PiT: Пой и танцуй одновременно

— Алоха, сладкая парочка, паспорт свой дайте, — подтолкнул нас Брэндон.       Мы одновременно открыли глаза вместе с Глебом и потянулись.  — Чего тебе? — Отозвался первый Глеб и злобно вскочил с дивана.       Кто-то не выспался…  — Время уже полдень, расшевелитесь. Нам нужно оформлять ваш тур по всем пунктам, а это долгая работа.  — Матерь божья, Брэндон, не будь занудой. Угомонись и сядь, мы сделаем все сами. — Голубин потер свой лоб и оттянул нижнюю губу.       Похоже, американец просто волновался. Для него такой конкурс впервые, так ещё и долгое путешествие со своими друзьями. Поэтому суета оправдана.  — Нуу, быстрее, пожалуйста! — Требовал Брэндон.  — Заткни свой рот, — наконец подала голос я и тоже встала с дивана, поправив свою одежду. Со вчерашнего дня я так и не переоделась.  — И кстати, что за бычки около двери? Что за помойку вы тут устраиваете? — Продолжал отчитывать танцор.  — Отъебись на две недели, Брэн, — напоследок сказал Голубин и пошёл к себе в комнату, но остановился. — Маша? Что стоишь?  — Я к себе, — отозвалась я. — Мне нужно переодеться.  — А потом мигом ко мне, — скомандовал Голубин и удалился в комнату. Я вопросительно посмотрела на Брэндона.  — Уу, блудный сын вернулся к своей монашке, — рассмеялся американец.  — Да иди ты нахер, — поддержала шутку я.       Не став продолжать разговор из-за утренней усталости, я пошла к себе в комнату. Кровать сразу же притянула к себе, а спина отозвалась ноющей болью из-за неудобной позы всю ночь.       Я не стала задерживаться в положении лёжа, поэтому подошла к шкафу с зеркалом. О черт. Мои волосы растрепались, а макияж оставлял желать лучшего. Теперь понятно, почему Брэндон иногда посмеивался надо мной. И как Глеб вот такое любит? Я достала ватный диск с мицеллярной водой и протерла все лицо. Может накраситься? Я обычно не делаю это просто так. Вздохнув, взяла кисточки и палетки, чтобы навести марафет. Мои брови и так достаточно густые и темные, хоть это немного и не совпадает с пепельными волосами. Меня даже частенько сравнивали с Карой Дельвинь из-за бровей. Я улыбнулась сама себе в зеркале и причесала вверх волоски, закрепив гелем. Хорошо, мне нравится. Главное, чтобы ничего не смазалось. Веки заполнила блестящим розовым цветом и растушевала его до бровей, заполнив также и нижнее веко. В уголке добавила лиловые блестки и тоже самое повторила со вторым глазом. Очень даже симпатично и мило. Ресницы я подкрасила маленьким слоем туши, добавила чуть блестящую гелиопотровую помаду на губах, которая, скорее всего, размажется.       Моя чёрная большая кофта уже вся смялась и напоминала какую-то тряпку для швабры, также как и джинсы. Нужно как-то посветлее одеться, не всегда же мне в чёрном бегать. На улице тепло, дома ещё теплее, я не стала заморачиваться с вещами и надела обтягивающий грудь белый топ, доходящий до пупка без принтов с тонкими бретельками. На низ — впервые не ублюдские треники в моем гардеробе, очень даже привлекательные и удобные. Для дома самое то. Они были серого цвета с отдаленными чёрными точками. Оригинально.       Выйдя из комнаты буквально через полчаса, я схватила яблоко со стола, заботливо оставленное Брэндоном, засунула руки в карманы и направилась в комнату к Глебу.  — Я пишу музыку, — предупредил Голубин, когда я увидела его странную позу: ногами к верху, как березка, согнутая шея и блокнот на груди.  — Что? — Я рассмеялась, — а чего скривился то?  — Так лучше мысли доходят.       Я окончательно рассмеялась и села за его стол, прокрутившись на стуле.  — Не горбаться, — приказал Глеб, и я выпрямила спину.  — А то что? — Хитро спросила я.  — Тогда я привяжу тебя к кровати самыми крепкими веревками спиной к изголовью.       Воу.  — А потом? — Не унималась я.  — А потом поимею. Все как всегда.       Я захватила последний глоток воздуха ртом. Черт. Жар пронёсся по всему телу и отозвался где-то внизу с пульсацией. Глеб перевернулся через себя и сел в нормальную позу, отложив блокнотик. Он впервые оглядел меня полностью, с головы до ног.  — Ты очень красиво выглядишь. Твой топик… достаточно симпатичный.       Глеб не мог подобрать слова, но я по одному его облизыванию губ, беглому взгляду и улыбке распознаю влечение ко мне. Я встала со стула и села к нему на колени, обняв за шею.  — Я люблю тебя, — вырвалось у меня.       Глеб погладил меня по спине и поцеловал в ушко, оглушив. Я тихо хихикнула в ответ. От наших нежностей меня прервали уведомления на телефоне.  — Кто тебе пишет? — Сразу же спросил Голубин и попытался заглянуть в телефон.  — Не знаю. Мне сейчас это неважно, — я убрала его, не прочитав сообщения.  — Нет уж, прочитай. Вслух.       Я закатила глаза и опять достала телефон. На удивление, кто-то писал мне с неизвестного номера.       Точно. Мама. Я помню ее последние цифры номера. «Маша, срочно приедь ко мне! Срочно!!!» «Где ты, мать твою? Почему ты не отвечаешь на сообщения?! Я что, в блоке?»       Боже, просто заткнись.       Я ответила, что занята и не хочу проводить с ней время, пока Глеб внимательно разглядывал сообщения.  — Может, что-то срочное? — Заволновался Голубин.  — Ага, белая горячка. Другого варианта я не вижу.       Моя мама давно увлекается спиртными напитками. Точнее, как в наш дом пришел отчим. До этого она хоть и всегда была плохой матерью, но на все праздники даже стаканчик не пила.  — Я не оправдываю твою маму, но ты можешь ей помочь.  — Не беси меня, Сименс. Это последнее, что я буду делать, — раздраженно ответила я, однако за грубость не извинилась, — когда была мне нужна помощь, она даже пальчиком не пошевелила. Я не собираюсь делать добро без ответа к себе.  — Это корыстно, — не унимался парень.  — Мне плевать. Куда важнее провести время сейчас с тобой, чем с этой овцой.       Я знаю, что это неправильно, но по-другому не могу. Глеб убрал меня со своих коленей и двинулся к шкафу, чтобы накинуть что-нибудь на верх.  — Мы едем знакомиться с твоей мамой, — заявил Голубин.  — Нет. Я сказала, нет, — продолжала я, — она знает тебя уже давно, это бессмысленно.  — Значит, обрадуешь маму, что у тебя появился любящий парень и она тебе нахрен не нужна.  — Мы встречаемся? — Изогнула бровь я.  — А что, нет что ли? Конечно, — Глеб надел носки и хотел уже выйти из квартиры, — твой отказ не принимается.       Я хотела ему съязвить, но он уже скрылся с комнаты. Черт. Ладно. Пусть будет по-твоему.       Брэндон отжимался под какую-то энергичную песню, делая переменно руками вверх. Я подошла и схватила пульт от телевизора, чтобы переключить на свои песни. Зачем он слушает это хрень? Настоящая музыка около него. Американец вопросительно посмотрел на меня, но песню переключать не стал. «Как MJ — moon walk Я меняю цвет кожи, когда сажусь за микро»       Голубин рассмеялся и накинул на меня свою куртку, сунув кроссовки. Так мы и выскочили навстречу к очень тяжелому разговору с матерью.