haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Нерешённый тест по математике, проект по литературе, близящиеся экзамены по истории, несколько десятков страниц исследовательской работы, которую ты обещала Хаори-сан, учительнице химии, и неподъёмный груз долгов на плечах. Так ты проводишь каждый вечер на этой неделе. Нужно разбирать проблемы по мере их поступления, но ты как-то пропустила момент, когда они появились, и оказалась завалена просто кучей дел. Ещё и родители каждый день спрашивают, что нового в школе, можешь ли порадовать их хорошими оценками? Единственное, чем ты их скоро порадуешь, так это нервным срывом. Угол экрана мигает уведомлением, ты раскрываешь сообщение незамедлительно, хотя предполагаешь, что там будет. И не ошибаешься. Староста класса пишет про завтрашний день. Как же ты могла забыть? Завтра последняя возможность пересдать зачёт по физкультуре. Будто и без дурацкого кросса у тебя все недостаточно плохо. Твои руки начинают дрожать, медленно, но тремор увеличивается постепенно. Ты неуверенно снимаешь подсоединённые к ноутбуку наушники и кладёшь их рядом. Нужно лишь мгновение, чтобы осознание полного одиночества и безысходности накрыло с головой. Ты знаешь, к чему все идёт, делаешь глубокий вдох, но это не помогает. Дыхание становится резче, чаще, ты будто тонешь, воздуха не хватает. Откатившись в сторону от ноутбука на двуспальной кровати, ты сжимаешься в комок, прижимая колени к груди и закрывая лицо руками. Страшно, очень страшно. Ты совершенно не контролируешь ситуацию, дрожишь и плачешь. В попытке думать о чем-то хорошем, как советуют научные статьи в интернете, едва не теряешь себя. Каждую из тёплых фантазий пронзает осознание отвратительной реальности: ты жалкая, ты ничего не успеваешь, ты переоцененная, тебе нельзя доверять, ты глупая и бесполезная. Все отвернутся от тебя. Ты подведёшь учителей, подведёшь одноклассников, подведёшь себя и самое худшее — подведёшь Кея. Осевшая камнем в груди паника действительно причиняет боль, ты не можешь вздохнуть без резких уколов под рёбра, сердце словно рвёт на части. Это ужасно пугает, ты зажимаешь рот ладонью, но слезы все равно сбегают по щекам, ты задыхаешься. Не слышишь даже раздавшиеся рядом с комнатой шаги. Цукишима подумал, что вам будет полезно провести вместе вечер воскресенья — единственный день, когда его родителей нет дома, и ты можешь остаться на ночёвку. К тому же, он обещал помочь с уроками. — /Т.и/, — Кей зовёт негромко, но ты не отзываешься. Это напрягает. Парень помнит, что оставил тебя именно здесь, в своей комнате, и отошёл в душ только на пару минут. Возможно, прошло чуть больше десяти, однако, сути это не меняет. Решив, что ты просто не слышишь его из-за наушников, Цукишима открывает дверь. Его взгляд мгновенно выцепляет свернувшийся на кровати всхлипывающий комок. Ты похожа на потерянного котёнка. — /Т.и/, — Кей звучит уже мягче, а ты кусаешь собственные пальцы, чтобы не завыть в голос. Цукишима обходит кровать и приседает на корточки у ее края, замирая примерно на твоём уровне. Его волосы все ещё влажные, ты видишь капли воды на лице, но никакого осуждения в светлых глазах. Тебе кажется, что это игры больного воображения. — Цуки? — резко вдохнув, ты спрашиваешь неуверенно, боясь услышать холодный ответ. Он кивает. Одним движением головы дарит тебе надежду. Ты всхлипываешь жалобно, самой от себя противно. Руки тянутся к парню, обвиваются вокруг его шеи. Ладони Цукишимы держат тебя крепко, ты сползаешь с постели в его объятия, и вы оба оседаете на мягком ковре. Ты прижимаешься так близко, как только можешь, цепляясь за белую футболку Кея, как за последнюю надежду, спасательный круг. Он убирает волосы с твоего лица, не обращает внимания на слёзы, зацеловывая каждый сантиметр: лоб, нос, глаза, виски. Прикосновения его тёплых губ сопровождаются нежными поглаживаниями ладоней на твоей спине. Цукишима обращается с тобой, как с самой большой драгоценностью. Таковой ты для него являешься. — Дыши, дурашка, дыши, — он шепчет тебе в ушко, вызывая мурашки по всему телу. — Дыши вместе со мной. Кей набирает воздух в грудь, ты повторяешь за ним и ждёшь, пока парень досчитает до трёх. Выдыхаешь медленно. Становится легче. Он не останавливается на этом, заставляет повторить. Его голос звучит уверенно и непоколебимо, но так заботливо, словно тебя, наконец-то, укрыли мягкими одеялом и спрятали от всего мира. Мокрые дорожки нескоро высохнут на щеках, но сосущая силы паника отступает. Ты шмыгаешь носом на его груди, мочишь слезами ворот футболки. Руки Цукишимы оборачиваются вокруг тебя, ладонь ложится между лопаток, приятным теплом согревая дрожащее тело. — Почему ты не позвала меня сразу? — он спрашивает, накручивая прядь твоих волос на палец, а ты выдыхаешь судорожно, вспоминая, что чувствовала в тот момент, когда не обнаружила рядом никого. — Тебя здесь не было, — отвечаешь, едва не разрыдавшись снова. Беспомощность и одиночество яркими пятнами маячат на горизонте сознания. Цукишима хмыкает понимающе, ты права. Его ладонь медленно растирает твою спину, а губы оставляют мягкий поцелуй, снова прошивающий тебя ощущением нужности, на макушке. Невероятный контраст на фоне того, через что ты сейчас проходишь. — Я переживаю за тебя. Ты веришь. Ты знаешь, что Цукишима все для тебя сделает. Волейболист кажется отстранённым и грубым, однако, он никогда не заставлял тебя проходить через его безразличие и холодность. Кей готов вечно дразнить нервного Кагеяму и провоцировать впечатлительного Хинату, но для тебя он оставляет только чувственные поцелуи, крепкие объятия и полный восхищения взгляд. — /Т.и/, послушай, — цепкие пальцы касаются твоего подбородка, приподнимают лицо. — Я очень сильно люблю тебя, — Цукишима редко говорит это напрямую. Он подаётся вперед, касаясь твоего носа своим. — Ты самая удивительная девушка, которую мне довелось знать. Твоя улыбка, твой смех, твои самые тёмные мысли и твои слёзы — все это мне в тебе нравится. Ты самая ценная часть моей жизни. Я приму все, что ты скажешь и сделаешь, я буду здесь, даже если никто другой не будет, хорошо? Слезы застывают на ресницах и в уголках глаз. Ты уже не плачешь, зато видишь, как Кей балансирует на грани собственных эмоций, как взгляд его становится влажным. — Я никогда тебя не оставлю, — он шепчет в миллиметрах от твоих губ, щекоча их своим горячим дыханием, и тебе необходимо поцеловать их прямо сейчас. — Цуки, я не могу требовать от тебя подобного, — признаешься, пальцами перебирая светлые пряди. — Ты не обязан все врем- — Нет! — звучит слишком эмоционально для него. — Нет, /Т.и/, ты не понимаешь. Это мой выбор. Я хочу быть рядом с тобой. Всегда. Хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. — Цуки, — ты снова смаргиваешь слёзы и опускаешь ладони на его щеки. — Что? — Поцелуй меня, — не ожидавший такой просьбы волейболист смотрит удивленно, — пожалуйста, поцелуй меня. И он целует. Осторожно и неуверенно, как в ваш самый первый раз за закрытой дверью мужской раздевалки. Его губы мягче обычного, а с языка не сходит солоноватый привкус слез. Ты не стараешься вырвать у Кея ведущую роль, даже не хочешь бороться. Сейчас тебе нужна присущая только ему настойчивая нежность и уютные объятия.