Бастардова гончая.

Рамси опустил руки в чашу с прохладной водой. Прозрачная жидкость тут же приняла розоватый оттенок, и бастард принялся смывать кровь со своих ладоней. Он бросил взгляд на кожаную куртку, на которой остались бардово-алые брызги, заляпавшие его с головы до ног. Он и не думал, что будет столько крови. Вероятно, в определенных частях тела ее и впрямь скапливается больше, чем в других. Или Грейджой просто являл собой потрясающе наполненный бурдюк, который сфонтанировал, стоило лишь Рамси начать его резать. Интересно, другими своими жидкостями он так же фонтанирует... фонтанировал? - Как ты? - Миранда облокотилась на дверной косяк. Рамси посмотрел на нее и пожал плечами. - Почему со мной должно быть что-то не так? - Он так быстро отключился, - пояснила она. - Мне показалось, ты собирался развлекаться с ним гораздо дольше. И то верно: все веселье оборвалось на полуслове. Хотя, сказать по правде, в ту секунду Рамси был не столько огорчен, сколько... напуган. Он не ожидал, что пленный начнет так активно истекать кровью, и все душевные силы ушли на подавление собственной паники, поддаваясь которой он мог только злобно орать, чтобы ему немедленно привели мейстера. Уолкан, надо отдать должное, не заставил себя ждать и сделал все необходимое: наложил жгуты, промыл рану, смазал чем-то там, прижег... правда все это он проделал с таким выражением лица, что Рамси не смог сдержать истеричного смешка. Да, потрясенный вид старика определённо стоил того, чтобы до этого немного побеспокоиться. - А ты, я смотрю, и сама огорчилась, - Рамси вытер ладони о штаны и скрестил руки на груди. - Понравилось? Девушка наклонила голову на бок и улыбнулась. Он запоздало отметил, что она все еще была раздета. - Я надеялась, ты трахнешь меня на его глазах, - откликнулась она, - чтобы он в полной мере ощутил, чего теперь лишен. - Это было бы приятно, - согласился Рамси. - Но, - девушка вздохнула. - Все закончилось так быстро... разочаровываще быстро. Полагаю, ты взбешен? Миранде было не понять. Ей нечего бояться. Ей не перед кем отчитываться и нечего терять. Ей никто не скажет: ты оплошал и сделал не то, что требовалось. Ее отец не пронзит ее холодным взглядом с этим ужасающе колким упреком: я в тебе разочарован. И ее мачеха уж точно не станет подливать масла в огонь: я же говорила.Бесполезное ничтожество. Конечно, никто не давал гарантий, что Русе Болтон вообще вернется домой. А сам Рамси смог бы и из трупа выжать достаточно пользы. Однако при сиюминутном раскладе, если бы Грейджой помер, бастард отхватил бы не одну оплеуху. Но Миранда была вдалеке от всех этих переживаний. Она видела только неудовлетворённый блеск в глазах и неудавшуюся полуночную радость, и Рамси решил, что это даже к лучшему. Очередную порцию сочувствия в ее взгляде он бы просто не вынес. А сейчас ее глаза горели совершенно иным оттенком. - Полагаю, ты знаешь, как меня утешить? - предположил он, а девушка отлипла от стены и двинулась ему навстречу. Кожа белая и чистая, Грейджой не заляпал ее своей кровью. Ничем не заляпал. Хвала богам. - Полагаю, да, - кивнула она, взявшись за ремень бастарда. Теплое дыхание коснулось его губ, пока женские пальцы проворно расстегивали пряжку. Рамси почувствовал внизу тепло, перерастающее в жар. Словно все силы и кровь в одночасье ринулись к бедрам. Вот черт, неудивительно, что из Грейджоя так хлынуло. Когда пах от возбуждения почти пульсирует, любой надрез грозит обернуться кровавым фонтаном. Рамси прикрыл глаза, а Миранда вытянула ремень из петель на его бриджах и вдруг отошла. Бастарда моментально окутал холод. - Вайолетт? - позвала она голосом, каким обычно подзывала своих питомиц. Медово-сахарным, ничем не угрожающим. Впрочем, попробуй ее ослушаться, и рискуешь отхватить сполна. - Иди сюда. Рамси выдохнул пар и облокотился на столик. Трудно подавлять возбуждение, когда Миранда вот так выглядит: островатые изгибы тела контрастируют с мягкими волосами и нежным румянцем на щеках. И этот блеск в глазах... Преисподняя! Блондинка возникла в дверном проеме. Простое платье, серебристые кудри. Лицо невинной куколки. У Рамси никогда не было кукол. И вообще никаких игрушек. Хорошо, что в жизни есть возможность компенсировать эту нехватку людьми. - О, ты слишком быстро оделась, - фыркнула дочь псаря и, подойдя к девчонке, потянула за шнуровку ее платья. - Думала, мы уже закончили? Ткань соскользнула с женского тела, обнажив молочно-белую грудь, более пухлую, чем у Миранды. И как крестьянка могла оставаться такой белой? Разве она не должна была днями и ночами пахать в поле? Рамси думал, что кожа от этого имеет свойство грубеть и темнеть, даже в отсутствии яркого солнца. Похоже, он не так уж много смыслил в женщинах. Впрочем, сколько она уже здесь пробыла? Рамси забрал Вайолетт из деревни незадолго до отъезда в Винтервелл. Пару недель она провела с Мирандой, потом всего пару дней с Рамси. А после - его долгое отсутствие, и вот, они здесь. Стало быть... месяц? Два? За два месяца в клетке и впрямь можно побледнеть. - А мы ведь только начали, - прошептала Миранда ей на ушко и куснула за плечико. Рамси вспомнил, как впервые встретил Вайолетт после Винтерфелла. Он и не думал, что Миранда так ее выдрессирует. Крестьянка не оказывала ни капли сопротивления и готова была служить. Самозабвенно и преданно. Это был приятный сюрприз. К тому же ее помощь с Грейджоем пришлась очень кстати. - Если ты не заметила, твой хозяин тобой недоволен. Крестьянка кинула на бастарда испуганный взгляд. Ее голубые глаза так мило округлялись каждый раз, когда ее пронзал ужас. Очаровательно, особенно учитывая, что она в душе не чаяла, на что он на самом деле способен. Рамси поерзал бедрами, но ничего не ответил. - Он дал тебе простое задание, - обходя Вайолетт со спины, ворковала Миранда. - Заинтересовать. Возбудить. Но ты даже с этим не справилась! Бесполезная дура! Твой хозяин в тебе очень разочарован... - Но я же... Ремень огрел девицу по бедрам, и Вайолетт вскрикнула, не договорив на полуслове. - Кто разрешал тебе открыть пасть?! - прошипела дочь псаря, и ремень тут же оставил на мягких ягодицах вторую полоску. Огненный след вспыхнул на бледной коже. - Ты очень, очень непослушная девочка. И таких, как ты, нужно наказывать. Миранда с большим удовольствием отвесила крестьянке третий болезненный шлепок, а Рамси почувствовал, что в штанах ему сделалось невыносимо тесно. - Ты тоже заслуживаешь наказания, - заметил он, и Миранда удивленно посмотрела на него. - Вайолетт, быть может, и не справилась, но ты-то, моя дорогая, справилась уж слишком хорошо. Так и тряслась от возбуждения, сидя на Грейджое. Думаешь, я не заметил? - Ты же не ревнуешь? - игриво улыбнулась Миранда, и Рамси показалось, что мысль об этом принесла ей удовольствие. Словно она, наконец, получила возможность отыграться за каждый раз, когда он делал ей больно и пренебрегал ей. Ему это совершенно не понравилось. - Ревную, - проговорил он так, словно пытаясь порадовать свою подругу, утолить ее жажду любви и внимания. А потом кивнул на Вайолетт. - Отдай ей ремень. Дочь псаря застыла, сморгнув удивление и слегка сведя тонкие брови. Впрочем, блондинка тут же отобрала у Миранды ремень и, сжав ее темные волосы в кулак, заставила нагнуться над табуреткой. В изящных руках крестьянки весьма неожиданно нашлась сила, свойственная тем, кто ежедневно занимается физическим трудом. Да и растерянность Миранды привнесла свой эффект: дочь псаря не сумела оказать сопротивление во время. Звук, с которым ремень опустился на обнаженные бедра, походил на хлопок, с которым открывается бутылка шипучего вина. Рамси чуть прикрыл глаза. - Ну и кто теперь бесполезная дура, а, сука?! - Вайолетт ударила вновь с такой силой, что Рамси показалось, ремень должен был рассечь кожу. - А ты жестокая, - заметил он, отлипнув от своего столика и двинувшись к девушкам. - Она тоже была жестока со мной, - зло откликнулась Вайолетт, и в ее голубых глазах Рамси увидел гнев. Она не понимала суть игр, суть азарта и удовольствия. Она отыгрывалась за те недели в клетке, мстила за собственную боль. Это было наивно, хотя и по-своему мило. - Бедненькая, - протянул Рамси и коснулся алых следов на ее коже, огладил упругую мягкость ягодиц. - Как бы мне тебя утешить? - Глотку ей перережь, - процедила Миранда сквозь зубы, все еще стоя над табуретом. - Чтоб не мучилась. Рамси хохотнул. - Девочки, давайте жить дружно, - он опустил руку своей подруге на холку, массируя ей плечи. Наконец, сжав ее шейку, он поднял ее за загривок и позволил разогнуться. - Давайте. Обнимитесь. Поцелуйтесь. Мы втроем такая прекрасная команда! Не хочу, чтобы между вами оставалось напряжение. Миранда явно была не в восторге от сложившейся ситуации, но все равно подчинилась и притянула Вайолетт к себе. Их губы влажно соприкоснулись, а Рамси поощрительно погладил обеих по волосам. - Мои умницы, - он накрутил темную прядь на указательный палец и заставил Миранду податься назад. - Вайолетт у нас просто золото, верно? Так быстро учится, трудно злиться на нее долго... Он сжал волосы своей подруги и заставил ту опуститься на колени. - Давай поощрим ее? Миранда бросила быстрый взгляд на бастарда. О, он прекрасно знал, какие мысли гуляют в ее шальной голове. В самых смелых фантазиях она, должно, быть уже наматывала кишки Вайолетт ей на шею, чтобы потом вздернуть на дверном косяке. Впрочем, непослушания она не проявила и податливо прильнула к своей сопернице, целуя ее живот и бедра, лаская их языком. Рамси вспомнилась подобная картина несколько лет назад. Тогда Миранда сидела на цепи целую неделю, прежде, чем поняла: не нужно портить ему игры. Гораздо приятнее принимать в них участие и разделять их. Какое счастье, что она так быстро сообразила, что к чему, и ему больше не нужно было запирать ее. Жестокие уроки остались в прошлом. Вайолетт застонала, и Рамси вернулся мыслями к своей сереброволосой куколке. Его губы нашли ее грудь, захватив твердую бусинку соска, а руки принялись мять ягодицы, разгоняя кровь и возбуждая пуще прежнего. Казалось, даже легкая боль после краткой порки не сможет испортить ей наслаждение. Судорожный вздох крестьянки свидетельствовал о том, что ее чувства обострены, а напряжение скрутилось в тугой комочек внизу живота. Рамси вполне ее понимал: у него самого уже стояло так, что в пору было на стенку лезть. И все же, хотелось довести игру до конца. Укусить, пососать, втянуть сосок внутрь, так сильно, чтобы он принял багровый оттенок. Оставить засос на груди и следы пальцев на бедрах, почувствовать, как ее тело вздрагивает, а по губам стекает едва заметная капелька крови, свидетельство того, что от возбуждения она слишком сильно закусила свой рот. Грейджою такого больше не испытать - этого тягостного предвкушения. Ему только и остается - приспособиться, да работать губами. Вот как Миранда сейчас. Пожалуй, она вполне могла бы дать ему пару уроков. Вайолетт пронзила мелкая дрожь, она сжала плечи Рамси и протяжно застонала. У нее задрожали ноги, и если бы бастард не поддержал ее, она, наверное, упала бы. Он слизнул кровь с ее губ и подтолкнул к табуретке, чтобы она приходила в себя и не мешалась под ногами, а сам повернулся к Миранде. - Ну что, дорогуша, - его взгляд мазнул ее по лицу, а пальцы сжали растрепанные волосы: - Пришла твоя очередь. Он притянул девушку к себе, расстегивая свои бриджи, и она раскрыла губы, чтобы принять его член, позволяя ему погрузиться в теплое пространство ее рта. Влага и трепет. Жар и вожделение. Пекло... Миранда была просто восхитительна, как и сотни раз до этого. Сверху, снизу, спереди и сзади; сильная и властная, униженная и подавленная. Она была прекрасна в любом воплощении. Готовая принять любую форму, сделать все, что угодно. Позволить ему все, что угодно. И ему даже не нужно было пытать ее. Она вручала все сама и по доброй воле. Вайолетт такой никогда не стать. - А знаешь, если ты думаешь, что за хороший отсос я прощу тебе шашни с Грейджоем, - ты глубоко заблуждаешься, - его рука мягко коснулась ее волос, не позволяя отстраниться, не давая даже помыслить о том, чтобы начать спорить или дерзить. - Черт, прижать бы тебя сейчас к стенке и отыметь во все щели... Но нет, ты сегодня наказана. Придется тебе обойтись вот этим. Итак тебе много чести. Он запрокинул голову, резко втянув воздух, и усилил хватку, давя ей на голову. Жар в паху перерос в знакомое подрагивание, он почувствовал, как бурлящая энергия колотится в теле, стремиться вырваться наружу. Твою мать. Интересно, Миранда чувствует то же самое? Как она сдерживается? Как борется со страстью такой силы? Это же может свести с ума... Дернув девушку за волосы, он заставил ее слегка отстраниться и коснулся пульсирующей плотью ее губ. Горячие белесые нити упали ей на подбородок, на розоватый бутон ее рта, каплями жемчуга осели на груди. - Умница, - почесав ее за ушком, он отошел и застегнул свои штаны. Поднял с пола ремень и продел в петли. - Умойся. И помоги Вайолетт одеться. А то она, похоже, все еще немного не в себе. - Ты зачем это сделал? - глаза Миранды сверкали ярче звезд, горели опаснее луны на небосклоне. Она буравила взглядом бастарда, стоя посреди пустынного коридора. - Сделал что? - невинно уточнил он, и дочь псаря чуть не задрожала от гнева. - Да ты надо мной просто издеваешься! Вайолетт так и заснула на табуретке, свернувшись калачиком, словно малое дитя, так что им пришлось выйти из комнаты и остановиться здесь, на освещенном перекрестке, понизив голос до яростного шепота, чтобы не перебудить весь замок. Факел освещал темно-серое платье Миранды и ее растрепанные волосы. - Я убью ее, - заключила она уже спокойнее. - Клянусь всеми богами, Рамси, можешь кинуть меня в темницу, зарыть живьем или снять с меня кожу, но я убью эту тварь. - Милая, я понимаю, что у тебя зудит, но, прошу, возьми себя в руки. - Ничего. У меня. Не зудит! - огрызнулась Миранда, и бастард рассмеялся. - Вот как? - он наклонился, прижав ее к стене и похлопал рукой между ног: - Ты в этом уверена? А то кажется, как будто ты слишком уж... дергаешься. - Сколько еще времени это будет продолжаться? Когда ты уже с ней наиграешься? Почему ты вообще жалеешь ее? - Может, мне нравится, как ты злишься, - Рамси улыбнулся. - А может, мне не хватает чего-то особенного. - У тебя уже есть что-то особенное, - прошипела Миранда, вырвавшись из его хватки. - Я. - Не обижайся, дорогая но в этом смысле ты не можешь быть особенной. Дочь псаря прищурилась, и Рамси простодушно пояснил: - Трудно быть девственницей, когда тебя уже столько раз отымели. Так ведь? - Значит, дело в этом? - Миранда выдохнула. - В том, что она - девственница? - Конечно, - он кивнул. - Ей так это идет, правда? Она просто очаровательна. Так по-милому невинна, словно веточка, которую хочется сломать. Но сперва дождаться весны, чтобы распустились почки. Вдруг они вырастут во что-то аппетитное? Миранда молча смотрела на Рамси, и в ее взгляде сквозила обида. Не ревность или бешенство, как обычно, а настоящая обида. - Ненавижу тебя, - проговорила она и развернулась, чтобы уйти. Рука бастарда загородила ей путь, уперевшись в стену. - Еще раз? Что ты там сказала? Дочь псаря заглянула ему в глаза и повторила совершенно серьезно: - Ненавижу. Видимо, по лицу Рамси пробежала тень гнева, потому что она ответно оскалилась: - Ну давай. Ударь меня. Или достань нож и сдери с меня кожу. Или изнасилуй прямо здесь. Что ты там еще можешь сделать со мной? - она смотрела, не мигая, и страха в ее глазах не было. Только вызов и все та же глубокая уязвленная печаль. - Правда, это, наверное, не так весело, как с Вайолетт, куда мне теперь до ее очарования и невинности! - Бить, насиловать? И по-твоему, этим я буду влиять на тебя? - Рамси наклонил голову. - К чему мне утруждаться, если я всегда могу тебя просто выгнать? Бастард опустил руку и посторонился, давая ей пройти. - Давай, иди, - он кивнул на пустой коридор. - Тащись в свою дыру и не возвращайся больше. Будешь разводить вшивых щенят и ухаживать за полумертвым отцом. И временами изо дня в день вспоминать, какую глупость совершила этой ночью, огорчив меня. Будешь плакать по ночам и никогда больше меня не увидишь. Ни-ког-да. Его дыхание окутало ее лицо теплым паром, и Миранда опустила взгляд, смотря в пол. Казалось, у нее не было больше сил, чтобы ответить, и лицо ее с каждым словом становилось все более бледным и несчастным. - Чего ты хочешь от меня? - в ее голосе прозвучала усталость. Она словно пробежала много миль и готова была упасть на землю замертво. - Встань на колени. Девушка закрыла глаза и опустилась перед ним на пол. Рамси протянул ей руку. - Поцелуй, - велел он, и, когда она подчинилась, облегченно выдохнул и присел перед ней на корточки. - Ты моя любимица, и всегда ей будешь. Только не надо задаваться и бесить меня, ладно? - Да, Рамси. - Хорошо, - он поднял ее за плечи с пола и подтолкнул в сторону своих покоев. - Иди, любовь моя, отдохни. Увидимся утром. Девушка кивнула, даже не спросив, чем он планирует заняться, коли не идет вместе с ней спать. И хорошо. Видят боги, с Мирандой спорить было утомительно. Порой ему казалось, что все идет слишком гладко, а потом случалось вот такое. Даже самые преданные псы порой начинают кусаться. И самые преданные женщины вскидываются, защищая свою глупую гордость. Рамсы потер глаза и устало вздохнул. В подвалах его ждал Грейджой. Должно быть, он уже очнулся. Должно быть, он стенает от боли, находясь где-то на грани жизни и смерти. Но лучше бы ему сейчас взять себя в руки и вести себя как следует. Ведь если он вздумает нарываться, Рамси за себя не отвечает.