***
Стоило им переступить порог базы, как сразу стало понятно — они опоздали. Черный траур был повсюду: в тканях, украшениях, лицах. Равнодушно болезненные взгляды, молчаливые приветствия и запах алкоголя показывали лишь одно — слишком поздно. Их лидера больше нет. И, словно бы в подтверждение этой догадки, из открывшейся двери кабинета показался не светлокожий блондин с голубыми глазами, а крупный шатен. — Смит, ты уже знаешь? — Хейзел, парень на год старше Тома, правая рука Новака, вышел из кабинета, приветствуя ночных гостей и обмениваясь с ними рукопожатиями. — Мы держали это в тайне, но почему-то мне казалось, что ты должен приехать. Все же вы были как братья: ментальная связь и все такое. — Могу я увидеть его? — Том сжал руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь, чувствуя, как сердце странно бьется, пропуская удары. Кажется, он боялся увидеть мертвого Новака. Братья — это, конечно, слишком, но в чем-то Хейз был прав: они были во многом похожи, даже во взглядах на ведение дел. Они прислушивались к мнению друг друга, а потому смерть одного из них казалась чудовищно неправильной. Ведь они так и не выяснили, кто из них лучше. — Конечно, только один. Не обижайтесь, — Хейзел слабо улыбнулся Милене и Майклу и пошел куда-то в дальнюю часть базы. Насколько Том знал, там был проход в морг. Дав знак ребятам остаться здесь, Том под взглядами остальных членов банды Иржи направился за их временным главарем. Они шли молча, спускаясь по темным запутанным коридорам, переступая через лужи воды и крысиные трупы. В какой-то момент Мракс даже засомневался, что сможет самостоятельно выйти назад, но затем успокоил себя, что в крайнем случае воспользуется магией. Ее все еще не могут отслеживать, а потому проблемой это не станет. Вскоре Хейзел толкнул тяжелую дверь и вошел в холодное помещение с кафельными стенами. Обычно в этой комнате было много гостей, обычно полуживых, чтобы выбить из них информацию. Сейчас же там находился всего один и мертвый, не способный больше ничего рассказать. Сара, девушка восточной внешности, при виде лидера другой группировки почтительно склонила заплаканное лицо и, поднявшись, выкатила из холодильной камеры стол с телом, накрытым простыней. Девушка откинула ткань с головы и плеч мертвого босса и судорожно вздохнула, прячась в плече Хейзела с новой порцией слез. — Он… — Том коснулся ладонью холодного лица. Иржи словно спал, расслабленный, с легкой улыбкой на губах. Он часто бывал таким, но Том всегда ощущал его внутреннюю напряженность. А сейчас, впервые за все годы, он был спокоен. — Как он умер? — Сначала общая слабость, затем кровь из носа, рта, ушей. Затем рвота с кровью, — отозвался шатен, обнимая медсестру и опустив взгляд на лидера, которого не так давно та вскрывала, чтобы понять причину смерти. — Потом бред и… Остановка сердца. — Черт, — Том сжал руку и слабо, почти невесомо стукнул по металлическому столу, на котором лежал Иржи. — Если бы я успел… — Что ты имеешь в виду? — Я тоже был отравлен. Это было в той, нашей общей поездке, — Том поднял на парня взгляд, а затем перевел его на заплаканную Сару. — Мне повезло, что в доме, где я остановился, был врач. Те же симптомы, что и у Иржи. Меня выходили, и я, сразу как пришел в себя, поехал сюда. Но… — Опоздал на два дня, — прошептала девушка, тихо вздохнув. — Он перед смертью звал тебя. Хотел увидеть и что-то сказать. Хотя он был в бреду, может, просто какие-то воспоминания. Мракс ничего не сказал и, наклонившись, губами коснулся лба друга. Он почувствовал вину за смерть чеха. Ведь если бы после того, как мадам Малфой вылечила его, он поехал не к дяде, а сразу к Иржи, он мог успеть спасти его. И тогда на его стороне остался и его друг, и люди Новака. — Спи спокойно, Иржи. Прости, что ничем не смог помочь. — Мы хотели передать его тело на родину, — когда Том отошел, Сара накрыла тело простыней и закатила его обратно в холодильник для трупов. — Но из-за военного положения переправить его в Брно просто невозможно. — Сожгите его тело, а прах отправьте родным. Это лучше, чем если он будет похоронен в чужой земле. Пусть Иржи и не говорил о семье, мы знаем, что он пошел в преступники ради нее. Сара и Хейзел кивнули и как-то странно переглянулись, словно не решаясь что-то сказать. Том вытащил из кармана фляжку и сделал глоток. Напиток сразу обжег горло, но легче от этого не стало, он никак не притупил чувство вины и сожаления, что возникли при виде тела. Однако почему-то на смену вине пришла ярость и желание кого-нибудь задушить собственными руками, чтобы видеть, как гаснет огонек в глазах, ощущать ладонями смерть. — Если ты не против, мы бы хотели присоединиться к тебе, — Хейзел наконец заговорил, наблюдая, как Том убирает фляжку и слегка вздрагивает от его голоса. — Сам знаешь, что нас, в отличие от тебя, не обучали быть лидерами. Да я даже не знаю, как теперь распорядиться всеми делами босса. А ты… Ты похож на него. — Собери всех, я хочу с ними поговорить. А также узнать, кто нас с Новаком пытался отравить. А потом уже решим насчет соединения группировок. Они втроем вернулись в зал базы на первом этаже. Том сел на трибуны, которые остались после показательных боев, и подозвал к себе своих людей, объясняя, что произошло в морге. — Ты хочешь принять их? — тихо проговорил Майкл, щурясь на собирающийся в комнате народ. — Если не сделаю это, они разбегутся по другим группировкам, и мы станем самой малочисленной. Конечно, число не всегда имеет значение, но нас пять, а остальных будет человек по двадцать. Мне кажется, это может стать проблемой. — Ты прав. Но как ты выяснишь, кто из них отравитель? И как ты проверишь новых людей на верность? — Не сомневайся во мне. Проверю. Спустя пять минут собрались все. Их было десять человек. Раньше группировка состояла из пятнадцати, но некоторые из них погибли на «зачистке», поэтому группировка слегка обмельчала. Том медленно обвел взглядом каждого, стоящего перед ним, а затем поднялся. — Прежде всего, я хочу знать, все ли хотят присоединиться ко мне? Если кто-то не желает, я не буду его держать. В ответ последовала тишина, обозначающая твердую уверенность в принятом решении. Видимо, они уже не раз обсуждали этот момент, поэтому каждый был так уверен. — Хорошо, тогда я хочу, чтобы вы поняли одно: если вы станете частью моей группы, вам будет запрещено предавать меня или кого-либо из нас. Мы все станем семьей, а в семье предателей не держат. Все это понимают? Вновь молчание, и лишь редкие кивки обозначали ответ на поставленный вопрос. — В таком случае пусть тот, кто отравил Иржи, выйдет и сознается во всем, — Том сжал руки, смотря на удивленно перешептывающихся людей Новака. Конечно, они верили друг другу, а потому не думали, что кто-то из них является отправителем. — Никто? Что ж, тогда подходите ко мне по одному. Если вы невиновны, я и пальцем вас не трону. Но если вы окажетесь отравителем… — Как ты собираешься узнать, кто виноват? — отозвался один из младших парней. — Подойди, и узнаешь, — Том усмехнулся, жестом подзывая его к себе. Парнишка замялся, а затем все же подошел, вопросительно взглянув на Тома. Тот смотрел в ответ в глаза парню, забираясь в самые темные уголки его сознания. — Не думаю, что ты виновен в смерти своей сестры. Тебе было пять лет, и вряд ли ты мог вынести ее из огня, — тихо проговорил Мракс. — Ты невиновен и в смерти Новака. Ты был предан ему. Глаза парня медленно расширились от удивления. Он стоял, не в силах пошевелиться, не в силах что-либо сказать. Никто не знал о смерти его новорожденной сестры девять лет назад, ведь родители даже не успели ее зарегистрировать. — Следующий, — Том поднял голову к остальным ребятам, а Милена мягко отвела шокированного парнишку в сторону, усаживая того на трибуны. Она уже давно привыкла к подобным фокусам Тома и не задавала лишних вопросов о том, откуда тот что-то узнает. Один за другим начали подходить ребята, и каждый из них получал «привет из прошлого» в виде какого-то воспоминания, которое они пытались забыть. Так прошли через Тома шесть человек. Седьмой, кажется, Джейк, нехотя подошел к Тому, убирая руки в карманы и смотря на него с легким вызовом. Том завел руки назад, жестом давая понять Майклу быть готовым, а сам поднял взгляд к глазам Джейка. Около минуты в зале была тишина, а затем Том выдохнул, закрывая глаза. — Сними обувь. — Чего? — Джейк, тот еще громила, угрожающе повел плечами. — С чего вдруг? — Это ты пытался отравить нас с Иржи по приказу группировки Ли, — Том открыл глаза и со злостью по смотрел на парня перед собой. — А доказательства этого у тебя в обуви. — Хрень не неси, Смит! — проревел Джейк и зашелся смехом. — Какие доказательства? Я был предан Новаку! Я терпеть не могу ребят этой девки Ли! — Майкл, сними с него ботинки, — Том дал отмашку парню, и тот вышел вперед. Михаэль был в два раза меньше и тоньше Джейка. При желании тот мог одним ударом переломать позвоночник циркачу. Однако их главное отличие заключалось в том, что Майкл всегда вел в голове точные холодные расчеты, а потому, проскочив под рукой, летящей на него, парнишка с легкостью крутанулся вокруг противника, запрыгивая на плечи и ногами захватывая горло, придушивая и нарушая равновесие Джейка. Они вместе упали на пол. Громила еще несколько секунд дергался, пытаясь освободиться, а затем обмяк, потеряв сознание от нехватки воздуха. Том подошел, присаживаясь рядом и снимая туфлю с левой ноги парня. Достав нож, он подковырнул еле заметный язычок и открыл потайное отделение в каблуке. — Как изобретательно, — Милена посмотрела через плечо Тома, наблюдая, как тот извлекает из каблука полупустой пакетик с белым порошком. Все, кто был в зале, загудели, обсуждая увиденное. Том передал порошок Аддамс, а сам поднялся, вытаскивая из своего пиджака последнюю пробирку для определения яда. — Это тест, с помощью которого врач нашел яд в моем теле. Если жидкость станет синей, значит, это тот самый яд. Мил, прошу. Том откупорил пробирку, а девушка с помощью ножа закинула в нее пару граммов этого вещества. Не прошло и секунды, как жидкость стала сапфировой. Тихие вздохи и ругань полетели со всех сторон, а Том лишь смотрел через синий раствор на Джейка. Этот ублюдок предал Иржи, встав на сторону группировки китаянки Ли. Не просто предал, он еще и убил его. — Майкл, приведи его в чувство. Я хочу, чтобы он понимал, что умрет, — Мракс всучил подошедшему Хейзелу пробирку и снял с себя пиджак, кидая тот на трибуны. — Том, по правилам мы должны передать его на суд! — Милена запечатала порошок, в то время как Михаэль приводил громилу в сознание. — Суд? — Мракс закатал рукава рубашки и надел на руки кожаные перчатки. — А как ты думаешь, кто приказал Ли убрать нас? Думаешь, она сама захотела? Они все трусы, и без приказа свыше не стали бы травить лидеров других группировок. — Но если ты убьешь его, это может стать проблемой. Вряд ли они встанут на нашу сторону, — Хейзел посмотрел на Джейка с отвращением. У него самого чесались руки вскрыть эту сволочь, — учитывая то, что ты сделал с Хауардом. Том ничего не ответил, сверля взглядом Джейка, которого Майкл держал за волосы, приставив тому к горлу нож, чтобы не дергался. Хейзел бы прав. Если они просто так убьют предателя, это станет слишком очевидным, и все они пойдут под суд. И на этот раз все будет против них. — Хейзел, кажется, в кабинете у Иржи должна быть бутылка виски, который только мы с ним пили в поездке. — О чем ты? — парень нахмурился, пытаясь вспомнить виски. — Вы ничего не пили. — Ну как же, Хейз, это тот виски, которым мы отравились, — на губах Тома медленно растянулась улыбка, а красные глаза загорелись недобрым огоньком. — И который по ошибке выпил Джейк. Все из группировки Иржи вопросительно переглянулись, но через мгновение Хейзел осознал, что имеет в виду Том, и ушел в кабинет, вскоре возвращаясь с бутылкой напитка. Открыв виски, он вылил полбутылки в ближайшее ведро, а остальное передал Милене, которая уже открыла пакетик с ядом. — Нет, не надо! — Джейк дернулся, но Майкл мертвой хваткой держал его ногами поперек груди, прижав руки того к телу. — Пожалуйста! Я не хотел этого! Я думал, это просто наркотики, чтобы вы заболели! Я не знал! — Незнание… — Милена взболтнула бутылку, позволяя большой порции порошка раствориться в напитке, — это грех, и грехи можно искупить. Но ты все знал. И, зная, ты все равно пошел на этот шаг. Это уже не грех. Это подписанный приговор в ад. Рыжеволосая передала лидеру бутылку с отравленным виски и отошла немного в сторону. — Скажите, все ведь помнят, что только мы с Иржи пили этот виски? — Том осмотрел ребят. Те согласно загудели и закивали. — И никто больше к ней не прикасался? Вы все подумали, что она закончилась. Но только Хейзел видел, что Иржи по приезду вернул бутылку на место, а Джейк решил выпить, так сказать, отпраздновать победу, не зная, что в шкафу стоит его же отравленный виски. Вновь одобрительное гудение и кивки. Том довольно усмехнулся и подошел к Джейку, присаживаясь около него. — Смит, пожалуйста… — Я не Смит, — мягко проговорил Том, надавливая пальцами на подбородок Джейка, заставляя того открыть рот. В красных глазах мелькнула злость, смешанная с наслаждением. Все же было в убийстве другого что-то, что заставляло нутро Тома дрожать от нетерпения. — Я — Мракс.***
В баре было сегодня тихо, хоть и многолюдно. Тихие разговоры нарушались негромким джазом из радио да позвякиванием стаканов, которые протирал бармен. Бледные и замученные люди, сидевшие за столом, вяло переговаривались, обсуждая, что же будет дальше и когда к ним придет кто-то из старших с проверкой. План был до смеха прост: отравитель отравился собственным ядом. Иржи не повезло, его спасти не успели, а Том по счастливой случайности выжил. Теперь все люди Иржи по предсмертному желанию лидера переходят в группировку Тома вместе с территорией, которая раньше принадлежала Новаку. Многие могли быть против этого, однако Мракс был готов отстаивать свое право на территорию и все, что осталось после «друга». Ведь тот то ли от глупости, то ли от большого ума успел составить завещание в его пользу и написать прощальную записку, которая вывела Тома из себя. «Дорогой Томас, Скорее всего, ты читаешь это письмо, когда меня уже нет в живых. Ты наверняка испытываешь смешанное чувство ярости и удовлетворения, не так ли? Я бы такое испытывал, если бы умер ты. Скорее всего, меня убрали люди из другой группировки, чтобы завладеть землей или еще чем-нибудь. Я не удивлюсь, если это они сделают не по своей воле, а потому, что им прикажут сверху. По правде сказать, мне страшно, Том. Страшно от того, что я скоро оставлю этот мир не по собственной воле. Хотя, если говорить честно, мне и так осталось не долго. На днях врач подтвердил, что из-за обострившейся болезни мне осталось жить всего полгода. Рак. Но, раз ты читаешь это письмо, я умер раньше от чужой руки и не успел рассказать тебе всего лично. Надеюсь, ты за меня отомстишь. Отомстишь ведь?! Надеюсь, что да. А теперь читай внимательно: я оставляю тебе все. Свою группировку, территорию, деньги, связи и вообще все, что когда-то принадлежало мне. Я вписал это в завещание, но ты ведь понимаешь, что для некоторых оно ничего не значит и тебе придется доказывать право на собственность? Понимаешь. А потому я оставил для тебя небольшой подарок в виде компромата на каждую из группировок. И, самое главное, оставляю то, что тебе поможет пошатнуть устои криминального мира, чтобы забраться на его верхушку. Ты ведь к этому стремишься? Я догадывался об этом. Найдешь мой подарочек в нашем секретном месте. На всякий случай я спрятал еще несколько копий и зашифрованную карту к этим тайникам, прилагаю к этому письму. А сейчас, если позволишь, я бы хотел сказать тебе пару прощальных слов, возможно, даже наставлений…» Иржи подготовился к смерти заранее. Он был готов умереть как естественной смертью, так и насильственной. Том чувствовал себя раздавленным. Он ничего не знал и даже не догадывался о болезни Новака. Когда тот узнал о ней? Когда Том убил Хауарда или позже? Почему он ничего не сказал своему «другу»? Или хотел сделать тем самым веселенький сюрприз? Если это так, то Том был готов достать Иржи с того света, чтобы еще раз его туда отправить. Мракс и сам был не уверен почему, но он чувствовал не просто злость, а настоящую ярость. Поэтому, ходя из угла в угол по кабинету, он то и дело швырял что-нибудь в другой угол комнаты. Была то ярость на Иржи или на самого себя — он не понимал, а потому продолжал крушить свой кабинет, выплескивая злость на предметы. Дверной колокольчик на первом этаже звякнул, приветствуя вошедшую компанию молодых людей. Они весело шутили и переговаривались, однако, заметив траур в заведении, тут же замолчали. — Что-то произошло? — Вальбурга подошла к компании Тома, которая сидела за самым дальним столом. — Что-то с Томом? — Ну, — Милена подняла взгляд на потолок, услышав сверху очередной грохот. Кажется, босс перевернул шкаф с книгами, — он слегка не в себе из-за смерти его друга. — Смерти друга? — Альфард и остальная компания «рыцарей» подошли следом за сестрой. — На днях его друг со школы умер, отравленный ядом, — Оливер кивнул, вяло перетасовывая карты. — Тома тоже пытались отравить. — Да, моя мать его вылечила, — отозвался Абраксас и вздрогнул от нового грохота. — Вы уверены, что его стоит оставлять в таком состоянии одного? — Это лучше, чем попасться под горячую руку, — Гилберт покачал головой. — Мы вообще впервые видим его в таком состоянии. Обычно он более сдержанный, хладнокровный, но сейчас… «Вальпургиевы рыцари» подняли взгляд на потолок, откуда послышался звон бьющегося стекла, а затем все стихло. Никто из них не знал, как лучше поступить. С одной стороны, хотелось идти успокоить и утешить Тома, но с другой — совершенно не было желания попасть под раздачу. Они ведь тоже ни разу не видели Мракса в таком состоянии. Кроме того, они прекрасно понимали чувства, которые Том мог испытывать. Они с другом были отправлены одним ядом, он выжил, а друг — нет. Наверняка вина и отчаяние бушевали в его голове и груди, а от того и появлялась ярость, в первую очередь, на самого себя. «Рыцари» сели за предложенный им стол и, заказав напитки, стали просто ждать, когда их друг немного успокоится. Вальбурга нервно теребила в руках перчатки, ее брат покручивал стакан с виски, а Лестрейндж и Розье закурили, тихо переговариваясь о чем-то. Остальные же сидели молча, смотря на других людей в баре. Общее мрачное настроение развеяли стук каблуков по лестнице и звук распахивающейся двери. Том стоял в проеме, бледный, со взъерошенными волосами и в помятой одежде. Под глазами залегли тени, и между бровями появилась легкая морщинка, свидетельствующая о не лучшем расположении духа босса группировки. Увидев «рыцарей», Том замер, смотря на них, а затем быстро пересек комнату и заключил поднявшегося Альфарда в объятия. Блэк обнял его в ответ, шепча: «Мне так жаль, Том». Но тот молчал, крепко обнимая друга. Мракс думал, что он не испытывает ни к кому привязанности, но именно сейчас, потеряв Иржи, ощутил все связи, которыми он опутал себя с другими. — Том, — Вальбурга осторожно коснулась плеча жениха, но тот ничего не ответил ей, лишь покачал головой, отпуская ее брата и с помощью табурета забираясь на барную стойку. В зале наступила тишина. Более двадцати пар глаз были направлены на него. Каждый из них вопрошал «что будет дальше?», и Том был готов дать им ответ. — Я долго размышлял о случившемся, — охрипшим от чувств голосом начал парень. — Сказать, что смерть Иржи сломала меня, — ничего не сказать. Я чувствую себя опустошенным, неполноценным, словно бы умерла часть меня. Мы с Иржи не были близкими друзьями, но мы были кем-то большим. Это похоже на отношения братьев, которые одновременно любят и ненавидят друг друга. Мы были соперниками, но при этом стояли друг за друга горой. Вы прекрасно знаете, что мы готовы были пройти ради друг друга на любой риск. Даже умереть. Но, как бы это прискорбно ни было, я потерял своего «брата», и он отдал свою жизнь за меня, рискуя всем, чтобы помочь достичь мне цели, к которой я стремлюсь. Хочу, чтобы вы знали: я доверяю каждому, кто находится в этом зале. Я готов отдать жизнь за любого из вас. Поэтому хочу спросить: доверяете ли вы мне так же? Том замолчал, обводя бар взглядом и встречая воинственные взгляды, подтверждающие, что эти люди готовы идти за ним, несмотря ни на что. — С этого момента мы образовываем группировку, клан, семью. Называйте это как угодно. Но знайте, теперь, если хоть один из нас предаст, то будет либо изгнан, либо убит лично мной. Я больше не позволю предавать своих. А потому, если кто-то хочет очистить свою совесть и признаться в каком-то предательстве в отношении меня, Иржи или любого другого члена нашей группировки, прошу высказаться сейчас. Том вновь замолчал, смотря на ребят, но никто не стремился ничего говорить. Разве что Эйвери-младший опустил глаза. Он до сих пор не был уверен, стоит ли ему идти против своего отца и поддерживать Тома. Мракс чуть улыбнулся и сел на барной стойке, устало взяв стакан и выпивая виски из него. — Завтра я нанесу каждому из вас татуировку, которая будет свидетельствовать о вашей принадлежности к нашей семье и обозначать вашу верность нам всем и мне лично. Поэтому сегодня отдохните хорошенько, и завтра я расскажу вам, как теперь мы будем вести наши дела. Оплачьте Иржи и проводите его в последний путь. На этом все. Том кивнул и спрыгнул со стойки, махнув «рыцарям», чтобы следовали за ним. Они поднялись на второй этаж в гостиную перед входом в кабинет и разместились там на диванах и в креслах. — Том, как ты себя чувствуешь? — Вальбурга обеспокоенно осмотрела их друга, но он вновь лишь покачал головой, не собираясь обсуждать с девушкой свои чувства и свое состояние. — Мне жаль, что с твоим другом такое произошло, — Розье посмотрел на Тома, слегка кивая в знак солидарности. — Если мы можем чем-то помочь, то только скажи. — Я пока не могу вернуться в магический мир, — тут же заговорил Мракс. Кажется, он просто ждал, когда лишняя болтовня закончится, чтобы начать говорить самому. — Сейчас я должен разобраться с делами здесь. Как видите, у меня появилось больше ответственности, и, возможно, даже начнется внутренняя война группировок, в которой мне придется участвовать. Поэтому, пока меня не будет в том мире, прошу вас быть моими «апостолами», нести мое слово и продвигать идеи свободы. Вы будете моим голосом, моими руками и глазами в школе. Нам нужно привлечь как можно больше народа на нашу сторону. Для этого мне и нужна ваша помощь. Кеннет, я вижу, что ты чувствуешь себя неуютно. Расскажи, в чем дело. Эйвери вздрогнул и побледнел, когда остальные вопросительно оглянулись на него. — Я… Я-я, Том, просто я… — Если ты в чем-то не уверен — говори, не бойся, — Мракс мгновенно смягчил голос и слабо улыбнулся блондину. — Так что тебя тревожит? — Я не уверен в том, что мы правильно поступаем, — Кеннет опустил смущенный виноватый взгляд, смотря на собственные руки и нервно крутя пальцами. — Ты хочешь буквально перевернуть магический мир, разрушить то, что строилось не один год и не одно столетие. И все только из-за того, что тебя когда-то лишили магии. Я думал, вернув ее, ты не захочешь идти дальше. Но, кажется, что ты хочешь копнуть еще глубже, добраться до «сердца». И меня это пугает. — Да что за чушь ты несешь! — Эмерсон недовольно цыкнул, положив ногу на ногу. — Тише, не нужно ссориться, — Том покачал головой. — Я понимаю твое беспокойство, Кеннет. И уважаю, что ты не следуешь за кем-то бездумно, пытаясь развивать свое мнение. Я ни в коем случае не принуждаю никого из вас слепо верить мне. — Том, мне казалось, что мы уже давно доказали, что не просто так идем за тобой! — звонко отозвался Нотт, хлопнув ладонями по подлокотникам кресла. — Мы делаем это, потому что поддерживаем твои взгляды на изменение магического мира, порядка в нем. Мы тоже хотим перемен. — И я благодарен вам, — Том улыбнулся, кивая. — И если для подтверждения этого нам нужно что-то сделать — ты только скажи, — Вальбурга наклонилась через проход между диваном и креслом и накрыла руку Тома своей ладонью. — Ты говорил о татуировках, — живо отозвался Абраксас. — Так почему бы нам тоже их не сделать?! — Это уже лишнее, Аб, — Мракс вновь улыбнулся, покачивая головой. Но остальные одобрительно загудели, начиная обсуждать, какое изображение выбрать. Том тихо усмехнулся, прикрывая взгляд, чтобы скрыть победное ликование в глазах. Они сами привели к тому, что он хотел им навязать. Теперь было не о чем беспокоиться. Разве что Кеннет. Мракс приоткрыл глаза и посмотрел на мальчишку, который сидел, слегка покраснев, чуть ли не со слезами на глазах. Кажется, он обиделся, что его не услышали. Том поднялся и подошел к Кеннету, касаясь ладонью его плеча, зовя парня выйти с ним. Оставив «рыцарей» обсуждать магическую татуировку, двое юношей зашли в разрушенный кабинет. Том взмахом руки заставил вещи отправиться по своим местам, а сам пока присел на диван, предлагая Эйвери присоединиться. — Извини, они так легко завелись из-за этих татуировок, что не дали нам договорить. — Ничего. Я привык, что с моим мнением они не считаются, — блондин покачал головой, отводя взгляд в сторону. — Так что ты думаешь насчет моих идей? — Ты невероятен, Том. Так легко заводить толпу и призывать ее идти за тобой… — Кеннет поднял голову, посмотрев змееусту в глаза. — И, говоря честно, я злюсь из-за этого. — Правда? Почему же? — Ты мог бы сделать столько хорошего, но вместо этого гнешь свою линию ради удовлетворения своих собственных потребностей, эгоистичных желаний. Ты хочешь стать Министром магии, просто чтобы удовлетворить свое эго. Кеннет судорожно вздохнул, задохнувшись от собственных слов. Кажется, эти мысли давно кружили в его голове, но он никак не решался высказаться при остальных, готовых загрызть его за любой неверный шаг. — Прости, это звучало очень грубо. — Ты высказал свои мысли, и я ценю это, — Том улыбнулся и положил руку на плечо Эйвери-младшего, доверительно наклоняясь к нему. — На самом деле, у меня есть более высокая цель, и министр — это не совсем то, чего я хочу. — А что же тогда? — блондин настороженно посмотрел на Мракса, не скрывая своего любопытства. — Ну, если обещаешь никому не говорить…***
Хогвартс-экспресс уже набрал ход, когда компания «рыцарей» разместилась в одном из купе. Было тесновато всем вместе, однако они собрались не просто так. Закрыв дверь и опустив шторку на ней, каждый закатал рукав на левой руке, демонстрируя друг другу татуировку-браслет в виде двух переплетающихся змей на предплечье, ближе к локтю. В неактивном состоянии это была обычная татуировка, но, если Том решит устроить сбор, змеи начнут ползать вокруг руки, словно живые. Эти тату Том с помощью Розье нанес всем членам их группы вчера поздним вечером, когда было принято решение о татуировке в качестве знака верности. Эйвери тоже получил свою татуировку. Никто не знал причины, но после разговора с Томом тет-а-тет он резко изменил свою позицию в отношении их планов и действий. Нотт даже пошутил, что на него словно Imperio наложили, но это была лишь шутка, над которой все посмеялась. — Я немного волнуюсь за Тома, — Вальбурга приподняла руку, рассматривая свою татуировку. — На него столько всего сразу навалилось, начиная с какого-то задания, когда он уезжал. — Это когда он опоздал на мой день рождения? — Абраксас посмотрел на татуировку Рэймонда, отмечая, что изображения действительно ничем не отличаются, как и говорил Розье, когда объяснял Мраксу, как сделать магические тату. — Да, именно, — подтвердила девушка, опуская рукав блузы и застегивая пуговицу. — Смотрите: сначала эта неожиданная поездка, потом арест, затем его пытались заставить выпить сыворотку правды, потом суд, отравление и, в конце концов, смерть друга. И это все случилось за пару месяцев лета. Вам не кажется, что кто-то пытается помешать Тому? — Причем этот кто-то имеет доступ как в магический, так и в магловский мир, — Лестрейндж нахмурился и согласно кивнул Вальбурге, тоже опуская рукав рубашки. — И, как мне кажется, это взрослый. Потому что он имеет доступ к Министерству магии и к верхушкам организации маглов, в которую входит Мракс. — Вы упускаете еще один факт, — подал голос Кеннет. — Все началось не этим летом, а несколько лет назад. Кто-то лишил его магии. И, заметьте, все неприятности сейчас начали происходить именно тогда, когда Том захотел вернуть магию. Вам не кажется это странным? — Тот, кто идет против Тома, в курсе его шагов, — согласно кивнул Розье и открыл окно, доставая портсигар и предлагая друзьям закурить. — Он опережает нас всего на пару шагов. Но я не понимаю, кто это может быть. — Может, кто-то из наших родителей? — предположил Рэймонд, явно намекая на Блэков и Эйвери. — Наш отец не знал о существовании Тома, пока тот не переехал к Смитам, — Вальбурга покачала головой. — Не говоря уже об отце Кеннета. Ненадолго в купе воцарилась тишина. Каждый задумался о человеке, который бы мог вредить Тому, но в голову ничего не шло. Вальбурга расстроенно перевела взгляд в окно, рассматривая зеленые поля и луга за стеклом. Она была в глубоком замешательстве от того, что происходило. Если бы она только могла хоть как-то облегчить ношу своего жениха… Но девушка даже не представляла, чем ему можно было помочь. Оставалось только следовать плану и набирать сторонников среди других школьников, как захотел того Том.