Mr.Kitty - After Dark. Посмотрите, пожалуйста, перевод, а лучше включите ее, когда будете читать эту главу. Или включите Вашу любимую песню. Заранее спасибо!
Небо в Новой Зеландии удивительное. У парней перехватывает дыхание, когда они смотрят на эти звезды, но открытую вселенную над головами. — Я, конечно, не романтик, но готов пустить слезу, — тихо выдыхает Юнги, ложась рядом с Тэхеном, незаметно утирающим слезы восхищения. Чонгук пытается сфотографировать эту красоту, но то, что отображает камера — блеклое небо и какие-то несуразные точки. — Нужен профессиональный фотик, а не мыльница, — Хосок вздыхает, бросает свой телефон на траву, и садится, задирая голову. — Да эта мыльница стоит дороже, чем камера, — фыркает в защиту телефонов Чимин, но даже не пытается заснять ночное небо. Обнимает младшенького со спины, доверчиво кладет голову тому на плечо, а затем тянет на траву, где все семь мемберов и половина стаффа также наблюдают за таким простым, но от того еще более необычным явлением. Операторы снимают недолго, чисто для выпуска, и тут же выключают камеры, погружая всех в долгожданную тишину и темноту. Кто-то из стаффа тихо начинает петь колыбельную, кто-то смеется, но тоже тихо, Джин поддерживает первых, затем его поддерживает уже вся команда. Гук вспоминает себя в четырнадцать и пусанское небо. Тянет руку к самой яркой звезде, очерчивает ее светящиеся контуры, а до него доносится голос матери из прошлого. Ты будешь сиять ярче любых звезд, любимый. Посмотри, звезда упала… загадывай-загадывай… И вот он ищет падающую звезду, и даже когда становится холодно, он продолжает лежать и покорно ждать ее. Тэхен видит несколько, Чонгук завидует слегка его внимательности и падающим звездам в глазах. — Поехали, не хочу, чтобы вы простудились, — режиссер говорит это с явной неохотой, операторы включают камеры специально подольше. Чонгук встает последним, держа в голове желание. Всего одна гребанная звезда, всего одна… — Гуки, гляди, — Тэ резко разворачивает его голову, крепко вцепляясь в плечи, и Чонгук видит ее всего секунду. Желание выстреливает он уже в пустое небо, но свято верит, что оно исполнится.***
Их новый Бон Вояж становится уютнее, взрослее, вдумчивее. Гук сам отмечает это, сидя за рулем огромного дома на колесах, а затем нежась в джакузи на открытом воздухе. Режиссер напоминает о перчатках и настойчиво просит про них не забывать. Чонгук только улыбается, кивает, разглядывая свою руку и часть груди, мысленно пририсовывает еще парочку эскизов. Тату-мастер и так чуть не поседела, пока выбивала чернилами на идеально-гладкой коже. — Ты что, блин, математик, — женщина поднимает взгляд на макнэ, тот недоуменно хлопает глазами, а затем чуть усмехается. — Это дань букве. — Пи? — Отличная буква.***
— Завтра мы уже обратно улетаем? Жаль, тут красиво, — Чимин тянет из бутылки пиво, глядя в окно. — Ты своим меланхоличным настроением весь аппетит сбиваешь, — хмыкает Шуга, делая большой глоток чего-то крепкого. — Тебе-то собьешь, ага, — бурчит Тэ, но Юнги прекрасно его слышит. — Ты с этим отлично справляешься, — парирует Шуга, за что получает одобрительный кивок от Джина. — Да ладно вам, не делаете вид, что вас дома никто не ждет. Синхронность 95-лайна идеальна, они склоняют головы и хмыкают. Намджун предпочитает молчать на этот счет, Хосок присоединяется к мелким. — Стафф увидит — поседеет, — кивает со знанием дела Джин, вздыхает, и идет к машине. — Что он задумал? — тут же настораживается Намджун, щурясь. — Чтобы он не задумал, это сработает, — Хосок встает следом за старшим, а когда ребята возвращаются, все в доме заметно оживают. Режиссер сначала за голову хватается, затем втягивается и сам, наравне со стаффом и мемберами. — Главное с этим не перебрать, — Сокджин вытаскивают вторую бутылку текилы, пока Тэхен нарезает лайм, а Чимин украшает стаканчики солью. — Ты серьезно, хен? — Чонгук старается спрятать улыбку, но выходит у него скверно. К полуночи их остается четверо. Джин, который, кажется, единственный, кто умеет пить крепкие алкогольные напитки, режиссер, беседующий с одним из заснувших операторов, сам Чонгук и Хосок, почему-то еще не отъехавший в сонное царство. — Женщины — это сложно, — заводит любимую шарманку всех мужчин Сокджин, переворачиваясь на спину и вытягивая длинные ноги на диван. — Особенно когда ее давно нет, — хмыкает Хосок, замечая, что его постепенно начинает клонить в сон. — Или есть, но нельзя, — соглашается Чонгук, за что тут же получает удивленные взгляды хенов. — Стоп, Гуки, — Джин немного упирается локтями в диван, чтобы разглядеть младшенького, удобно расположившегося на полу. — Ты что, бросил девушку из-за нашего дурацкого предписания? — Никого я не бросал, — тут же защищается макнэ, отворачиваясь. — Он просто ее заблокировал, — усмехается Хосок. — Я тебе по секрету рассказал, хен. — Срок годности секрета три месяца. Прошло полгода. — Что-то я не слышал… Сокджин удивительно метко попадает по спине Чонгука подушкой, но парень не кидает в ответ, а просто удобнее устраивается на ней. Мысль приводит его к такому же пьяному вечеру, когда он выболтал Хосоку свой постыдный маленький секрет, за что получил по шее и разблокировал Пи. Они, вроде как, помирились. Чонгук рассказал ей о плане на татуировку и Пи его действительно поддержала. Кидала эскизы, бесконечно прося называть ее нуной, злилась, когда Гук этого не делал, и записывала долгие голосовые сообщения, когда макнэ скинул ей фото своего плеча. То, что ниже локтя, Чонгук решительно не показывал. — Она ему нравится? — Джин явно интересуется у Джей-Хоупа. — Да, только Гуки отношений боится, если они длятся дольше трех ночей. — Ничего я не боюсь, — хмыкает Чонгук, насыпая себе на ладонь побольше соли. — Мы общаемся. — И о чем? — выгибает бровь Джин. — Обо всем. — Красивая? — Красивая, — на автомате кивает Чонгук, хотя и понятия не имеет. Хосок сладко улыбается, желает всем спокойной ночи и поднимается наверх. Чонгук пару секунд ловит звенящую тишину, чувствуя, как гудит голова. Кажется, ему гораздо лучше. — Твоя песня, — тихо, словно боясь спугнуть макнэ, начинает говорить Сокджин, — про время. Она связана как-то с тем, что у тебя не было серьезных отношений? Гук чуть выгибает бровь, перебирая в уголках памяти строчки из своей песни. Он упускает многое, да, и не только он. Все они. — Она связана с моей жизнью, — обрывает старшего Гуки, глядя на то, как Джин чуть усмехается. — Не торопись. Как там говорят? Время придет? Макнэ кивает, вспоминая поговорку. Она упорно не хочет приходить к нему на язык, потому парень встает, желает всем крепких снов и поднимается в душ. Там лишние мысли снова заменяет гудящая тишина. Новая Зеландия ему нравится. Пожить бы тут месяц, объездить бы все красоты, посмотреть на закаты, отдохнуть от камер и некоторых людей. А потом поехать еще куда-нибудь, на Аляску, например. Когда-нибудь он точно будет так делать. Точнее, делать то, что ему заблагорассудится, не боясь порицаний с чужой стороны, стать полностью свободным, нести обязательства перед собой и своими мыслями. Чонгук ложится в комнате, надевает наушники и заходит в интернет, улыбаясь, когда сверху над приложением горит значок непрочитанного сообщения. В Сеуле должно быть примерно двенадцать ночи. Парень без зазрения совести отвечает на сообщение и замирает, когда собеседник начинает печатать. Р. Ты чего не спишь так поздно? JK. У вас тоже не утро. Р. Имею право, завтра выходной. JK. Мы выпили немного с коллегами. Не могу уснуть. Р. Просто не пытался. JK. Когда это ты стала занудой? Р. Как с тобой начала общаться. Чонгук громко фыркает, закатывает глаза и продолжает строчить в телефон. JK. Тебе бы тут понравилось. Р. Я была в Новой Зеландии. JK. Ты не говорила. Р. Потянуло на откровенность. Ни ты один пьешь с друзьями. JK. Вот как? Не буду мешать. Раздражение почему-то ярким пятном вспыхивает в парне, ему уже хочется закрыть диалог и провалиться в долгий сон, но Пи печатает быстрее. Р. Остынь, Отелло, я уже дома как час. Р. И почему я перед тобой отчитываюсь? JK. Потому что я тебе нравлюсь? Чонгук пишет быстрее, чем успевает подумать. И отправленное сообщение точно не удалишь, как и сказанные слова. Он замирает, словно кролик перед лисой, внимательно следит за значком печатания собеседника, проклиная себя за глупость. Ну что за детский сад? Нравится — не нравится, любишь — не любишь. Они ведь просто… Р. Я скажу тебе ответ, если назовешь меня нуной. Чонгук усмехается, закатывая глаза. Ему нравится эта черта в Пи: она умеет разряжать обстановку. И также быстро накаливать ее, доводя парня до какого-то странного, анабиозного состояния. Р. Помнишь, мы играли в «представь»? JK. Это когда мне потом весь день призрак за спиной мерещился? Р. Вспомнил) JK. Лучше бы забыл. Пару секунд смотрит на открытый диалог, но собеседник писать не спешит. Блин. Чонгук ворочает нетрезвые мысли туда-сюда, останавливаясь на том, что это связано с его вопросом. JK. Если ты скажешь: представь, что я ответила да или нет, то я решительно отказываюсь. Р. Я так предсказуема? JK. Это логично. Р. Ладно малыш. Тогда представь, что назвал меня нуной. Назовешь так — получишь… Чонгук закусывает губу, прикидывая в уме плюсы и минусы. Во-первых, это чистой воды манипуляции. А Гук очень не любит, когда им так манипулируют. Во-вторых, он может спокойно назвать Пи нуной, но хочет сделать это при встрече. Так, чтобы она слышала его шепот, чувствовала дыхание и краснела каждый раз, как только слышала это обращение. JK. Не стану. Р. Фи. Р. Тогда требую компенсации! Р. Вот прямо сейчас. JK. И чего ты хочешь? Чонгук ждет какого-то подвоха и действительно, он прилетает всего одним словом. Р. Тебя. Пару секунд он сжимает телефон, понимая, что не может показать свое лицо. Не может раскрыть себя. Черт, не сегодня, не сейчас. Р. Можно просто скинуть мне фотку твоего голого торса. JK. Не слишком ли просто? Р. Ты ведь не покажешь свое лицо. Смысл просить о большем? Чонгук усмехается, поднимает футболку, прикидывая ракурс и то, что войдет в кадр. Вспышка срабатывает четко, ослепляя мембера, напротив него Чимин ерзает в кровати и переворачивается на другой бок. JK. Желание выполнено. Р. Блин, я думала, ты в первый раз все же фейковую фотку прислал. JK. Это же сколько в тебе недоверия к моей скромной персоне? Р. Примерно столько, сколько от Сеула до Окленда. JK. Тогда я тоже вправе требовать компенсацию за моральный ущерб. Р. Эй! Ты играешь моими же картами! JK. Не стоит их раскрывать перед сильным соперником. Р. Считаешь себя сильным? JK. И чертовски соблазнительным. Чонгук усмехается, когда строчит свое желание. Пару секунд ждет, беспокойно ерзая на месте, даже телефон блокирует, когда проходит одна долгая минута. Не перегнул ли он палку? Парень уважает Пи и ее понимание и отступление от темы раскрытия личностей. Ему нравится эта игра в инкогнито, где девушка явно проигрывает. Чонгук уверен, что Пи это прекрасно известно и проигрывает она не просто так. Вибрация оповещает о входящем сообщении. Чонгук усмехается, открывая его, и через секунду нажимает на фотку, которую прислала ему Пи. Она сидит перед зеркалом на полу, лицо ее в кадр не попадает, но хорошо видны татуировка и ярко-вишневое белье. Свет приятно приглушенный, делающий цвет кожи девушки непонятным, слишком светлым, почти выбеленным, отчего бюстгальтер и трусики выделяются сильнее. Чонгук рассматривает ее фигуру детально, даже увеличивает фотку, чтобы лучше рассмотреть девичьи пальцы без маникюра, но с ухоженными ногтями, тонкие запястья, выступающие ключицы, небольшую грудь. На последнем его внимание заостряется: кружево прикрывает самое интимное, но в то же время дает слишком много подсказок. Интересно, для кого у нее такое белье? На животе по-прежнему чернеет ласточка, придавая фигурке Пи слишком нежный, почти невинный вид. Невинной в таком белье оставаться сложно, но почему-то Чонгук уверен, что девчонка в плане секса почти неопытна. Р. Понравилось, что двух слов связать не можешь? Чонгук пару секунд моргает, закрывая фотку и сохраняя ее на телефон. JK. Красивое белье. Р. Могу дать погонять. JK. Ладно, фигура тоже ничего. JK. Погонять не дашь? Р. Ты портишь шутку. JK. А ты момент. Чонгук фыркает очень громко и тут же притихает. Хены его за шум по голове не погладят. Краем уха он слышит, как Джин ложится в соседнюю комнату и в доме воцаряется идеальная тишина. Теперь точно надо быть как можно тише. Р. Малыш, представь, что я взяла тебя за руку. Р. Просто представь, пожалуйста. Р. Потому что я представила. Ее теплая рука слишком нежная, слишком маленькая, но держит крепко, не отпустит. Поглаживает большим пальцем его раскрытую ладонь, вычерчивает неведомые никому узоры. JK. Тогда и ты представь. Чонгук не знает точно, как это работает, но он пишет то, что представляет сам. JK. Представь что я рядом с тобой, Ли. JK. И как мои пальцы зарываются в твои волосы. JK. И аккуратно перебирают их. Р. Представь, что я кладу голову на твое плечо. Р. Ты очень приятно пахнешь, знаешь? Р. И я прижимаюсь крепче. JK. Представь, что я прижимаю тебя крепче. JK. И ты смеешься, тихо-тихо, но очень счастливо. Р. Представь, что я целую тебя. JK. Представь, что я отвечаю на него. Р. Сначала очень-очень медленно, будто в первый раз. Совсем неумело и несмело, так, что у тебя дыхание сбивается. JK. Ты медленно выдыхаешь прямо в рот и краснеешь, как школьница. И тогда целую тебя я, но уже ни как школьник. JK. Аккуратно и бережно, будто ты самый главный приз. Самый сладкий подарок. Р. Тебя надолго не хватает. Я отстраняюсь, чтобы позволить тебе усадить меня сверху, и снова целую тебя. Но уже не нежно. Р. Ты чувствуешь, как у меня кружится от тебя голова. Как я хочу от тебя больше, а мои пальцы судорожно хватают тебя за ворот футболки. JK. Ты дрожишь в моих руках, громко дышишь и всхлипываешь, когда мои пальцы касаются твоей спины, проводят ниже по позвонкам и замирают на талии, вжимая тебя в самого себя. JK. Ты хватаешься за меня, потому что я не дам тебе упасть. Потому что я поцелую тебя медленно, но жестко, так, чтобы не было времени меня остановить. Р. Ты переплетаешь наши пальцы. У тебя руки музыканта, а мне остается только сдаться. Я провожу губами по твоим губам, спускаясь ниже, от подбородка к шее. Р. Теперь уже и ты тяжело дышишь, когда губы касаются твоего адамового яблока. Ты чувствуешь, как я сжимаю пальцы сильнее, как прижимаюсь, как губы находят то самое сладкое место на шее, от которого прошибает мурашки с головы до ног. JK. Ты улыбаешься маленькой победе и тут же оказываешься подо мной. Ты удивленно хлопаешь глазами и голос у тебя дрожит, когда ты спрашиваешь, что я делаю. Знаешь, я не могу забыть твой голос. Р. Ты снимаешь с себя футболку. Мои пальцы очерчивают твою фигуру, твои мышцы на груди и животе. Я не выдерживаю и касаюсь их губами, спускаясь все ниже и ниже. JK. Ты валишься на подушки, твой взгляд приковывает внимание. Мои пальцы касаются лямки твоего белья, касаются алых кружев, и даже сквозь эту несуразную ткань ты чувствуешь мои губы на своей груди. JK. У тебя бешено бьется сердце, когда я снимаю с тебя бюстгальтер. Ты выгибаешься, тихо стонешь, когда мои губы скользят ниже и ниже, к твоей ласточке. Р. Ты целуешь ее медленно, и также медленно отстраняешься, избавляя нас от остатков одежды. Не могу сдержать короткий стон, когда снова целую тебя, теперь жарко и жадно, когда трогаю тебя везде, где захочу, когда чувствую тебя внутри. Р. Когда ты вжимаешь меня в кровать и входишь, я не сдерживаюсь, произношу твое имя, полностью забываясь. Я чувствую тебя каждой клеточкой своего тела, чувствую твои пальцы в своих волосах, твои руки на своей талии. Ты чувствуешь, как я сгораю под тобой? JK. Я чувствую. Ты всхлипываешь, обвиваешь своими руками мою шею, зарываешься пальцами в волосы и чуть оттягиваешь их, заставляя смотреть точно тебе в глаза. В твое чертово безумное пламя, заставляя и меня гореть вместе с собой. JK. Ты чертовски узкая и горячая внутри. И то, как ты хватаешься за мои плечи и сладостно стонешь, заставляет двигаться быстрее и быстрее, целовать твои руки и губы и слушать, как ты просишь не останавливаться. Р. Ты ловишь нужный темп, заставляя выгибаться в твоих руках и царапать тебе спину. Ты улыбаешься, когда я переворачиваю тебя на спину, и теперь уже ты снизу, крепче сжимаешь мои бедра. Р. Я не могу так долго. Ты помогаешь двигаться, поймать нужный темп и будто войти в экстаз. JK. Глядя на тебя сверху, я думаю, что я очень счастлив. Ты двигаешься плавнее, мягче, будто вся фигура укутана мягким светом. Цепляешься за мои руки, направляешь их к нужной точке и ускоряешься вместе со мной. Р. Ты прижимаешь меня ближе, пока я думаю, что это лучшее, что случалось в моей жизни. JK. Ты вжимаешься крепче и обнимаешь, пока я тихо наслаждаюсь твоим дыханием. Чонгук тяжело смаргивает, выдыхает слишком резко, отнимая телефон от лица. Быстро, но бесшумно встает с кровати, стремительно идет в ванную комнату и закрывается на щеколду. Что это, мать его, было? В следующую секунду Чонгук включает душ и прикрывает глаза. Перед ним эти картинки-образы, а в ушах стоны, которые он никогда не слышал. Да просто паранормальное явление какое-то. Парень подставляет лицо прямо под прямые струи душа, но это нихрена не помогает. Он знает, что поможет, не маленький. И когда оргазм накрывает его, на секунду Гук произносит четкое и тихое Ли. Это помогает расслабиться, но назойливые мысли, смешанные с алкоголем, рождают новую картинку в его голове. Чонгук усмехается своей идее, проваливаясь в глубокий сон без сновидений.