упирается так глубоко, что поначалу это даже неприятно. Здравый смысл медленно исчезает, потому что Бокуто и не думает останавливаться. Он подхватывает тебя под коленями, ритмично работает бёдрами, смотря на то, как ты теряешь контроль над собственным телом. — Ты этого хотела? Пошире раздвинуть ноги и быть оттраханной как последняя блядь? — одна из его рук обхватывает твою шею, но не давит. — Как же ты течёшь на моем члене, /Т.и/, такая узкая, — Бокуто едва ли не кончает, когда после его слов ты отчаянно сжимаешь альфу внутри. Твоё рваное дыхание отражается от стен, стоны наполняют комнату. Ты едва ли соображаешь, когда он безостановочно двигается внутри, раз за разом вталкивая член глубже. Слишком широко разведённые ноги уже дрожат. Ладонь на шее сжимается, не особо сильно, но ощутимо. Бокуто напоминает, какая у него над тобой власть, и от этого ты возбуждаешься еще больше, позволяя делать с собой что угодно. — Коснись себя, — новый резкий толчок заставляет выполнять просьбу. Ты опускаешь руку вниз, медленно, наслаждаясь, наконец, полученным разрешением. Котаро до сих пор выбивает из тебя громкие вскрики, отвлекая от необходимого. Пальцы касаются чувствительного комочка нервов, и ты откидываешь голову, захлебываясь в эйфории ощущений. Альфа рычит, вбиваясь в податливое, охваченное приближающимся экстазом тело, его так ведёт от ярко выраженной похоти в твоём привычном запахе. — Бо, я сейчас кончу, — ты прогибаешься в спине, не в силах остановить собственные пальцы. — Давай, малышка, — хрипло разрешает волейболист. — Хочу посмотреть, как ты теряешь всю свою самоуверенность на моем члене. От его слов ты дрожишь внутри. Кровь внезапно приливает к щекам. Запах истинного альфы слишком приятно застывает в воздухе, оседает на твоей коже. Ты никуда не можешь деться от него, дышишь чаще, пытаясь насытиться. Стенки сокращаются вокруг не прекращающего двигаться члена. Бокуто продолжает трахать тебя через оргазм, не обращая внимания на проходящую по телу судорогу.  — Я сказал, что ты можешь перестать? — грозный рык инстинктивно заставляет подчиниться. Рука с шеи спускается вниз, грубо отталкивает твою ладонь. Вскинув умоляющий взгляд на Котаро, ты вся сжимаешься и мотаешь головой. Его пальцы заменяют твои, потирают клитор в том же темпе, заставляя срывать голос и вертеть бёдрами в попытке закрыться. — Я не могу, Бо-о, — ты вцепляешься в его запястье, пытаясь отстранить. — Слишком…слишком!  — Ты можешь и будешь. Ему всего-то нужно несколько минут, чтобы достигнуть собственной разрядки. Его член внутри подрагивает, движения с каждым разом становятся хаотичнее. Более рваные, но оттого не менее жесткие, они снова заставляют тебя кричать. Пальцы внизу даже не думают останавливаться. Ты скребёшь ногтями его спину, наплевав на запрет. Бокуто прижимается лбом к твоей шее, губами накрывает метку. — Кончи для меня снова, малышка, — просит он, нежно целуя демонстрирующий принадлежность узор на твоей коже. Ты впиваешься пальцами в его бока, замирая на одном месте, и Котаро делает то же самое. Сперма толчками выплескивается внутрь, ты приоткрываешь рот в немом крике и зажмуриваешь глаза, всем телом ощущая второй оргазм. Он ослепляет, по силе превосходя предыдущий. Осознание реальности теряется на какое-то время, тебя всю трясёт, руки слабеют. Бокуто медленно вытаскивает член, во все глаза наблюдая, как сперма вытекает с продолжающей выделяться смазкой. Инстинктивное чувство обожания к своей омеге после секса влечёт его ближе. Волейболист целует порывисто, жарко вылизывая языком твой рот. У тебя даже сил ответить нет, ты только стонешь тихо ему в губы и касаешься пальцами взмокших волос альфы. — Я очень сильно люблю тебя, /Т.и/, — хрипло выдыхает Котаро, отстранившись. — И я знаю, что злиться из-за собственной ревности не имею права. Ты не моя собственность, но я так не хочу тебя потерять. Мне больно от одной мысли. — Все хорошо, Бо, — шепчешь устало, положив ладони ему на щёки. — Я никуда не собираюсь, ты мой единственный альфа, — чмокаешь его в нос, замечая самую лучшую и самую яркую улыбку.