Да чтоб тебя

— Подожди, Чонгук~и, поправь меня, если я сейчас скажу хрень, но… ты заблокировал девушку, которая тебе нравится, но ты боишься отношений… — Не боюсь я отношений, — вздыхает макнэ, утыкаясь носом в телефон. — Не перебивай старших, — отмахивается от замечаний Хосок, отпивая из трубочки пиво. — Потому что позвонил ей в праздник, толком не поздравил и ничего не сказал, а услышал, как она отдыхает в компании? — Я услышал мужской голос, — для Чонгука это слишком весомый аргумент. — Мы не должны ввязывать посторонних людей в наше дело. И даже если так, что я ей скажу? Хосок усмехается так, словно перед ним не золотой макнэ, мужчина с железной выдержкой и абсолютно взрослый человек, а Чон Гуки, малыш, который вдруг решил смотреть на мир в черно-белых тонах. — Ты пришел ко мне ради чего? — в лоб задает вопрос Джей-Хоуп. — Чтобы я поддержал тебя и сказал: да, она шлюха, оставь ее в ЧС? Или все же услышать правду? Чонгук немного ерзает, отправляя телефон обратно в карман спортивных штанов, утыкается взглядом в телевизор, приглушенно работающий где-то на фоне. Вроде прогноз погоды, обещают теплые весенние деньки без осадков. — Определись, чего сам хочешь, — советует Хосок, не сводя взгляда с младшего. — Если бы это было так просто, хен. — А ты не усложняй. Хочешь встретиться с девушкой? Окей, никто тебе этого не запрещает. Только объясни ей все по-человечески, а то вы, младшие, совсем уже забыли, что девушки не эмпаты и потакать вашим прихотям не обязаны. — Да ты феминист, — усмехается Гуки, уже утягивая закуску прямо перед носом хена. — Я верю в лучшее. Особенно в людях, — подумав, Хосок все же добавляет. — Удивительно, но в любовь я тоже верю. Чонгук морщится от этих слов. Он, конечно, верит в это светлое и благородное чувство, но уверен, что нe каждому дано любить. Кто-то просто не способен в силу своего характера, кто-то же избегает сильных чувств, боясь, что станет уязвимее. Чонгук встречал оба варианта в своей жизни и ни к одному не относил себя. Распрощавшись с хеном, макнэ возвращается в свою квартиру, проверяет расписание и ставит будильник на шесть тридцать. Следующий день тянется почему-то слишком долго. Тренировка ранним утром отнимает силы, а не бодрит, тяжелая хореография выполняется автоматически, фотосъемка для журнала — заурядная работа, запись какого-то интервью происходит по точно отрепетированным фразочкам. Парень возвращается в квартиру ближе к ночи, устало скидывая обувь и одежду. Душ помогает согреться, синоптики солгали и почти весь день шел дождь. Усаживаясь за компьютерное кресло и натягивая наушники, Чонгук размышляет о монтировании, сведении, фотографиях и завтрашнем дне. Запись новой песни должна немного встряхнуть его, Юнги написал очень красивую трогательную лирику. Чонгук смотрит на свои черновики, но пока что выводит только ровные черточки, а не слова. Вдохновение смыло, — записывает макнэ, но затем тут же зачеркивает несуразную строчку. Пару секунд пялится в монитор, на фотографию своей семьи, уже хочет набрать им, да только время на экране стопорит парня, и тот откладывает телефон подальше. Его взгляд скользит по иконкам и замирает на зеленой с золотым изображением. Чонгук кликает по ней, внимательно глядит на шкалу загрузки и тут же хочет выйти, когда на экране мелькает знакомый фон и аватар. В мире игры все так же войны, орки, эльфы, все также луки и стрелы, все также башни и леса и, кажется, бесконечная дорога. И ни одного сообщения в чате. Чонгук хмыкает, открывая оконце, и застывает, удивленно приоткрывая рот. Пару секунд выстукивает по столу мелодию, что крутится назойливо с самого утра, а затем кликает по диалогу. Ну, гениально. Его пальцы начинают стучать по клавиатуре, затем одним касанием он стирает все написанное, затем набирает снова, но уже не так много и объемно. В голове парня стучат разные слова, от извинений до обвинений, они путают его и путаются сами, как-то раз Намджун предупреждал о таком явлении, называя его водоворотом. Когда слишком много эмоций — это и хорошо, и плохо. Слова начнут накладываться и мешать друг другу, не бойся. Главное — выделить важную для тебя мысль, посыл, а затем лишние слова сами начнут отскакивать. Чонгук морщится при слове посыл, а важная мысль формируется во что-то невразумительное, но парень упорно старается. Важная мысль ведь в том, что он хочет, что он сделает, что он… Р. Никогда бы не подумала, что ты такой трусливый, малыш. Р. За двадцать минут ни строчки не отправил. Чонгук не обращает внимание на загоревшееся красным послание, но затем все же отрывает взгляд и глубоко вздыхает. Почему женщины — это так тяжко? JK. Привет. Р. Не банально. Парень усмехается, глядя на маленький значок того, что собеседник набирает сообщение. И увиденное кажется ему совсем не смешным. Р. Наверно, ты хотел написать ПРИВЕТ, НУНА, ТЕПЕРЬ Я ВСЕГДА БУДУ ЗВАТЬ ТЕБЯ НУНОЙ, ПОТОМУ ЧТО Я ВЕДУ СЕБЯ, КАК МАЛЫШ, верно? JK. Не буду я звать тебя нуной. JK. Даже не думай. Р. Тогда я не буду с тобой общаться! JK. Но ты не старше меня. Р. Да? Непохоже. Знаешь почему? JK. Догадываюсь. Р. Ты очень догадливый. Чонгук скрипит зубами, нажимая на выход и отталкиваясь от кресла. Он весь будто кипит, даже когда пьет воды и забирается в кровать, кутаясь в одеяле. Затем противный злой зуд испаряется, и парень берет телефон в руки, вытаскивая из ЧС знакомый номер. JK. Извини. JK. Я согласен на малыша. Напротив сообщений загорается алый восклицательный знак. И приписка о том, что теперь он у Пи в черном списке.

***

— О-отпуск, — идеально берет высокую ноту Чимин, подделывая простое слово под новую песню. — О-о-о-отпуск на пару неде-е-ль… Юнги рядом удивленно глядит на парня, улыбается, но тоже подпевает про себя этой замечательной песенке. Их группа спускается на лифте к своим машинам, чтобы, наконец, взять передышку и вдохнуть полной грудью. — Все уезжают из Сеула? — Намджун смотрит в основном на Хосока и Джина, но остальные тут же подключаются. — Я пока в Сеуле побуду, — кивает макнэ, чувствуя теплую ладошку Чимина у себя в волосах. — Поехали, отметим это замечательное событие, — он оглядывает всех хитрым взглядом. — Я за, — тут же откликает Джин, роясь в огромных карманах своих спортивок. — Только кошелек у меня, походу, дома. — Я тоже за, — кивает Юнги, за что тут же чувствует ладонь макнэ у себя на плече. — И я заплачу за вас. — Ты такой добрый, хен, — с придыханием выдает Чимин и улыбается от уха до уха. — Чонгук~и, ты как? — Да, можно, вы прямо сейчас… — Конечно, — трясет головой невероятно активный сегодня Чимин. Его настроение в последнее время похоже на американские горки, но мемберы помалкивают. Чонгук взглядом встречается с хеном, тот быстро бронирует им столик в неплохом баре-ресторане, и тяжело вздыхает, когда остальные сливаются. — И ты тоже? — удивляется Чимин Тэхену, когда тот идет к своей машине. — У меня дела, позвоню тебе, — машет на прощение рукой Тэ. — Странный он в последнее время, — тянет на заднем сидении Чимин, снова утыкаясь взглядом в телефон. — Ты не лучше, — подмечает Юнги, и Чонгук ловит такой же взгляд на себе. — Это называется переломным моментом. Такое бывает, я читал книжку по психологии, в возрасте от 22 до 23 лет у людей случаются переломные моменты и вот. — Что-то я не помню, чтобы ты в 23, бац, и изменился, — хмурится Чимин, внимательно наблюдая за старшими на передних сидениях. — Не замечал, — поправляет его Джин, пропуская автомобиль Джей-Хоупа вперед. — Но мы все повзрослели, возмужали, новые интересы, хобби… Вот Юнги, например, нравились раньше музыка и необычные рифмы, а теперь еще видеть мир в черно-серых цветах. — Неправда, — возмущается Шуга, но смех заставляет его замолкнуть. — Вас послушать, так я унылое говно. — Хен, — тянет Чонгук и демонстративно прикрывает уши. — Просто живите, как вам нравится, — тянет Сокджин, поправляя висящий на зеркале заднего вида брелок в виде черники. — Много будете думать — пойдут морщины. А мало будете думать, Бан PD уволит. Чонгук и Чимин заливаются смехом, перебивая друг друга, чтобы возмутиться, возразить и согласиться одновременно. — Ты когда это мудрецом стал, хен? — тянет в своей манере Чимин, и его щеки становятся удивительно пунцовыми. — Хен, ты с такими мыслями и впрямь состаришься скоро, — поддакивает Чонгук, чувствуя себя совершенно спокойным и радостным. — Ага, гроб прям выбирать, — усмехается Юнги, за что тут же слышит бурчание Джина. — А я про что? Черно-серый, как бесконечная полоса, — Джин выезжает на оживленный перекресток, натягивая очки. — Знаете, что будет, если корова вдруг запоёт… — Только не дедовские шуточки, — тут же взрываются младшие, на что Джин и Юнги злорадно переглядываются. Чонгук смеется, чувствуя, как Чимин кладет свою голову на его плечо, Юнги разбирается с навигатором, Джин бодро подпевает радио, а в окне проносится наполненные жизнью и движением улицы Сеула. Макнэ достает телефон, глядя на ответное сообщение. Р. Забыл назвать меня нуной.