***
Смиты жили в пригороде Лондона в небольшом двухэтажном доме с приличным участком, где у них располагалось хозяйство: около двадцати баранов, с десяток кур и гусей, несколько кроликов в клетках. Вопреки распространенному мнению о том, что от животных должна стоять вонь, у Смитов такого не было. Видимо, они очень хорошо следили за хозяйством. Кроме того, вместо заднего двора у них был большой огород, переходящий в поле пшеницы, а за пригорком уже виднелся лес. Тому понравился открывающийся вид на пшеничное поле. Он даже подумал, что, наверное, в грозу тут очень красиво, когда пшеница словно бы светится золотом, а грозовые тучи плывут очень низко. Но, с другой стороны, за таким хозяйством нужно следить, так неужели и ему, Тому, тоже придется становиться фермером? Оказалось, что у Смитов уже были дети. Старший — тринадцатилетний Эван. На голову выше Тома, крепко сложен и обладал острыми, но приятными чертами лица. У него были вьющиеся русые волосы и усыпанное родинками лицо. При знакомстве мальчишка энергично потряс руку новоиспеченного брата, говоря о том, как же он рад его видеть. Младшая дочь — Вайлери. Ей было восемь, и таких детей как она называют Ангелами. Девочка с молочно-белой кожей, золотыми волосами и большими, всегда широко распахнутыми зелеными глазами. Она, как и мать, была круглолица и очень улыбчива. Девочка при знакомстве держала на руках маленького ребенка, а потому лишь широко улыбнулась, показывая, как она рада знакомству. Кроме этих двоих, в доме был еще и малыш Лукас, полугодовалый мальчуган-тихоня, который предпочитал проводить время один, самостоятельно познавая мир. При знакомстве с Томом на руках у сестры он, посасывая свой палец, удивленно глядел на нового брата и пока что явно не воспринимал этого мальчика таковым да и вообще не понимал, кто эти люди вокруг. Еще у семьи был большой беспородный пастуший пес Бон. Он был действительно огромный и доставал Тому до пояса. При виде нового члена семьи Бон начал радостно скакать, желая облизать его лицо и чуть ли не сбивая Тома с ног. Кажется, несмотря на свои большие размеры и грозный вид, этот пес был очень и очень дружелюбным. Жили Смиты, судя по обстановке, небогато. Потертая мебель, поношенная одежда. Не было никаких дорогих и изысканных вещиц, не было роскоши, украшений и драгоценностей. Вместо них на стенах висели детские рисунки, черно-белые фотографии семьи, лежали вязаные салфетки, стояли детские поделки. Но, несмотря на отсутствие роскоши, в доме было действительно уютно. Первый этаж представлял собой гостиную-столовую, кухню и одну маленькую спальню, где жили Смиты-старшие. На втором этаже находилась комната Вайлери, которую она делила с Лукасом, а также кабинет отца семейства и маленькая домашняя библиотека. А уже под чердаком была и третья спальня, в которую поселили Тома. Комнату пришлось делить с Эваном, но Реддл был и не против. У них была самая лучшая и большая комната — на чердаке, под крышей. Ее потолок был разрисован прелестными детскими рисунками в виде звездного неба и пролетающих в нем комет. Видимо, Вайлери пробудила в себе талант к рисованию и решила замахнуться сразу на большой холст. А в самой крыше располагалось несколько окон, через которые было видно настоящее небо. — Ну вот, тут ты и будешь жить, вместе с Эваном, — Анна Смит осмотрела комнату старшего сына и весело улыбнулась Тому. — Как тебе? Конечно, это не отдельная комната, но… — Намного уютней, чем в приюте, мадам. Мне тут очень нравится, — Том улыбнулся, посмотрев на женщину, как он умел — искренне, но фальшиво. Анна слегка покраснела, а затем рассмеялась звонким заразительным смехом: — Не надо звать меня мадам, можешь называть просто Анной. Хорошо? — Хорошо, Анна, — Том поставил чемоданчик со своими вещами на пол около предложенной ему кровати и медленно побрел по комнате, рассматривая лежащие на столе тетради и книги, рассматривая поделки из дерева и роботов из металлических деталей. — А в какую школу ходит Эван? — На окраине Лондона. Это ближайшая к нам школа, — миссис Смит присела на край кровати, наблюдая за мальчиком. — И ты в нее пойдешь, если… Ну, захочешь остаться с нами. Том поднял рамку с фотографией, что стояла на столе, и внимательно рассмотрел изображение семьи из четырех человек. Видимо, Лукаса еще не было, когда делали этот снимок. — Я не понимаю… — Чего, милый? — У вас уже трое своих детей. Почему вы взяли меня? — Том поставил фотографию и повернулся к женщине, рассматривая ее улыбающееся лицо. — Как это почему? Я же говорила тебе — нам показалось, что ты станешь отличным Смитом, — Анна улыбнулась шире, но, заметив недоумение и недоверие на лице Тома, продолжила: — На самом деле и Эван, и Вайлери, и даже Лукас не совсем родные нам. Всех их мы также взяли из приюта в свое время. Мы с Грэгори долго пытались, но свой ребеночек у нас так и не получился. А любви в нас осталось много. А потом мы случайно увидели Эвана в приюте при местной церкви и поняли, что кому как не детишкам, которые лишились семьи, мы можем подарить свою нерастраченную любовь. Том промолчал и отвернулся, продолжив рассматривать комнату, якобы заинтересовавшись содержимым коробки с игрушками. Он не хотел смотреть на Анну и не желал, чтобы она видела его лицо, иначе женщина бы поняла, что подобный принцип Том не понимает и даже в какой-то степени презирает. — Мам! Лука опять в штаны наделал! — звонким голосом крикнула снизу Вайлери. — Где чистые ползунки? Не могу их найти! — Ох, я же не постирала их! — женщина ахнула, подскакивая. — Располагайся, Том, и спускайся: Вайлери покажет тебе дом и наше хозяйство. Реддл проводил Анну взглядом и поднялся, подходя к своему чемодану. Вещей у него было немного, а потому разложить их на свободные полки в шкаф много времени не заняло. «Они серьезно думают, что я стану частью их семьи? Что я буду возится в навозе, косить траву и стричь овец? Что за чушь! Я особенный. Так почему я должен становиться какими-то там фермером?» — мальчик со злостью кинул на полку последнюю рубашку и сжал кулак, беззвучно ударяя им по стенке шкафа. Он ждал, когда жизнь подарит ему подарок, который поможет показать всем, насколько он выше других, а что теперь? Теперь он непонятно кто и непонятно где. Кажется, судьба решила пошутить над ним, подкинув нерешаемую задачку. Или, может, она просто решила его испытать? Как бы там ни было, Том был очень зол на все, что сейчас происходит. Кроме того, пустота внутри давила на него, поглощала, словно черная дыра поглощает пространство вокруг. Порой из-за этого чувства Том чувствовал себя нехорошо. Его начинало тошнить, как тошнит от голода. У него кружилась голова, как при болезни. Но такое чувство проходило за несколько секунд, быстрее, чем мальчик успевал его осознать. — Эй, Томми! — из люка, что вел вниз, показалась голова с золотистыми локонами. — Ты чего так долго? Я уже заждалась! — Я — Том, — холодно отозвался Реддл, убирая чемодан в шкаф и закрывая его. Он чувствовал, как злость продолжает кипеть в нем, но нужно было держать себя в руках. — И я уже закончил. — Тогда спускайся скорее, Томми! — голова младшей сестры скрылась внизу и раздался легкий удар. Видимо, девочка спрыгнула со ступенек на пол, не пожелав спускаться, как нормальный человек. Реддл тихо вздохнул и тоже пошел к люку, понимая, что эту девчонку будет сложно в чем-либо переубедить. Начали они осмотр со второго этажа. Вайлери без остановки болтала, рассказывая Тому о всяких мелочах, забавные истории, которые происходили в их семье, о себе и о братьях, о родителях. В общем, говорила обо всем и ни о чем сразу. Тому приходилось идти за ней, не особо вслушиваясь в девчачью болтовню, чтобы не засорять свою голову ненужным мусором. Дом был скучен, но Тома все же заинтересовал кабинет отца семейства, где находилась небольшая семейная библиотека. Пусть книги и были старыми и потертыми, но они были в хорошем состоянии, как и все в этой семье. После второго этажа спустились на первый, но тут не было совершенно ничего, что могло бы заинтересовать Тома. А после уже вышли и на задний двор, где Эван вместе с мистером Смитом копошились в тракторе. — Проводишь экскурсию, Вайл? — Эван весело улыбнулся Тому и сестре, подавая отцу инструменты. — Ага! — живо отозвалась девочка. — И Томми, в отличие от тебя, благодарный слушатель! — Да он просто терпит тебя ради приличия, — фыркнул старший и протянул испачканные руки к сестре. — Иди-ка, я тебя украшу. Девочка завизжала и бросилась через огород наутек от брата, что погнался за ней, рыча, словно дикий зверь. Том молча наблюдал за этим, заведя руки за спину. Он часто видел, как другие дети играют подобным образом, но сам же он не любил такие игры, предпочитая им книги, шашки или, если выпадала такая возможность, шахматы. — Том, не подашь мне разводной ключ? — отвлек его от мыслей Грэгори. — Разводной? — Том растерянно посмотрел на коробку с инструментами и протянул к ней руку. Он понятия не имел, что из этого всего является разводным ключом, но, словно по наитию, взял один из инструментов. — Пожалуйста. — О, спасибо, — мужчина взял протянутый инструмент. — Ты разбираешься в инструментах и технике? — Нет, сэр. В приюте не было возможности изучить подобные вещи. — Ничего, я тебя научу. Ну-ка, залезай на трактор и заведи его. Надо проверить, заработал ли двигатель. — Но я не знаю, как это сделать, сэр. — Давай, запрыгивай, объясню тебе по пути. Том покорно залез на трактор, с удивлением рассматривая панель машины с рычажками, кнопками, ручками. И чего надо было мистеру Смиту? Он впервые не то что сел на трактор, он впервые увидел его вживую. Но прежде чем он успел что-либо нажать, рядом на сидение запрыгнул Эван, дергая один из рычагов и хватаясь свободной рукой за спинку сидения позади Реддла, чтобы не свалиться. — Теперь вот эту ручку переводи на максимум, — парнишка ткнул в один из тумблеров, улыбнувшись Тому. — А потом нажми на синюю кнопку около твоей левой руки. — Ладно, — после некоторых манипуляций, которые Том выполнял под командованием старшего брата, порядок которых он запомнил, но не понял их сути, трактор завелся. Эван дружески хлопнул Тома по спине, поздравляя его с «первым заводом», как он выразился. — Не бойся, я вымыл руки, — Эван рассмеялся, заметив, как Том недоверчиво рассматривает его левую ладонь на предмет машинной смазки. — Ты бы лучше переоделся во что-нибудь попроще. А то тут запачкаться можно в одно мгновение. Парень спрыгнул с трактора и подмигнул Тому, помогая отцу собрать инструменты в ящик. Вайлери, которая бегала домой, чтобы привести растрепанные волосы в порядок, наконец вернулась к трактору и обиженно надулась на отца и старшего брата, скрестив руки на груди. Казалось, что еще немного и она начнет топать ногами, закатывая истерику. Да, как же порой внешность бывает обманчива… — Папа, не честно, я Томми еще барашков не показала! — Я — Том, — вновь поправил сестру Реддл, на этот раз не так холодно. Но девочка лишь широко улыбнулась, показывая, что он для нее останется «Томми». Кажется, миловидная мордашка вовсе не означала такой же ангельский характер. Девочка была избалованной и явно привыкшей, что ей достается все самое лучшее. — Ладно уж, забирай его, — Грэгори улыбнулся дочери и взял в руки тряпку, вытирая ладони. Том нехотя слез с трактора и вместе с сестрой направился к загону с животными. Ближайшие полчаса он слушал, как девочка назвала каждого из кроликов, гусей, кур и овец, слушал истории, связанные с ними и с другим зверьем, которого уже давно не было. — Ты говоришь, что Эван пасет овец, — перебил Том Вайлери, прежде чем она начала рассказ про свиней, которых они когда-то держали. — Но он ведь учится в школе. — Так выпас рано утром, — беззаботно отозвалась девочка, открывая ведро с кормом для кур и кидая им горсть зерна. — С половины пятого до шести. А потом Эв завтракает и идет в школу. Эх, а мне еще нескоро — целых два года. — Они пройдут быстрее, чем тебе кажется, — Том засунул руки в карманы брюк и пошел к клетке с кроликами. Там он замер, смотря на ушастых созданий, задумчиво рассматривая их мордочки. — Нравятся? — Вайлери подошла к Тому и открыла клетку, доставая белого кролика и обнимая его. — Он такой хорошенький, тепленький… Хочешь подержать? — Нет, спасибо. Я предпочитаю других зверей. — Каких же? — Змей. А змеи, — Том наклонился к девочке, заглядывая с усмешкой ей в глаза, — едят маленьких глупеньких кроликов. Вайлери чуть сильнее прижала пушистый комок к себе, смотря на Тома в ответ. Он уже решил, что девчонка сейчас расплачется и побежит к родителям, но она лишь широко улыбнулась. — Мы тоже едим кроликов. Мамочка готовит из них очень вкусное жаркое. А еще из их меха получаются очень теплые шапки и муфточки. Когда живешь и работаешь на ферме, время летит необычайно быстро. Том это понял за тот месяц, что пробыл у Смитов. Они оказались неплохими людьми, веселой и дружной семьей, где все держались друг за друга, даже маленький Лукас. Семейство было добрым и внимательным к Тому, а потому мальчик очень скоро смог расслабиться и чувствовать себя комфортно в их доме. К тяжелой работе Тома не привлекали. Чисткой загонов домашнего скота занимался мистер Смит вместе со старшим сыном. Кроме этого, Грэгори ежедневно уходил на работу. Он был автомехаником в единственной мастерской на ближайшие несколько миль вокруг, так что работы у него было всегда в достатке и платили неплохо, особенно если машина ломалась у проезжающего мимо богача. Правда, куда это «неплохо» девалось, Том так и не понял, поскольку денег в семье было немного. Миссис Смит в основном занималась домом и огородом, по вечерам она уходила к соседке, старой Мэгги, чтобы подоить коров, поскольку сама старуха уже не могла этого делать. А малышка Вайлери кормила скот и нянчилась с младшим братом, но большую часть времени она предпочитала играть с куклами. Том же помогал всем понемногу. Он и сам не заметил, как втянулся в их жизнь. С мистером Смитом он занимался починкой деталей, что тот приносил с работы, Анне помогал с приготовлением ужина. Вместе с Эваном по утрам Том выводил овец в поле, а по вечерам помогал старшему брату с домашним заданием. Вместе с Вайлери Реддл приглядывал за Лукасом, когда та сильно заиграется и забудет о брате. Кстати, Эван же, в отличие от своей сестры, никогда не забывал ни о Лукасе, ни о ней самой, ни даже о Томе. Он показывал себя как отличный старший брат: веселый, заботливый, общительный. Том ничуть не удивился, что Смиты забрали этого парня из детского дома. Таких как Эван взрослые любят. Да и не только взрослые — все любят. Даже сам Реддл невольно начал замечать, что ему комфортно рядом с братом и соседство в комнате ему ничуть не мешает. Конечно, периодически на Тома все еще накатывали эти странные волны «опустошения», но приступы становились все реже и менее заметными. Кроме того, в такие моменты всегда рядом оказывался Эван, который, заметив, как изменяется лицо младшего брата, начинал суетиться вокруг, видимо, принимая эти приступы за болезнь.***
Мистер Смит работал на другом конце деревни. Это была единственная достаточно крупная мастерская на несколько миль вокруг, ближайшая лишь в самом Лондоне. Встав в шесть, Том вместе с Грэгори позавтракали и отправились пешком в мастерскую. Обычно мальчик оставался дома вместе с матерью и сестрой и помогал по хозяйству, но сегодня мужчина взял мальчишку с собой, видимо, решив, что Тому пора начать думать о своей будущей профессии. Пусть Том иногда и помогал Грэгори с деталями, но дикой любви к починке машин или любых других приборов он не испытывал. Это скорее был акт вежливости по отношению к мистеру Смиту, который тот не так понял. Естественно, отказаться Том не мог, а потому пришлось идти. Помимо мистера Смита, в ней работали еще несколько человек: сам хозяин, старик Ди, близнецы Сэм и Джин, а также молодой парень Робин. Том видел всех этих людей на воскресных службах и поэтому знакомства как такового не было, ведь они уже виделись. Тома поручили Робину, чтобы малец не мешался под ногами и помогал в чем-то несложном, а другие пока пошли ремонтировать старую рабочую машину местного главы деревни. — Ну что, Том, решил уже, хочешь быть Смитом? — Роб весело улыбнулся, раствором заделывая дырку в стене. — А у меня выбор небольшой, — Том равнодушно пожал плечами, держа ведерко с раствором. — Либо со Смитами, либо обратно в детдом. При этом далеко не факт, что меня кто-то захочет усыновить, я ведь уже достаточно взрослый. — И то верно. Так, с этой стороны закончили, пойдем еще с улицы, — Робин спрыгнул со стремянки и вышел на улицу, обходя мастерскую и осматривая стены. — Значит, останешься со Смитами? — Да, — Реддл шел следом, без особого интереса тоже скользя взглядом по серым стенам. В любой другой деревеньке не найти нормальную автомастерскую, но поскольку этот поселок являлся объездной дорогой к Лондону, здесь можно было неплохо заработать на этом деле. Ведь местные дороги часто размывало из-за дождей и машины просто напросто ломались, поэтому доехать до Лондона у них просто не было ни шанса. Робин закурил и начал заделывать очередную дырку в стене, рассуждая на тему детских домов и о том, как же хорошо, что мальчишку взяли к себе такие люди как Смиты. Том слушал его вполуха, взглядом поймав на дороге группу людей, что толкали довольно дорогой автомобиль. Все люди были в костюмах, купленных явно в дорогих бутиках и, возможно, даже не Лондона. — Опять у богачей машина сломалась. — Это не просто богачи, — Роб цыкнул, тоже посмотрев на людей, что доталкивали машину до их мастерской. — Не просто богачи? — Том вопросительно взглянул на Робина, но тот отдал ему шпатель и пошел к машине вместе с другими работниками мастерской. Реддл пошел следом, поставив ведерко с раствором и шпатель около входа. Том видел, как напряглись все работники, как старик Ди нехотя общается с одним из мужчин, рассматривая машину и выслушивая, что с ней стряслось. Кажется, работники не хотели браться за этих клиентов, но из-за суммы, что те предлагали, они соглашались. Или не только из-за суммы? Мальчишка с любопытством стал рассматривать гостей: четверо мужчин, двум из них около пятидесяти, одному лет тридцать и еще один самый молодой среди них, не старше двадцати пяти. Кажется, главным у них был тот тридцатилетний, что стоял, прислонившись спиной к машине, и курил, пока другие трое решали вопросы по поводу починки машины. Но, что интересно, что этот главный наравне с остальными толкал машину, не боясь испачкать свой костюм и встать в один ряд со своими «подчиненными». — Эй, малец, принеси стулья для этих господ, — старик Ди кивнул Тому с мрачным видом. Кажется, за работу придется взяться. Том покорно выполнил поручение старика, вынеся на улицу четыре стула, предварительно протерев их. — Как тебя зовут? — главный из компании сел на предложенный ему стул, вытаскивая из кармана пиджака портсигар и закуривая. — Томас, сэр. — И почему же ты не в школе, Томас? — мужчина с любопытством рассматривал Тома, покуривая сигарету. Тому не нравился его взгляд — изучающий, оценивающий, словно бы хищник расценивает, стоит ли ему тратить свои силы на столь незначительную жертву. Том знал этот взгляд, потому что иногда видел его в зеркале, когда он хотел заполучить какую-либо вещь. И этот мужчина смотрел именно так, словно бы Том был какой-то вещицей, которую он хотел заполучить. Мужчина, как и другие трое, был одет в дорогой костюм-тройку коричневого цвета, у него были коротко стриженные светлые волосы и холодные серые глаза, взгляд которых непросто выдержать. Но Том выдержал, смотря на мужчину в ответ не менее заинтересованно, но при этом холодно. — Я пойду в школу только в этом сентябре, сэр. А пока что просто помогаю… отцу. — Отцу, значит, — мужчина посмотрел на работников мастерской и, заметив на себе внимательный взгляд мистера Смита, криво усмехнулся. — Понятно. Сизый, дай парню монету. Мне нравится этот мальчишка. У него взгляд такой же, как и у меня. Человек, которого назвали «Сизым», не стал перечить, хоть и немало удивился этим словам. Он молча засунул руку во внутренний карман и через мгновение извлек оттуда серебряный шиллинг, на ребрах которого были сделаны шесть неглубоких засечек. — Береги ее, малец, это не для конфет монета, понял? — Сизый вложил монету в ладонь Тома и зажал ее в кулаке, серьезно посмотрев на мальчишку. При этом Том заметил, что глаза у мужчины слегка косили в разные стороны. — Том, помоги-ка нам! — слегка прикрикнул мистер Смит, вытирая руки о маслянистую тряпку. Том легко кивнул в благодарность главному мужчине и, спрятав монету в карман, пошел к Грэгори. Следующий час Том работал в роли принеси-подай, и было это только ради того, чтобы гости больше не разговаривали с ним. Но те и не стремились особо, решая какие-то свои вопросы и иногда весело посмеиваясь. Иногда мальчишка ловил на себе заинтересованные взгляды мистера Хауарда, — именно так обратился к главному мужчине парень помладше, — но тот больше не подзывал Тома к себе и не говорил с ним. Только уже перед отъездом, когда машина была как новенькая, этот джентльмен приказал Сизому выдать на пару десятков фунтов больше от изначальной цены. Пока остальные работники мастерской радовались халявной прибыли, Том смотрел вслед отъезжающей машине, сжав в кармане полученную монету, чувствуя, как подбирается очередной приступ «пустоты». — Это плохие люди, Том, — мистер Смит подошел к мальчишке, тоже смотря вслед гостям. — Не связывайся с ними и лучше выкинь ту монету, что они тебе дали. — Почему они плохие, сэр? — Том поднял взгляд на Грэгори, и тот тяжело вздохнул, отворачиваясь от дороги и смотря на сына. — Они убийцы, преступники. И то, что тот человек заинтересовался тобой, не есть хорошо. Мистер Смит хлопнул Тома по плечу и направился обратно в мастерскую, а Том вытащил монету и еще раз рассмотрел ее. Преступники, значит? И что обозначают эти засечки? Том закусил губу, задумчиво посмотрев на черную точку — автомобиль. «Нужно будет еще раз встретиться с этим мистером. Хочу знать, что он может предложить мне», — Том подкинул монету и, поймав ее, развернулся и пошел обратно в мастерскую. Уже подходя к зданию, он почувствовал, как внутри резко стало пусто, а ноги подкосились. Мальчик медленно осел на землю, словно бы завязывая шнурки ботинок, а сам пытался сосредоточиться на монете в руке, чтобы поскорее избавиться от чувства. Но не успела сойти первая волна, как Том заметил краем глаза какое-то движение в траве, что медленно, но верно приближалось к нему. С трудом подавив подступающую тошноту от второй волны приступа, он раздвинул руками траву. Черная в белую полоску «лента» медленно скручивалась кольцами в напряжении, словно бы сжатая пружина, готовая отскочить от земли и броситься ему на руки или даже на лицо. — Не смей! — твердо произнес Том, но вместо слов из его рта вырвалось шипение. И мальчик, и змея замерли, смотря друг на друга не моргая. Странная теплота разлилась по всему телу, заполняя пустоту, словно бы в холодный фарфор налили горячий душистый чай, что согревал руки. Никто среди взрослых, празднующих халявную прибыль, не заметил, насколько сильно Судьба вновь развернула жизнь Тома. Все суетились вокруг, совершенно не понимая, что прямо здесь и сейчас решились наперед жизни многих, их собственные жизни. Никто среди взрослых не видел, как десятилетний мальчик берет змею и как та послушна в его руках, словно игрушка. Невольно губы Тома растянулись самодовольную усмешку, когда он смотрел на покорное существо у себя в руках. Только он и понимал, что произошло сейчас… «Извлекли магию, значит?»