haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Ты не можешь отрицать, что Атсуму выглядит чертовски горячо, когда закатывает рукава белой рубашки, обнажая переплетения татуировок на предплечьях. Замирая, не можешь даже вздохнуть, в который раз упуская контроль над своими эмоциями. Он нацепляет одну из своих самых очаровательных масок: улыбку шире, взгляд хитрее. Идеален. Опершись на барную стойку, Мия что-то говорит протирающему стаканы мужчине. Кивает, берет два бокала. В одном из них виски — ты уверена, второй, более высокий и мерцающий голубоватой жидкостью, — для тебя. Обычно ты предпочитаешь не пить Ракель в таких заведениях, потому что большинство барменов просто не могут повторить оригинальный вкус и легкость напитка. Но здесь его делают отменно. — Это какой-то твой изощренный план? — обхватив губами трубочку так, чтобы не смазать помады, ты осматриваешься по сторонам. С высоты второго этажа, где располагаются важные особы, и места бронируются за недели, открывается обзор на весь танцпол. Нигде в Осаке нет места столь же популярного и прибыльного. Ты не поощряешь работу стриптиз-клубов, тем более, таких, где многие правила обходятся несколькими тысячами йен, но деньги есть деньги. Надо признать, сколько бы тебя не возмущала политика администрации, они готовы удваивать тариф ежемесячной оплаты, чтобы ты закрыла свои прекрасные глазки на происходящее внутри территории Мия. Организация неспроста укрепилась здесь, ведь Осака является промышленным центром и одним из крупнейших портов в Японии. Если обычные люди услышат суммы, которые ежедневно проходят через счета местной мафии, они посмеются и не поверят. — План? — ему почти удается сыграть удивление. Атсуму подходит ближе, вырастает прямо у тебя за спиной. Его рука оборачивается вокруг талии, прижимает ближе. Ты касаешься обнаженной спиной теплой ткани его рубашки. Пальцы перебирают тонкую ткань шелкового платья, и тебе приходится накрыть его ладонь своей. Мия тихо усмехается тебе на ухо, но не возражает. Это он тут главный режиссер и постановщик, ты лишь актриса. И вряд ли первого плана. Атсуму смазано касается губами твоей щеки и делает еще один глоток. Ты не видишь, но чувствуешь, куда направлен его взгляд. — Ты притащил меня сюда, чтобы вместе пялиться на голых женщин? — никакого раздражения в городе, кое-кто тоже умеет держать себя в руках. — Или просто хотел, чтобы я видела, как это делаешь ты? Хрюкнув от смеха, Мия убирает руку, а ты разворачиваешься, чтобы, наконец, смотреть ему в лицо. — Дорогая, мы здесь ради встречи с информатором, забыла? — он слишком приторно и без лишних движений заправляет прядь твоих волос за ухо. — Или ты настолько ревнуешь, что не можешь сосредоточиться? Этот его вопрос ты оставляешь без ответа, как и Мию без своей компании. Находиться рядом с ним дольше десяти минут невозможно на физическом уровне, не говоря уже о психологическом. Ты его не перевариваешь. Все в нем бесит до дрожи, потому что Атсуму ведет какую-то игру, которую ты никак не можешь понять. Его слащавый вид, нежный взгляд и полуулыбка никак не вяжутся с холодным, резким тоном во время совещаний. Сперва ты приходила на каждое из них, потом оставила эту идею. Как его жена, ты, вообще, не обязана заниматься чем-либо кроме круглосуточного шопинга, СПА, салонов красоты и поддержания атмосферы в огромной квартире. Но как наследница второго клана, ты не сможешь простить себе это «протирание штанов», пусть и на очень дорогом диване. Размышляя о свадьбе по прошествии двух лет, ты иногда пытаешься представить другие варианты развития обеих организаций, но все они ведут либо к кровопролитной войне, либо к добровольной передаче контроля. Неважно, кто в итоге установил единовластное влияние над Осакой, оба клана понесли бы потери, не беря в расчет мирное население. Ничего хорошего не вышло бы, скажи ты тогда четкое «нет». Получается, каждый из тех, кто выходит на улицы города, жизнью тебе обязан. Ради них ты поступилась своим счастьем и самолюбием, ради существования альянса пошла на личные жертвы. Атсуму нельзя назвать плохим мужем. Ты бы, скорее, сказала наоборот, пусть для этого и придется потренировать фразу перед зеркалом (чтобы не звучало уж слишком хорошо). Он ведь никогда не заткнется, если услышит подобные комплименты в свою сторону. Но посмотреть правде в глаза придется: никто и никогда не ценил тебя, как делает это Мия. Любая прихоть, желание исполняются ежесекундно. Ты не обделена ни вниманием, ни заботой со стороны мужа. Он часто советуется по поводу ведения дел, любит, когда ты встаешь на его сторону во время собраний и предлагаешь безоговорочно выигрышные стратегии. Даже в постели Атсуму делает все так, как тебе нравится. Хотя к этому аспекту брака вы пришли не слишком быстро, но ты просто не сдержалась однажды, прижав его к входной двери, стоило Мие переступить порог. А еще он ни разу не изменил тебе. Ты не совсем уверенна, как именно называются ваши отношения, потому что о любви никто не говорит. Но, в принципе, жить с ним не так уж плохо. А за закрытыми дверями спальни, вообще, хорошо. От коктейля ничего не остается, ты оставляешь бокал на круглом столике перед массивным кожаным диваном. Наконец, поднимаешь взгляд, вырвавшись из размышлений, и встречаешься с янтарными глазами Мии. В клубе, где почти повсюду пилоны и десяток обнаженных девушек, обвивающих вокруг блестящей стали, он смотрит только на тебя. В груди приятно щемит. Вероятно, Атсуму замечает на секунду вспыхнувший в твоих глазах блеск, поэтому уверенно садится рядом, опуская свой бокал рядом с твоим. От него пахнет виски и дорогим парфюмом, ты теряешь себя в этом запахе. — Недалеко же ты убежала, — усмехнувшись, он закидывает руку на спинку дивана позади тебя. — И не пыталась, — отчего-то его близость сейчас не раздражает. — Захоти я, ты бы меня не нашел. — Не сомневаюсь в твоих способностях, дорогая, — Мия ждет, пока ты развернешься к нему и с вызовом вскинешь голову. — Но все же не люблю, когда моя прекрасная жена оставляет меня одного, — он дуется совсем по-детски, а потом подцепляет твой подбородок, придвигаясь слишком близко. — Чего тебе не хватает, /Т.и/? У тебя есть все, что ты пожелаешь. И я вроде не урод, — Атсуму чуть щурит глаза, словно пытаясь найти ответы в твоем взгляде. — Не красота, бери выше. Он приоткрывает губы, чтобы уточнить, но ты прерываешь мужа поцелуем. Ладонь ложится на его шею, привлекая ближе, Мия охает удивленно, но отвечает. Вязко, сладко и слишком чувственно для тех, кто отрицает любовь. Его рука, лежавшая на диване, оборачивается вокруг твоих плеч, не позволяя сбежать. Сейчас Атсуму готов провести так вечность, только бы ты продолжала так нежно ласкать его рот своим языком. Если Мия отчего-то и зависим, то от тебя и твоих поцелуев. Особенно таких, на его памяти их было всего два. Один в первую ночь, второй, почему-то, сейчас. — Мне нужна душа, — отстраняясь всего на секунду, дыша уже изрядно тяжело, ты снова тянешься к его порозовевшим губам, не собираясь действовать мягко. Атсуму утонет в этом поцелуе. — Ты о таком не слышал.