Хранитель Лев: Орден Крови

— Встречайте единственного и неповторимого, хранителя с почётным титулом «Чуть не умер вот уже который раз подряд» — Карамельку!       Наверное, это могло бы порой выводить из себя, но только благодаря шуткам Сафири на эту ситуацию можно было посмотреть хоть немножко позитивнее.       Тяжело ступая на шатающиеся лапы и заметно прихрамывая, Микко шагал вперёд. Да, не без помощи Сафири, на плечо которой зеленоглазый лев опирался на протяжении всей ходьбы, но всё-таки шагал. Медленно и неуверенно, однако он мог удержаться на непослушных лапах!       Этот визит домой был для него главным подарком из всех возможных. Совсем скоро Микко окончательно оправиться и сможет снова встать в ряды защитников своих родных и близких!       Сахази наигранно важно усмехнулся, шутливо поклонившись подошедшему другу и его супруге. Виндани нетерпеливо переминалась с лапы на лапу, не в силах удерживать широкую, искреннюю улыбку — она была рада возвращению брата, пускай и довольно короткому, всего-то на пару часов! Это уже означало слишком многое.       Столь долгожданная встреча около Озера Созерцания наконец состоялась, и Микко устало свалился на землю около сестры и брата. Сафири слабо кивнула возлюбленному, примостившись чуть поодаль от остальных. — Не думал, что дорога сюда займёт так много времени! — выпалил карамельный принц, жадно глотая влажный озёрный воздух. Водная гладь искрилась в свете солнца неподалёку, да и в целом погода не могла не радовать — ясное голубое небо заполонили кучерявые облака, словно стаями курчавых горных барашек. Тепло, но не жарко — что могло быть лучше? — Учитывая, что ты три недели провалялся под надзором целителей и, скорее всего, проведёшь там ещё неделю — это весьма хороший результат! — хмыкнула Сафири, довольно кивая карамельному льву. Микко тяжело вздохнул — легче от этого не становилось.       Сахази закивал в тон песчаной львице: — Да, Микко! Ещё немного, и ты будешь свободен! — Поскорее бы это «немного» уже прошло… — Лев взглянул на свою шкуру. Раны уже давно затянулись, но, чего и стоило ожидать, шрамы остались страшные: они испещряли лапы и спину вдоль и поперёк, шерсть на них даже частично ещё не успела отрасти, а мышцы всё ещё болели. Лапы ломило по ночам, порой с такой силой, что Иллай или Нирмале приходилось наносить специальные мази, чтобы просто унять боль.       Единственным лекарством сейчас было время, которое карамельному льву ох, как не хотелось терять даром! — Чего вы прицепились к братику! — недовольно пробурчала Виндани, вскакивая с места и бросаясь к зеленоглазому льву — её карминовые глаза оказались прямо перед его мордой, и добрые, смешливые искринки в них были плохо сокрыты. — Ну же, Микко, расскажи, что нового узнал за время своего… кхм, вынужденного лечения? — Знаешь, Винд, я начал ценить чистый воздух… — Это ещё почему? — Он не пахнет травами.       Микко прыснул в унисон с Сафири, однако мысленно он действительно был просто счастлив оказаться здесь, около великого озера. Воздух был совсем другой… он легкий, свежий, влажный, согретый солнцем и охлаждённый ветром. От него пахло водой, словно после хорошего ливня, причём в любое время суток, не только после дождя. Быть может, он заметил эту мелочь только потому, что теперь было, с чем сравнить?       Например, с душным, жарким воздухом целительской пещеры, сильно сдавливавшим и резавшим грудь. Увы, дело было даже не в зловонных травах — хотя и таких там немало, — а в крови. Металлический привкус алой крови никогда не покидал это место, она уже давно пропитала деревянные стены, сами травы, даже шерсть целителей и маджузи. Кровь — запах войны, предвестник возможной смерти. Одно дело истекать кровью, своей собственной, но совсем иное — видеть и чувствовать кровь других.       Да, Микко был действительно рад вырваться на волю хоть на какие-то пару часов. — Так, ладно, что интересного произошло за это время у всего объединения земель? — дабы сменить тему, карамельный лев выпалил один из тех множества вопросов, вертевшихся у него в голове. Сахази, состроив намеренно серьёзную мордашку, начал монотонным голосом перечислять: — Орденцы больше не нападали, но небольшие разведывательные отряды были замечены около южной границы и перевала дважды. В бой не вступали, ибо они были слишком далеко… хм… что же ещё? А, да! Ещё из весьма любопытного, снова было проведено собрание правителей по пересмотру того решения о распределении патрульных в отрядах. Однако это ничего не принесло, результат прежний: две части наших самых труднодоступных границ остаются без надзора. — Но есть вещи гораздо интереснее всей этой констатации тебе известных фактов, — Сафири перервала рассказ Сахази внезапно и бесцеремонно. Её мордашка расплылась в ехидной улыбке, намёк тут же поняла и младшая сестра Микко — Винд хитро хихикнула, и лишь Сахази с Микко продолжали недоуменно переглядываться между собой. — Какие же? — неловко усмехнулся карамельный принц, смотря то в прищуренные глаза Виндани, то в хитрющие Сафири. Наконец, песчаная львица выпалила эти слова — громко, звонко, нараспев, чтобы наверняка дошёл их смысл! — У Сахази было свидание. — ЧТО?!       Микко и Сахази выкрикнули это одновременно, в один голос, который от шока у принца земель Древа Жизни сделался визжащим комариным писком. Бурый лев вскочил с места, неуклюже попятившись, однако натолкнулся спиной на огромную прибрежную корягу и снова очутился на земле около посмеивающихся друзей. — Не правда! — протестующе выпалил он. — Я просто помогал расчистить проход в лагерь земель Восходящего Солнца! — Но ведь тебя об этом попросила сама принцесса Вингу, — Виндани хищно осклабилась. Сафири многозначительно передёрнула тонкими бровями, параллельно протягивая лапу младшей принцессе — Винд с большим удовольствием хлопнула своей лапой по песчаной лапе храбрейшей. Ох уж эта женская солидарность!       Микко с большим трудом удавалось сдерживать смех, который всё же вырывался наружу сдавленными хрипами. Карамельный лев усмехнулся: — Да уж, Хази, не ожидал, что ты тут один по принцессам ходишь… — Ну говорю же, это было НЕ свидание! — раздражённо выпалил красногривый лев, гордо вздёргивая голову и распрямляясь. — Я был на задании. Видел восточных львов, между прочим, и прочувствовал их жизнь на собственной шкуре! — Жизнь мужа восточной принцессы?       На этот раз громким хохотом разразилась уже вся троица. Микко казалось, что от смеха его раны снова откроются — от того напряжения, с которым содрогалось его тело! Однако он не мог остановиться, уже понимая, до чего же иронична была эта ситуация.       "— Да, мне нравится Сафири. — Я так и знал. Я так и знал, что тебе нравится Сафири! А… можно второй вопрос? — Можно… Ты ведь все равно, пока я не отвечу, не отстанешь. — Как думаешь… мне лучше быть со стороны жениха, или со стороны невесты?"       О, Микко ждал этого момента слишком долго, чтобы не воспользоваться им и не отомстить… — Чур я со стороны жениха! — А я со стороны невесты! — в тон старшему брату выпалила Виндани, пристально глядя в глаза злившемуся с каждой минутой всё больше и больше Сахази. Сафири поймала их идею, и, с видом особой важности, заявила: — Тогда я шафер!       Сахази с каменным выражением морды наблюдал за смеющимися друзьями, которые продолжали выпускать всё более «остроумные» шутки. Микко видел, что самого Хази это тоже немногим забавляло, но в то же время и выводило из себя — что же, они с Сафири слишком долго ждали, чтобы наконец вернуть старый должок! — А Сахази… — громко протянул Микко, недвусмысленно кивая своей супруге. Сафири всё поняла в тот же миг, и растянуто выкрикнула: — Влюбился! — А у Сахази… — Было свидание! — Это не смешно. — Казалось, хранитель не шутил, однако его внезапное «отрицание» лишь вызвало ещё больший хохот, чем прежде. Даже сам шоколадный лев тихонько посмеивался — Микко видел это в его медовых глазах, но в них же была спрятана и крохотная доля печали. Быть может, не такая уж и маленькая, просто брат слишком хорошо её скрывал? — Ладно, ладно, ребят, правда достаточно, — уже мягче добавил Сахази, примирительно улыбнувшись. Микко решил, что действительно хватит — по крайней мере, на сегодня! Сафири и Виндани смолкли следом за ним. — Давайте я вам лучше расскажу о землях Восходящего Солнца и тамошних львах. Вы себе даже не представляете, насколько они удивительны!       Спустя какой-то миг напускного раздумья, Сафири приняла это предложение: — Ладно уж, рассказывай. Но чур побольше подробностей!

***

      Кали боязливо оглядывалась по сторонам, пробираясь сквозь высокие заросли зеленеющей травы. В зубах она держала крупную свежую рыбу — она сама поймала её в Реке Терпения, и теперь несла к убежищу пленника. Львице очень сильно повезло, что именно она в тот далёкий день была назначена распределяющей патрульных, так что было несложно ставить в охраняющих Орденца саму себя. На вряд ли кто-то заметит это, по крайней мере, не очень скоро — у неё будет время установить контакт с измождённым пленником и, быть может, узнать что-то действительно важное.       Вот только никто уж точно не должен был видеть, что она приносит пленнику еду. Да, понемногу и не так часто, но это сразу бы выдало факт того, что Орденец всё-таки пробудился и, вероятно, уже довольно давно.       Поэтому даже в практически полном одиночестве приходилось скрываться.       Она юркнула в пещеру к Кимье так же ловко, как это сделала бы крохотная мышка, решившая спрятаться в своей уютной норке. Орденец уже ждал её появления, но не раскрывал глаз — ждал подобающего сигнала. — Кимья, не бойся, это я.       Лишь Кали знала его настоящее имя, поэтому пленник сразу же откликнулся — приподнял голову и открыл глаза. Он даже попытался выдавить что-то наподобие улыбки, однако это у него плохо получалось — линия рта изгибалась в неясную фигуру, так что Орденец лишь доставлял неудобство самому себе. — Добрый день, п-принцесса… — выдохнул он. Кимья всё ещё был очень слаб и едва ли двигался, но уже мог понемногу разговаривать — даже в её собственных мыслях это звучало странно! Орденец говорил… — Добрый, — сквозь зубы ответила на приветствие золотистая львица, положив угощение перед кремовой мордой льва. Пленник поначалу со страхом глядел то на рыбу, то на принцессу, его голубые глаза выражали немой вопрос: «Можно?», а Кали отвечала коротким, сдержанным кивком: «Да, можно», и лев приступал к еде.       Он ел медленно, маленькими кусочками, постоянно оглядывался по сторонам — словно боялся, что пищу отберут. Иногда Орденец поднимал полный благодарности взгляд на Кали, затем снова принимался за еду. Конечно же рыба была льву в новинку, и всё же долгий голод сделал своё дело — пленник не отказывался от чужеродной ему пищи, ел жадно и с аппетитом.       А Кали лишь смотрела на него, долго и пристально, не переставая удивляться самому существованию подобной ситуации: она, втайне от отца и всего объединения земель, подкармливала истощённого, говорящего Орденца… кто бы мог подумать, что такое вообще возможно!       Наконец, Кимья покончил со своей рыбой и лишь уставился безмолвными боязливыми глазами на принцессу. Он всё молчал, боялся проронить и слово. — Кимья, ты… долгое время притворялся спящим? — За определённое время их общения Кали уже успела выяснить, что Орденец прекрасно понимал её слова, но всё равно пыталась выражаться как можно более простыми и короткими фразами, чтобы не нагружать пленника. — Я п-пробудился через пару дней после того, как п-попал к вам, — ответил кремовый лев, робея. — Я б-боялся… — Знаю, — с сочувствием кивнула кареглазая принцесса. Нет, она не знала, но могла прекрасно себе представить, каково было Кимье оказаться в тылу врага, — я бы тоже боялась на твоём месте. — П-правда?.. — казалось, кремовый лев был немало удивлён, или, быть может, просто радовался возможности с кем-то поговорить. Кали не знала наверняка, а сильно расспрашивать его пока не хотела — боялась ненароком отпугнуть. Поэтому золотистая львица ответила: — Да, конечно. Оказаться так далеко от своих родных и близких, друзей и товарищей, окружённым врагами! Это очень страшно.       Кремовый лев молчал какое-то время, потупив глаза к полу. Он явно думал над чем-то, но всё не решался никак сказать, однако Кали ждала его слов как чего-то очень важного. Ей было интересно всё в этом Орденце: как он жил? Почему умел говорить? Почему сражался за Орден? Увы, она не могла узнать всего сразу! — Все мои родные и б-близкие были убиты, — дрожащим голосом начал Кимья, отводя глаза. Точно вспоминая нечто очень далёкое — что-то уже давно ушедшее в прошлое, но не забытое. Наконец, лев продолжил: — у меня нет д-друзей и товарищей… я Орденец, я не могу д-дружить. — Но почему? — Кали замерла, даже перестала дышать на какой-то миг, уставившись на пленника. Орденец застыл, подобно ей: он поднял глаза и, вздрогнув, отчеканил без единой запинки уже давно, судя по всему, попросту заученную фразу: — Орденец — вещь, которая п-принадлежит Ордену Крови. Орденец не испытывает эмоций: он не может любить, д-дружить, н-ненавидеть. Орденец — лишь оружие лорда Гизо и Ордена Крови, д-действующих во имя д-достижения великой цели. — Но какой же цели?..       Сердце пропустило два испуганных удара в ожидании чего-то поистине великого — цель Ордена Крови! Та самая цель, из-за которой началась вся эта война, та самая цель, при выяснении которой можно будет её наконец закончить! Эта цель… эта цель значила для объединения земель действительно слишком многое.       Вот только Кимья, прикрыв глаза — в тот момент он выглядел таким опечаленным, — лишь покачал головой: — Я… я н-не знаю.