haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Красивые чернильные узоры, не только типично-черные, но и ярко-красные, желтые и зеленые линии, сплетающиеся в узоры, опутывают твои открытые руки. Кагеяма отчего-то уверен, что это далеко не все татуировки, а только видимая их часть. Ему представляется огромная, на всю девичью спину, кобра, расползающиеся от нее очертания до самой поясницы — знак клана /Т.ф/. Тобио понимает, что внаглую пялится на стоящую перед ним представительницу правящей семьи. Ты лишь хмыкаешь на такое откровенное пренебрежение манерами и передергиваешь плечами. Все-таки, вы здесь не для этого. — Почему ты думаешь, что их брак пойдет всем на пользу? Старшие мужчины обоих организаций восседают за массивным столом из темного дуба, в их руках множество бумаг, начиная от старых контрактов, срок которых давно вышел, до недавно обсужденного брачного договора. Ты долго не могла смириться с этим фактом, но в итоге пришлось подчиниться воле отца. Во-первых, так лучше для завершения межкланового конфликта, который скоро достигнет своего апогея. Во-вторых, Кагеяма-сан обещал переподписать все давно забытые обещания, в виде обмена территориальными стратегически важными производствами и снабжении друг друга информацией в равной степени. Да и в огромном городе гораздо проще сосуществовать, объединившись. — Может быть, мой сын покажет тебе особняк? — ты здесь не только разменная часть очередного договора, но и личный охранник, так как встреча слишком приватная, чтобы брать на нее других людей. — Дочка, — он практически никогда не зовет тебя по имени, — иди. Ты знаешь, что такое брак по расчету. Так жили твои родители, так жили их родители, и много кто еще. Среди мафиози это обычно дело — заключить выгодную брачную сделку. Разменять любовь на деньги. Пускай родители никогда друг друга не любили, но и холодности, привычной многим другим семьям, у них не было. А вот про отца Тобио ходили слухи, что от госпожи Кагеямы он избавился собственноручно. Правда это или нет, но мужчина выглядит устрашающе. Тем не менее, с ролью «невесты на выданье» ты смирилась еще в пять лет, когда сказки о прекрасных принцах перестали впечатлять юное сознание будущей главы клана /Т.ф/. За неимением сыновей твой отец собирался отдать все будущему зятю. Но подчиненные, уже в твои шестнадцать усмотрев талант к управлению, лидерские качества и полную схожесть с предыдущими управленцами, быстро переубедили его. С тех пор, как Кагеяма впервые показал тебе семейный особняк, он даже не думал, что настолько сильно привяжется к натуре своенравной, заносчивой, самоуверенной. Он не представлял, что сможет влюбиться в кого-то решительного и безоговорочно подчиняющего. Тобио привык быть сильным, быть защитником, и с девушками сын босса обычно именно так себя и вёл. Сдержанно, холодно, но со всеми сопутствующими манерами. А тут ты буйным вихрем ворвалась в его жизнь, перевернув все с ног на голову и заявив, что если он хотя бы попытается отстранить тебя от дел, то полетит немало голов, включая одну очень привлекательную с темными, почти угольными, волосами. Но все, чего Кагеяма тогда хотел — взаимности своих чувств. Он получает ее сейчас. — Доброе утро, — отрывистые, влажные поцелуи касаются его спины. Тобио тянется лениво, улыбается и снова утыкается лицом в подушку. Он ещё не отошёл от того, что было ночью. Тебя только недавно выпустили из-под ареста, и за прошедшие два месяца парень успел соскучиться. Службы внутренней безопасности старались минимизировать ваше общение, свидания и сузить круг лиц, имеющих к тебе доступ, до одного единственного адвоката. Очень хорошего адвоката, надо сказать. За шестьдесят один день ему удалось свернуть начатое расследование и не допустить ни единой утечки. Они обвиняли во многом. Хотя, в основном, все сводилось к членству в преступной группировке. Оттуда вытекали все остальные дела, по итогам которых тебя без проблем можно было приговорить к сотни смертных казней. — Доброе, — хриплый ото сна голос прокатывается мурашками по твоей спине. Он спешно переворачивается и прижимает тебя к мягким простыням и огромной подушке, нависая сверху. Ты все же не удерживаешься и ведёшь ладонями по рельефным мышцам плеч, сцепляя пальцы за шеей. Тобио наклоняется за привычным горячим поцелуем. — Вчера был прекрасный вечер, неудачница, — Кагеяма все ещё не перестаёт подтрунивать над тобой из-за того, насколько глупой была ситуация, когда тебя всё-таки поймали. — Ты неудачник, — фыркаешь в ответ, очень остроумно. Он усмехается, свободной рукой касаясь твоего обнаженного бёдра, от прикосновений кожа пылает. Вошедшая горничная, видимо, новенькая, смотрит ошарашено, вспыхивает, выпаливает короткое извинение и выбегает, услышав фразу Тобио: — Не припомню, чтобы ты вчера говорила подобное, пока мое лицо было между этих соблазнительных ног. Да, он издевается. Открыто и нагло. Смеётся, зная, как ты бесишься. — Ты ведь не успокоишься, пока каждый из сотрудников в этом здании не будет досконально знать, как я провожу время в твоей постели, да? — раздраженно зажимаешь его усмешку ладонью, надеясь заткнуть Тобио одной фразой. Его случайные вставки в виде пошлых подробностей недавнего секса заставляют краснеть, кажется, почти всех подчиненных. Охранников, персонал, даже участников групп захвата, не в нужный момент набравших номер босса. Его секретарша все еще с трудом поднимает свой взгляд с кипы бумаг на тебя. И все это после того, как Тобио однажды сказал ей организовать машину и кого-нибудь, чтобы сопроводить «госпожу Кагеяму» домой. А пояснил он это кратко и удивлённо, прошептав тебе вслед: «удивлен, что ей не нужны носилки после того, как я ее трахал». Тепло обнаженной груди Тобио прижимается к твоей, заставляет дрожать. Хоть это и не первый ваш раз, далеко не первый, все ощущается как-то иначе. Более ярко и живо. Он улыбается тебе в губы, когда его руки доходят до твоих трусов. Кагеяма прерывает поцелуй, только чтобы избавиться от надоевшего белья — единственной вещи, что ты успела натянуть около двух ночи, прежде чем мгновенно засопеть на плече мужа. Он устраивается между твоими бёдрами, упирается локтями и коленями в дорогой водный матрас. В этой позе у Тобио есть возможность раздвинуть твои ноги еще шире. И ты, обладая огромным самоконтролем, краснеешь при виде одного его взгляда. Кагеяма мажет губами по твоей шее, плечам. Одна рука давит на бедро, прижимая к постели, вторая спускается вниз безостановочно и быстро. Его прикосновения внезапно перетекают туда, где ты нуждаешься в них больше всего. Влажные (и когда только успел?) пальцы касаются твоего клитора, отводят нерезко. Тихие вздохи перерастают в глубокие стоны, когда ощущение чувственно трущих чувствительный бугорок пальцев не исчезает. Ты сама ещё дрожишь лишь от воспоминаний страсти этой ночи, и все касания внизу отдаются сладкой притупленной болью изнеможения. Мягкие поцелуи атакуют твою шею, чтобы успокоить судороги томительного возбуждения. Он шепчет тебе что-то приторное и сопливое, что обычно не услышишь, и ты практически растекаешься лужицей под сильным телом и умелыми ласками. Кагеяма покусывает бледную кожу на ключицах, и явно останутся следы, но плавать. Ты даже наденешь блузку с вырезом. Внезапно сжимая плечи Тобио изо всех сил, ты чувствуешь, как два пальца без предупреждения проникают в тебя. Его костяшки удивительно ритмично раскрывают сокращающиеся мышцы, так что ты чувствуешь буквально каждый его палец в отдельности. Из громких и протяжных стоны становятся изумленными, лишенными прежней осознанности и наполненные безумием. Ты не думала, что рваных имитаций настоящих фрикций и ритмичных поглаживаний клитора хватит, чтобы кончить. Но вот она ты, прогнувшаяся в пояснице и вскинувшая бёдра в попытке то ли избавиться от движений внутри, то ли просить о большем. — То-обио, — оседая на постели и хватая пальцами его запястье, ты даже глаза закатываешь, слыша отголоски оргазма, до сих пор отдающиеся в теле. Кагеяма не оставляет возможности передохнуть и унять нервную дрожь в руках, продолжая трахать тебя своими длинными, узловатыми пальцами. Тебе сложно бороться с очередным надвигающимся пиком удовольствия. Между ног хлюпает, а Тобио и не думает останавливаться. Внезапный и не болезненный укус в основание шеи приводит тебя в поверхностные, но чувства. Парень прижимается ближе к тебе, касаются губами саднящего места, зализывает след. Он уже не может сдерживаться, чувствуя, как плотно ты обволакиваешь его пальцы. Его отрывистые, непоследовательные, резкие движения вскоре становятся чересчур ощутимыми. Настолько ощутимыми, что ты выгибаешься под ним, раздирая напряжённые плечи. — Я бы хотел взять тебя прямо сейчас, — шепчет он, по-прежнему задерживая пальцы в тебе, пропуская каждую пульсацию влажных горячих стенок через себя. — Такую горячую, мокрую и уже согласную на все, — Тобио оставляет мягкий поцелуй на покрасневшей щеке и убирает руку, что была между твоих ног. — Хватит, — ты просишь, выдохнув судорожно, а Кагеяма утягивает пальцы в рот, облизывая демонстративно, — я ведь могу и не сдержаться. — Да? И что же будет? — он усмехается, пошло причмокивая. — Отымеешь меня здесь? — Сомневаешься? — толкнув Тобио в грудь раскрытой ладонью, ты устраиваешься на крепких бёдрах мужа. — Ни капли, — он тянет свою обычную ухмылку и снова заслуживает поцелуй. И только ты собираешься предпринять хоть что-то, вам обоим приходит сообщение о срочном собрании. Пожалуй, секс-марафон придётся отложить до ближайших выходных, когда и ты, и Тобио сможете проводить двадцать четыре часа в постели. Вот тогда-то ты отыграешься за все упущенные моменты.