Raven in a Locket (Ворон в медальоне)

Как только солнце заглянуло в окна, а глаза открылись, одна-единственная мысль была у меня в голове. Я что-то упустил. И я понял, что именно. Брат просил меня стать сильней чем он есть; или был. Смотрю на потолок, словно он поможет разобраться во всем. Я ответил на столько «почему», что не заметил как кое-что ускользнуло от моего внимания. Возможно, моя теория снова разрушится об эту мелочь. Выбираясь из постели, я сменил одежду. Не успел дойти до ванной, как из нее вышел Итачи. Видимо, он принимал душ: его волосы были мокрыми. Сейчас я ощущал себя Евой, которую Змей уговаривает попробовать яблоко. Знаю, я уставился на него. Он же едва бросил взгляд и прошел мимо. А я так и стою оцепеневший, не двигаясь. Кладу руку на грудь и сжимаю рубашку, чувствуя как сильно бьется сердце под ней. Делаю глубокий вдох, словно это могло успокоить мои грязные мысли и чувства к брату. Неторопливо спускаюсь вниз, но путь мой не лежит на кухню. Я не голоден и только сажусь перед телевизором в полной тишине. Просто необходимо сменить обстановку. Чтобы отвлечься от всего, включаю телевизор на первом попавшемся канале. Стоило полагать, что моя прострация не продлится долго. Глухой стук флакончика лака о стол вывел меня из нее. Итачи сел рядом, стирая старый слой ватным диском. Стараюсь не обращать внимания на его руки, хотя они то и дело притягивают мой взгляд. Поэтому пытаюсь смотреть в телевизор. Боже, как мне не нравится то, что творится внутри меня. Чувство, схожее с заболеванием, когда тебя бросает в жар. Только мне известно, что причиной тому является Итачи. Даже в таком положении я думаю о силе. Что за слабость он видел в себе? Я погружался в размышления и совсем не обращал внимания, что происходит на экране. Была ли это причина, по которой он убил родителей? Это та самая слабость? Именно она заставила сделать это? Или что-то еще? Сердце сбилось с ритма из-за нервов. Но я старался не потерять нить рассуждения. Возможно, это так же любовь, которую Итачи испытывает ко мне, поэтому он и убил родителей для меня. Брат не мог выражать свои чувства. Возможно, я просто не мог позволить себе постоянно уделять Итачи все свое внимание. Думаю, в какой-то степени он чувствовал примерно тоже самое по отношению ко мне. Аники не был глупым, он мог предугадать мою реакцию и все равно пошел на это. Словно ища ответ на догадку, смотрю на него, и наши глаза встречаются. Чем больше Итачи понимает меня, тем больше я путаюсь в своих вечных вопросах «почему». Мне казалось, что мы так и будем смотреть друг на друга, только брат довольно быстро потерял интерес и вернулся к своим ногтям. Тонкая кисть окрашивала в темно-фиолетовый цвет. Чего он ждет? Слова брата могут изменить многое, так почему не начнет? Или я первым должен сделать шаг, или рано или поздно догадаться сам? Во рту пересохло, и я смотрю на губы брата так, словно это может утолить мою жажду. Желание вскочить и спрятаться тоже было сильным. Бежать… насколько слабым надо быть, чтобы поступить так. Нет, я сильней. Я останусь здесь, чувство само пройдет. Наконец Итачи ставит лак на стол. - Итачи!.. – сам не ожидаю, что позову так громко. Оборачиваюсь, ища глазами Какаши. Он сидит на кухне и, видимо, говорит по телефону. Мне не по себе: теперь Какаши, да и весь мир узнает о том, что я первый решился заговорить с братом. Я уже передумал, но чувствую, как Итачи выжидающе смотрит на меня, дуя на ногти. Не совсем понимаю эти чувства, хотя чего тут понимать, аники заставляет меня вести себя странно. Не любовь ли это? - Итачи, - повторяю попытку, - мы можем поговорить наедине? Заметно нервничаю. - Если хочешь, то да, - спокойный ответ. Не знаю, понимает ли Итачи, о чем будет этот разговор. Или считает, что я снова буду пытаться получить ответы на вопросы. Интересно, а он бы на них ответил? Но меня волнует совершенно другое, и не стоит отвлекаться. Продолжаю смотреть телевизор. Чего я жду? Почему бы не поговорить с Итачи прямо сейчас? Надо просто подняться в мою комнату, где Какаши нас не услышит. Нет, мне надо время, чтобы морально подготовить себя. Надо расслабиться и успокоиться. Все так изменилось. Я должен ненавидеть Итачи, но сейчас…все очень странно. Не хватит никаких нервов, чтобы игнорировать. Итачи уходит наверх, и я решаю, что это лучший момент, чтобы поговорить. Подождав добрых три минуты, решаюсь пойти за ним. Дверь в его комнату открыта; я захожу. Итачи оборачивается, словно не знал, что я приду, но не говорит ни слова. Закрываю за собой дверь, чтобы мы могли говорить здесь. Итачи садится на кровать так, чтобы я присел рядом, но подумав, предпочитаю стоять. Не знаю, как начать; губы не оформляют мысли в слова. Мне страшно. Страшно, что это будет похоже на признание в любви. И я знаю, что Итачи чувствует этот страх. Он сидит в моем животе и сворачивает все внутри. Боюсь. Но чего? Того, что будет после? Того, как все будет меняться, или к чему все это приведет? Страх того, насколько быстро или как далеко все это зайдет. Страх того, насколько это верно, а если нет, то правильно ли вообще все это или нет? Да, я люблю его, я признаю это низменное чувство. Но еще страх, страх перед неизвестностью. - Итачи, я… Я подумал, - все-таки голос разрывает тишину. Брат проявляет интерес и ждет, пока я продолжу. Хочется, чтобы он сказал, что уже все знает, и мне не пришлось бы стоять здесь. Объяснять, что я чувствую из-за любви к нему. Не думаю о том, что слова смогут выразить все. Может, это боязнь, а может, потому, что эти фразы ничего не изменят. Хотелось, чтобы Итачи подбодрил меня хоть парой слов. Но я чувствую, что брат прекрасно понимает меня. - Я подумал обо всем, что было, - опускаю взгляд, - и я…не знаю, как это называется. Разглядываю ноги, словно они разрешат мне замолчать. Я не заметил, что молчу долго, и Итачи подошел ко мне. - Сядь, - первое слово, что слышу от него. Его рука лежит у меня на плече. Едва киваю головой. Наверно, так выглядит муж, жена которого собирается сообщить о беременности. Сижу и снова прожигаю пол взглядом. Хочу, чтобы Итачи понял меня. Чтобы поцеловал, хочу знать, что это чувство взаимно. Долгое время мы так и сидели в тишине. Мы оба ждем, пока другой заговорит или начнет действовать. Высокое напряжение и тишина начинают действовать на нервы. Хочу сказать хоть что-то. Поднимаю взгляд, он ждет чего-то, и я вижу это по его глазам. Думаю, брат даже знает, как я поведу себя дальше. И чем дольше смотрю на него, тем слабее себя чувствую. Его красота, интеллект, контроль надо мной. Сила, мистическая власть, которые он едва применит, и я тут же упаду к его ногам. Но хуже всего, что мне нравится все это. А еще был страх, моральные устрои, но, видимо, это никуда не уйдет. И это делает лишь ближе к запретному плоду, моему брату. Мне кажется, я вижу победную ухмылку перед тем, как наши губы встречаются. Этот поцелуй наполнен смыслом. В нем словно признание, что я больше не могу игнорировать это чувство. Наверное, мы всегда были обречены на это. Может, у меня не было выбора. А может, все сделал я, а Итачи осталось лишь наслаждаться победой. Брат не двигается, позволяя мне быть ведущим, делать все так, как я хочу. Вскоре, это мне наскучило, и я отодвинулся. Смотрю на него и говорю лишь одну фразу. - Думаю, ты понял, что я хотел сказать? Итачи проводит рукой по колким волосам и схватив их, тянет назад. Все что он слышит – шипение. Он в опасной близости от моего лица. - Все же, было бы лучше, если бы ты сделал это, - это звучит почти нежно. Это своего рода забота, я знаю, он желает услышать это. Может, это лишь усмирит его эго, но я почти уверен, это предаст ему уверенности. Снова целую, и быстро отстраняюсь. Легкий вздох, словно от этого легче. Слова, которые так долго желал услышать брат, наконец срываются с губ. - Я люблю тебя… Наши губы сталкиваются вместе, и теперь Итачи берет на себя инициативу. Он словно ворон, сидящий в кроне дерева и лишь ждущий момента, чтобы вылететь с гортанным криком. Но теперь все хорошо. Ну и пусть я слишком остро реагировал на произошедшее в прошлом. Но разве не я шепотом просил аники выйти на балкон, чтобы встретить рассвет? Ты пришел, Итачи, я вижу новый свет. Тихий гортанный стон. Рука сжимает рубашку брата, и я чувствую, как что-то толкает меня на кровать. Но все не так просто, и я тяну Итачи за собой.