***
Алан не особо любезно вытаскивает меня из автомобиля, но я почти не придаю этому значения. Я все еще нахожусь под впечатлением от поездки в данном виде транспорта, и теперь знаю, как называются чудные повозки, бегущие без лошадей! Мое воодушевление сейчас даже больше, чем в день, когда увидела поезд. Одно дело наблюдать за ними снаружи и совсем другое ехать внутри! Владелец автомобиля почему-то сильно занервничал, когда я, не в силах усидеть на месте, в восторге метнулась вперед меж двух кресел рассматривать дорогу и встречные автомобили. Алан тоже ворчал, даже после, когда, смирившись с его запретом лезть в первый ряд, я забралась с ногами на сиденье и, встав на колени, стала наблюдать за движением в заднее стекло. Затем в одной из повозок, проезжающих мимо, я увидела, как собака, высунув голову наружу, ловит своей пастью встречные потоки воздуха, и захотела тоже ощутить ветер, но, к моему разочарованию, мне не позволили открыть окно. К концу нашей поездки Алан был очень раздражен, несколько раз извинился за мое поведение перед извозчиком и, кажется, вовсе начал терять терпение, когда я не смогла самостоятельно справиться с дверью и ему пришлось помогать мне выбраться из автомобиля. Вновь очутившись на улице, я неловко переминаюсь с ноги на ногу, с сожалением провожая взглядом удаляющийся чудо-транспорт. Неожиданно Алан тянет меня за собой, обхватив своей рукой мое запястье. Он делает это так резко, что я не успеваю развернуться и спотыкаюсь. Тело теряет равновесие, и я почти падаю, врезаясь в спину парня и вызывая его возмущенную реакцию. – Клеа, ты невыносима, – выдыхает он почти обреченно. – Ты потянул слишком сильно, и эта обувь мне велика, – недовольно оправдываюсь я. На самом деле он не в настроении и бурчит с самого утра. Но не моя вина, что он приперся домой намного позже рассвета и, как следствие, не выспался. Я бы тоже встала не с той ноги, будь мой сон короче пяти часов. Алан игнорирует мои объяснения и ведет дальше сквозь ограду к высокому двухэтажному зданию. Оно значительно отличается от дома парня. Стены шире, окон больше и сами они крупнее, а крыша почти пологая. В глобальном представлении оно напоминает мне серый вытянутый ящик из камня и стекла. По так называемой лестнице в пару ступеней мы поднимаемся ко входу в дом, Алан отпускает мою руку и тычет пальцем в какой-то кружочек в рамке на стене. Внутри здания раздается звук, похожий на тот, что я слышала в доме парня, когда нам принесли еду. Через какое-то время дверь отворяется и в щель показывается светящееся лицо загорелой брюнетки, в которой я признаю недавнюю спутницу Алана. – Привет, – выпаливает она радостно. Однако тут же принимает хмурый вид, стоит ей заметить меня. – Доброе утро, – дружелюбно отвечаю я, опережая парня, и лучезарно улыбаюсь. Девушка оценивающе окидывает меня взглядом с головы до ног и лишь сильнее хмурится. – А это кто? – осторожно спрашивает она, возвращая взгляд к Алану. – Сумеречный страж, – безразлично произносит он, заставляя уже нас обеих непонимающе смотреть на него. – Позже объясню, – чуть сердито поясняет Алан девушке. – Впустишь нас? – А... Да, – растерянно отвечает она, отходя в сторону и позволяя нам пройти. Парень неаккуратно проталкивает меня вперед, вынуждая почти ввалиться внутрь. Мой недовольный выдох вырывается наружу, но все же я молчу, хотя так и подмывает сказать пару нелестных слов. Этот его агрессивный лад начинает надоедать. Неужели все еще злится из-за моего желания поселиться в его доме? Или это мое хорошее настроение его так бесит? – Отец скоро спуститься, – сообщает девушка, пока я, восстановив душевное равнове-сие, с удовольствием стягиваю с ног неудобную обувь. Эти потертые кроссовки, – еще одно новое слово узнала! – предоставил мне Алан, порывшись в своих старых вещах. Они меньше тех, которые носит сам парень, но все равно сильно велики мне. В то время пока я воюю со шнурками, затянутыми на сколько это было возможно, чтобы хоть как-то компенсировать разницу в размере, брюнетка не перестает наблюдать за мной. Похоже она очень старается сохранять спокойствие, но делает уж слишком много мелких ненужных движений, выдающих тревогу. – Алан, может ты нас представишь? – наконец просит она, чуть улыбнувшись мне, поднявшей голову на ее голос, и, переведя глаза на парня, угрюмо добавляет: – А заодно расскажешь, почему на ней твоя одежда. – Обязательно расскажу. Но давай подождем Томаса, – спокойно просит Алан, – А пока знакомьтесь, это Клеа, – указывает он в мою сторону, – а это... – Лил. Я знаю, – прерываю его я. Парень удивленно поднимает бровь. – Вообще-то, Лилия или Лили. Лил меня зовет только Алан, – поправляет девушка, не пытаясь скрыть своего недовольства. – О, хорошо. Если это так важно, то я буду звать тебя Лили, – тут же заверяю я. – Приятно познакомиться. – Взаимно, – отвечает девушка, но все еще не спешит проявлять дружелюбие. – Раз уж формальности соблюдены, может покинем прихожую? – предлагает Алан. – Конечно. Вы завтракали? – неожиданно включает гостеприимство Лили. – Не откажусь от чашки кофе, – говорит ей парень, разминая шею, наклоняя голову то влево, то вправо. Его ответ немного удивляет меня. В Севриде кофейные деревья можно встретить лишь в садах аристократии и далеко не в каждой стране, но в Бринстоке, похоже, все иначе, и получить порцию бодрости за счет чудесного напитка здесь гораздо проще. – Пф... Он тебе не поможет, – насмешливо подмечаю я. Не могу больше сдерживаться, когда он так отвратительно ведет себя со мной сегодня. Алан же снова делает вид, что не слышит, зато Лили явно напрягается и поочередно молча переводит хмурый взгляд с меня на него и обратно. – Клеа, а ты что-нибудь хочешь? – спрашивает она скорее из вежливости. Отрицательно мотаю головой. Пока Алан пребывал в поисках обуви для меня, я опустошила треть второй коробки с пиццей. В холодном виде она оказалась не такой вкусной, как свежая еще теплая, зато голод теперь меня не мучает. – Проходите в гостиную. Я принесу, – сообщает девушка, обращаясь к Алану, и торопливо пропадает в длинном коридоре за лестницей на второй этаж. – Пойдем, – бросает мне парень и, не дожидаясь, сворачивает в комнату справа. Послушно следую за ним. Помещение, в котором мы оказываемся, по площади примерно как две гостиных, где я провела последние пару ночей. Из-за огромных окон света в нем гораздо больше. А, в отличие от пустынных стен в доме парня, здесь полно картин. Пол выложен замысловатыми древесными узорами и уставлен красивой мебелью с изящными ножками и резным декором. В подобной комнате действительно не стыдно принимать гостей. Похоже, что семья Лили очень состоятельна. – Неплохо, – комментирую я увиденное, проводя пальцами по подлокотнику ближайшего кресла. Алан молча располагается на диване. Недолго думая, я тоже удобно устраиваюсь в кресле рядом, забравшись в него с ногами. Парень сопровождает мои действия неодобрительным взглядом исподлобья. – Сядь нормально, – просит он. – Мне нормально, спасибо, – отзываюсь я, уже не особо пытаясь сохранять спокойный тон. – Ладно, твое дело, какое впечатление производить, – выдыхает парень и отворачивается, принимаясь изучать живопись на картинах. Похоже, он уважает этого Томаса, раз так печется о репутации человека, которого привел с собой. Вот только я не напрашивалась в гости, а потому еще посмотрим, кто на кого должен произвести впечатление. С чего бы мне вообще с ним разговаривать? Стоит мне лишь подумать об этом, как в комнате возникает Лили с блюдцем и небольшой чашкой в руках, а сразу за ней следует высокий статный мужчина лет сорока пяти. На фоне вычурной комнаты и он, и девушка, выглядят непримечательно из-за простой однотонной одежды, впрочем, их вид не особо отличается от образов большинства людей, которых я успела увидеть в городе. Сразу же улавливаю сходство между этими двумя. У обоих смуглая кожа, родственные черты лица и темные почти черные волосы, правда у мужчины в них заметно проглядывает седина. А вот цвет глаз разный. Глаза Томаса обладают теплым ореховым оттенком, в то время как у Лили они голубые, и в контрасте с кожей выглядят очень колоритно, придавая ей некоторый шарм. Девушка, также как и Алан, смотрит на меня укоризненно, но, ничего не говоря, проходит мимо. Подойдя к дивану, она оставляет чашку на низком столе перед парнем и присаживается рядом с ним. Тот тихо благодарит ее и дарит короткую улыбку. – Здравствуй, Алан. И вы, юная леди, – почтительно приветствует меня мужчина. Я удивляюсь подобной любезности, отчего слегка наклоняю голову набок, с подозрением всматриваясь в его лицо, прежде чем ответить. Не совсем уверена, какое обращение применимо к людям старшего возраста и какое положение в обществе занимает этот человек. Алан со всеми общается как с равными, без уважительных приставок и подчеркивания статусов. Однако интуиция подсказывает, что Томас - необычная фигура. – Доброе утро, сэр, – с тем же почтением здороваюсь я. Мужчина доброжелательно улыбается и проходит в другой конец комнаты, где неспеша опускается в кресло как раз напротив меня. Диван, на котором сейчас сидят Лили и Алан, оказывается сбоку, и нас с отцом девушки разделяет только длинный низкий стол. – Алан, представишь нам свою спутницу? – спрашивает он, не прекращая изучать меня. – Да, – отзывается парень, но замолкает, повернувшись ко мне. Я ловлю его выжидающий взгляд, но отвечаю лишь молчаливым холодом. Не собираюсь брать на себя роль рассказчика. Алан размеренно набирает в грудь воздух, понимая, что говорить я не стану. – Ее зовут Клеа. По крайней мере так она представилась. Эта девушка пришла ко мне позавчера, как раз после произошедшего, – начинает он свою историю. Я не вслушиваюсь в его слова, а внимательно рассматриваю Томаса, пытаясь понять, что с ним не так. Фо отчего-то оживился, и кажется мне немного возбужденным. Однако, чем больше я смотрю на этого мужчину, тем меньше подозрительного нахожу. «Да что с тобой?» – наконец, не выдержав щекочущей теплоты спрашиваю я, отводя глаза в сторону. «Я знаю его!» – ошеломляет меня феникс. «Как это знаешь? Откуда?» – хмурюсь я. «Это же Том! Том Линдел! Жених Ланы!» – еще больше шокирует меня Фо. «Какой еще жених, ты о чем?» – ничего не понимая, вновь поднимаю глаза на мужчину, сидящего напротив, и обнаруживаю, что он тоже продолжает смотреть на меня. И не он один, Лили и Алан также наблюдают за мной с удивлением. Я морщусь от досады, Фо настолько огорошил меня своим заявлением, что я совсем забыла, что не одна. «Думаю, он может стать другом и тебе. Я помню его намного моложе, но уверен, что это он. Спроси сама!» – слышу настойчивый голос у себя в голове, а затем и тихий вопрос Лили: – Что это с ней? – насторожено спрашивает она у Алана. – Да знал бы я... – также осторожно отвечает он. Я закрываю глаза на несколько секунд, пытаясь разобраться с собственными мыслями. Фо не дал мне никаких объяснений, так стоит ли искать подтверждение его словам? Мне совсем не нравится, что мое пребывание в этом мире начинает так запутываться. Еще не поздно просто исчезнуть, не заводя новых связей с людьми из чужого прошлого. Но все же... – Клеа, с вами все в порядке? – слышу я обеспокоенный голос Томаса и открываю глаза. Однако смотрю вовсе не на него. – Алан, на чем ты остановился? – серьезно спрашиваю у парня. Если этот человек, действительно мамин друг, то он сможет подтвердить мои слова. А значит, тебе придется поверить мне, хилый феникс.***
– А ты разве не слушала? – спрашиваю я задумчиво. Поведение Клеа буквально только что казалось очень странным. Поначалу я думал, что она так реагирует на мой рассказ, однако, когда замолчал, а эмоции на ее лице не перестали меняться, возникли подозрения, что у нее попросту не все дома. Не знаю, что творилось с этой девчонкой пару минут назад, но теперь она внезапно выглядит очень серьезной, а от ее взгляда, полного решимости, мне становится немного не по себе. – Я отвлеклась, – спокойно сообщает девушка, – нужно было кое-что обдумать. Но теперь я могу рассказать о себе сама. – Что ж, Алан, давай дадим слово, нашей гостье, – мягко просит меня Томас и обращается к Клеа: – Мы уже успели узнать, что ты попала к нам из другой реальности и способна превращаться в волка, а также, что именно ты спасла моих детей от смерти. За что я сердечно благодарю тебя. От слов «моих детей» все сжимается у меня внутри. Я тянусь к чашке на столе, чтобы занять себя и избавиться от возникшего чувства неловкости. Между тем, Клеа кивает, принимая благодарность, а мужчина продолжает: – Так же Алан рассказал о том, что ты, очевидно, знала о его способностях и укусила с целью залечить свои раны. – Я не была уверена маг он или настоящий феникс, – уточняет девушка, – поэтому и прибегла к таким мерам. – И что же было после того, как ты убедилась? – интересуется Томас. Лили подозрительно косится в мою сторону, когда я нервно глотаю кофе, вспоминая эффектное явление незнакомки. Надеюсь, что на моих щеках не появился румянец. Может даже к лучшему, что эта часть рассказа досталась не мне. – Как только раны затянулись, я смогла обратиться в человека. Алан любезно одолжил мне свою одежду и после пары бесед решил привести меня сюда. – Ты что была голой? – осознает вдруг Лили и в ужасе глядит на меня, а не на волчицу. Я стараюсь принять беспристрастный вид, но все же избегаю смотреть ей в глаза, полностью сконцентрировавшись на своем кофе. Лили раздраженно выдыхает. – И почему этот факт удивляет тебя больше, чем то, что я могу стать волком? – разочарованно спрашивает Клеа. Не вижу лица своей подруги, но итак могу предположить, что она злится. – Просто однажды я уже рассказывал Лили про волков, похожих на тебя. Я даже знал одного, – спокойно поясняет Томас. Хм... А вот мне он подобного никогда не говорил, и Лил ничего не упоминала о волках. Будь я в курсе, возможно, не был бы столь шокирован при нашей встрече. – Скажите, а как звали того волка? Возможно, я знаю его, – вновь подает голос Клеа. – Это мало вероятно. Он умер задолго до твоего рождения, – сообщает мужчина, грустно улыбаясь. – И все же, – не сдается она, – есть вероятность, что вы не правы, Том Линдел. Это же ваше имя? Три пары глаз немедленно приковываются к девушке в кресле. Я не припомню, чтобы кто-то из нас упоминал в разговорах фамилию Томаса и Лили. Впрочем, и своего имени я ей не назвал, она могла точно также просто услышать и запомнить ее раньше. – Верно, – утвердительно кивает мужчина, – и, к сожалению, я уверен, что тот волк погиб. Не смотря на твердость, с которой он произносит слова, я отмечаю, что улыбка окончательно покинула его, а лицо наполнилось печалью. Клеа в другом конце комнаты шумно вздыхает, заставляя меня повернуться на звук. С закрытыми глазами девушка спускает ноги с кресла, принимая прямое положение. – Вы ошибаетесь, – уверенно заявляет она, открывая глаза, в которых вновь мелькают хитрые огоньки. – Мои родители не погибли в Ярринсталле, они прожили еще много лет в другом мире под названием Севрид. – И кто же твои родители? – осторожно спрашивает мужчина, нахмурив лоб. Мы с Лили молча переглядываемся. Родители этой девчонки родом из Ярринсталла, также как и Томас? Может ли быть, что он действительно знал их? – Вам знакомы имена Тихерон и Аланамель Вартиз? – спрашивает его девушка. – Я их дочь, Клеарлин Вартиз. В одно мгновение Томас меняется в лице и крепко сжимает подлокотник кресла. Лили с тревогой смотрит на отца. Я же, не сразу, но соображаю, что имя Аланамель мне тоже знакомо. Затем вспоминаю, что накануне рассказывала мне Клеа о своей матери, и ответ приходит сам собой. Аланамель – имя одного из двух фениксов, с которыми Томас был знаком в своей молодости. Он говорил о ней редко и действительно упоминал, что девушка погибла. Выходит, что отец Лили и родители Клеа в самом деле были знакомы. – Это невозможно... Я же сам видел, как Лану и этого волка погребло под лавой... – бормочет он. Это что еще за мутная история с лавой? Я смотрю на Лили, силясь понять, известно ли ей что-то. Девушка выглядит задумчивой, но никак не удивленной. Похоже она, и правда, осведомлена больше, чем я. А моя голова наполняется все новыми вопросами, например, как феникс вообще может погибнуть в лаве? Однако, Томас долгие годы был уверен в этом. – Как они выжили? – в отчаянии наконец спрашивает мужчина. – Также, как мы с вами существуем сейчас не в своем родном мире. Мама открыла портал, – поясняет девушка. Томас бессильно откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. – Пап! – тут же вскакивает обеспокоенная Лили, но мужчина поднимает руку, останавливая ее. – Все в порядке, – говорит он и неожиданно начинает смеяться. Все трое – Клеа, Лили и я, – наблюдаем за ним с недоумением, но никто из нас не рискует прервать его. – Так вот почему мы не обнаружили никаких останков. Я и подумать не мог о таком варианте, ведь у Ланы ни разу не выходило создать портал, – отсмеявшись, весело произносит он, глядя на Клеа. – Так значит эти безумцы выжили и даже обзавелись дочерью. Девушка чуть улыбается ему и на миг по-лисьи довольно щурит глаза. Мужчина растягивает губы в ответной улыбке. – А ты пошла в отца, совсем не похожа на мать, – подмечает он и вдруг спрашивает: – Что же ты делаешь в Бринстоке? Они тоже здесь? Я с тревогой смотрю на Клеа, так как уже в курсе, что она потеряла родителей. Однако вопреки моим ожиданиям, девушка не устраивает драмы, она все еще легко улыбается, а зеленые глаза полны теплоты. – Их больше нет ни в одном из миров, – сообщает она. – Но благодаря им, я все еще могу наслаждаться жизнью! Кажется, я перестал дышать. Широкая ослепительная улыбка, светящиеся счастьем глаза, звенящий, как ясный день, голос и ее слова. Эта девушка сейчас напомнила мне... солнце. Образ сам собой всплыл в голове: ласковое летнее солнышко из моих детских воспоминаний, которое я так любил раньше. Ослепляющее, живое, играющее с моими глазами, наполненное переливающимся светом, заставляющее радоваться вместе с ним просто тому, что оно есть. Тепло воспоминаний разливается по всему телу, и я не в силах оторвать глаз от Клеа. Я даже боюсь моргать, чтобы не спугнуть этой мимолетной картины. А в следующий момент приходит непонимание. Я вдруг вспоминаю печаль, с которой накануне девушка рассказывала об участи своих родителей. Но почему тогда ее лицо сейчас так светится от счастья? Все же я был прав, считая, что часть ее историй – просто спектакль. Похоже она совсем не горюет и не чувствует себя одиноко. – Вот как. Жаль, а я уж было понадеялся встретиться вновь, – с досадой произносит Томас. – Но все же я рад твоим словам, похоже они очень любили тебя. Как давно ты одна? И что делаешь здесь, в этом мире? – А почему вы покинули Ярринсталл? – интересуется Клеа в своей обычной манере, не отвечать на поставленный вопрос. – Это родной мир Ханны, моей покойной жены, – отвечает мужчина. – На самом деле, я не планировал покидать Ярринсталл навсегда, но, к сожалению, после внезапной смерти Ханны, мы с Лили застряли в Бринстоке. Лана рассказывала тебе о ней? Клеа задумывается и отводит глаза в сторону, словно решает задачу у себя в голове. – Ханна... – повторяет она медленно и хмурится, вновь возвращая глаза к Томасу. – Похоже они не особо ладили, даже странно, ведь они обе были фениксами. Возможно, все из-за вашей помолвки с моей матерью? – Какой еще помолвки? – напряженно спрашивает Лили у отца. – Ты не планировал жениться на маме? Хотелось бы мне сейчас угомонить ее, результат-то уже такой как есть, и с кем у Томаса когда-то не намечалась свадьба – роли давно не играет. Однако, видя воинственность своей подруги, я подавляю желание вмешиваться. – Этот брак был взаимовыгоден нашим семьям. Тогда нас особо не спрашивали, хотим ли мы жениться, – спокойно поясняет ей Томас. После объяснения Лили немного расслабляется, но не до конца – подозрительность все еще не покидает ее лица. Вот уж не подумал бы, что подобное выведет ее из себя. Хотя возможно, будь в прошлом у Томаса помолвка с любой другой женщиной, кроме Аланамель, то реакция была бы куда мягче. Но, похоже, Клеа и все с ней связанное, ей совсем не по душе. Я надеялся, что напряжение, с которым она встретила нас в дверях, сойдет на нет, как только девчонка расскажет о себе, ситуация прояснится, и Лил поймет, что у нее нет причин для беспокойной ревности. Ведь их правда нет. – Как-то жестоко, не иметь выбора, – решаю высказать свое мнение о подобных браках. – Выбор есть всегда, – тут же не соглашается со мной Клеа. – Вопрос лишь в том хватит ли у тебя смелости его сделать. – Лучше и не скажешь, – поддерживает ее Томас. – Так почему твой выбор пал на Бринсток, юная леди? Девушка смотрит в сторону, надув щеки и насупив брови. – Мне было все равно, куда бежать, – бурчит девушка себе под нос. – Как можно даль-ше от Севрида, – это единственное, о чем я думала, когда проходила в портал. – А разве ты попала сюда не сквозь разлом? И эта тварь за тобой следом? – удивляюсь я, так как всегда разделял эти два понятия, предполагая, что разлом образуется сам, а портал создает феникс. – Какая разница? Дыра между мирами, как ее не назови, – равнодушно пожимает плечами девушка-волчица. А вот Томас отчего-то довольно хмыкает. – Позволь спросить, – обращается он к Клеа, полный энтузиазма, – помимо природы отца, ты унаследовала и силы матери, после ее смерти? Я громко выдыхаю, так что все немедленно поворачиваются ко мне и вопросительно смотрят. – Нет, она не феникс, я уверен, – устало поясняю свою реакцию. – Из-за шрама под моей грудью? – скептически подняв бровь, уточняет Клеа. Лили рядом со мной опять напрягается и похоже едва сдерживается, чтобы не отвесить комментарий. Недолго думая, я кладу свою ладонь поверх ее, слегка сжимая и спутывая наши пальцы. Лили удивленно поворачивает ко мне голову. – Успокойся уже, – прошу я девушку, хотя сам начинаю нервничать под строгим взглядом Томаса. Клеа же смотрит на нас с любопытством. – Никак не пойму, что у вас за отношения, – говорит она, чуть склонив голову на бок. До сих пор я пресекал ее попытки разузнать что-либо о моей личной жизни. Но сейчас посылаю ей убийственный взгляд, и отпускаю руку Лили. – Тебя они точно не касаются, – отвечаю я, не скрывая своего раздражения. Клеа еще больше удивляется моей реакции и хмыкает, явно сделав какие-то выводы. Спасибо, хоть Томас тактично не высказывает своего мнения на это счет. – Да, я говорю про шрам, про твою неспособность к регенерации и про отсутствие каких-либо причин полагать, что ты феникс, – холодно возвращаюсь к нити разговора. – Какой же ты глупый, – презрительно бросает мне Клеа и, повернувшись к Томасу, твердо заявляет: – Унаследовала. Не понимаю, к чему весь этот театр и серьезность заявлений. Кого она хочет обмануть? И Томас, и Лили в курсе о природе и способностях фениксов не меньше, чем я. – Ты исключение, что ли? – спрашиваю с вызовом. – Я дочь волка и Богини. Конечно, я выбиваюсь из общих правил, – продолжает настаивать Клеа. – Хорошо, докажи, – решаю вывести ее на чистую воду. Глаза девушки хитро сверкают. – А разве ты не чувствовал искр между нами вчера? – спрашивает она вкрадчиво. Я начинаю думать, что Клеа доставляет удовольствие глумиться над Лили, а из-за двусмысленности фразы, та точно нафантазирует что-то, чего и близко не было. Но с буйством девичьих чувств разберусь позже. Куда важнее то, чему я так и не смог найти объяснения. Выходит, что разряд энергии почувствовал не только я? По коже пробегают мурашки. Неужели, она и правда феникс? Нет, не может быть! Мне нужно больше доказательств. – Докажи, – повторяю я твердо. – Покажи мне свое пламя. Клеа вздыхает и лениво вытягивает руку вперед ладонью вверх. Она не торопясь оттягивает рукав к локтю, а затем долго презрительно смотрит на меня. – И это все? – интересуюсь скептически. Она опускает веки, и на раскрытой ладони зажигается небольшой огненный сгусток. Затем рыжие языки пламени обвивают запястье девушки и поднимаются выше к локтю. Я чувствую, как челюсть самопроизвольно опускается вниз, открывая рот. Да как такое возможно?! В изумлении смотрю на Томаса, может быть я чего-то не знаю? Но тот наблюдает за пламенным танцем в руке Клеа с не меньшим удивлением. – Но Алан прав, это невозможно! – выпаливает он с непониманием. – Все, что он перечислил... Ты действительно феникс? – Продемонстрировать мои крылья и полет, чтобы вы смогли убедиться? – спрашивает девушка, мгновенно укрощая огонь в своей ладони. – Портал открывать точно не буду, они сложно мне даются. Прошлый я даже закрыть толком не смогла, поэтому литарда и попала в этот мир следом. Так что, отчасти я ответственна за охоту на вас. Она не извиняется, лишь виновато отводит глаза в сторону, но мне не особо важно, кто впустил литарду в наш мир. Уже в который раз я чувствую себя обманутым. Волчица, девушка, феникс – это «три в одном» с трудом укладывается в моей голове. – Почему вчера огонь не показала? – спрашиваю у нее, с трудом мирясь с происходящим. – Так ведь ты сам просил не настаивать на том, что я феникс. Я и не настаивала, – вновь равнодушно пожимает плечами девушка. – Клеа, а эта тварь, почему она шла за тобой? – вдруг задает вопрос Томас, голос его звучит обеспокоенно. – От чего ты бежишь? – От себя, – серьезно отвечает она, глядя Томасу в глаза. – Точнее, от той версии себя, которая существует в понимании Севридцев. По их мнению, я угрожаю благополучию Севрида и меня стоит уничтожить, вот и натравили на меня местных гончих. А вот этого я не знал. Клеа говорила, что она монстр, но после разыгранного представления, я не воспринял ее слова серьезно. – И что же такое ты совершила, что пришлось сбегать в другой мир? – вдруг слышу голос Лили. Странно, но она больше не выглядит такой напряженной как прежде, скорее просто серьезной и явно заинтересованной. – Ничего особенного... Просто родилась, – грустно отвечает Клеа, опустив глаза. – Но... Можно, мы не будем говорить об этом сейчас? Впервые волчица не игнорирует вопрос, а просит не развивать тему. На ее лице сейчас точно такое же выражение, как и вчера, полное печали и скорби. – Похоже тебе больно обсуждать это, – делает вывод Лили, а Клеа утвердительно кивает, по-прежнему глядя в пол. – У вас не должно быть поводов для беспокойства. Это лишь игра злых языков, вышедшая за рамки. Все чего я хочу – просто жить. Волчица поднимает голову и смотрит на собеседницу глазами, полными надежды. Лицо Лили смягчается. – Тебе же некуда пойти, верно? – спрашивает она участливо. – Я хотела остаться у Алана, но кажется он не в восторге от этой идеи, – смущенно делится с ней Клеа, в очередной раз поражая меня своей актерской игрой. Лили чуть приподнимает бровь и косится на меня. Это что еще за осуждающий взгляд? Да ты же первая будешь не в восторге от подобного. – Догадываюсь, как грубо он отказал тебе в этом, – говорит Лили и обращается к отцу, – Пап, мы же не можем бросить ее на улице. Думаю, комната рядом с моей идеально ей подойдет. – Конечно, – отвечает Томас. – Я и сам хотел предложить такой вариант. Но рад, что ты проявила инициативу. Вот и поможешь ей освоиться здесь. Думаю, сейчас мы обсудили достаточно. – Хорошо, – Лили тут же поднимается с места и зовет Клеа присоединиться к ней. – Пойдем, покажу твою новую комнату, и найдем тебе более подходящую одежду. Девушка оживляется и послушно вскакивает с кресла. Вновь она полна энтузиазма и нетерпения. – Алан, а ты останься. Нужно кое-что обсудить, – извещает меня Томас. – И ко мне потом зайди. Мне тоже есть, что сказать, – уже на выходе просит Лили, выводя за собой Клеа из гостиной. Глубоко вдыхаю. Ощущение такое, словно меня собираются отчитывать все кому не лень. Я закрываю глаза, пытаясь гармонизировать свое внутреннее равновесие, и ожидаю услышать что угодно, но точно не то, что Томас произносит в следующий миг: – Твоя мать звонила вчера.