Дар и проклятье. Сломанный мир

      — Валяй, — отвечаю я так дерзко, что сам себе удивляюсь.       Стоило бы испугаться или как минимум напрячься от ее действия. Разъяренная и вся в крови, она действительно вселяет ужас, но кажется, мне становится понятен характер девочки-волчицы. Нравится ей, когда боятся и подчиняются, но будь ей правда плевать, не спасала бы меня снова.       Девушка медлит, возмущенно надувает щеки и еще раз шумно втягивает воздух, после чего опускает меч и возвращает взгляд к волку. Некоторое время она молчит, наблюдая как приближается огненный зверь.       — Я удивлена. Для человека, способного создавать лишь примитивные формы, ты сотворил нечто невероятное, — наконец произносит Клеа. — И все же, это скорее исключение. Не получись у тебя, мы бы уже не разговаривали. Глупый поступок.       Она вытягивает руку, чтобы потрепать за бок подходящего к нам волка. Как раз это действие сейчас кажется мне глупым. Но огонь под ее пальцами ведет себя словно реальная шерсть, что сразу пробуждает во мне любопытство, поэтому, когда двухметровый зверь останавливается и ложится напротив, тоже тяну ладонь к его огромной морде.       Волк заметно потускнел с нашей последней встречи и снова больше смахивает на призрака, тем более что мое пламя итак почему-то выглядит светлее, чем тот огонь, что создает Клеа. Как и ожидалось, пальцы не проходят внутрь зверя, а сталкиваются с его материальной оболочкой, погружаясь в языки пламени как в настоящую шерсть, но ощущение совсем иное. Словно огонь покрывает поверхность плотного воздушного шара, и не огонь это вовсе, а теплая приятная вода.       — Эта литарда спешила к тебе. Хотел увеличить твои шансы на выживание, — вполне спокойно говорю я, мотнув головой в сторону трупа, а потом обращаюсь к волку, — Что бы она ни говорила мне, ты все равно молодец.       Клеа фыркает, а я с удовольствием тянусь выше и чешу своего волка за ухом. Зверь не издает никаких звуков, но подается мордой навстречу, прикрывает глаза и начинает махать огромным хвостом, раскидывая вокруг искры и вызывая у меня улыбку. Полюбовавшись им еще какое-то время, я, наконец, мысленно велю ему скрыться, как обычно поступаю с пламенем в руке, и тот послушно исчезает, растворяясь в воздухе и сливаясь с силой внутри. А после обнаруживаю на себе заинтересованный взгляд девушки.       — Что? — спрашиваю коротко. — Я опять сделал какую-то глупость?       — Уже второй раз вижу, как тепло ты улыбаешься волку, но с людьми делаешь это скорее из вежливости. Немного странно, — подмечает Клеа. — Больше любишь животных?       — Даже не знаю, — я серьезно задумываюсь на пару секунд. — Скорее всегда хотел завести собаку.       Девушка вперяет в меня испепеляющий взгляд, и я не сразу понимаю, что именно в моем ответе могло ее разозлить.       — Вот не надо… Не сравнивал я тебя с собакой! — заявляю я, как только до меня доходит, чего она надулась, однако волчица озадачивает меня лишь сильнее:       — Вот так просто?! Чего раньше не сказал? Я могу быть волком большую часть времени. Даже разрешу чесать меня за ухом, если позволишь спать на кровати, еще лучше, если отдашь мансарду. Там тоже есть кровать. Я видела…       — Эй, стоп, стоп, стоп! — торможу не на шутку разошедшуюся девушку, у которой аж глаза загорелись от собственной идеи.       Вот не понимаю, она совсем дура? Решила, что в качестве собачонки пущу к себе жить? Как будто у меня получится забыть, что она человек, а не зверь.       — Я, кажется, уже спрашивал сегодня, но спрошу снова: как у тебя с адекватностью? — обращаюсь к Клеа, когда та недовольно умолкает.       В целом меня не особо заботит ответ. То, что у нее дурь голове, мне уже ясно. Ведет себя как избалованное дитя. Но у меня еще теплится надежда на то, что она осознает абсурдность своего предложения.       — По-моему, прекрасно! Видишь, как удобно выходит: хотел завести питомца, а тут я, такое сокровище, сама тебя нашла! — оптимистично заявляет девушка, заставляя меня закрыть лицо ладонью и опустить голову.       — Правда, домашнее животное из меня не очень, — продолжает тараторить Клеа, — но, если так у меня будет возможность наблюдать за тобой все время, я, так и быть, потерплю.       — Да на кой черт вообще за мной наблюдать?! Я что, подопытный кролик?! — не выдержав, выпаливаю я в гневе. — Чего ты докопалась? Сказал нет, значит нет! И думать забудь! И вообще, разве это сейчас важно?!       Восторг на лице девушки моментально испаряется, уступая место сначала удивлению, а затем беспокойству. Брови смещаются к переносице, образуя хмурую складку посередине, взгляд утрачивает былой задор, становясь серьезным.       — Успокойся. Если Бронт увидит тебя таким, убьет, не раздумывая, — говорит она сухо, и я мысленно ругаю себя за несдержанность.       Мне не нужно зеркало, чтобы сказать, что сейчас в глазах танцует пламя. Эта девчонка второй раз заставляет меня забыться и дать волю эмоциям. Плохо. Я даже не замечаю, как теряю контроль.       — Ты хотела разобраться с литардами. Разобралась. Давай уже вернемся в город, — смиренно предлагаю я, зажмуривая глаза и пытаясь сбросить внутреннее напряжение.       — Не могу. Фо говорит, Бронт совсем рядом, а у меня есть к нему вопрос.       — Настолько важный, что готова встретиться с ним снова? — поднимаю на нее непонимающий взгляд.       Девушка кивает. По выражению лица и практически мольбе в глазах видно, что ей движет не простое любопытство, а нечто очень значимое. И все же мне хочется ее отговорить. И дело не в моем эгоистичном желании поскорее убраться из леса. Сама идея не кажется мне безопасной.       — Он же убить тебя хочет, — еще раз пытаюсь вразумить свою спутницу, когда та поднимает меч и начинает идти куда-то прочь от обезглавленной туши. Я стараюсь говорить с Клеа так, как разговаривал бы с Лили, задумай она рискованное дело: с искренней заботой и участием.       — Я не собираюсь умирать сегодня, — улыбается девушка в ответ, притормозив и обернувшись к плетущемуся позади мне. — Но… — она опускает глаза и свободной рукой заправляет выбившуюся прядь за ухо, улыбка становится грустной и совсем исчезает с лица. — Можешь в этот раз послушать меня и не высовываться? Ты сильно рискуешь.       Мне и самому не особо хочется сознательно подвергаться опасности. Учитывая, что Клеа сотворила с литардами, нет причин волноваться за нее. Пожалуй, это Бронту стоит опасаться. Однако свежие воспоминания о стрелах, полученных от старого знакомого волчицы, не дают мне полной уверенности в превосходстве сил девушки.       — Хорошо. Раз обещаешь не умирать, — немного помедлив, соглашаюсь я. — Но будь осторожна со стрелами. Я ведь не смогу исполнить роль щита.       Девушка, чуть улыбнувшись, хмыкает и отворачивается, снова отрывает от земли огромный меч, который опускает каждый раз, когда останавливается, и движется дальше в чащу. Я тут же спешу за ней.       — Кстати, этот меч… Видел, как ты его создавала, но не понял, что ты сделала, — возможно сейчас совсем не время, но любопытство не дает мне покоя.       Клеа тормозит так резко, что я чуть не врезаюсь в нее.       — Что ты почувствовал в тот момент? — интересуется она, не поворачиваясь. — Было… больно?       — Не то чтобы больно. Неприятно. Фениксу явно не нравилось происходящее.       — Извини. Мне стоило спросить у тебя разрешения.       Она явно считает себя виноватой, вот только я не понимаю в чем. Еще тогда реакция моих внутренних сил показалась мне странной, но Клеа никак ее не объяснила, собственно, как и создание меча из деревьев.       — Так что ты сделала? — продолжаю выпытывать я.       — Потом объясню, ладно? — просит девушка. — Не ходи дальше. Жди здесь.       Вместо ответа я обреченно выдыхаю и остаюсь на месте наблюдать, как удаляется светящаяся фигура. Некоторое время после я честно стою и жду, хожу из стороны в сторону, останавливаюсь, подпираю дерево, всматриваюсь в глубь леса, но никак не могу избавиться от чувства тревоги. В какой-то момент я понимаю, что больше не в силах выдерживать пытки неизвестности, и направляюсь вслед за девушкой.       Прости, Клеа. Кажется, я снова нарушаю твою просьбу.