Помоги мне. Часть 6
5 июня 2023 г. в 18:08
Неоднократно я думал о том, как мне повезло, что семья Церрада была знакома с Линделами и в тяжелый для нас период Томас пришел на помощь, став не просто моим опекуном, но и в каком-то смысле наставником. Без его объяснений и чудесных настоек, помогавших мне сохранять спокойствие, я наверняка натворил бы немало дел, не в силах самостоятельно совладать с фениксом внутри себя. Однако теперь понимаю, что был слишком наивен, и все, происходящее со мной после смерти отца, возможно, таило в себе совершенно иной смысл.
Если верить Клеа, то мой опекун и сейчас способен колдовать, ведь в собственном резерве у него, должен находится как минимум один магический потенциал Ярринсталла. А вероятно и больше, при условии, что династия Линделов происходит не из Бринстока и не утратила до конца энергию родного мира своих предков. Кстати, тоже самое касается и Лили. Однако я никогда не замечал за девушкой каких-либо странных или необъяснимых вещей, которые можно было бы списать на магию, чего не могу сказать об ее отце.
Раньше меня совсем не смущали умения Томаса, ведь тот еще при знакомстве сразу пояснил, что прежде жил в другом, магическом мире, даже вырастил из семечка цветок у меня на глазах в качестве доказательства. Это был единственный раз, когда я видел настоящее волшебство в его исполнении. После того случая мой опекун долго чувствовал себя плохо и повторять фокус отказывался. Но я всегда подозревал, что эффективные настойки "Фиоры" создаются не без участия его дара.
Про фениксов мужчина знал много оттого, что был женат на одном из них. И у меня не возникало сомнений в правдивости его слов: Томас всегда давал все необходимые объяснения, действенные советы и временами рассказывал о прежнем мире или своей жене. Впрочем, и Лили, в меру своих знаний, подтверждала многое из того, что тот говорил.
Единственное, чего они ждали от меня, как феникса, – возможность вернуться домой. Но теперь я начинаю сомневаться и в этом. Вполне вероятным кажется намерение Томаса приручить очередного феникса, в заботе о будущем дочери.
Если подумать, отец Лили никогда не был против наших с ней отношений. Хоть поначалу и прививал нам роли брата и сестры, а после несколько раз просил меня определиться, видя интерес дочери, все же всегда советовал не рубить с плеча, хорошенько подумать, – мол, я еще молод, ничего о жизни не знаю. И продолжал просто наблюдать.
А на днях беспокойно заикнулся о том, чтобы не скрывал от Лил, если что-то в моем отношении к ней изменится. Правда переживал за нее или почуял угрозу провала, раз рядом появился настоящий феникс, способный раскрыть мне все его карты?
И все же, если я был просто частью плана Линделов, тогда почему до сих пор не стал марионеткой в их руках? У Лил было предостаточно шансов "привязать" меня к себе. Но вместо этого она, напротив, обещала так не поступать. Из-за Летиции? Так ведь Лили не знала о разделенном фениксе и существовании сестры. И я склонен верить ее словам, как и чувствам, иначе не вижу смысла годами уперто следовать за мной в надежде на взаимность.
– Ау-у! Ты тут вообще? – машет ладонью перед глазами Клеа.
– Перестань, – немного раздраженно опускаю мельтешащую руку вниз.
– Так что ты думаешь обо всем этом? – спрашивает девушка, вытягиваясь вперед от любопытства.
– Ничего, – сухо отвечаю ей.
– Да ладно, – Клеа встает в позу с упором на одну ногу и недовольно складывает руки под грудью. – У тебя же на лице все написано! Разочарован, обижен и зол.
Недолго смотрю вдаль стеклянным взглядом, оценивая, насколько та права, затем просто прохожу мимо со словами:
– Зачем тогда спрашиваешь.
– Честно, мне жаль, что твоя подруга разочаровала тебя, – раздается из-за спины, только вот сочувствия в голосе говорящей я не слышу. – Но такова реальность, люди корыстны и эгоистичны. Особенно маги. Лили не исключение.
Разворачиваюсь и рассерженно смотрю на волчицу. Девушка замедляет шаг, а потом и вовсе останавливается в нерешительности. Я наклоняю голову немного вниз, к ней, и, предупредительно выставив перед ее лицом указательный палец, грозно произношу:
– Не наговаривай на Лили. Ты ее не знаешь.
Выражение лица Клеа сразу меняется. Готов поспорить, что она сердится, но потом словно надевает холодную маску равнодушия и серьезно заявляет:
– Я знаю людей. Они именно такие, когда понимают, что перед ними феникс.
– Лил хороший человек. Она всегда знала, кем я являюсь, – немедленно возражаю, спешно подбирая аргументы. – И к тебе старалась относиться с добротой. Или считаешь, что крышу над головой тебе предложили тоже из корысти? Еще скажи, что Томас из тебя вторую жену запланировал сделать, как узнал, что ты феникс...
– Вполне вероятно, – с тем же серьезным видом соглашается Клеа, и я не могу сдержать своего изумления, так как высказал самое абсурдное, что пришло мне в голову.
– Тебе семнадцать, – напоминаю ей.
– Сносный возраст для брака, не самый ранний. И я феникс. Остальное мало кого волнует, – также невозмутимо продолжает настаивать на своем девушка. – Не удивлюсь, если у него были планы и на Летицию, на случай твоего неудачного воссоединения с Шираной.
– Да у тебя паранойя, – произношу на выдохе, после секундного ступора с полуоткрытым ртом.
Безумные идеи, порожденные нашей совместной фантазией, шокируют и одновременно пугают меня. Однако я быстро собираюсь и уверяю себя, что Томас не может быть такой расчетливой скотиной, чтобы иметь виды на маленькую девочку. Клеа явно перегибает в своих выдумках.
– Даже если все это не так, и я ошибаюсь, – смягчается волчица, возможно вновь услышав мои мысли, – все равно не стоит доверять всем подряд только потому, что сейчас они не делают ничего плохого.
– А тебе? – спрашиваю в достаточно сдержанной манере, но с напором глядя ей прямо в глаза. – Тебе можно доверять?
Девушка удивляется, затем отводит взгляд и надувает щеки.
– Мне-то какой с тебя прок? Сама такая же, – мямлит она.
– Вот этого я не знаю, – есть ли прок. С нашей первой встречи гадаю, чего прилипла ко мне, как пиявка, – рассуждаю вслух. – Лил и Томаса я почти девять лет знаю, тебя – три дня. Может ты сама ничем не лучше Линделов, а может и они не такие плохие, как ты себе надумала.
Девушка вскидывает голову вверх. Губы ее дрожат от возмущения, а на лице читается нескрываемая более злость.
– Да тебя почти полжизни обманывали! Важных вещей не договаривали! А ты до сих пор считаешь их прекрасными людьми?! – вспыхивает Клеа.
– Ты просто через чур подозрительна и слишком недоверчива, вот я о чем, – примирительно поясняю ей свою мысль. – И не называл я их прекрасными людьми. Томас правда разочаровал меня, но вовсе не...
– Нет, не слишком! – перебивает не на шутку взвинченная волчица, а где-то рядом раздается треск деревьев. – Тебе просто повезло родиться в мире без магии! И ты понятия не имеешь, как это – когда все хотят использовать тебя! И что значит...
Клеа не договаривает, просто стискивает зубы и с силой сжимает кулаки, словно внутри нее все кипит, но она не может выразить желаемые эмоции словами. Девушка с таким надрывом пытается доказать свою правоту, что кажется, даже волосы на ее голове становятся дыбом от душевного накала.
Но ведь так и есть. Я в самом деле не представляю, как люди относятся к фениксам, которые не пытаются скрывать факта своего существования. Даже в собственном мире, что уж говорить о соседних магических. Вполне вероятно, что феникс, способный наделить человека мистической силой, – лакомый кусочек для жаждущих. А таких, наверняка, не мало.
– Пусть так, – соглашаюсь с Клеа. – Все равно, не трогай Лили, – повторно прошу ее, но уже не столь сурово. – Думаю, я в состоянии отличить, кого она во мне видит – человека или феникса.
Волчица зло зыркает на меня, фыркает, поднимает руки до уровня головы и картинно раскрывает ладони к небу.
– Ах, да, я и забыла, что лезу не в свое дело. Но как же быть? – театрально причитает она, опускает одну руку и упирается ей в бок, при этом отвернув голову в сторону. – Ты сам просил меня рассказать все, что знаю о фениксах.
От этого маленького представления мои брови сами собой грузно нависают над веками, мышцы щек расслабляются и как кисель сползают вниз вслед за уголками рта, наверняка рисуя постное выражение на лице.
– Суть и так ясна. Можно обойтись без перехода на личности, – настаиваю на своем порядке.
– Хорошо-хорошо... – девушка без споров опускает вниз вторую руку и, теперь уже глядя на меня, тут же добавляет:
– Если что, я предупреждала.
– Заканчивай, – почти умоляю неугомонную волчицу.
Но та не унимается.
– Ты и так уже обеспечил ей достойное магическое будущее, так что подумай лучше о себе, – советует Клеа с серьезным видом.
– Лучше показывай дорогу, – строго отрезаю я, в надежде завершить обсуждение Лили.
И это срабатывает: девушка затихает на несколько секунд, надувается и жадно набирает воздух в легкие.
– Не командуй мной! – недовольно огрызается она, но все же проходит вперед и целеустремленно семенит прочь. Негромко вздыхаю и следую за ней.
По мере приближения к порталу я все меньше размышляю о Линделах и больше прислушиваюсь к ощущениям, которые меняются вместе с окружающими нас потоками энергий. Чем ближе к их источнику мы подбираемся, тем сильнее чувствуется разница между родной и чужеродной этому миру природой.
Удивительно, как я мог игнорировать ее раньше? Энергия Севрида совершенно не похожа на ту, что исходит от Клеа или ту, что течет по моим венам. Хотя пару дней назад я не смог бы различить и эти две. Поразительно, но близость к разумной составляющей Шираны явно добавила телу новых детекторов, настроенных на тонкие материи.
Ранее Фо упоминал, что побывай я в другом мире, знал бы, что из себя представляет энергия Бринстока. Но даже просто приблизившись к разлому реальностей, осознаю, что теперь в самом деле ни с чем ее не перепутаю. Пусть она и не является копией чистой энергии, наполняющей мое тело, но абсолютно во всем, что меня окружает, я нахожу ее отголоски.
В какой-то момент, еще до того, как Клеа останавливается и сообщает мне об этом, отчетливо понимаю, что мы на месте. Я не сразу замечаю переливающуюся канву портала, однако в этот раз чувствую и, кажется, даже слышу вибрацию сталкивающихся энергий, исходящую из проема.
Волчица становится напротив портала, накрывает одну ладонь другой так, словно держит шарик или лепит снежок. Изнутри вырывается яркая вспышка, девушка раскрывает ладони и подкидывает в воздух стайку маленьких огненных птичек.
Пташки пару мгновений суетятся у нее над головой, описывая короткие круги, а затем гурьбой ныряют в проем между мирами, оставляя за собой едва уловимый шлейф искр, и рассыпаются по сторонам уже за гранью Бринстока.
– Проверяешь, нет ли поблизости литард? – предполагаю я, хотя на самом деле очень хочется сказать: "Как это круто!"
– Да, – подтверждает моя спутница. – Круто? – любопытствует она, разворачиваясь к порталу боком. – Это значит, ты впечатлен?
– Немного, – признаюсь неохотно. Не хотелось бы, чтобы она зазнавалась, но и отрицать своего восхищения тоже уже не могу.
– Далеко не все владельцы фениксов умеют создавать разумных фантомов, – гордо заявляет Клеа.
Я почесываю бровь в недолгом размышлении и заключаю:
– Значит, я тоже могу. Мой волк был живым и разумным.
– Вообще-то, его я создала, – возражает девушка. – Ты просто подпитал. Так что сказать наверняка – можешь или нет, пока нельзя.
– Тогда... объяснишь мне, как их создавать?
– Объясню, – охотно соглашается она, – но не обещаю, что у тебя получится. Все фениксы разные, и их обладатели разные. Я, например, свои мысли другим не навязываю.
Не успеваю возразить, что я тоже их не навязываю, как Клеа заявляет:
– Чисто. Можем заняться порталом. Посмотрим, справишься ли ты с этим.
Волчица вновь довольно ухмыляется, отворачивается к разлому и подходит вплотную к границе.
– Все достаточно просто, – она разводит руки и растопыривает пальцы. – Цепляешь края своей энергией и тянешь к центру.
Клеа оглядывается и вопросительно смотрит на меня.
– Так и будешь там стоять? – спрашивает девушка.
– А где я должен быть? – удивляюсь в ответ.
– Сюда иди, – ворчливо требует она. Дожидается, когда я подойду, и командует снова. – Встань за мной. Руки подними также, за моими.
Послушно становлюсь за ее спиной. Чувствую себя немного глупо, но развожу руки в стороны, имитируя стойку своего учителя.
– Так? – уточняю я чисто для галочки.
– "За", а не "над", – злится Клеа.
Тут же исправляюсь, опустив свой размах ниже, и пытаюсь примериться к положению пальцев девушки, чтоб уж совсем не к чему было придраться.
– Что дальше? – интересуюсь, глядя вниз на пепельно-русую макушку, что едва пересекает ростом уровень моих плеч.
Прежде, чем дать ответ, Клеа выпускает наружу приличную порцию своих сил и устремляет их вдоль рук к краям разлома.
– Попробуй проследить за моей энергией, чтобы понять, как правильно зацепить границы, – предлагает она.
Я хмурюсь.
– А в чем смысл, так стоять? Может мне лучше как раз подойти к границе, чтобы понять за что цепляться?
– Вперед, – неожиданно девушка опускает руки вниз, пряча свою энергию, подныривает под рукавом и оказывается теперь у меня спиной. – Уверена, ты феникс одаренный, и без меня все освоишь.
– Я же просто спросил, зачем так реагировать? – теперь я тоже опускаю руки, причем не только физически, но и морально. – Знаешь, подстраиваться под твое настроение сегодня очень утомительно.
– Ты не просто спросил, ты усомнился в моем способе обучения, – возражает холодным тоном Клеа, отступая еще на несколько шагов, и никак не комментирует своего переменчивого расположения духа.
– Я разобраться пытаюсь, поэтому задаю вопросы, – произношу примирительно.
Волчица коротко посматривает на меня, и я уже ожидаю, что девушка смягчится и простит незадачливого ученика, но:
– Вот и разбирайся, – упирается она, отворачиваясь.
Ладно. Черт с тобой. Я вроде и сам не глуп.
Немного обозленный, приближаюсь к границе огромной портальной дыры еще на шаг и переключаю все свое внимание на дребезжащий контур.
Потоки энергий не останавливают своего движения ни на мгновение, словно живые. Течения сплетаются так тесно, что ни визуально, ни ощутимо я не могу четко разделить их. Два мира сливаются гораздо плотнее, чем те же энергии человека и феникса.
Сдается мне, что произнесенное Клеа "просто" никак не подходит к процессу закрытия портала. Только лишь выцепить канву Бринстока из этого бурлящего супа уже видится слабо осуществимой задачей. И все же я пытаюсь.
Подношу ладонь к переливающейся границе и направляю к ней энергию феникса. Первая попытка оказывается безрезультатной: чужеродная сила отталкивает мою, обдавая кожу неприятным покалыванием.
Встряхиваю кисть, вместе и поочередно сгибаю пальцы несколько раз, чтобы вернуть им чувствительность. Вновь приближаю руку к границе, но теперь останавливаюсь на большем расстоянии. Выпускаю энергию и направляю ее так, словно закидываю крючок к внешней границе портала.
Конец моей энергетической нити сразу затягивает в контур, а течение тащит его по границе вверх. Затем натяжение усиливается и "крючок", так и не достигший пика, срывается с контура, смещаясь вниз ближе к центру. И вновь не позволив ему достичь теперь уже нижней границы, портал тянет мой жгут выше и закручивает по спирали к сердцевине. По мере приближения к центру напряжение в руке стремительно нарастает. В конце концов я не выдерживаю и разрываю нить.
В тот же миг меня охватывает странная смесь облегчения и легкой эйфории, которые длятся несколько долгих секунд, но также неожиданно сменяются тяжестью бытия, оставив разум в смятении от моего душевного состояния.
Где-то позади хмыкает Клеа. Не понимаю, веселят ее результаты моих экспериментов или наоборот удивляют. Зато, спустя еще один короткий промежуток времени, я прихожу в себя и осознаю, как именно циркулирует энергия внутри портала. Снова подумав о стойке волчицы, прихожу к выводу, что имеет смысл создать несколько нитей энергии, чтобы стягивать весь контур разом.
Встаю примерно напротив середины портала, развожу руки и выпускаю наружу десять энергетических плетей в разных направлениях. Когда все концы прилипают к границе и начинают двигаться по кругу, пытаюсь стянуть их к центру, сводя руки вместе. Но нити вновь срываются с канвы, попадают внутрь портала и быстро затягиваются в сердцевину.
– Уфф... – тяжело выдыхаю я, резко прервав процесс и даже согнувшись от болезненного напряжения, дошедшего до груди.
Руки трясутся в мандраже. Пробую расслабиться и сразу, как и в прошлый раз, дурманящая легкость растекается по телу. Видимо, именно об этом спектре эмоций меня предупреждала Ширана. Должно быть кайфует от таких резких перемен настроения.
– В другую сторону, – слышится из-за спины.
Разгибаюсь, глядя на приближающуюся Клеа. Я не говорю ни слова, просто со злостью смотрю на снизошедшую до помощи девушку, и пытаюсь отдышаться.
Четко установить причину своего гнева у меня не выходит. Вроде бы я и должен злиться на Клеа, но в этот конкретный момент мне плевать на нее, также как на портал или на решение вырвать жизнь сестры из лап феникса. А в следующий становится настолько грустно, что я едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать, но и это желание покидает меня также стремительно, как настигло.
«Еще не поздно передумать...» - мелькает вымученная мысль.
Тело стало очень тяжелым и тесным, оно словно само себя сдавливает, душит. Но у меня нет желания сопротивляться, бороться с собственной усталостью, делать хоть что-то.
– Ты плывешь по течению, а следовало бы остановить его, – как в тумане поясняет волчица. Она кладет ладонь на мое плечо, и сразу становится проще дышать. Невидимые оковы рушатся, пронзающие душу сомнения отступают, а опустошение внутри заполняется привычными ощущениями мира.
– Закручивать в противоположную сторону? – осторожно уточняю я, вернувшись к осознанному восприятию реальности.
– Именно, – подтверждает девушка, отнимая руку. – Но даже так, ты провозишься с ним до утра.
Клеа обходит меня и вновь становится напротив портала. Я почти не обращаю на нее внимания, осматриваю себя, с недоверием прислушиваюсь к внутренним ощущениям в попытке удостовериться, что со мной все в порядке.
– Тебе нужно захватить границу полностью, а не отдельные точки, – отвлекает меня голос волчицы, заставив поднять к ней голову.
Девушка раскидывает руки по сторонам, выпускает наружу приличную порцию энергии и кажется, делает все тоже самое, что и я. Разве что, нити немного толще.
– Я предлагала тебе самый быстрый способ понять – проследить за потоком моей энергии.
– Ладно, – решительно и без лишних слов становлюсь за своей наставницей, копируя положение кистей рук, и располагая их четко за девичьими. Теперь наша совместная стойка не кажется мне столь нелепой. Однако, прежде чем пустить в ход собственные силы, все же решаю убедиться в одном моменте.
– А тебе не будет больно, если пропущу свою энергию по твоей? – интересуюсь я, помня, как мучилась Клеа, когда доставал яд от меча из ее тела.
– Просто делай, что говорю, – вновь ворчит девушка.
Так и не ответила. Что ж, раз сама настаивает...