PiT: Пой и танцуй одновременно

— Какого хрена ты меня трогаешь?! — Маша прокричала чуть ли не на весь дом и влепила жуткую пощёчину Данилу.       Бумагин аж отлетел на несколько шагов назад. Я нахмурил брови и сразу же прижал девушку к себе, чтобы ее никто больше не тронул, кроме меня. Артём подбежал к Данилу и удержал его.  — Скотина, ты совсем что ли? — Начал он.  — Закрой свой гребанный рот и научись разговаривать с девушками, — влез я и прижал Машу покрепче.  — Уходим отсюда, — заключил Брэндон, — удачи вам сторчаться, неудачники.       Я первый раз слышу, как Брэн влезает в разговор с таким тоном. Обычно ему плевать на все, он понаблюдает и скроется побыстрее из виду. Мы все победно вышли нашей звёздной троицей, напоследок хлопнув дверью.  — Уроды, — наконец высказалась Маша и выпуталась из моих объятий, развязно открыв дверь, — я больше их видеть не хочу.  — Никто не хочет, — также раздраженно ответил танцор.       Настроение и так испорчено, теперь ещё и добавили уже наши бывшие друзья. Маша села за руль вместо меня. Как я знаю, ее успокаивает вождение. Маша       Я нажала на газ, не позаботившись о нормальном разгоне. Сигарета тут же внедрилась мне в рот, чтобы успокоить нервы.       Сестра, мама, друзья… Все так навалилось на меня, что я еле как держалась не поехать за товаром, дабы успокоиться. Руки крепко сжали руль до покраснения, лишь бы унять раздражение. Глеб наблюдал за моими нервами и каждый раз вздыхал, уставившись в окно.       Он единственный, кто понимает меня и не отказался. Конечно, есть ещё Брэндон, однако он не принимал такие усилия, как Глеб. Я докурила сигарету с молниеносной скоростью и выкинула ее в окно, полностью удовлетворив свои потребности.       Приеду и выпью вина. Мне нужно успокоиться после такого трудного дня.       Рука сама потянулась потереть лоб от головной боли. Не могу поверить, что все так случилось. Мы никогда не помиримся с ними: наша гордость непоправима. Алиса мертва, и я никак это не исправлю. Черт, мы пообщались с ней короткий промежуток времени. Я уже думала о том, чтобы удочерить ее и забрать себе, плевать я хотела на свою карьеру. Комок в горле угрожал вырваться со слезами наружу, но я держалась.       Хватит с меня слез. Нужно идти дальше.       Все рано или поздно уходят, так предначертано судьбой. Значит, так нужно было. В любом бы случае, даже если бы Алиса выжила, она бы мучалась у себя дома с такой матерью и условиями. Я только сейчас поняла, что удочерение для меня почти невозможно. Я безработная, без обучения, живу с двумя парнями, не замужем и малолетняя. Единственный плюс — это деньги, но они не помогут без официального трудоустройства. Я вздохнула. Все так сложно, что мне хочется сдаться. Но я должна держаться. Я сильная и независимая. Почти, конечно. Глеб взял меня за руку и сжал пальчики. Я улыбнулась ему впервые после этих событий. Злость и раздражение уходило, мысли о бутылочке вина тоже. Всего одно нежное тактильное прикосновение — и я уже спокойна.  — Жизнь стала такая… странная, — начал Брэндон.       Ему хочется высказаться. У нас больше никого не осталось кроме друг друга, а американец заметно замкнулся в себе после конкурса для более упорных тренировок.  — Я ожидал, что популярность и деньги — это круто. Каждый день тусовки, тёлочки, друзья рядом, веселье и удовольствие. Вот это я ожидал, — он вздохнул, — но вместо этого я увидел предательство, настоящую сущность людей, упорную работу и изнурительные тренировки. Наши старые друзья видели в нас как денежную руку помощи, а теперь рядом никого нет. Мы остались втроём. Всего лишь.       Танцор провёл рукой по окну и несколько секунд помолчал.  — Моя команда меня не принимает. Мишель, как лидер, видит во мне врага и настраивает всех против меня. Джастин после той драки и конфликта считает меня конченным уродом, припоминает все старые обиды и не ставит как танцора. Остальные ребята встали на их сторону, не принимая мое мнение. И все из-за этой тупой Мишели, которой я просто игрался.  — Бумеранг, — вздохнул Глеб, — значит, так нужно. Они не твои люди.  — Мои люди — это вы. Но без команды я никто, меня узнают только как «а, это тот парень, который с Мишель в команде танцует». Ни Брэндон, ни один из ключевых танцоров, просто какая-то шестерка Мишели.  — Тогда нахрен их, — махнула я рукой.  — Я собираюсь уходить из команды после конкурса в Европе. Заработаю денег и буду искать что-нибудь другое. Например, папин бизнес.       Бросить своё любимое занятие — это смелый поступок, так ещё и уйти полностью в рутину.  — Тебе нужно жениться, чтобы полностью получить его, — напомнил Глеб.  — Мне хватит и части бизнеса, я все равно сам не смогу. Мама уже согласна с таким решением, а как я женюсь, полностью перейдёт ко мне.  — Главное, чтобы у тебя не снесло башню из-за бизнеса. Парни в молодом возрасте падкие на деньги, — предупредила я.  — От конкурса не снесло, значит и от бизнеса тем более.       Я кивнула, не продолжая дальнейшую дискуссию. Брэндон прав, он смелый, раз решился на такое. Не знаю, как долго танцор шёл к этому.       Мы подъехали к дому, и я припарковалась. Глеб вышел первый, сразу же закурив сигарету. Я опустошенно посмотрела на окно нашей квартиры.       Вот и все, что у меня осталось. Глеб, Брэндон, квартирка в центре Москвы, деньги на карте и дорогая машина. Больше у меня ничего нет. Вся моя семья умерла — отчим, Алиса, бабушка с дедушкой ещё покинули свет, когда мне было пятнадцать. Я потеряла своих друзей: Данила, вечно оптимистичного и обдолбанного, Артема, который ни разу не мог не ворчать, хрюкающего мне с утра Отиса и остальных ребят, с которыми я начинала.       Предала ли их я? Не знаю. Это похоже и так, но они сами отсеялись из-за развития.  — Янграша распалась, — вздохнул Глеб и положил телефон в карман, облокотившись на машину, — черт, — он потёр глаза, — Джонатан написал в группе.       Я присела на капот машины и повиляла ногами.  — Почему они не спросили нашего мнения? — Возникла я.  — Видимо, оно не так уж и сильно учитывается, — ответил за Глеба танцор, — да и черт с ними. Пусть катятся куда хотят.  — Неправильно это все… — Голубин выкинул сигарету.  — Главное, что мы вместе. Несмотря на эти странные полгода, — закончил американец.  — Очень странные, — усмехнулась я. — Слишком странные и меняющиеся, я бы сказала.  — Ваши отношения тоже входят в этот список.       Удивляюсь, почему Брэндон так спокойно отреагировал. Он сам советовал мне забить хрен на Глеба и продолжать жить той жизнью, какой я жила.       Но я не хочу больше возвращаться в старое русло. Да, тусовались, да, было круто, это несомненный опыт в моей жизни, но все хорошее рано или поздно заканчивается. Хотя хорошим это не назовёшь — пьянки, наркотики, проститутки, дешевые квартиры с ужасным запахом и медленно убивающееся здоровье. Я давно не живу такой жизнью.  — Янграша распалась по причине несовпадения взглядов и мнений… Да пошёл ты, — Голубин не выдержал и приблизился к домофону, — ну, и что вы стоите? Нам пора уединиться с дорогим коньяком, на который я зарабатывал, мать твою, несколько лет, чтобы забыть, что деньги — это хрень полная.       Он слишком зол. Я выдохнула и села с капота, предвещая свою долгую тоску. Потеря — это всегда плохо, особенно когда на тебя наваливается все за один день.       Вот и все. Никого больше нет. Эпоха ушла, оставив за собой след новых звёзд…