Твоя надежда

"Жизнь — как фортепиано. Белые клавиши — это любовь и счастье. Черные — горе и печаль. Чтобы услышать настоящую музыку жизни, мы должны коснуться и тех, и других." Прошло совсем немного времени с того момента, как Серёжа узнал, что произошло в моей жизни. А именно три недели. Его мама звонила мне каждый день, спрашивала, как я себя чувствую, всё ли в порядке с малышом. Ещё Серёжа. Он очень изменился: стал больше уделять мне внимания, что, с одной стороны, не могло не радовать меня, но, как говорится, если всё идет очень хорошо, то в этом есть свой подвох. Так и было… Я закончила свой рабочий день и отправилась в шапито. На входе стоял брат и улыбался мне. Но затем его улыбка исчезла. — Что-то случилось? — спросила я у него. — Они здесь, — сказал брат. Я не понимала, о ком он говорит, но его тон мне не нравился: — Кто они? — Твоя бывшая семейка, — как это произошло? Я запомнила бы, если бы они покупали билеты. Да и никто из знакомых билетов не брал. Я прошла в шапито; как раз было окончание. Зал был, как и в Тихорецке, полный. Что не могло не радовать маму. — Надюш, как ты? — Серёжа, мой дорогой Серёжа. Я так погрузилась в свои мысли, что и не заметила его. — Всё хорошо, —я обняла его, как будто пытаясь спрятаться от своих мыслей. Зрители стали выходить один за другим, а мы направились за кулисы. Но тут я увидела их. Моя бывшая семья была в полном составе. — Нана! — младший брат хотел подбежать ко мне, но мать остановила его. — Серёжа, это не Надя. Надя умерла, — она говорила с нажимом, одновременно пронзая меня взглядом и удерживая брата на месте. — Тебе не стыдно так говорить, Марин? — неужели папа стал перечить ей? — Что вы здесь делаете? — спросила я, подойдя ближе. — Я не общаюсь с нищебродкой и нищебродом, — ответила мать и, обойдя нас с Сережей, направилась к выходу. — Надюша, как ты? Здравствуйте, Сергей, — остался только папа. — Спасибо, всё хорошо. Думаю, вам нужно идти, — сказала я. — Олег, отойди от этой суки! — все присутствующие артисты обратили внимание на нас. — Не смейте так её называть, — Серёжа начал злиться. — Как хочу, так и называю. Она и есть сука, ещё и предательница, — бывшая мать всё не могла остановиться. — Мы просим вас покинуть территорию, иначе мы будем вынуждены вызвать полицию, — сказал дядя Лёша, подходя к нам. — А вы не лезьте, она моя дочь, — что, дочь? — Я уже давно не являюсь вам дочерью. Вы сами отказались от меня. Прошу покинуть цирк, — я холодно чеканила слова, стараясь не поддаваться на провокации. — Ах ты неблагодарная! Мы тебя растили, давали тебе всё, тратили деньги на тебя, а ты вот так оплатила нам, —я упала на пол от сильной пощёчины. — Марина! Что ты творишь? — отец стал оттаскивать её к выходу. — Серёжа, не нужно! — крикнула я, видя, что он хотел вмешаться. — Отныне вам запрещено подходить к цирку и к Наде. Чтобы вблизи цирка вашу семейку больше не видели, — а вот и мои мама и папа. Серёжа поднял меня с пола. Да, щека очень болела. А на глаза наворачивались слёзы. Я развернулась и побежала прочь из цирка. Забежав за гостиницу, упала на землю. Как? Как так можно? — Надя! Надя, ты где? — я слышала голоса родных мне людей. Из-за того, что было темно, они не могли меня найти. Я закричала, что есть мочи. Моё сердце разрывалось на части. — Надюша, моя родная. Тише, всё будет хорошо, — дальше всё было как в тумане. Меня принесли в комнату и уложили на кровать. — Останься со мной, прошу тебя, — попросила я Серёжу. — Я рядом, я всегда буду рядом…