За углом начинается рай

Страха нет. Только мысли текут тягуче, вязко, медленно, пока я несусь вслед за Какаши к стенам деревни. Он даже не пытается остановить меня - чувствует, наверное, что я не позволю себя спрятать. Только изведусь, ожидая страшных вестей - лучше уж быть рядом, на расстоянии рывка, чтобы в случае чего поскорее исцелить… Или же прикрыть, нанося страшный удар! Что же это?.. Сирена тревоги не замолкает, разгоняя своим воем перепуганных гражданских по домам. На бегу я то оглядываюсь через плечо, то верчу головой направо и налево, и вижу, как возникают буквально из ниоткуда люди в зеленых жилетах - джонины Листа. Они взбегают вверх по фонарным столбам, будто по ровной дороге, и широкими прыжками стекаются к месту, над которым, я вижу, уже реет на бреющем полете черно-белая нарисованная ласточка Сая. Ласточка взмахивает крыльями как-то нервно и дергано, подчиняясь настроению пользователя техники, и я чувствую, как сжимается ледяным комком мой желудок от плохого предчувствия. Хочется заорать, хочется всадить кулаки в землю, пуская по ней паутину глубоких трещин и выворачивая жирные пласты чернозема, но получается только мчаться, едва ощущая под ногами то провода, то крыши домов. Как назло, невидимый пока враг подошел не со стороны городских ворот - нам предстоит пересечь всю деревню. Лишь бы успеть! Какаши оборачивается через плечо, но смотрит вовсе не на меня - шаринганом, с которого он успел содрать бандану, Какаши пересчитывает мелькающих за нашими спинами джонинов. Если я хотя бы немного знаю его, Какаши сейчас уже продумывает стратегию - десяток стратегий, если не больше. Был бы Шикамару рядом… Когда нужно принести отчет или помешать нам в выходной, он рядом, а когда нужен… Интересно, в архиве было слышно тревогу? Сирена снова взвывает так, что кровь в жилах чуть ли не сворачивается от этого звука. Но осталось несколько шагов. Я даже не гляжу под ноги - только на развевающийся по ветру белый плащ с алыми буквами на нем. Я гляжу на этот плащ и мне хочется плакать от несправедливости жизни. Несколько часов назад казалось, что день будет полон ласки и нежности, а вместо этого вот-вот придется защищать Лист от… Кого? Новых Акацки? Воскрешенных шиноби, способных раскидать толпу джонинов, не замарав пылью одежду? Каких-нибудь древних богов?.. - Хокаге-сама! Я отстаю от Какаши буквально на несколько шагов, поэтому не сразу вижу, куда указывает чуунин, запустивший сирену, а увидев, чуть не падаю с городской стены, потому что ноги отказываются держать меня. За густым лесом, окружающим деревню, можно не заметить армию, но не заметить девять кончиков рыжих хвостов невозможно. - Кьюби? - в голосе Какаши я слышу изумление. - Это же не может быть Кьюби? Громко хлопая крыльями, ласточка Сая опускается недалеко от нас, и поток ветра от ее крыльев чуть не сносит меня со стены - Какаши вовремя успевает схватить меня за запястье, удерживая от падения. Спрыгнув с нарисованной птицы, ко мне бросается Ино - мой пьяный от испуга разум успевает лишь заметить, что она успела где-то потерять резинку, удерживающую копну ее волос в хвосте. - Раненые есть? - автоматически спрашиваю я быстрее, чем успеваю подумать. Ино мотает головой: - Сай заметил Кьюби, возвращаясь с миссии. Он сразу же полетел сюда. “А ты его встречала, - понимаю я. - В красивом платье и с распущенными волосами встречала на городской стене…” - Это точно Кьюби? - холодный голос Какаши вырывает меня из бестолковых раздумий. - Сай, ты не ошибся? - Гигантского демона-лиса я вряд ли с кем-то спутаю, - безэмоционально отвечает Сай. - Господин Хокаге! Господин Хокаге! Я только успеваю крутить головой, считая добежавших до стены джонинов. Я их знаю - всех, больше или меньше, но всех: каждого я либо лечила на войне, либо осматривала в Госпитале. У многих я вспоминаю даже не имена - диагнозы. Одинаковые жилеты делают их практически близнецами, и мне даже становится смешно, что единственные джонины в штатском здесь - я и Ино… - Если Кьюби разгуливает на свободе, значит, Наруто-кун мертв, - таким же картонным и сухим голосом говорит Сай. - Придется отстаивать Лист. Что будем делать? Мой кулак успевает практически достигнуть лица Сая, но Ино шмыгает между нами, и я отвожу удар, не желая бить подругу. - Он не мог умереть, - цежу я, почти с ненавистью глядя на Сая через плечо Ино. - Не мог! Он сильнее всех нас, вместе взятых! - Все умирают, Сакура-чан, тебе ли, как ирьенину, этого не знать? - Заткнись, Сай, - резко бросает вдруг Ино. - Она тебя прибьет и будет права. Не провоцируй. Я не смотрю на Сая. Все мое внимание сосредоточено на приближающихся хвостах. Кажется, лис пробирается через лес, пытаясь не задевать деревья. Странная забота об окружающей среде! Разве биджуу не должен… я не знаю… сеять разрушения и хаос? Кьюби же двигается так деликатно, что даже подозрительно… - Я пойду туда, - говорит Какаши, и мой рот наполняется привкусом крови из прокушенной насквозь губы. - Защищайте Коноху. - Нет! Хотела крикнуть, а получился придушенный писк. Вряд ли даже кто-то его слышал, кроме стоящей совсем рядом Ино. Пересохшее горло не может издать ни звука, а хочется кричать, хочется топать ногами и не пускать навстречу неминуемой гибели, хочется остановить… - Нет, - повторяет вдруг Ино. - Не нужно туда идти. Подождем, пока подойдет ближе. - Зачем? - Я сенсор, - Ино облизывает пересохшие губы. - Я попробую прочитать его чакру. В крайнем случае - перенесусь в его голову и попробую удержать, пока его не перезапечатают. Нужно… как ты говорил, Сай? Минимизировать жертвы? - И умрешь смертью храбрых. Я задираю голову, чтобы успеть увидеть спрыгивающего с веера Темари Шикамару. Откуда они прилетели? И как? Неужели Темари-сан научилась именно летать на своем веере? Разве Гаара не говорил, что она… - Есть план получше? - огрызается Ино. - Пока нет. Скоро будет, - деловито отвечает Шикамару, соединяя пальцы и выпадая из реальности так же быстро, как появился рядом. - О, да ладно! Пока ты будешь думать, Кьюби нас всех сожрет! - фыркает Ино, отбрасывая за спину непослушные волосы. - Подавится жевать, - цедит Темари, плавно опускаясь на стену. - Завяжем ему хвосты узлом, если полезет на Коноху. - Замолчите. Все. Сейчас же. Ино замирает с открытым ртом, не успевая ничего сказать, подчинившись беспрекословному тону Какаши. Я гляжу в ту же сторону, что и он, и вижу, что хвосты Кьюби реют уже совсем близко. Вот-вот девятихвостый вынырнет из леса целиком… Джонины, рассыпавшиеся по верху стены неровной цепочкой, медленно тянутся к подсумкам, доставая кунаи. Смешно! Что кунай против хвостатого зверя? На зубочистку - и то маловат. Но… Я вспоминаю, как валялась в бреду на пропитавшемся кровью футоне в доме Саске и боялась выпустить из руки оружие, хотя против Саске кунай тоже бесполезен. Но так уж сложилось - ощущение тяжести в подсумке и холодного металла в объятиях ладони успокаивает и отрезвляет. Интересно, есть ли хотя бы один джонин среди нас, кто не боится встретиться лицом к лицу с Кьюби в битве, особенно увидев его возможности во время войны? - Отставить тревогу, - говорит вдруг Какаши. - Мы не будем нападать на него первыми. - Но господин Шестой… - растерянно встревает кто-то. - Я сказал - мы не будем нападать, - цедит Какаши, чуть обернувшись. - Кьюби - союзник Листа. - Кьюби - союзник Наруто-куна, - безжалостно поправляет Какаши Сай. - Сомневаюсь, что биджуу сохраняет лояльность деревне в случае гибели джинчуурики… - Сай, я сейчас тебе врежу так, что ты улетишь прямо в зубы Кьюби по кратчайшей траектории, - свирепо выдыхаю я. Какаши машинально потирает затылок, потом - переносицу. Да, кажется, среди нас действительно есть минимум один человек, который не боится. Какаши, скорее, озадачен. Уверена, измеряя длину крыш широкими прыжками по пути сюда, менее всего Какаши ожидал встречи с девятихвостым. Я гляжу на обтянутую белым плащом статную спину Какаши и медленно выдыхаю сквозь зубы: очевидно, что ничего страшного не произойдет сегодня. Это ведь мой мир, в нем нет места для потерь такого масштаба. Чудесным образом, стараниями людей или волей Ками все так или иначе будет хорошо. Правда ведь? Правда?.. - Кисточка далеко? - вдруг поворачивается Какаши к Саю. Сай будто бы ждал этого приказа давно - он сдергивает со спины огромный свиток и выхватывает кисть. Ино пару мгновений озадаченно моргает, а потом, кажется, какая-то страшная мысль приходит в ее голову, потому что подруга взвизгивает и выбрасывает вперед ладонь. Мне кажется, или она пыталась выбить из рук Сая пузырек с чернилами? Но зачем?.. Сай оказывается быстрее - в тайдзюцу Ино все же серьезно уступает бывшему АНБУ Корня. Чернильница взмывает в воздух, избегая встречи с кулачком Ино, а следующим движением Сай толкает ее на Шикамару. Только что погруженный в свои размышления, он мгновенно складывает печати, почти машинально принимая сокомандницу в упругие объятия своих теней. Все происходит так быстро, что чернильница не успевает даже перевернуться в воздухе, и Сай ловит ее… Ино делает молчаливый страшный рывок, и тени Шикамару сплетаются еще плотнее, практически спеленывая ее. Ничего не понимая, я таращусь на Сая, на быстро раскатанный по верху стены свиток, на мелькнувшую в умелых руках кисть, на всплеснувшие в воздухе черно-белые крылья… Я не делаю даже попытки закричать или остановить - я просто не имею на это ни права, ни сил. Все мое мужество уходит на то, чтобы держать спину прямо и сохранять глаза сухими. Почему в этот раз Сай нарисовал не птицу, а стрекозу? Когда гигантское насекомое уносит на себе Сая и Какаши в ту часть леса, над которой рыжими флагами реют девять кончиков хвостов, Ино все-таки начинает плакать - без звука, но от этого не менее страшно. - Какаши-сенсей не даст Сая в обиду, - говорю я деревянными губами, не зная, обращаюсь к Ино или к себе. - Они вернутся. "А кто не даст в обиду нашего Какаши? - вопит в это время внутренняя Сакура, разрывая мое подсознание в лоскуты. - Он же Кьюби на один зуб! Или ты думаешь, этот горе-художник сможет его защитить?" Глаза ужасно сохнут и чешутся, но я упрямо отказываюсь моргать, пока стрекоза не оказывается примерно над лисом. Она неподвижно зависает на одном месте и кажется просто белой точкой на горизонте. Однако Кьюби, похоже, замечает стрекозу - факелы хвостов исчезают с фона лесной листвы. И тогда стрекоза начинает снижаться. Тут-то мне и закричать бы, но кажется, закричу - умру, потому что не смогу потом сделать вдох. Кровь превращается в расплавленное стекло, а зрение почти пропадает - что происходит справа и слева, уже недоступно моим глазам. Осталось только зеленое море листвы на горизонте и голубое море неба над ним. И крохотная нарисованная стрекоза… Узкие белые крылья мелькают последний раз, лес глотает рисованного зверя, и кроны смыкаются над ним. Тишина стоит такая, что можно услышать, как тихонько шуршит упаковка чипсов - прибежавший Чоджи деловито наедает себе калории. Ино больше не кричит, но упрямо и отчаянно выкручивается из рук Шикамару, который потратил уже всю чакру на свою технику и вынужден держать ее сам. Темари неодобрительно молчит, поглядывая на тихую истерику Ино, но благоразумно не влезает и правильно делает - отношения внутри команды должны выясняться лишь самой командой. Я нахожу в себе силы чуть скосить глаза: людей на стене становится все больше. Поднятые тревогой, сюда стекаются не только подчинившиеся прямому приказу Хокаге джонины, но и боеспособные чуунины, и уже ушедшие в отставку бывшие шиноби. И если я не ошиблась, в толпе я различаю даже силуэт Рэн-сан, у которой должен был быть сегодня выходной день… И… Саске. Саске здесь. Я снова быстро нахожу глазами Черепаху, каменным изваянием застывшего на расстоянии рывка от меня. Какаши говорил, что Черепаха может защитить меня от Саске. Не хотелось бы проверять его слова… Впрочем, сейчас здесь слишком много народу, а сам Саске достаточно далеко - он стоит на самом краю толпы. Что он тут забыл? Будто бы я действительно поверю теперь, что Саске пытается защитить Коноху! Скорее, он остался посмотреть, как разорвут на клочки Какаши, это точно! Я передергиваюсь, не в силах отвести взгляда от бывшего мужа. Или у меня чересчур богатое воображение, или солнечный свет действительно искривляется вокруг Саске, будто избегая попадать на его бледную, никогда не знавшую загара кожу. И люди ведут себя так же - ни один шиноби не остается стоять рядом с Саске. От него спешат отойти, едва приблизившись, будто Саске может внезапно зловеще захохотать и наброситься. Я неосознанно делаю шаг в сторону, поближе к Черепахе. Ками, что же сделал со мной этот человек, что я ощущаю себя беззащитной, даже находясь среди маленькой армии? - Почему они не взлетают? - разрывает тишину крик Ино, сумевшей, наконец, набрать воздуха в грудь. - Почему они все еще не взлетели? - Ино… - сквозь зубы одергивает ее Шикамару. - Их убили, - Ино дергается так, что чуть не падает со стены вместе с Шикамару, и только быстро увеличившаяся ладонь Чоджи в последний момент отсекает их от края. - Их там съели! Пусти меня, я пойду туда сейчас же! - Ино… - снова пытается что-то сказать Шикамару. Но Ино разворачивается в кольце его рук и применяет грязный прием: чуть прикрытая ярко-лиловой юбкой острая коленка врезается Шикамару между ног со всей злобой, на которую может быть способна разъяренная девушка. Шикамару издает придушенный всхлип и падает на колени, запоздало прикрыв пах ладонями. На его глазах выступают слезы боли. Ино же готовится спрыгнуть вниз, но Чоджи вовремя ловит ее увеличенной ладонью, полностью пресекая эту попытку. Ино еще несколько минут молотит по пальцам Чоджи кулаками, даже кусает удерживающую ее руку, но в конце концов сдается. Еще бы ей не сдаться - из кулака Чоджи торчат лишь ее плечевой пояс и кончики сандалий! - Шикамару хотел сказать, - похрустывая чипсами, изрекает Чоджи, - что ты зря недооцениваешь Сая и Какаши-сенсея. Они оба служили в АНБУ, их навыки не ограничены одним-двумя видами техники, как у меня, тебя и Шикамару. К тому же, Сай сам приземлился, его не пытались сбить со стрекозы. Он у тебя, конечно, чудак, но не идиот. Он не стал бы приземляться в зоне опасности. Я удивленно поворачиваюсь в сторону Чоджи, и мгновением позже мое движение повторяет Темари. Кажется, она не ожидала от смешного, кажущегося неуклюжим, Чоджи такого спокойствия и рационализма. Похоже, я начинаю понимать, что в нем нашла на первый взгляд совершенно не подходящая Чоджи Каруи. - К тому же, - добавляет Чоджи, высыпав крошки из опустевшей упаковки себе в рот, - посмотри по сторонам. Одна ты истеришь, все давно успокоились. Ино громко фыркает и скрещивает руки, поэтому по сторонам вместо нее оглядываюсь я. Чоджи прав - шиноби на стене хоть и становится все больше, но они уже не лезут за оружием и не готовят взрывные печати и свитки с техниками. Напротив, то тут, то там я слышу непринужденные разговоры и даже шутки, а где-то позади меня какой-то молодой чуунин со вкусом, периодически срываясь на смех, рассказывает неприличный анекдот хранящему молчание АНБУ в маске… Черепахи! Черепаха здесь, на расстоянии вытянутой руки! Ледяной шар страха в моем желудке начинает таять, и я разжимаю сведенные судорогой кулаки. В самом деле, Сай - не идиот. И Какаши не стал бы глупо рисковать и соваться Кьюби в пасть почем зря. Если они сели, значит, никакой опасности в лесу нет. К тому же, столько сильных шиноби в одном месте… Гражданским опасаться нечего, это точно. Но все-таки… Почему они не возвращаются? - Смотрите, летят! - вдруг выкрикивает какой-то глазастый шиноби из клана Хьюга. - Вон там, на два часа! Головы присутствующих на стене синхронно поворачиваются в указанном направлении. Пока что я, как ни стараюсь, могу разглядеть лишь белое пятно на горизонте, но постепенно получается различить у пятна два мерно взмахивающих крыла, и камень окончательно падает с моих плеч. Ино тоже различает в небе нарисованную птицу и опять начинает тихонько реветь - уже от облегчения. До нее, видимо, как и до меня, сейчас дошло: если у Сая была возможность перерисовать зверя, значит, он, как минимум, жив. Остальное все поправимо. Чоджи понимает настроение Ино и осторожно ставит ее на стену, возвращая своей левой руке нормальный размер. - Сколько там человек? - спохватывается вдруг Темари, обращаясь к Хьюге. - Один, двое… Четверо? - удивленно отвечает тот. Птица приближается достаточно медленно. Она летит тяжело, почти не взмахивая широкими крыльями, скорее, паря в воздушном потоке. Я не моргаю уже, кажется, целую вечность, поэтому мои глаза никак не могут сфокусироваться, но еще два силуэта сидящих на птице людей я различить могу. И снова сердце замирает и переворачивается в груди, боясь ошибиться. В самом деле, мало ли молодых парней носит оранжевое… - Это Наруто-кун! - взрывается восторгом толпа вокруг меня. - Наруто-кун! Живой!!! Я больше не могу стоять на стене спокойно. Под подошвой, кажется, трескается камень, когда я отталкиваюсь, чтобы спрыгнуть вниз и опрометью кинуться к широкому, открытому месту, над которым кружит нарисованная птица. Она снижается очень медленно, закладывая широкие круги, больше похожая на увлекаемую ветерком огромную пушинку одуванчика. Я неосознанно вскидываю руки и отчаянно машу навстречу птице, а из груди вырывается: - Наруто-о-о! Кажется, будто верх стены начинает рушиться. Но это не камни падают вниз и катятся ко мне, это спрыгивают люди - единой, словно сошедшей с ума от радости, волной. Птица еще не снизилась и наполовину, а ее уже готовы принять прямо на поднятые руки десятки шиноби, и раздаются тут и там приветственные крики. Будто не эти люди меньше часа назад доставали кунаи, готовясь дорого продавать свою жизнь и свой дом. Я оглядываюсь на стену еще раз. Только один человек не спрыгнул вниз и не присоединился ко всеобщему ликованию. И солнечный свет все еще испуганно избегает его. От снижающейся птицы отделяется высокий силуэт в ярко-оранжевом костюме. Это Наруто, не выдержав медлительности Сая, спрыгнул вниз. Толпа шиноби мгновенно рассасывается в том месте, куда через несколько секунд приземляется Наруто, взметнув вокруг себя целый ураган сухих травинок, опавших листьев и пыли. Нет, не показалось, мне не показалось! Я прижимаю руки к губам неосознанным жестом и зажмуриваюсь, боясь поверить. Все закончилось, все действительно закончилось! Наруто защитит Коноху от любой угрозы, будь она внешней или внутренней, с ним Лист в безопасности, и мне больше не придется в ужасе стоять над умирающими от коварного паразита шиноби, не зная, кого из двоих спасать. О, Ками, он все-таки… - Я вернулся, датебайе! - жизнерадостно восклицает Наруто, шумно вдохнув запахи родной земли. *** Сушеный цветок медленно раскрывает свои лепестки в горячей воде. Я нетерпеливо наблюдаю за ним сквозь прозрачные стенки чайничка, ожидая момента, когда можно будет добавить немного чабреца, душицы и меда. Общеукрепляющий настой, в котором нет ни капли чакры, почти готов - но торопиться нельзя. “Серебряная радость” должна расцвести без спешки, иначе вместо целебного настоя я напою Хинату отравой. Бросаю косой взгляд в сторону единственной в палате узкой кровати - Хината, кажется, задремала, разметав по кипенно-белой подушке свои длинные темные волосы. Скоро, скоро… Еще чуть-чуть. Пробую ногтем температуру настоя, затем опускаю пальцы в мешочек с чабрецом и ссыпаю в чайничек добрую щепоть. Туда же отправляется щедрая порция меда - или Хинату опять будет тошнить. К сожалению, я еще не научилась делать приятные на вкус лекарства - придется пытаться обмануть язык Хинаты сладостью. Я осторожно процеживаю сквозь марлю травяной настой, чуть дую на него, остужая, и сливаю в специальный поильник, через который удобно пить и лежа. - Хината, - я деликатно трогаю подругу за плечо. - Ты как? - Голова кружится, - шепчет она, чуть приоткрывая глаза. Ругая Наруто на все лады, я подвожу ладонь под голову Хинаты, чуть приподнимая ее, и подношу носик поильника к бледным, как мел, губам. Хината все-таки морщится, делая глоток, и я мысленно сочувствую ей - знаю, понимаю, “серебряная радость” на вкус просто отвратительна. Зато сколько в ней пользы! - Скоро тебе станет лучше. Только постарайся удержать настой в себе, хорошо? - Постараюсь, - кривится Хината. - Горький какой. - Зато тебя перестанет мутить, - спешно заверяю я Хинату. - Не переживай, я сама травы сушила, здесь нет ничего вредного. Хината благодарно кивает и продолжает цедить настой, кривясь от горечи. Я мысленно сочувствую ей, но, впрочем, лекарство и не должно быть вкусным, разве нет? Это же не конфеты… - Тебе удобно? - спрашиваю я. - Может быть, принести еще одну подушку? Или одеяло? Не холодно? - Нет, спасибо, - качает головой Хината. - Ты такая добрая, Сакура-чан… Я только хмыкаю, вспоминая, с какой “добротой” заехала в ухо Наруто - так, что он летел кувырком, вспахивая носом землю. Не утерпел, решил покрасоваться, спрыгнул с птицы быстрее, чем та села - и не досмотрел за Хинатой, которую всю дорогу, оказывается, мутило. Если бы не вскрикнул Сай, не успевший схватить ее за руку, если бы я стояла чуть дальше, если бы я не успела ее подхватить… - Добрая, - подтверждаю я. - Наруто стоило прибить, а он отделался синяком под глазом. - Не ругай его сильно, Сакура-чан, - от избытка чувств Хината даже чуть привстает на кровати. - Он замечательный! Он заботился обо мне, не давал перенапрягаться, он очень внимательный! Он не виноват! Меня просто укачало! - Хината, ты представляешь, что случилось бы, если бы ты ударилась? - задаю я резонный вопрос. Хината опускает глаза. - Но я ведь не ударилась, - шепчет она упрямо. Пальцы Хинаты то нервно комкают стерильно-чистое покрывало, то принимаются разглаживать морщинки на постельном белье. Она уже не такая бледная, какой была полчаса тому назад, но ее состояние все еще внушает мне опасения. К сожалению, я даже не могу толком осмотреть Хинату - едва я активирую Мистическую ладонь, бедняжку снова начинает мутить. - Как ты вообще в таком состоянии шла в Коноху? - задаю я резонный вопрос. - А я и не шла, - тень румянца проступает на бледных скулах. - Я ехала. Наруто-кун вез меня на спине. - Его Хенге перепугало всю деревню, - качаю я головой. - Какой же Наруто все-таки бестолковый! Почему именно в Кьюби? Почему не вызвать жабу? Хината с трудом высвобождает ладонь из одеяльного плена и покачивает ею - вверх-вниз, вверх-вниз… - Я бы еще на третьем прыжке свалилась, - хихикает Хината. Я удовлетворенно отмечаю, что Хината выглядит лучше. Губы ее порозовели, в глазах появился живой блеск… Когда я несла Хинату в Госпиталь, не чувствуя под собой ног, она больше напоминала сломанную игрушку, чем живую куноичи. Очень, очень круглую куноичи… - Ой, - выражение лица Хинаты вдруг меняется, - толкается. У меня мгновенно пересыхает во рту. Больше не контролируя себя, спрашиваю: - М-можно? Хината откидывает одеяло приглашающим жестом. Я осторожно кладу ладонь чуть пониже ее пупка. Долгое время - секунд пять, а то и целую вечность - ничего не происходит, но, когда я уже почти решаюсь убрать руку, я все же ощущаю толчок крохотной пяточки изнутри огромного живота Хинаты. Горло сдавливают невидимые ледяные клешни - о, Ками… Мне не стоило трогать ее… - Говорят, что потрогать животик беременной - к удаче, - улыбается Хината. - Может быть, вы с Саске-куном… - Нет, - я мгновенно убираю руку. - Мы с Саске-куном… Нет. Улыбка мгновенно сходит с измученного лица Хинаты. - Вы… Поссорились, да? - сочувствующим тоном спрашивает она. - Мы развелись, - ровно и четко говорю я, без недомолвок, чтобы избежать лишних расспросов. - Все закончилось, и слава Ками. Так лучше для нас обоих, и я рада, что смогла вовремя понять, что Саске - не мой человек. Пожалуйста, больше не спрашивай ничего, Хината. - Хорошо, - шепчет она. Помолчав немного, Хината вдруг улыбается: - Как хорошо дома, правда? - В больнице-то? - усмехаюсь я, поправляя выбившийся из высокого хвоста локон. - Ну, - Хината гладит ладонью пододеяльник, - зато в Конохе. Я скучала по деревне. С Наруто-куном везде радостно, но все-таки… - Не представляю, что можно делать за пределами деревни больше года, - признаюсь я. - Я, наверное, сошла бы с ума без знакомых лиц и любимой работы. - Ну, - мечтательно тянет Хината, - мы увидели много прекрасных мест, ели вкусную еду и знакомились с потрясающими людьми. Наруто нужно было отдохнуть от всего этого… Понимаешь? Я молча киваю. - Мы не планировали так долго путешествовать, правда, - теперь в голосе Хинаты проскакивают жалобные нотки. - Просто я так неожиданно забеременела… - Вот уж точно, неожиданность, - я прыскаю в кулак от смеха. - Нет, все хорошо, - спешно перебивает Хината, - мы были очень рады, мы так ждем малыша! Просто к третьему месяцу мне стало так тяжело передвигаться… Я уже не могла бегать, как шиноби, поэтому нам пришлось идти шагом, и… Я не хотела, чтобы Наруто-кун возвращался в Коноху только из-за меня. Не хотела быть обузой. Понимаешь, Сакура-чан? Обузой. Опять. - Ты никогда не была обузой, Хината, - твердо отрезаю я, взяв подругу за плечи. - Ты сильная и храбрая, ты столько трудилась… Послушай, Наруто никогда не считал тебя обузой, и не будет считать. И я уверена, что когда родится малыш, Наруто будет вне себя от радости. Будто солнце всходит в палате - это Хината расцветает улыбкой, благодарно сжимая мои пальцы. Она кажется мне уставшей, поэтому я решительно встаю, беру с прикроватного столика чайничек и говорю: - Я схожу за травами в кладовую и приготовлю тебе еще настой. Постарайся уснуть, если получится. - Спасибо, что позаботилась обо мне, Сакура-чан, - шепчет Хината, удобнее устраиваясь под одеялом. - Отдыхай, - искренне улыбаюсь я ей и выхожу, аккуратно прикрывая дверь палаты. Только теперь я позволяю себе прикусить губу, подавляя рвущийся из груди вопль боли. Какой же счастливой выглядит Хината! И как же мне стыдно осознавать, что я неимоверно, до дрожи в руках, завидую подруге! Пусть Хината выглядит сейчас, как шарик - у нее неимоверно большой живот, на фоне которого теряется даже ее внушительный бюст, но глаза Хинаты… Это глаза человека, для которого наступил земной рай, не иначе. Она, наконец, заполучила свою любовь, она ждет ребенка, и… Ками, нельзя! Нельзя завидовать беременной, нельзя! Как же стыдно, стыдно, как больно! Как бы я хотела, чтобы мы с Какаши… Чтобы я могла… Почему? Непрошеные капли все-таки выступают на глазах, и я смахиваю их сердитым движением ладони. Расклеилась, нежный цветочек, разнылась опять! Нужно взять себя в руки, сейчас важно позаботиться о Хинате. Долгая дорога, да еще падение с высоты… Ее тело сейчас перенапряжено, нужно снять тонус, иначе Хината родит раньше времени. Хорошо, что в кладовой полно целебных трав. Не все проблемы можно решить чакрой - пускай. Для того меня и учила Пятая, чтобы я не терялась, не имея возможности использовать Мистическую ладонь в любой непонятной ситуации… Коробки в кладовой высятся аккуратными башенками, рассортированные по назначению: снотворные травы, бодрящие, кровоостанавливающие, и множество других. В этом году лето выдалось засушливым, но в прошлом удалось собрать хороший урожай трав. Помню-помню, как я до поздней осени сортировала, сушила и аккуратно упаковывала в коробки ароматные пучки! Жаль, что “серебряной радости” впрок запасти не удалось: травка эта достаточно редкая, и используются у нее только цветки. Ничего, можно обойтись и другими - благо, запас позволяет… Мне приходится подставить табурет, чтобы добраться до верхушки башенки и снять одну из коробок. В темноте я плохо вижу, поэтому подношу коробку к самым глазам, чтобы прочитать надпись на плотном картоне, и только теперь недоуменно замираю. Почему коробка такая легкая? Пусть сушеные травы и не весят много, но… Я недоумевающе кручу коробку в руках и мои пальцы вдруг натыкаются на огромную, проеденную в стенке дыру. Крыса?! Ох, вот же мерзкое животное! Проела картон и украла все пучки шалфея, какие смогла! На дне коробки осталась только поеденная упаковочная бумага и какая-то пыль, которой не хватит даже на полную щепоть! Отбросив бесполезную коробку, я снимаю с башенки следующую… Что? Несколько минут, все сильнее холодея с каждой снятой коробкой, я перебираю госпитальные запасы. Нет, нет, не может быть… Ведь я меньше месяца назад была в кладовой, доставала пучки трав для солдатских пилюль… Не могла ни одна крыса в мире столько съесть! Да ее бы разорвало! Может ли это значить, что крыса была не одна?.. Ох, Ками! Все коробки проедены, все запасы уничтожены! Дрожащими руками я выскребаю все, что осталось, собираю самую мелкую травяную пыль, ссыпая в спешно скрученные из упаковочной бумаги кульки. Не может быть… Как же теперь… Ведь солдатские пилюли, и травяные настои, и пропитанные отварами повязки… Я готова разрыдаться прямо сейчас - всего, что мне удалось сохранить, хватит на несколько дней, а потом что? Потом?.. - Сакура-чан, наконец-то я тебя нашел! - слышу я голос жизнерадостный оклик. У меня нет сил даже реагировать на невесть откуда взявшегося Наруто. Я бессильно стою на коленях, рядом с разложенными по полу кулечками, не зная, что теперь делать. Это моя вина. Нужно было надежнее упаковать. Нужно было разложить крысиный яд по полу. Моя вина… Я всех подвела, опять… - Сакура-чан, - Наруто оказывается рядом быстрее, чем я успеваю это осознать, - ты чего? Что-то случилось? - Ничего, - шепотом отвечаю я, вставая. - Абсолютно ничего… Чувствую себя опустошенной и беспомощной. Не глядя на Наруто, я механически выхожу из кладовой, забыв запереть дверь, и бреду в сторону лестницы, ведущей с цокольного этажа наверх. Который час? Уже вечер или еще день? Плевать… Я так хочу домой… - Сакура-чан, - Наруто догоняет меня, трогая за плечо. - Поговори со мной, пожалуйста. Что-то случилось? Это из-за Саске, да? Вы поссорились? - Что? - непонимающе переспрашиваю я. - При чем тут Саске? - Ну… Ты грустная и не хочешь разговаривать, - пожимает плечами Наруто, запуская пятерню в разлохмаченные светлые волосы, топорщащиеся над банданой. - У вас все хорошо? - Наруто, ты совсем дурачок? - мне становится даже несколько смешно. - По-твоему, я могу быть расстроенной только из-за проблем с Саске? - А почему еще? - искренне недоумевает Наруто. Я издаю болезненный, истерический смешок. От подступающей истерики меня даже начинает немного потряхивать. - Конечно! - восклицаю я, театрально взмахивая руками. - Весь мир крутится вокруг Саске! Великий Саске-кун, темный ангел Конохи, да! Плакать я могу только из-за него, почему же еще мне плакать? Ведь у меня не бывает других забот, только Саске! Я не работаю, не устаю, не переживаю за пациентов… За твою беременную девушку, на которой ты даже не женился, а уже заделал ей живот таких размеров, что бедняжка ходить нормально не в состоянии, переживаю! За то, что у меня не хватает ни сил, ни времени уследить за всем! Пока тебя носило по чужим землям, Наруто, у нас тут происходили страшные вещи, но конечно, о них переживать не стоит, только Саске-кун стоит моего внимания! - Сакура-чан, что ты такое несешь… - Я несу? - почти взвизгиваю я, свирепея. - Я? Наруто непонимающе моргает. Весь его глупый вид, начиная с кончиков светлых волос и синяка на половине лица, оставшегося после моего удара, до запыленного оранжево-черного костюма, бесит меня. Бесит неимоверно! Ками, как бы теперь остановиться, не сорваться в истерику! Это все проклятые крысы, сожравшие травы, это они виноваты в моем состоянии, не Наруто! Но как же хочется врезать ему, как в старые добрые времена, чтобы вспомнил, что в мире существуют проблемы и помимо Саске-куна! Голова не работает… Будто обруч стянул лоб, и виски неимоверно ломит, а в левый глаз входит тупой иглой боль… Я зажмуриваюсь до кругов перед глазами - такое ощущение, что вот-вот откроется Бьякуго, потому что терпеть это невыносимо… - Сакура-чан, что с тобой? - Наруто подхватывает меня, не давая пошатнуться. - Ты какая-то бледная… Я отнесу тебя домой. Не переживай, вы помиритесь, что бы там между вами не случилось… - Поставь меня на место, - рычу я, стискивая плечо Наруто из последних сил. - Поставь или я тебе руку сломаю, клянусь! Шмыгнув носом, я поправляю задравшуюся на пояснице блузку и яростно тыкаю рукой в сторону кладовой: - Крысы сожрали весь запас трав Госпиталя, и теперь мне нечем лечить людей, вот почему я нервничаю! Пока тебя не было, многое произошло, Наруто! Аяме лежит в реанимации, Хината вот-вот родит, мне нужны травы, чтобы готовить им настои, а трав нет! Саске - меньшая из всех моих проблем на сегодняшний день! Черт побери, я хотела просто провести этот выходной дома, в тишине и уюте, и что? Сначала ты, придурок, перепугал всю деревню своими хвостами, оторвать бы тебе их по одному, потом не доглядел за Хинатой… Она мне чуть на руки прямо под стеной Конохи не родила, понимаешь? У меня в Бьякуго чакры почти что нет, я не успеваю ее копить! Что бы я делала, если бы Хината пострадала? О, Ками, я думала, что ты вернешься и все сразу станет хорошо, что наши проблемы решатся сами собой, но теперь понимаю, что ты создаешь новые проблемы, даже не замечая этого! - Сакура-чан… - Да что я с тобой разговариваю! - фыркаю я, отворачиваясь. - У тебя в голове только Саске! Давай, вали к нему, ты же так соскучился, что не можешь говорить ни о ком, кроме него, даже сейчас, когда Хината на сносях и требует к себе повышенного внимания! Ты заметил, что сначала заговорил о Саске, а не о ней? Сразу видно, кто у тебя в приоритете, Наруто! Все, я не желаю с тобой разговаривать! Я устремляюсь по лестнице наверх с такой скоростью, что чуть не проламываю ногами ступеньки. Ворвавшись в свой кабинет и захлопнув дверь, я издаю беспомощный рык, опуская кулаки на свой рабочий стол. Чудо, но столешница выдерживает! Мне кажется, или над ней тоже колдовал капитан Ямато?.. - Сакура, ты тут? - ручка двери опускается, и в образовавшейся щели я вижу встревоженное лицо Кибы. - Слава Ками, я тебя нашел! - У меня выходной! - резко бросаю я. - Обратись к дежурному ирьенину, Киба! - Нельзя к дежурному… Киба заходит в кабинет и закрывает за собой дверь, тяжело приваливаясь к ней. Его перепуганный вид остужает мою ярость, и теперь я нормально переспрашиваю его: - Киба, что с тобой стряслось? Что-то болит? Акамару укусил? Что? Бледный, как мел, Киба смотрит на меня так, что я сразу догадываюсь обо всем. - Кто? - деревянными губами спрашиваю я, едва различая собственный голос сквозь гул бьющих в висках колоколов. - Хината, - шепчет Киба, закрывая лицо ладонями. - Хината...