haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Звук льда, стукнувшегося об узкую грань высокого стеклянного стакана, заставляет тебя проснуться. Лёгкая полудрёма — лучший способ избежать отвратительную жару в Мияги. Ты уже давно выпила всю холодную воду, и, видимо, удобно устроилась с приятной прохладой в ладони. Тихий смешок над ухом выдаёт Цукишиму. До этого тебе казалось, что он тоже спит. Ты переворачиваешься и растягиваешься на кровати, не обращая внимания на увлеченно наблюдающего за тобой волейболиста. Улёгшись на спину, ты заглядываешь в его прищуренные глаза. — Приветик, — расплывшись в улыбке, лениво трёшь ладонью лицо и поправляешь задравшийся топ. Кей только хмыкает, но губы дергаются в нахальной усмешке. — Что смешного? — он выглядит непривычно, но ужасно мило без очков. Светлые волосы кажутся мягче, чем обычно. Они помяты, но по-домашнему естественны. Цукишима проводит по ним рукой, убирая спавшие на глаза пряди. Ритм твоего сердца становится словно нежнее, легким стуком отдаётся в груди. Тебе нравится смотреть на него такого, расслабленного и увлечённого. — Я всего лишь восхищался тобой.  — И почему это вызывает столько необоснованной радости? — придвинувшись ближе к волейболисту, с интересом расспрашиваешь. Он смеется громче, видя твоё сконфуженное лицо: — Мы часто спим вместе, и каждый раз я только чувствую, как ты жмёшься ближе или пинаешься. Но сейчас мне выпала возможность увидеть это, и ты выглядишь невероятно забавно, когда шаришь по мне сонными руками. То ли ставшая удушающей духота, то ли дикое смущение вызывают на твоих щеках румянец. Ты льнешь ближе к Цукишиме, прячешь лицо в ямочке шеи и вдыхаешь сохранившийся запах бодрящего геля для душа. Да, иногда, когда тебе снятся слишком яркие, реалистичные сны, ты не контролируешь своё тело. Это никогда не смущало тебя до тех пор, пока в одну из уютных зимних ночёвок почти подмяв под себя полусонного Кея, ты вызвала у волейболиста каменный стояк. — Напомнило мн— Он начинает с явным намеком, но ты перебиваешь, зажав болтливый рот своей ладонью. Подняв на Цукишиму полный злости взгляд, ты понимаешь, что его глаза неотрывно изучают глубокий вырез облегающего топа, а в следующую секунду влажный язык облизывает твою ладонь. С визгом отдернув руку, ты брезгливостей вытираешь ее о чёрную футболку волейболиста, а он довольно сияет. Ты ужасно хочешь подразнить его. Толкнув Кея ладошкой в грудь, усаживаешься на его бёдра, предупредительно поёрзав. Волейболист бездействует, предпочитая молча выжидать последующих действий. Но сохранять нейтралитет долго у него не выходит: ты так открыто притираешься и кусаешь губы, что хочется сделать само собой разумеющееся. А когда широкие ладони с ощутимым шлепком ложатся на задницу, ты едва не взвизгиваешь — от испуга и неожиданности. Цукишима вскидывает бёдра, заставляя тебя охнуть. Ты чувствуешь очертания его крепнущего члена, и это сводит с ума. Он отворачивается, как будто его это вовсе не беспокоит, и подносит стакан газировки к губам. Что-то цитрусовое, но безусловно сладкое и холодное. Вы ещё и льда насыпали в каждый стакан. Покалывающий холодом выдох ты чувствуешь на своей груди, и все тело покрывается мурашками. Кей определенно это замечает. Прохладная после стакана ладонь касается обнаженного участка спины, ты вздрагиваешь. — Поцелуй меня. Откровенная просьба затягивает глаза Цукишимы дымкой похоти. Первое прикосновение губ дарит поцелую выраженный вкус апельсина, который ты с удовольствием слизываешь. Его губы все еще немного холодны, и это приятно освежает. Хочется, чтобы нужные поцелуи коснулись везде, где кожа пылает из-за повышенной вокруг температуры. — Жарковато тут, Цуки, — зарывшись пальцами в короткие светлые волосы, ты откидываешь голову, подставляя шею его заинтересованному взгляду. — Намекаешь на что-то? В глазах волейболиста прекрасно читается: «я уже все понял». Но он тянет, ждёт ответа от тебя, знает, что выиграет в этой борьбе взглядов. — Лёд, — киваешь в сторону стакана. — А что с ним? Ты не совсем уверенна, согласится ли он на твою затею, но попробовать нужно. В конце концов, ты этого желаешь. — Поцелуи были прохладными. Сделай так ещё, — отворачиваешься, опуская голову. — Поцеловать? — Цукишима тоже наклоняется, чтобы видеть тебя. Борясь с нахлынувшим смущением, ты выжидаешь какое-то время и киваешь. — Где? Нет, он явно издевается. Взглядом ты умоляешь не заставлять тебя говорить это, но Кей только усмехается. — Стесняешься просить, чего хочешь, да, /Т.и/? Хрипло вдыхаешь, стоит ему коснуться твоих губ. Языком Кей перекатывает кубик льда, тонкая струйка воды сбегает по краю твоего рта. Как внимательный любовник, он тут же ловит капли на шее, слизывает и спускается ниже. Многие скажут, что Цукишима чёрств и холоден в постели, но это не так. И ты всхлипываешь, когда зубы прихватывают кожу над грудью, а пальцы подцепляют топ и стягивают его. Непривычно быть перед Кеем почти без одежды, но он лишь берет новый кубик льда и роняет его в манящую ложбинку между грудей, позволяя каплям скатиться до почти до пупка. Ледяные губы обхватывают сосок, ты пищишь и вцепляешься в светлые волосы парня. Это так пошло, что щекочущая живот влага уже незаметна. Цукишима с неприкрытым удовольствием наблюдает, как судорожно вздымается твоя грудь от контраста горячего воздуха и льда. Его член неприятно упирается в плотную ткань домашних штанов, привлекая к себе внимание. Цукишима нежно прикусывает кожу, оставляя едва заметный отпечаток зубов. Он ориентируется на твои пока что тихие стоны. Прикосновения лишь его рта способны довести тебе до оргазма. Кей выпрямляется, чтобы полюбоваться своей работой, наспех скидывает штаны. Ты смущенно улыбаешься, зная, что ему точно нравится — горящий взгляд говорит за волейболиста. — Ты, — он сглатывает шумно, — ты точно хочешь…всего этого? Его тон впервые не такой уверенный, но все равно заставляет дрожать от возбуждения. Ты обожаешь дразнить своего парня, а потому элегантно устраиваешь ноги на его плечах, чтобы было удобнее стягивать короткие шорты с трусиками. Руки Кея сразв отправляются туда, где должны быть — скользят по твоим бёдрам, икрам и стопам. Губы целуют везде, куда он дотягивается. Цукишима не заморачивается с лишней одеждой, отправляя ее подальше, и берет очередной кубик льда. В этот раз он спускается от лодыжки, застывает под коленкой, вызывая у тебя почти вой. Щекотно колется сбегающая на бедро вода, а возбуждение переходит все пределы. Глаза Кея сосредоточены, он изучает твою реакцию. Вода стекает уже по заднице, но Цукишима не торопится, дразнит тебя, медленно приближая кубик к тому месту, где он нужен больше всего. Оставшуюся маленькую горошину льда волейболист снова берет в рот, и, широко раздвинув твои бёдра, уверенным мазком языка проходится между ними. Тебя всю трясёт. Ты зажимаешь рот рукой, и, кажется, дрожишь. Цукишима улыбается и смеется между твоих резко сведённых ног. Он раскрывает их осторожно и устраивается поудобнее. Ладонь оглаживает затылок и прижимает парня ближе. Кей живет ради этого ощущения твоего наслаждения, тихо стонет в тебя и разжигает огонь в ревущем аду. Пока ты дышишь загнано, привыкая к ситуации вокруг, волейболист возвращается с новым сюрпризом. Покатав во рту новый кусочек льда, он запускает язык глубже в тебя, скользит языком по складкам и холодным ртом накрывает клитор, вызывая мурашки там, где их быть не должно. — Блять! — сгибаешься почти пополам, вскрикнув от невероятного сочетания. — Цуки! Он снова отстраняется, быстро нашаривает в кармане штанов презерватив и коротким движением раскатывает по члену. Ему чертовски не терпится. Цукишима склоняется над тобой, и ты стираешь блестящую влагу на его губах.  — Пожалуйста, — говоришь так, словно от этого секса сейчас зависит будущее вселенной, и сомнение из глаз парня пропадает. Ты хнычешь от трения, и мягкий, но надломленный стон срывается с губ. А Кей шипит — в тебе узко до боли. — Можно? Медленно качнув бедрами вперед и назад, он опускает пальцы, перепачканные твоей смазкой, и обводит клитор. Голова кружится. Внизу все ещё тянет от непривычного растяжения мышц, но уверенные движения Кея не дают повернуть назад. Ты хочешь этого, ты хочешь и дальше смотреть, как напрягаются линии его пресса, как жилистые руки вжимают подушку в матрас, как дрожат тонкие губы, которые так и тянет поцеловать. — Цуки, — не заканчиваешь фразу из-за резкого толчка, которым он, прерванный чувственным поцелуем, награждает тебя. — Черт возьми, Кей! Я сейчас кончу! Сперва он лишь моргает удивлённо, а потом сам накрывает твой рот своим, отнимая почти все лидерство, обводя языком зубы и доводя до нетерпения. — Так быст— Ты знаешь, Цукишима хотел выдать насмешку, но резко сжавшие его член мышцы не дали этого сделать. Стон, вырвавшийся из твоего горла, гораздо громче тихого рыка, который волейболист издает на выдохе, жадно толкнувшись в твоё тело. Трудно дышать нормально, когда он тянет твои бёдра выше, и снова входит. Кей с самого начала устанавливает глубокий темп и опускает голову, чтобы наблюдать, как ты выглядишь, дрожа на его члене. Несдержанные крики врезаются в сознание волейболиста, ему так охуенно никогда не было. И хочется дальше смотреть, как твои глаза закатываются, как подпрыгивает грудь и как выгибается тело, охваченное предоргазменной агонией. — Цуки, я… — Знаю. Его темп становится жестким, наверное, даже слишком жестким для первого раза, но то, как бёдра Кея шлепаются о твои — это что-то нереальное. Ты кричишь от удовольствия, и слезы жгут глаза, когда его пальцы снова ласкают твой клитор. Удовольствие становится ошеломляющим, ты хватаешься за руки парня, теряя себя от обрушившегося со всей силой оргазма. Кей замирает, и ты чувствуешь, как он дрожит внутри. Глаза закатываются у вас обоих. Волейболист сгребает тебя в объятия, но выскальзывать не спешит, греясь в приятной узости жаркого лона. — Поверить не могу, что мы это сделали, — хихикаешь у него на плече и оставляешь нежный, благодарный поцелуй. — Мгм, — Цукишима кивает и приподнимает тебя за талию. — Нет-нет! — обвивая руками влажный торс парня, ты прижимаешься бёдрами ближе. — Посидим так ещё немного?