Raven in a Locket (Ворон в медальоне)

Дома тишина и спокойствие. Я сижу у себя в комнате и верчу в руках медальон. Едва уловимый щелчок, когда он открывается, - очень тихий, на грани слышимости. Какаши ушел в магазин совсем недавно. Он хочет устроить особенный обед. Меня не волнует Итачи. Я даже не смотрел, были ли у него новые порезы или нет, да и не наблюдал за его поведением в течение всей недели. Все-таки, это не моя работа, следить за ним. Но вспоминаю свою реакцию на те странные звуки. Когда я думал, что Итачи снова принялся за это. Возможно, это просто интерес, но… Сейчас из комнаты брата слышалась музыка. Это был какой-то рок. Но вот кто поет и о чем – я разобрать не мог. Тонкие стены пропускают не только музыку, но и чей-то разговор. Голос был громкий, словно этот кто-то пытался перекричать музыку. - Это Раммштайн. Я знал, что тебе понравится. Друг… У Итачи есть друг? Никогда бы не подумал, что он способен заводить друзей. Но доказательство этого сейчас говорит в соседней комнате. Это парень, по крайней мере, голос мужской. Хотя я видел, как Итачи встречал кого-то, похожего на девушку. Длинные светлые волосы и женственное лицо. Хотя фигура его была скрыта под мешковатой одеждой. Щелчок медальона звучит громче музыки в комнате Итачи. Я теряюсь в часах и не замечаю, сколько времени играет музыка, и вожусь с медальоном, подаренным мне убийцей. Вскоре этот убийца уже стоял у меня в дверях. - Саске? Я фокусирую на нем взгляд. Передо мной лишь тень моего аники. Я смотрю на медальон – он открыт. Родители с фотографии следят за мной и словно вторят «не живи прошлым». Я до сих пор не могу понять, отчего этот медальон кажется мне таким важным, и почему я не могу оторвать от него взгляд. Снова это странное чувство сосет под ложечкой, только это не похоже на беспокойство… Почему так? Рука ложится мне на плечо, и я выхожу из этого странного транса. - Ужин готов, Саске, - снова бесцветный голос брата. Кивнув, я встаю, прохожу мимо него и скрываюсь за дверью. За столом много разговаривали, но я лишь ляпал невпопад. Доев все, убрал свою тарелку и извинился. Я сидел в гостиной и смотрел телевизор. Мысли все еще перебивали друг друга. Мой разум словно дразнил меня, выискивая слабые места и ошибки в моих же рассуждениях. Тыкая носом в мое поведение, которое говорило о том, что я не ненавижу своего брата. Хотя бы тот раз, когда я ломился в дверь Итачи, подозревая, что он пытается покончить с собой. Тогда у меня были такие же ощущения, как и раньше. Я закрыл глаза, словно это освободит меня от тяжелых мыслей. И погружался в то время, когда я действительно любил брата, где аники не был хладнокровным убийцей. Казалось, время замедлило свой бег, и образы умерших родителей предстали передо мной. И слова, сказанные моим братом. Что это значит, зачем я должен стать сильнее? Почему его это так волнует? Почему он не убил и меня тоже? Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Какаши потряс меня за плечо. - Что с тобой, Саске? – опекун смотрит на меня, а я пытаюсь отделаться от навязчивой фантасмагории. Сфокусировав взгляд на Какаши, я делаю глубокий вдох. - Все хорошо, - говорю я и встаю с дивана. Мне хочется подняться в комнату и побыть одному. Но было ли это действительно хорошей идеей? А вдруг мысли и воспоминания вернутся. Но я не обращаю внимания на собственные уговоры и даже немного злюсь на себя. И это чувство говорило мне, словно я предал самого себя… Меня словно бьет чем-то мягким. - О, прости, - глубокий голос друга Итачи. Я смотрю на него и вижу, что брат стоит позади. Они идут вниз по лестнице, а я поднимаюсь наверх. Не закрыв дверь полностью, я слышу как они говорят. - Спасибо, что пригласил, - и пауза. Скорее всего, Итачи отвечал ему, но я не могу слышать этого. – Пока. За этим следует скрип двери. Я закрыл комнату и упал на кровать. Надо понять это чувство, что так неприятно скрутило меня. Пытаюсь напомнить себе, почему так сильно ненавижу брата. А это беспокойство – лишь рефлексы, оставшиеся мне с детства. Тяжело избавиться от вредных привычек. Это должно было успокоить меня, но это странное чувство внизу живота никуда не исчезло. Моя дверь скрипит, открываясь. Я бросаю на нее взгляд и вижу своего брата. Что-то колет внутри, но это все та же безымянная эмоция. За ней следует гнев, злость, которые наверняка порождают ненависть. Только вот все равно они немного другие. Я смотрю, как Итачи закрывает за собой дверь и заходит внутрь. Его шаги беззвучны. И только дойдя до края кровати, он наконец озвучивает причину своего визита. - Какаши рассказал мне о том маленьком инциденте сегодня днем, - его голос бесцветен. - Все хорошо, - отвечаю я, только вот знаю, что ни черта не хорошо. Раздражение гложет меня изнутри, в самом желудке. Но еще ярче я ощущаю гнев. Отчего я так зол? Спрашиваю сам себя, и себе же отвечаю, что причина тому – ненависть. - Как знаешь, маленький брат, - снова спокойный голос. Он запускает пальцы в мои волосы. Не слишком ли много он себе позволяет? Я бью по тонким пальцам и убираю его руку. - Мне не нужна твоя жалость, - прошипел я. Итачи, кажется, ранят эти слова, он молча встает и оставляет меня наедине со своими мыслями. Когда дверь закрывается, я снова ощущаю эти колики в животе. А гнев растет все сильней. Недолго подумав, я отправляюсь спать. Сон был беспокойным, ведь все воспоминания о прошлом нахлынули разом. Проснувшись в холодном поту я понял, что меня мутит. Но я даже не мог вспомнить сон. Бросаю взгляд на часы - половина первого ночи. Я спал только полтора часа. Я снова чувствую эти покалывания при глубоком вдохе. И этот вдох смешивается с тихим стоном. Я открываю глаза, и снова погружаюсь в панику. Почему я загоняю сам себя в этот капкан? Я лежу и пытаюсь убедить себя, что мне все равно. Но это чувство стягивает мое горло только туже, и я закрываю глаза. - Ах… Саске… Я снова широко открываю глаза и чуть ли не бросаюсь к комнате брата, словно мать, услышавшая крик ребенка. Но я нахожу себе силы не подниматься с постели. Это стоило мне больших усилий. Мне все равно! Я не пойду к нему! Пусть умирает, мне без разницы! Кричу на себя в своих мыслях. И снова тонкие стены пропускают еще один стон. Я закрываю глаза, пытаясь понять, отчего он снова это делает? Может, он ждет, что я опять приду к нему? Итачи уже не ребенок и сам может о себе позаботиться. А мой нии-сан погиб вместе с родителями. Больше стонов я не слышал и вскоре уснул. Утром я встал довольно поздно. Спускаюсь вниз на кухню, хотя у меня нет настроения завтракать. Я вижу, как Итачи пьет свой коктейль из фруктов и молока, обхватывая стакан губами. Смотря на еду, я понимаю, что есть мне точно не хочется. Но все равно я сажусь за стол и смотрю на запястья брата. Итачи встает, а мой взгляд прикован к нему. Он ставит уже пустой стакан в раковину. - Как спалось? - он первым нарушает молчание. Мне нужно немного времени, чтобы ответить на заданный вопрос. - С каких пор тебя это волнует? – резко отвечаю я. - Значит, не очень, - спокойно заключает он. - Это просто вопрос. Итачи совсем близко, а мой взгляд все еще прикован к его рукам. Чувствую, как гнев вскипает во мне, а брат делает еще один шаг. - Саске… - не знаю, чего он хочет добиться, но я не останавливаю его. Что-то внутри меня щелкает, и я хватаю его за руку, выворачивая запястьем к себе. Ничего нет – стыдно. - Ты не должен волноваться, - тихо говорит брат. Я отпустил руку и сжал кулак. - Думаешь, это так просто? Хочешь использовать меня как и раньше? Ну уж нет! Ты – убийца! Я всегда буду презирать тебя! Ты раздражаешь меня одним своим присутствием, не путай терпимость с любовью или заботой! Этого нет! Они умерли той ночью! – кричу на него. Не знаю, что меня так взбесило. Но я почувствовал легкий испуг в глазах брата, прежде чем он успел спрятать его под маской безразличия. Я был доволен собой и усмехнулся. Какаши в недоумении заходит на кухню, а я покидаю ее, поднимаясь к себе в комнату. Теперь он точно знает, что я его ненавижу. И если у него были какие-то надежды, то теперь они точно разрушены. Я прямо сказал о том, что ненавижу его, да и сам себе напомнил об этом. Но вот они снова вернулись. Воспоминания о моем прежнем аники и его тени, живущей в этом доме. Я чуть было не запутался, но вовремя спохватился. Он не тот Итачи, которого я когда-то знал. Я не хочу ошибаться. Я ненавижу его. И если надо, я вновь напомню себе об этом. // от переводчика: Возможно, именно после этой главы начинается все самое интересное) Иногда мне кажется, что ради такого долгого начала и приличного мозготраха, я и начал переводить этот фанфик. А вы как думаете? Такое долгое начало стоит того? Или быстро устаешь? Поразмышляйте со мной на тему) В комментарии)