PiT: Пой и танцуй одновременно

      Моя мама?! Что происходит? Неужели это авария? Дети с ней?       Мой взгляд тут же метнулся к сбитой машине, откуда пытался вылезть ребенок. Это… Алиса? Что, нахрен, происходит?       Я побежала через дорогу, наплевав на носящиеся машины. Один из водителей побибикал мне, но я показала ему средний палец. Полицейский перегородил мне дорогу, не давая пройти.  — Девушка, вам сюда нельзя.  — Пошел нахрен, — я оттолкнула его и разорвала ленточку.       Злость и негатив выплескивался из меня ядовитостью, пытаясь спасти все вокруг. В легковушку врезался огромный автобус, буквально протоптав заднюю часть. Авария достаточно серьезная. Мама отвернулась от доктора и посмотрела на меня.  — Маша?.. — Прошептала мать, но я смогла прочитать по губам. — Что…  — Отойдите! — Ко мне подошли несколько врачей и полицейских, схватив за локти.  — Отпустите меня! — Яро прокричала я и начала толкаться ногами.  — Если не перестанете, то будете арестованы за применение силы по отношению к правоохранительным органам, — начал угрожать мне какой-то чмырь.  — Да хоть наркотики подбрось. Отпусти меня, придурок, ты че, непонятливый или что? — Из-за моих разговор меня на секунду отпустили, и я воспользовалась моментом, сделав шаг вперед для угрозы, — не трогай меня или я тебе голову выверну.  — Мама! — Крикнула девочка, пытаясь вылезти из машины.  — Что ты стоишь, тупица?! Вытаскивай ее! — Скомандовала я маме и подбежала к машине. — Алиса? Как ты себя чувствуешь?       Она очень сильно изменилась. Последний раз, когда я ее видела, ей было пять лет. Сейчас же ей… девять? Или десять? Это точно не первое, о чем я должна задуматься прямо сейчас.  — Мне больно в ногах, — прохныкала сестренка и попыталась пошевелить ногой, — я… я не чувствую ее…       Я попыталась вытащить ее как можно аккуратнее, не задевая ноги. Алиса хныкала каждое мое прикосновение. Врачи даже не удосужились подойти к нам, нет, ко мне помочь. Мама была в каком-то ступоре и смотрела на нас, не зная, что делать.  — Позови кого-нибудь, — дала команду я. Мама не воспринимала меня. — Позови. Кого. Нибудь, — прорычала я.       Какого черта она не двигается? Мне хочется ударить ее по лицу, лишь хоть какая-нибудь часть ее тела пошевелилась. Алиса наконец-то зацепилась за меня, и я вытащила ее из машины.  — Девушка, вы… — Начал кто-то у меня за спиной.  — Заткни свой рот, твоя работа выполняется мной лучше.       Господи, как же я хочу всем надавать по лицу, чтобы они хоть что-то сделали.       А где мой брат? Где Миша?  — Где твой братик, Алис? — Спросила я у сестренки.  — Кто ты и почему ты нас спасаешь? — Она проигнорировала мой вопрос.       Она меня не помнит. Не помнит. Я приоткрыла рот, чтобы рассказать ей, но не стала продолжать. Именно этого я и боялась…  — Его уже забрали. С ним все хорошо, — продолжила Алиса, — нет, все-таки, у тебя знакомое лицо. Тебя Маша зовут, да?  — Да, — улыбнулась я, несмотря на то, что у нее сейчас как минимум сломана нога.  — Мама рассказывала про тебя. То есть ты моя сестренка? Ты тоже мою маму мамой называешь.  — Да, Алис, я твоя сестра, — улыбка сходила с моего лица.       Полицейский оторвал меня от ребенка.  — Пройдите со мной, — схватив меня за локоть, он потащил в машину.  — Ты че, кабель, не понял меня?! Отпусти! — Не сдавалась я.  — Давай-давай, звездочка, засветишься у нас в участке под папарацци.       Я плюнула ему в ботинки. Козел.  — Не делай так лучше, — чмырь сжал мой руку сильнее, и я пикнула.       Придурок. Чмошник. Урод. Маты летели из моего рта, пока меня упаковывали в машину.       Только не это. Не должно все так кончаться. Я впервые за многие года увидела свою сестру, а они обрубают мне возможность пообщаться с ней. Мама стояла как вкопанная и только наблюдала, как меня усаживают в машину с горем пополам.       Сделай хоть что-нибудь, прошу.

***

 — Пиздец, — буркнул Брэндон, — этим дебилам пришлось достаточно грохнуть денег.  — Я верну, — отрезала я и закурила сигарету у участка. — Сжечь бы нахрен эту контору.  — Твоя мама хоть рада была такому появлению из ниоткуда, как герой с плащем?  — Ей плевать. Как всегда.       Я взглянула на мрачное небо, закрытое облаками. Вот-вот пойдет дождь, но мне особо не хотелось домой.  — Как насчет...  — Я согласна. Нужно выпить, — перебила я и выкинула сигарету, открыв водительскую дверь Брэндона, — хочу порулить.  — Не сбей никого, лапуля.       Какая-то мутная квартира встретила нас с превеликим восторгом. Ребята не отлипали от вопросов про музыку, некоторые фоткались со мной или с Глебом, Брэндона как-то особо не узнавали.  — Как ты? — Спросил Глеб и подал мне стаканчик.  — Я бы сейчас покурила что-нибудь, — вздохнула я.  — Неудивительно, — вздохнул Голубин. — Какую одну вещь ты хочешь сделать уже всю жизнь?       Я усмехнулась. У меня много таких. Увидеть горы, пьесы, сходить в театр, бросить курить, наладить отношения с близкими, увидеть их, завести отношения и, в конце концов, полюбить кого-нибудь так, чтобы это было до конца жизни, купить машину или какую-нибудь другую свою недвижимость, увидеть минеральные камни вживую и открыть свой магазинчик бижутерии.  — Ты хочешь сейчас пошутить, да? — Рассмеялся Глеб.  — А можно?  — Если хочешь, — улыбнулся он краем рта и облокотился на диван.  — Я бы вернулась в средневековье и захватила престол, разрешив всем девушкам быть наравне с мужчинами.  — О боже, Маш, что-нибудь реальное, — Голубин закатил глаза, — я твои феминисткие наклонности уже не первый день слышу.  — Хм… Наверное, я бы хотела сделать так, чтобы меня ничего не тревожило. Вылечиться и жить обычной жизнью: писать музыку, улыбаться каждый день и не мучаться с параличами и селфхармом. Наверное, да, я хочу вылечиться. Это моя самая главная мечта за всю жизнь.       Повисло неловкое молчание, и мы оба замолчали. Мое нестабильное эмоциональное здоровье не первый раз мешает нам нормально поговорить или провести время. Хотя, если честно, все наши последние встречи заканчивались или сексом или попыткой.       Хочу ли я, чтобы так продолжалось дальше? Безусловно, но я не хочу чувствовать себя использованной. Я знаю, что Глеб так не сделает, однако он очень паршивый человек с чужими. Никто не знает, что от него ожидать.  — А если честно, я бы понаблюдала за твоими наклонностями. Я слышала что-то эдакое, но никогда не видела.  — Что… Ты что, хочешь посмотреть, как я с кем-то трахаюсь? Тебе не будет паршиво?  — Если уж заделал себя мастером свингерства, то… — я тыкнула на блондинку, к которой клеился Брэндон, — оба трахните ее. Разве вам никогда не хотелось тройничок?  — Маш, он у нас уже был, если что, — рассмеялся Глеб.       Я немного смутилась, но не подала виду.  — Сделайте это при мне. Я хочу посмотреть.